29/03/24 - 02:24 am


Автор Тема: Алешковский Юз.  (Прочитано 513 раз)

0 Пользователей и 1 Гость просматривают эту тему.

Оффлайн valius5

  • Глобальный модератор
  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 27470
  • Пол: Мужской
  • Осторожно! ПенЬсионЭр на Перекрёстке!!!
Алешковский Юз.
« : 18 Август 2019, 11:34:56 »








Юз Алешковский- Товарищ Сталин.

Юз Алешковский
 День рождения: 21.09.1929 года
Место рождения: Красноярск, США
Гражданство: США

Неудивительно, что в 1979 году Алешковский был вынужден эмигрировать в США, произошло это после публикации некоторых его стихов в запрещенном альманахе 'Метрополь'. Точнее, сначала он смог выехать в Австрию, и лишь потом перебрался в Штаты.

 Автор: Полина Челпанова
 
Юз Алешковский (настоящее имя - Иосиф Ефимович Алешковский) родился в 1929 году в Сибири, в Красноярске. В школу он пошел уже в Москве, куда переехала его семья. По собственному признанию, школу он не закончил – прослушал пять классов, затем три года просидел в седьмом, а позже экстерном прослушал десятый класс, однако выпускные экзамены так и не сдавал. Кстати, по признанию самого Алешковского, с уличным матом он познакомился гораздо раньше, чем со сказками Братьев Гримм.
 
'Я был весельчаком, бездельником, лентяем, картежником, жуликом, хулиганом, негодяем, курильщиком, беспризорником, велосипедистом, футболистом, чревоугодником, хотя всегда помогал матери по дому, восторженно интересовался тайной деторождения и отношения полов, устройством Вселенной, происхождением видов растений и животных и природой социальных несправедливостей, а также успевал читать великие сочинения Пушкина, Дюма, Жюля Верна и Майн Рида. Может быть, именно поэтому я ни разу в жизни своей никого не продал и не предал. Хотя энное количество разных мелких пакостей и грешков успел, конечно, совершить', - говорит о себе Юз Алешковский.
 
Годы войны семья Алешковских провела в эвакуации в Омске, а в 1947-м Алешковского призвали в армию. Служба во флоте обернулась для бунтарской натуры молодого матроса весьма суровым наказанием – 4-хлетним заключением за нарушение дисциплины. Так, с 1950-го по 1953 год Алешковский провел в лагере.
 
В середине 50-х, освободившись по амнистии и успев поработать шофером на целине, он вернулся в Москву, где начал пробовать зарабатывать на жизнь литературой.
 
Впрочем, параллельно писатель работал шофером в аварийной службе. Работа с графиком раз в трое суток не отнимала слишком много времени, и сам Алешковский вспоминает, что в те годы он много читал, особенно увлекался философией и начал писать детские рассказы.
 
К тому времени в его столе скопилось немало и поэтических опытов, среди которых было и много лирики, которую любвеобильный молодой человек писал под влиянием своих увлечений. А, кроме того, он писал песни. Начав писать их еще в лагере, он стал известен благодаря песне 'Товарищ Сталин, вы большой ученый…'. Однако, эта песня появилась уже в конце 50-х, к этому времени он уже успел издать несколько своих произведений; позже он также поработал над кино- и телесценариями.
 
В советские времена Юза Алешковского знали и как автора самиздата, так как многие из его повестей не могли быть изданы официально по вполне понятным причинам – были они полны сатиры над существующим режимом, изобиловали подробностями лагерной жизни и крепкими выражениями. В тот период – в 70-е годы - он написал свои знаменитые повести 'Кенгуру' и 'Николай Николаич'. Его песни пели в компаниях по всей стране; кстати, его знаменитый 'Окурочек' был записан им с Андреем Макаревичем много позже, уже в 1995 году. Всего же Алешковскому приписывают авторство 16 (по другим источникам – 20) песен. Самыми известными из них, кроме уже упомянутых, стали 'Лесбийская' и 'Нету чайничков в Москве'. Песни его достаточно близки между собой – так, основной их темой является тема зоны и лагерей. Впрочем, то же самое можно увидеть и в прозе Алешковского.
 
Как бы ни было, но Юз Алешковский действительно обладает удивительно живым языком, его книги вызывают смех и в то же время грусть, и можно лишь предположить, насколько 'неформатными' такие произведения казались (да, собственно, и были) во времена литературы соцреализма, общего равенства и невыносимого однообразия официально разрешенной советской литературы.
 
Неудивительно, что в 1979 году Алешковский был вынужден эмигрировать в США, произошло это после публикации некоторых его стихов в запрещенном альманахе 'Метрополь'. Точнее, сначала он смог выехать в Австрию, и лишь потом перебрался в Штаты.
 
Уже за границей Алешковский написал и издал свои книги 'Маскировка', 'Рука', 'Карусель', 'Синенький скромный платочек', 'Блошиное танго', 'Перстень в футляре' и несколько других. В 2009-м вышла 'Предпоследняя жизнь. Записки везунчика'.
 
'В Америке я успел написать восемь книг за шестнадцать лет. Тогда как за первые тридцать три года жизни сочинил всего-навсего одну тоненькую книжку для детей. Чем не успех?' - говорит Алешковский.
 
Известно, что уже в Америке, во Флориде, Алешковский перенес инфаркт, при этом он умудрился сам себя доставить в госпиталь на авто.
 
Юз Алешковский и сегодня живет в США. По его признанию, он давно определил для себя, что такое счастье и считает себя человеком, безусловно, счастливым.
 
'Откровенно говоря, жизнь свою я считаю, в общем-то, успешной. Но для начала вспомним, что успех — от глагола 'успеть''.
Антипартийный был я человек…» — Песня Молотова (Юз Алешковский, Г.Плисецкий)
 «Белого света не видел…» — Песня слепого
 «Вот приеду я на БАМ…» — Брезентовая палаточка
 "В такую погодку..." — За дождями дожди
 "Есть зоопарк чудесный..." — Медвежье танго
 "Из вида не теряя" — Никита
 «Из колымского белого ада…» — Окурочек
 "Лондон - милый городок..." — Песня о железном чекисте
 "Под сенью трепетной" — Осенний романс
 «Птицы не летали там, где мы шагали…» — Песня свободы
 «Пусть на вахте обыщут нас начисто…» — Советская лесбийская
 "Раз я в Питере с другом кирнул..." — Белые чайнички
 «Смотрю на небо просветлённым взором…» — Советская пасхальная
 «Товарищ Сталин, вы большой учёный…» — Песня о Сталине
 «Эрнесто Че Гевара Гавану покидал…» — Кубинская разлука
 "Это было давно..." — Семеечка
 «Я отбывал в Сибири наказанье…» — Личное свидание

Алешковский Юз 1960-е - Из коллекции О.Терентьева (192)
Алешковский Юз 1967 - Песни под пальцы (192)
Алешковский Юз 1995 - Окурочек (CD) (320)
Алешковский Юз 2006 - Песенки о Родине (CD) (320)
Алешковский Юз 2010 - Песнички за Родината (Песенки о Родине) (CD) (320)
////////////////////////////
Алешковский Юз 1960-е - Запись от Товгера (192)
Алешковский Юз 1978 - Запись под гитару (320)

Оффлайн valius5

  • Глобальный модератор
  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 27470
  • Пол: Мужской
  • Осторожно! ПенЬсионЭр на Перекрёстке!!!
Re: Алешковский Юз.
« Ответ #1 : 18 Август 2019, 11:35:42 »
«Мне нравится быть безалаберным человеком, но иногда при этом писать и напевать серьезные вещи»
 
В Москву приехал ЮЗ АЛЕШКОВСКИЙ, писатель, поэт, сценарист и в свои 82 года отчаянный хулиган. Он начитал аудио-книгу «Рука» и вместе с Андреем Макаревичем сыграет 16 сентября концерт в клубе «Дума». Накануне Юз встретился с корреспондентом «Известий» Алексеем Певчевым.
 
— С Макаревичем вы знакомы давно, насколько я знаю, именно он в середине 90-х был инициатором выпуска альбома ваших песен «Окурочек».
 
— Познакомились мы в Нью-Йорке «под балдой» в «Русском самоваре». Атмосфера была свойская, но не хулиганская. Тогда Андрей и предложил, и с помощью одного нью-йоркского звукотехника все и записали. Записывали без репетиции, я сбивался с тональностей, но мне нравится, как там горланю. «Окурочек» мне нравится гораздо больше, чем, скажем, запись двойного концерта в Софии. Когда-то благодаря Андрею вышло первое собрание моих сочинений. Сейчас он очень здорово оформил половину «Книжки трех моих муз». Его дар художника не ниже остальных даров. Что приятно и в отношении дружбы и сотрудничества.
 
— До Макаревича вас пытались записывать, как это было?
 
— Нет, все это было непрофессионально. А сам я, хотя и не был пьянью, но что-то в этом было застольное, ухарское и не соответствовало лиризму этих песен. Но мне было радостно ублажать собутыльников и собутыльниц, а петь я никогда не отказывался. В том же ЦДЛ я сразу говорил: «Бутылку ставишь? Пожалуйста, но чтобы на двоих-на троих». К этому виду своих литературных занятий я всегда относился равнодушно. Мне нравится быть безалаберным человеком, но иногда при этом писать, напевать серьезные вещи.
 
— А что вы записали сейчас?
 
— Шесть дней набалтывал свой роман «Рука». Накануне впервые за 32 года в него заглянул, не очень люблю это дело. Это не комплексюга, для меня это загадочно, но вот «Рукой» я восхитился, не сочтите за хвастовство. Поразился, насколько приближается к правде мое метафизическое толкование природы советской действительности. И Сталин, он тоже на самом деле здесь смешан с г... Я все это наговаривал и очень волновался, потому что испытывал те же страсти, что и при сочинении.
 
— Программу концерта озвучите?
 
— Я попою, может быть, поболтаю. Отвечу на вопросы, надо только подготовить задающих вопросы, а то все будут сидеть с языками в ж... Будет три новых песни, неожиданных для меня самого. Потому что муза от меня ушла к 70-му году, и редко-редко что-то возникало. О моих отношениях с музой все есть в «Книжке трех муз». Будут мои с понтом «китайские» стихи. Надеюсь, глотка будет в порядке.
 
— Большинству вы известны благодаря песне «Товарищ Сталин, вы большой ученый». Эта песня актуальна сейчас безотносительно фигуры вождя?
 
— Это была ирония, но за иронией обычно стоит много не поддающегося пониманию, а многие реагируют, ни хрена не понимая. Во многом именно это спасло меня от посадки. Брежнев пел эту песенку в Завидово на своих «охотницких» пьянках. Я думаю, его сотрапезники, вся эта шушера, зная об этом, меня не брали. Да и ничего антисталинского в ней не было. Наоборот, это с понтом уважение, перечисление исторических заслуг. Но и в смысле убойном, презрительном, обнажающем сущность этого бездарного ублюдка она доходила. Вот это и было подноготной, воспринимаемой людьми.
 
— Какие из ваших произведений вы бы хотели видеть на экране?
 
— Экранизирован «Кыш и два портфеля» на «Мосфильме», и его много лет показывали накануне 1 сентября. Хорошо было бы «Руку» экранизировать для сериала. Кто-то пытался делать «Кенгуру», а вот «Николай Николаевича» экранизировать невозможно, и здесь я отказал даже американцам. Я придумал продолжение, к которому «Николай Николаевич» будет ретроспективой. Вот это можно будет экранизировать, подохну я или буду жить. Есть «Книга последних слов», где каждый рассказ — серия для сериала.
 
— Можно ли говорить о «русском литературном процессе» в современной Америке?
 
— Вы невольно употребили словосочетание, к которому с юности я отношусь с гадливостью. Для поэта, писателя, художника словесности главное — выбраться из этой канализационной жижи под названием «литературный процесс» и посидеть на бережке, под солнышком чистого искусства. Я понимаю, о чем вы говорите, и не обвиняю вас в этой фразеологии, но я ее не принимаю. В Америке не существует литературной общности, подобной той, что была в ЦДЛ с его пьянками и профессиональными и полупрофессиональными разговорами.
 
— Довлатов и Аксенов были вне этой истории?
 
— Мне до лампы эти имена, я сам по себе, и я ни с тем, ни с другим не говорил на литературные темы. Потому что я знал, что у этих литераторов — это место воспаленное, а я в этом плане человек простой. Довлатова я писателем не считаю, а считаю его журналистом, не уничижая при этом профессию журналиста и этот жанр. Но человек, претендующий на это звание, должен доказать это при помощи образцов своего воображения. А этого, как мне кажется, у Довлатова не было. Была игра со словом, литературное дарование, стилистичное, чему его научила работа газетчика.
 
— Ваши песни невольно причисляют к «русскому шансону», жанру, на сегодняшний день олицетворяющему пошлость. Не обидно?
 
— Никакой трагедии нет. Любой жанр, если пользоваться фразеологией В.В. Путина, развивается по вертикали или опускается до низин, до помоек, до пошлости. В шансоне есть хорошие песни. Меня мало интересуют тексты, иногда встречаются совершенно пошлые образцы. Этого не нужно пугаться, океан языка все это схавает как мусор, брошенный с корабля, есть еще и буревестники, потому что они питаются, как правило, мусором.
 
— В Москве вы не так часто бываете. Что-то вызывает у вас отторжение?
 
— До 90-х бывал почти каждый год. Потом мне не хрен стало тут делать. То, что вызывает отторжение, есть в любой действительности — и в американской, и в итальянской, и особенно в русской, которая только становится. А та же американская уже существует минимум полтора столетия. Я уже не говорю об английской демократии, которая за века стала генетической чертой.
 
России безусловно светит смена режима — одного на другой, другого на третий, но, разумеется, это требует времени. И между прочим, создания грамотной оппозиции и грамотного отношения правящей партии к ней. Страна находится в развитии. Вот последняя эта кампания с Pussy Riot, я перевожу их название как «взъерошенные письки». Отношение к ним настолько бездарно, что во времени, в истории это будет выглядеть абсолютно фарсовым, отвратительным эпизодом. Единственное, за что я рад, — эти девки, отсидев два года, заработают больше, чем все мы за две социальные жизни.
 
— У вас когда-нибудь были мысли вернуться в Россию, так сказать, «с концами»?
 
— Никогда не мечтал возвратиться. Потому что такого рода шаги делаются один раз. Кроме того, я всегда помнил слова моего покойного друга Дода (они опубликованы в «Смехуечках»— в «Книге трех моих муз»), он сказал : «Старик, ностальгия возникает только тогда, когда у тебя есть все, кроме нее».
 
— Вы интересуетесь американской политикой?
 
— Она мне до ж... Я в прошлые выборы не голосовал ни за демократов, на за республиканцев. Тем не менее Америка сильна тем, что это страна тружеников и настоящих предпринимателей, банкиров, если они не жулье. В этой стране есть базис, нуждающийся в улучшении, в социологизации. Эта страна живет свободной жизнью.
 
Алексей Певчев
Известия, 14 сентября .

Оффлайн valius5

  • Глобальный модератор
  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 27470
  • Пол: Мужской
  • Осторожно! ПенЬсионЭр на Перекрёстке!!!
Re: Алешковский Юз.
« Ответ #2 : 18 Август 2019, 11:36:28 »
Феерический писатель и умнейший, легкий, с крепким юморком и не всегда дипломатичным словоизъяснением человек — вот что такое Юз Алешковский. Напомним: хулиганская юность, четыре года в лагерях за нарушение военной дисциплины, знаменитые детские книги, абсолютно антисоветские, подхваченные народом песенки "Окурочек", "Песня о Сталине", "Советская лесбийская" и другие, "Николай Николаевич" ("чистая повесть о чистой любви, написанная чистым матом"), другие произведения и — эмиграция в США. Пишет Юз редко, но метко. Буквально к 80-летнему юбилею в Москве после долгого молчания вышел его новый роман "Предпоследняя жизнь". Об этом и другом "МК" посмеялся с Юзом по телефону, дозвонившись ему во время его путешествия по Болгарии.
 
— Иосиф Ефимович, с днем рождения!
 
— Вы меня можете звать Юзом, как все.
 
— Откуда возник этот псевдоним?
 
— Меня в детстве звали Юзиком, Иосифом никогда не звали. Это транскрипция польского Юзика, Юзефа. Это и стало моим литературном именем.
 
— Кстати, о далеком прошлом. Как у вас родилась идея уникальной повести "Николай Николаевич"?
 
— Этот вопрос касается тайны творчества. Которое порождает любое нравящееся автору, к примеру — "Николая Николаевича". Просто является в голову образ. Он подобен зернышку, которое нужно прорастить и превратить в цветок. Или в травинку. Или в дерево, в конце концов. Мне случайно пришел в голову такой анекдот, что мужчина сдает свою сперму для новейших биологических исследований. Вырастил я это зернышко, на мой взгляд, не совсем удачно. За бортом оказались кое-какие возможности, которые я давно уже различил.
 
— То есть вы даже недовольны?
 
— Это нормально для писателя, поэта, художника, музыканта, даже краснодеревщика и фиг знает кого. Такую вольность я не допускаю только для хирургов, которые должны резать совершенно, а не забывать там скальпель. Вот вышла в Москве новая книга. Я ее писал не без удовольствия, с вдохновением хорошего качества. Автору всегда дано различить, какого качества у него вдохновение. Я проглядываю эту книгу и там тоже вижу упущенные возможности. Ни об одной своей вещи я не могу сказать, что она совершенна. Только, может, о песенках.
 
— Интересно, какую из них вы считаете совершенной?
 
— Я думаю, это "Окурочек".
 
— Не "Песня о Сталине"? "Товарищ Сталин, вы большой ученый, в языкознаньи знаете вы толк. А я простой советский заключенный..."
 
— "Песня о Сталине" могла иметь еще пару строф, а какую-то строфу можно было выкинуть. Но я об этом не думал никогда, она мне кажется вполне законченной. Я не считаю себя поэтом и не отношу к поэтическим созданиям — у меня какая-то другая стихия, не та, что движет настоящими поэтами. В принципе дорого все, что пишешь с настроением. А без настроения у меня никогда и не получалось писать. При советской власти я писал с настроением только рассказы для детей — занимательные и иногда смешные. Мне это было по душе. А другое, хоть и хотелось заработать, физически не мог одолеть какую-нибудь производственную повесть или приспособиться к быту, изнанка которого была мне очень ясна. Я даже завидую тем, кто в те времена зарабатывал бабки. У меня физически не могло получиться, но, во всяком случае, я не тот человек, который может продаться.
 
— Есть у вас песня, которую, я знаю, вы "навыли" в лагере.
 
— Было такое настроение, что я действительно навыл эту песенку. "За дождями дожди, за дождями дожди, а потом холода и морозы. Зябко стынет трава, зябко стынут... — Забыл, что-то там стынет. — Под плащом ярко-желтой березы". Стишки писать я еще в юности начал, когда я был еще темным и — в полном смысле этого слова — бессознательным существом. Я не замечал в себе присутствия мысли как таковой. И очень удивлялся, когда встречал людей мыслящих. И читал книги, и думал: откуда это у него появилось такое соображение, что в воздухе чем-то пахнет или еще что-то... Я жил как животное, как зверек, радуясь существованию, не думая ни о чем, а только соответствуя инстинктам. Правда, мне трудно было учиться в школе, меня выгоняли, я много лет сидел в одном классе, в седьмом, допустим. И в конце концов не кончил школу. А потом возродился во мне дух.
 
— Отчего возродился?
 
— Не знаю. Возможно, в связи с чтением. Читать я любил с самого раннего детства и читал с огромным увлечением сказки, а потом романы Дюма, Лондона. Из-за любви к слову во мне и проснулась тяга к нему, тяга к словесности. И со временем она стала мужать. Я писал идиотские, бессильные во всех отношениях стишки. Но постепенно стал чему-то учиться, как всякому ремеслу. И даже захотелось самовыражаться, но уже не в стишках, а в прозе. Действительность же.познается молодым человеком, в каких бы условиях он ни жил. Пришло время выражать свое отношение к ней и к себе самому на ее фоне. Так и получился "Николай Николаевич", лексически абсолютно свободный, поскольку герой выражается на ненормативном, как теперь говорят, языке. А для него это более чем естественно. На другом он не мог бы выражаться. Однако он выражал самые высокие чувства — и дружбу, и гуманность, и любовь... Следующим сочинением моим, более серьезным, был роман "Кенгуру" — сатирический и юмористический, выражающий сериальность того, совкового нашего времени. Потом я даже скатился до вполне бытового романа "Карусель" и до литературного сценария "Тройка, семерка, туз". Мне за них немножко стыдно. Я бы с удовольствием не печатал их в следующем собрании сочинений, если оно будет. И не буду печатать, кстати.
 
— Юз, вам не обидно, что молодое поколение знает о вас только то, что вы писали матом?
 
— Это не только молодое поколение так говорит! Кстати, это поколение гораздо умнее отставников, пенсионеров и людей моего возраста, между прочим. Они принимают реальность совковую так остро и под таким углом зрения, которого раньше не было.
 
Что касается мата, это тема очень глубокая, кажущаяся некоторым моралистам весьма поверхностной. Отношение к ней я выразил очень просто. Есть люди, которые за матом не замечают забора. Я пользуюсь матом, когда я, как художник, не могу обойтись без этой краски. Кстати, коричневая краска напоминает *****. Но что-то ни один художник ей не брезгует. А когда , в словесности появляется мат — художественно необходимый автору, не спекулирующему на этого рода лексике, не приблатненному, не воспевающему эту среду, а воспринимающему мат как часть речи миллионного населения, которое в соответствующую минуту выражается соответственно, — это совсем другое дело.
 
— С вами вообще принято говорить о мате. Вы о нем знаете, наверное, все.
 
— То, что мы сейчас считаем матом — то есть мужской детородный орган, название короткое, из трех букв, дамский детородный орган, там побольше букв, естественно, потому что хозяйство посложнее, и глагол, соединяющий их, — это все в старину считалось священным. Употребление мата, например то же "мать твою ети", было не проклятием, не оскорблением, а установлением прямого родства. Ибо жизнь наших предков была и полигамной, и такой, и сякой, там уж не разберешь, где мать, где отец, где чужой молодец. Интересней всего проследить эволюцию мата от священного слоя до так называемой ненормативности. И тогда моралистам станет ясно, что, с одной стороны, человек за тысячелетия чрезвычайно поумнел и стал великаном, достигнув каких-то относительных вершин знания, прорвался к звездам, опустился в микромиры — и вместе с тем человечество с каждым днем все тупеет и тупеет, вооруженное достижениями Человека с большой буквы. То же самое случилось с эволюцией священнословия до ненормативности, мать ее, так сказать, ети.
 
— На вашем сайте вы отлично сказали о гнилостном наследстве советской системы, которое до сих пор никак не изживается...
 
— Вы сказали "гнилостное" или "вирусное"?
 
— Вы написали "гнилостное".
 
— Его можно было бы назвать и вирусным. Совковая зараза так и осталась в душах очень высоконравственных граждан, я уж не говорю о так называемом плебсе. То, что я уже 30 лет живу не на родине, не значит, что я не живу ее жизнью. Я пишу только о России. Меня волнуют только ее проблемы. Приезжая сюда, я замечаю эти следы совка. Москва выглядит совершеннейшей красавицей чисто эстетически. Но, если поехать по дальним районам, увидишь приметы того, чего вроде бы уже нет 20 лет. То же самое можно отнести и к людям. Это выражается в хамстве продавцов, работающих во вполне престижных магазинах. Удержать их от хамства может только страх. Например, заходит заведомый бандит или начальник, они будут шестерить и вылизывать жопу. А если заходит простой человек, они будут избывать свою комплексюгу неполноценности тонким, ироничным, манерным хамством. И становится так тоскливо на душе, что хочется харкнуть там на пол, выматерить, послать их всех к е...не матери и больше в жизни не заходить в магазин.
 
— Юз, вы к ностальгии склонны? Вот 30 лет не на родине живете... В день рождения, к примеру, не рефлексируете?
 
— Не было случая, чтобы я ностальгировал! Нескучный сад и Мамонтовка под Москвой — это две мои родины. Америка — это новая родина. Память о московских улицах, о Замоскворечье — она всегда в душе. Я в любую минуту, если попросят, могу поэтически выразить свое отношение к этим любимым местам. Не до ностальгии. Если уж ностальгировать, то о том ничто, откуда мы все пришли. Или о том неизвестном, что будет после нашей кончины. Но жизнь такова, что и об этом ностальгировать не приходится. Разве только те, которые проклинают бога за данный дар жизни, и те, которые кончают жизнь самоубийством. Мы с моим другом придумали: "Ностальгия возникает тогда, когда у тебя есть все, кроме нее". Хотите я вам стишки почитаю? Я там пользуюсь строчками настолько известными, что никто не заподозрит меня в плагиате.
 Не жалею, не зову, не плачу,
Жру шашлык и коньячок хреначу,
Не зову, не плачу, не жалею,
К новому готовлюсь юбилею.
 
Вера Копылова
Московский комсомолец, 21 сентября 2009 года

Оффлайн valius5

  • Глобальный модератор
  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 27470
  • Пол: Мужской
  • Осторожно! ПенЬсионЭр на Перекрёстке!!!
Re: Алешковский Юз.
« Ответ #3 : 22 Август 2020, 14:54:27 »
Занесено в каталог.

 

Яндекс.Метрика