Лениниана — советское искусство жизнеописания Владимира Ильича Ленина — оставила нам немало образцов «канонического» образа вождя. Считалось, что Ленин был небольшого роста, лысоватый мужчина, чрезвычайно скромный в одежде и поступках, в рабочей кепке и простом костюме-тройке. Причем практически во всех произведениях советского искусства этот костюм изображался в коричневых цветах, а галстук — непременно в горошек. Тем временем, в действительности описания внешности Владимира Ленина нередко противоречили не только этому образу, но и друг другу. Мы попытались разобраться в непростом вопросе — как же выглядел Ленин на самом деле.
В. Ульянов в гимназии. 1887 год.
В. Ульянов в студенческие годы. 1890 год.
В.И.Ленин. 1897 год.
Начнем с одежды. Подчеркнуто по-деловому урожденный дворянин Володя Ульянов одевался еще с гимназической юности. Форменный ученический китель в студенчестве он сменил на довольно элегантный и модный по тем временам двубортный сюртук, и уже до конца дней своих предпочитал носить только строгие костюмы. Причем непременно с жилеткой. Во-первых, эта деталь гардероба придавала невысокому и коренастому вождю дополнительной элегантности. Во-вторых, Ильич обожал закладывать в проймы жилетки большие пальцы рук — в такой устойчивой позе он чаще всего выступал на съездах. xИ, наконец, она выполняла
практичную функцию — избавила Ленина от необходимости часто менять светлые сорочки. Не будь жилетки, вождь, проводивший за письменным столом львиную долю своего рабочего и свободного времени, просто разорился бы на рубашках, которые наверняка затирались бы о столешницу. Кто занимался подбором галстуков для Ильича — неизвестно, однако человек этот явно был лишен эстетического вкуса. Современники вспоминают, что галстуки у Ленина были довольно нелепыми, совершенно не сочетались с его костюмами. Чаще всего упоминаются синий в белую крапинку и зеленый варианты.
В. Ленин в рабочем кабинете.
Сохранилось немало свидетельств того, что в одежде вождь был очень аккуратен. Вероятно, в этом проявлялось влияние его матери: у Марии Александровны были немецкие корни, ее воспитывали в пуританском духе, так же и она воспитывала своих детей. Несмотря на деловой стиль, Ленин вовсе не был щеголем — костюмы не менял как перчатки, а носил подолгу, почти на износ. В Москве в Центральном музее Ленина (сейчас входит в состав Музея революции) хранятся пять пиджаков и жилеток Ильича (вождь отдавал предпочтение темно-коричневому цвету). У каждого костюма крайне вытерты рукава — опять-таки признак каждодневной рутинной работы за столом. При скромном росте 165 сантиметров и 50 размере все костюмы были вождю в пору — видимо, старательно подгонялись портными.
Деловая мужская одежда, впрочем, как и женская, в молодой стране Советов была в большом дефиците. Консервативному в плане стиля Ленину приходилось как-то выходить из положения. Судите сами: шинели и кожанки, в отличие от Сталина, Дзержинского, Бухарина и прочих однопартийцев глава советского правительства не жаловал, а знаменитый российский торговый дом «Мюр и Мерилиз» (здание нынешнего столичного ЦУМа), в котором можно было приобрести мало-мальски приличный пиджак, был закрыт. Известно, что в 1919 году в СССР разрабатывалась новая, идеологически верная одежда для рабочих и крестьян. Были даже созданы мастерские прозодежды (одежды для производства и повседневной носки).
Н.К. Крупская.
Загвоздка была лишь в том, что никто точно не знал и не понимал какая она — одежда нового советского человека. И все варианты свелись к униформе: жакет и прямая юбка у женщин, жакет и брюки для мужчин. Шляпки, меха, бижутерия и косметика были подвергнуты остракизму, осуждены как признак буржуазности. Известно, что супруга вождя Надежда Крупская всегда подчеркивала свое отношение к моде как к порождению империализма. Говорят, что первую леди революции частенько видели в зимнем пальто с разными пуговицами или вовсе без них.
Однако для своего лидера большевики все же старались добыть достойный гардероб. Причем всеми доступными средствами и способами, разумеется, не всегда законными. Исследователь Алексей Тепляков в своей работе «Процедура исполнения смертных приговоров в 1920–1930 годах» приходит к выводу, что созданная большевиками Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем (ВЧК) изначально была не только карательной, но и мародерской организацией. Так, в сентябре 1919 года было принято Постановление Совета рабочей и крестьянской обороны «Об изъятии шинелей у гражданского населения», в соответствии с которым ВЧК поручалось «отобрать все шинели из серо-шинельного и защитного сукна». Получается, что форму для Красной армии в ту пору получали не путем размещения военных заказов на швейных фабриках, а методом отъема их у ветеранов предыдущей войны. Кроме того, вещи расстрелянных врагов, согласно все тому же постановлению, поступали в распоряжение видного чекиста А.Я.Беленького – начальника охраны Ленина – и распределялись по указанию президиума ВЧК.
Члены Комиссии по продразверстке в верхней одежде, реквизированной у буржуев. 1921год.
К выполнению задания чекисты приступили с завидным усердием — изымали, судя по всему, не только шинели. На эти вопиющие злоупотребления на страницах своей книги «Красный террор» обратил внимание историк Сергей Мельгунов (подробнее о личности и деятельности Сергея Мельгунова читайте в истории «Пророческое название»). Однако большевики назвали эти обвинения «бредовыми измышлениями озлобленного белогвардейца». В числе прочих был отвергнут следующий абзац книги: «ВЧК в Москве — это своего рода государство в государстве. У нее целые кварталы реквизированных домов — несколько десятков. Есть своя портняжная, прачечная, столовая, парикмахерская, сапожная, слесарная и пр. В подвалах и складах огромные запасы съестных продуктов, вин и других реквизированных вещей, идущих на потребу служащих и часто не подвергающихся даже простому учету… В голодные дни каждый чекист имел привилегированный паек — сахар, масло, белая мука и пр.»
Если же скептикам и сегодня трудно поверить историку Мельгунову, предлагаем внимательно изучить один документ, который попал на страницы книги «В.И.Ленин и ВЧК. Сборник документов 1917–1922 гг.» (М., Политиздат. 1975). Это счет от 19 июля 1919 года Владимиру Ленину от руководителя Хозяйственного отдела МЧК Николая Маршана на отпущенный товар: пару сапог, костюм, подтяжки и пояс. Итоговая сумма — 1417 рублей 75 копеек. Вождь в очередной раз проявил многократно воспетую ленинскую скромность и наложил на счет резолюцию: «Передавая при сем 2000 рублей, прошу — и категорически требую — исправить этот счет, явно преуменьшенный». Выходит, что в период разрухи и голода 1919 года Ленин одевался с помощью ВЧК. С чьего плеча чекистами был снят костюм для Ильича, остается только догадываться.
В. Маяковский.
Справедливости ради заметим, что некоторым советским писателям было много проще, чем Ленину — они могли приобретать себе одежду за границей, причем совершенно этого не стесняясь. Так, пролетарский поэт Владимир Маяковский одевался только в дорогие заграничные, чаще американские, костюмы. Долгое время Маяковский даже был кумиром Ив Сен-Лорана. Руководитель рабоче-крестьянского государства позволить себе такую наглость не мог, поэтому ему приходилось тщательно скрывать подробности приобретения некоторых костюмов. Так, в книге «Неизвестный Ленин» публицист Владимир Логинов приводит интересные факты, посвященные скандальной истории возвращения в 1917 году Ленина и группы товарищей в Россию из эмиграции с помощью немецкого правительства в «пломбированном вагоне». Как оказалось, в буржуазной Европе торопившийся на Родину Ильич всё же нашел время обновить свой поистрепавшийся гардероб:
«Проходили дни, и Ленину казалось, что надежд на скорое легальное возвращение в Россию становится все меньше. «В Россию, должно быть, не попадем!!! — с горечью пишет он Арманд. — Англия не пустит. Через Германию не выходит».
…Ленин начинает думать о вариантах нелегальных. Когда немцы предложили отправить революционеров-эмигрантов в Россию, Ленин пишет постановление Заграничной коллегии ЦК РСДРП, в котором заявляет, что предложения о групповом проезде «вполне приемлемы» и являются «единственным выходом». 9 апреля (27 марта) в 15 часов 10 минут поезд с первой группой политэмигрантов выехал из Цюриха. Прибыли в Тайнген. Здесь швейцарские таможенники учинили досмотр багажа. Оказалось, что некоторые продукты — особенно шоколад — превышали нормы вывоза.
Утром подали серо-зеленый вагон типа «микст» — наполовину мягкий, наполовину жесткий, три двери которого были опечатаны пломбами. Вагон прицепили к поезду на Франкфурт, и путешественники стали размещаться. Первое мягкое купе отдали немецким офицерам. У его дверей провели мелом жирную черту — границу «экстерриториальности». Ни немцы, ни россияне не имели права переступать через нее. Отдельное купе дали Ленину и Крупской, чтобы Ильич мог работать. Когда дележ закончился, выяснилось, что нескольких спальных мест не хватает. Тогда для мужчин составили график очередности сна. Но всякий раз, когда подходил черед на полку Владимира Ильича, очередники категорически отказывались ложиться на его место.
Ленин в Стокгольме. 1917 год.
Германия кончилась. Отсюда на морском пароме «Королева Виктория» путешественников доставляли до шведского города Треллеборг. Все дела были закончены, и Радек потащил Ленина и Зиновьева по магазинам. «Вероятно, добропорядочный вид солидных шведских товарищей, — писал Радек, — вызвал у нас страстное желание, чтобы Ильич был похож на человека». Купили ботинки, стандартный темно-коричневый костюм.
Всю ночь и весь день поезд шел по Финляндии. «Было уже все милое, свое — плохенькие вагоны третьего класса, — рассказывает Крупская… — На перронах станций, мимо которых проезжали, стояли гурьбой солдаты. Прибыв в Питер, Ленин на вокзале должен был выступить с речью с броневика». Ему помогли подняться на броневик. Он потоптался на площадке у пулеметной башни, отдал букет. Но ему явно мешал котелок (шляпа), как мешал он потом скульпторам, ваявшим знаменитый памятник и заменившим шляпу на пролетарскую кепку».
Знаменитый памятник архитекторов С.А. Евсеева и В.А. Щуко у Финляндского вокзала был торжественно открыт 7 ноября 1926 года. На нем Ильич запечатлен в своем новом европейском костюме, пальто и, разумеется, без европейского котелка, к которому привык за годы эмиграции. Кстати, прибытие и выступление вождя на Финляндском вокзале в апреле 1917-го запомнилось сразу несколькими яркими моментами. Во-первых, заявлением Ленина о том, что «заря всемирной социалистической революции уже занялась». Во-вторых, судя по множеству мемуаров, встреча потрясла собравшихся тем, что вождь оказался рыжим. И, наконец, мероприятие очень оживил респектабельный котелок, которым пассажир из «пломбированного вагона», приветствуя массы, энергично размахивал до тех пор, пока какой-то специалист по PR-технологиям из большевистского ЦК не догадался заменить столь неуместный в толпе рабочих, солдат и матросов буржуазный головной убор на пролетарскую кепку. С этой чужой кепкой Ленин и шагнул в мировую историю.
Вскоре кепка стала неотъемлемой частью образа вождя. О ней в разное время ходила масса слухов. Некоторые современники Ильича утверждали, что тот носил так называемую фуражку-малокопеечку. Это недорогая матерчатая восьмиклинка, небольшая в диаметре — почти как берет, только с козырьком. Говорят, что одно время советские фабрики вместо пуговки, которая обычно пришивается сверху, почему-то вставляли 10-копеечную монетку. Однако заметим, что такие кепки были распространены в 30-е и послевоенные годы, а Ленин безвременно почил еще в 1924-ом. К тому же, на всех снимках вождь запечатлен в массивных объемных кепках, а не куцых малокопейках.
В.И.Ленин на закладке памятника «Освобождённый труд». Москва, 1 мая 1920 годаНекоторые историки считают, что опролетарившая Ильича кепка была заимствована им из американского городского костюма. Другие утверждают, что мягкие просторные головные уборы, подобные ленинскому, на рубеже столетий носили художники. Третьи приводят доказательства того, что Ленин купил свою любимую кепку все в том же Стокгольме в 1917 году.
Как бы то ни было, но вслед за Ильичом аналогичные кепи начала носить почти вся новоявленная советская элита. Разве что министр иностранных дел Вячеслав Молотов не следовал общему веянию и продолжал носить буржуазные шляпы. Но это было продиктовано, скорее, cпецификой дипломатической работы и встречами с зарубежными коллегами, в кругу которых появиться в кепке было бы глупо, если не смешно.
До эмиграции любимым головным убором Ленина был котелок, в котором он показывался на людях и в 1905-ом, и в 1907 годах. В Париже его несколько раз видели в канотье — соломенной шляпе, которая не особенно шла к его высокому лбу. И только в Германии Ильич, наконец, надел кепку. С тех пор он очень любил фотографироваться в этом непритязательном головном уборе. Есть даже специальная модель, именуемая «ленинкой»: мягкая кепка с небольшим козырьком и тесьмой, теплая, рассчитанная на осенне-зимний сезон. Несколько таких кепок хранятся в Горках, некоторые стали экспонатами музеев.
От одежды самое время перейти к описанию внешности вождя. От отца Владимир Ильич унаследовал одну не очень приятную особенность — раннюю лысину. Еще в 17 лет у Володи Ульянова была довольно неплохая шевелюра, но уже к 19 годам наметились внушительные залысины. Поначалу будущий вождь мирового пролетариата серьезно комплексовал и даже полушутя-полусерьезно пытался узнать у своей младшей сестры Марии, существует ли какое-нибудь средство, чтобы обратить процесс облысения вспять. Панацеи не нашлось, Ильич смирился и всю свою жизнь аккуратно постригал остатки волос и бородку. Кстати, именно борода и усы Ленина были важнейшей частью его образа. Например, на картинах, где вождь провозглашал Советскую власть, его непременно изображали с растительностью на лице. Хотя достоверно известно, что в те дни он был чисто выбрит – с целью маскировки.
Немало противоречий в облике вождя мы находим и в описаниях его современников — в том числе и товарищей по партии. Почитаем некоторые из них:
И.Сталин: «Впервые я встретился с Лениным в декабре 1905-ом на конференции большевиков в Финляндии. Я надеялся увидеть горного орла нашей партии, великого человека — не только политически, но и физически, ибо Ленин рисовался в моем воображении в виде великана, статного и представительного. Каково же было мое разочарование, когда я увидел самого обыкновенного человека, ниже среднего роста, буквально ничем не отличающегося от смертных…»
Г.Кржижановский: «Его невысокая фигура в обычном картузике легко могла затеряться, не бросаясь в глаза, в любом фабричном квартале. Приятное смуглое лицо с несколько восточным оттенком — вот почти все, что можно сказать о его внешнем облике. С такой же легкостью, приодевшись в какой-нибудь армячок, Владимир Ильич мог затеряться в любой толпе волжских крестьян, — было в его облике именно нечто как бы идущее непосредственно от этих народных низов, как бы родное им по крови».
Джон Рид: «Невысокая коренастая фигура с большой лысой и выпуклой, крепко посаженной головой. Маленькие глаза, крупный нос, широкий благородный рот, массивный подбородок, бритый, но с уже проступавшей бородкой… Потертый костюм, несколько не по росту длинные брюки. Ничего, что напоминало бы кумира толпы».
А.Куприн: «Из-за стола подымается Ленин и делает навстречу несколько шагов. У него странная походка: он так переваливается с боку на бок, как будто хромает на обе ноги: так ходят кривоногие, прирожденные всадники. В то же время во всех его движениях есть что-то “облическое”, что-то крабье. Но эта наружная неуклюжесть не неприятна: такая же согласованная, ловкая неуклюжесть чувствуется в движениях некоторых зверей, например медведей и слонов. Он маленького роста, широкоплеч и сухощав. На нем скромный костюм, очень опрятный, но не щегольской: белый отложной мягкий воротничок, темный, узкий, длинный галстук. И весь он сразу производит впечатление телесной чистоты, свежести и, по-видимому, замечательного равновесия в сне и аппетите. Ленин совсем лыс. Но остатки волос на висках, а также борода и усы до сих пор свидетельствуют, что в молодости он был отчаянно, огненно красно-рыж. Об этом же говорят пурпурные родинки на его щеках, твердых, совсем молодых и таких румяных, как будто бы они только что вымыты холодной водой и крепко-накрепко вытерты. Разговаривая, он делает близко к лицу короткие, тыкающие жесты. Руки у него большие и очень неприятные: духовного выражения их мне так и не удалось поймать.»
В.Бонч-Бруевич: «Это был блондин с зачесанными немного вьющимися волосами, продолговатой бородкой и совершенно исключительным громадным лбом, на который все обращали внимание».
Герберт Уэллс: «Ленин сидел за огромным письменным столом, заваленным книгами и бумагами. Я сел справа от стола, и маленький человечек (когда он сидит на краю стула, его ноги едва касаются пола), повернулся ко мне, облокотившись на кипу бумаг… Небезукоризненно одетый маленький человек из Кремля обошел Бальфура как мыслями, так и делами. Ленин был живым до конца, в то время как Бальфур замер когда-то на месте».
Л.Троцкий: «Ленин был рыжеватым блондином, — назвать его смуглым никак нельзя. Роста он был среднего, может быть, даже слегка ниже среднего; но что он производил впечатление «маленького человечка» и что он еле достигал ногами пола — это могло показаться только г-ну Уэллсу, который приехал с самочувствием цивилизованного Гулливера в страну северных коммунистических лилипутов. Когда я мысленно пытаюсь свежим глазом и свежим ухом, как бы в первый раз, увидеть и услышать Ленина на трибуне, я вижу крепкую и внутренне эластическую фигуру невысокого роста и слышу ровный, плавный, очень быстрый, чуть картавый, непрерывный, почти без пауз и на первых порах без особой интонации голос. Голова сама по себе не кажется большой на этом невысоком, но крепком, ладно сколоченном, ритмическом теле. Но огромными кажутся на голове лоб и голые выпуклины черепа. Руки очень подвижны, однако без суетливости или нервозности. Кисть широкая, короткопалая, «плебейская», крепкая».
А.Тыркова: «Я раньше Ленина не встречала и не читала. Меня он интересовал прежде всего как Надин муж. Невысокий, кажется ниже ее, приземистый, широкое скуластое лицо, глубоко запрятанные, небольшие глаза. Невзрачный человек. только лоб сократовский. Не наружностью он ее пленил».
Г.Соломон: «Встретившись с ним в ресторане через много лет, я, конечно, не узнал в этом невысокого роста, с неприятным, прямо отталкивающим выражением лица, довольно широкоплечем человеке, обладающем уверенными манерами, того Владимира Ульянова, которого я мельком видел в Самаре. Узенькие маленькие глаза монгольского типа со злым ироническим огоньком».
Н.Осинский: «Голова его гладкая, словно полированная, сидит на крепком туловище, одетом в темный, непритязательный гладкий костюм. Рыжеватые, отнюдь не гладкие усы и борода, лицо с резкими чертами и блещущие небольшие глаза создают какое-то противоречие к остальному, и невольно навертывается сравнение — отполированный, блестящий стальной снаряд, начиненный взрывчатым веществом колоссальной силы… На трибуну быстро выходит небольшой крепкий человек, обеими руками приглаживает череп, точно до сих пор не снял парика, который носил в сентябре 1917 года».
Крейбих Карл: «Его лицо, вся его фигура, его жесты, его холодный, синий, как сталь, пронизывающий насквозь взгляд — все это отнюдь нельзя назвать симпатичным, в обычном смысле этого слова. В особенности, когда он улыбается своей саркастической насмешливой улыбкой, выражение его лица производит почти несимпатичное впечатление: в нем есть что-то демоническое, дьявольское».
Итак, свидетельства людей, не относящихся к партии большевиков, сходятся на том, что внешне Ленин был малорослым, полноватым человеком с вечно засаленным воротничком, довольно язвительный и нелюбезный. Вероятно, здесь играл роль революционный флер, окутывавший этого «непримиримого борца с буржуазией». Возможно, и его красноречие. Однако действовало оно, судя по всему, не на всех. Знаменитый философ Питирим Сорокин, высланный из России в 1922 году и ставший основателем социологической школы США, остановился как-то у дворца Кшесинской, послушал выступавшего с балкона Ильича и написал в своих мемуарах «Бойня: революция 1917 года», что оратор из Ленина получился слабый, речь его полна повторов и состоит, в основном, из прямолинейных лозунгов. Будущий профессор Гарварда тогда еще не знал, что эти самые принципы вскоре лягут в основу советской пропаганды: ложь, повторенная многократно, перестает быть ложью. А то, что эти лозунги были доходчивы, подтверждает и сам Сорокин: «В тени ворот, прямо на открытом месте, никому не известные мужчина и женщина вели себя самым непотребным образом. «Ха, ха! — веселилась толпа, — раз свобода, то все позволено!..» На всех углах города солдаты и проститутки вели себя с революционной непринужденностью. — Товарищ! Пролетарии всех стран, соединяйтесь! Пошли со мной домой! — пристала ко мне разукрашенная особа. Оригинальное использование революционного лозунга».
Полиция и жандармы царской России широко использовали словесный портрет в делах о «политических преступлениях». Нашелся в архивах полиции и словесный портрет создателя КПСС и Советского государства: «Приметы В.И. Ульянова: рост 2 аршина 51/2 вершка, телосложение среднее, наружностью производит впечатление приятное, волосы на голове и бровях русые, прямые, усах и бороде — рыжеватые, глаза — карие, средней величины, лоб высокий, нос обыкновенный, лицо круглое, черты его правильные, рот умеренный, подбородок круглый, уши средней величины».
Лысина, борода, высокий лоб — видимо, все эти черты вкупе способствовали тому, что в советском обществе Ильич воспринимался не иначе как умудренный опытом стареющий мужчина. Историкам неизвестно, кто придумал ласковое определение «дедушка Ленин» и с какого момента его стали так называть. Возможно, что активно внедрять этот стереотип в общественное сознание стал Сталин. В условиях борьбы за власть Иосиф Виссарионович должен был выглядеть сильным, энергичным и молодым. Дедушка Ленин, согласно сталинской логике, свое уже сделал — свершил революцию. Теперь у него есть «достойные продолжатели», которые с ленинскими задачами не только «успешно справились», но и «развили». На канонических фотографиях везде появляются поздний, уже тяжело больной Ильич и грузная, постаревшая Крупская. В результате этого пропагандистского трюка вышел удивительный тандем, когда власть была «молодой», а Ленин – «стареньким». Однако в перспективе этот тактический ход все же сыграл на руку Ленину: как оказалось позже, и Сталин, и Хрущев, и другие вожди партии могли ошибаться и даже совершать преступления, а вот «дедушка Ленин» остался в сознании масс безгрешным и по-прежнему близким для пролетариев всего мира человеком, чье учение постоянно перевирают или извращают нерадивые последователи.
