Веревочная лестница, доски и матрасы…
Ночью 8 августа 1963 года произошло самое крупное ограбление поезда, когда-либо совершавшееся в мире. Было похищено 2 631 643 фунта стерлингов. Восемь банков потеряли свои деньги, из которых одному только «Нешнл провенсиал бэнк» принадлежал 1 100 000 фунтов стерлингов. Знаменитое преступление было совершено технически грамотно и четко. К его осуществлению готовились долго и тщательно, разрабатывая каждую деталь этого грандиозного плана. Все было отработано до мелочей, предусмотрены дополнительные действия в случае малейшей неувязки. Однако впоследствии преступниками все равно был допущен ряд ошибок, что и привело к проколу.
Интересно, что с момента возникновения мысли о нападении на почтовый поезд и до осуществления задуманной операции прошло 8 лет. Идея столь дерзкого нападения принадлежала одному человеку, имя которого хранится в тайне. Умный, состоятельный, имевший более чем достаточно средств для жизни, он не нуждался в подобном способе добывания денег. Единственное, чего он хотел, чтобы его невероятная затея была с блеском осуществлена на практике. Однако ни одна банда не решалась взяться за такое рискованное мероприятие. Этот проект еще долго обсуждался в преступном мире, но так и не нашлось того, кто бы взял на себя смелость попытаться осуществить его. В конце концов к нему потерял интерес и сам автор.
Спустя время все же появился тот, кого невероятно заинтересовала подобная идея ограбления. Брюсу Ричарду Рейнольдсу она показалась необычайно заманчивой и гениальной по своей простоте, и для себя он решил, что непременно изучит ее, как только окажется на свободе.
Казалось бы, так долго искавшее своего исполнителя преступление давно должно было стать известным полиции, но в этом случае все было сохранено в тайне. Слишком серьезным был повод для этого. Любители доносов предпочитали хранить молчание, полиция не получила ни одного намека от своих осведомителей, и до последнего никто не подозревал о готовящемся налете на поезд.
Незадолго до нападения Брюсу Рейнольдсу исполнился 31 год. В детстве он был милым живым ребенком, сыном профсоюзного руководителя. Но еще не сформировавшаяся психика мальчика словно переломилась, когда родители убили его собаку, которую он безумно любил. И это наложило отпечаток на всю его судьбу. Из-за начавшихся психических расстройств он стал пациентом исправительного дома, из которого вскоре сбежал.
Худощавый, привлекательный и интеллигентный, говоривший мягким голосом, он был само обаяние. Брюс имел очаровательную жену Фрэнсис и прелестного сынишку Ники, которых просто обожал. У него был антикварный магазин, служивший отличным прикрытием для его преступных дел, так как Брюс стал главарем банды в юго-западной части Лондона. Будучи постоянно связанным с преступным миром, он, правда, не мог не мечтать, что когда-нибудь ему посчастливиться поселиться на юге Франции, где такое теплое солнце и множество казино.
У Рейнольдса было несколько близких друзей, с которыми он и встретился, едва выйдя из тюрьмы. Один из них, Дуглас Гордон Гуди, был хозяином дамского парикмахерского салона и имел жену по имени Патриция Купер. Высокий блондин с обворожительной улыбкой, всегда безукоризненно одетый, он мог расположить к себе людей.
Гуди родился и провел детство в Ист-Энде, самом нереспектабельном районе Лондона, грязном и густонаселенном. Совершив множество преступлений, от мелких до самых тяжких, много раз подвергаясь арестам, он постепенно научился создавать себе неопровержимое алиби. Таким образом он смог избежать расследования о собственном участии в целом ряде подозрительных делишек. Хитроумный и изворотливый, он испытывал удовольствие от игры в кошки-мышки с полицией, при этом прекрасно понимая, что когда-нибудь все закончится. Это был честолюбивый и жестокий человек. Долгое время Гуди оставался преступником-одиночкой, пока не получил предложения вступить в банду. Несмотря на то что в полиции он считался одним из самых опасных преступников в то время разгуливавших на свободе, Дуглас никогда не носил при себе огнестрельного оружия.
Участниками данной операции были также Чарльз Фредерик Вильсон и Рональд Бастер Эдвардс.
Чарли Вильсон, ровесник Рейнольдса, был хорошим мужем и имел трех дочерей, одна из которых страдала врожденным пороком сердца. Вильсон содержал лавку по продаже овощей и фруктов.
32-летний Бастер Эдвардс, коренастый, жизнерадостный владелец клуба, являлся главарем банды в юго-восточной части Лондона.
Позже Гуди привлек к делу и своего адвоката Брайана Артура Фильда, жена которого впоследствии написала серию статей об этом ограблении, в которых опровергла все сказанное ею на суде, признавшись, что на самом деле она даже помогала гангстерам и устроила банкет в собственном доме по случаю успеха операции, хотя в момент следствия утверждала, что ни Брайан, ни она никакого отношения к этому не имеют.
Итак, руководители были определены. Дальше следовало подобрать исполнителей, то есть всех тех, кто так или иначе будет принимать участие в деле. Ядро группы состояло из членов юго-западной банды, но в нее входили и люди Эдвардса, которые, как считалось, приобрели опыт, совершая налеты на поезда в южных графствах. Это были Роджер Джон Кордри, знаток железных дорог и хороший электрик, хозяин клуба Роберт Велч, Томас Уильям Висбей, содержавший тотализатор, и Джеймс Хассей, художник-декоратор. Следующее, что предстояло сделать, – собрать все сведения о работе железнодорожников и почтовых служащих. Для этой цели на почтовые отделения и вокзалы были посланы специальные люди. А также многое разузнавал сам Рейнольдс, умевший вытянуть из своих собеседников всю необходимую ему информацию после нескольких кружек пива. Впоследствии некоторые из них были привлечены к делу. Впрочем, по замыслу никому из исполнителей преступления не должно было быть что-то известно относительно всей операции в целом. План целиком был знаком только узкой группе лиц, а перед остальными ставились конкретные задачи. Каждый должен был выполнять свою роль, а в случае провала рассчитывать только на себя. Однако впоследствии решили, что всем, у кого возникнут какие-либо трудности, нужно попытаться прийти на помощь. И наконец, самое последнее правило было таковым: при любых обстоятельствах все обязаны хранить молчание. Эта инструкция до самого конца выполнялась всеми участниками операции.
Для того чтобы не выдать себя раньше времени, важно было также обеспечить тайну своих встреч и принять все меры предосторожности во избежание разоблачения. За всеми известными преступниками постоянно наблюдала полиция, отмечая малейшее действие, указывавшее на возможное преступление в будущем. Так как Рейнольдс, Эдвардс и Вильсон имели свои конторы, они могли встречаться, не навлекая на себя подозрения. К тому же у Эдвардса был загородный дом. Заядлые рыболовы Рейнольдс и Гуди обсуждали детали, спокойно сидя на берегу реки. А потом вся информация из Ковент-Гардена и других мест стекалась во фруктовую лавку Вильсона, сделавшуюся центром подготовки преступления. Один из членов банды стал коммивояжером и получил хорошую возможность ездить по графству Бэкингем и хронометрировать расстояния, а также изучать расписание поездов. Все полученные сведения кодировались и передавались различными способами: во время поездок по делам жен участников банды, при помощи друзей, получавших кодированные вызовы из уличных телефонов-автоматов. В качестве мест передачи информации служили парки, спортивные площадки.
Для финансирования операции решено было совершить ограбление Лондонского аэропорта, которое вошло в число самых скоростных грабежей.
Утром 27 ноября 1962 года трое мужчин из окна туалета здания Комет хауз следили за приездом банковского фургона, который должен был доставить в аэропорт заработную плату персонала. Выждав необходимое время и предварительно натянув капюшоны, они вошли в лифт, который незадолго до этого заблокировали на нужном этаже, не дав прозвучать сигналу тревоги.
Когда двое служащих и охранник с деньгами в черном чемодане появились в здании и подошли к лифту, из него вышли трое людей, которые с дубинками напали на них. Появившиеся с первого этажа их сообщники и еще двое с улицы помогли подавить сопротивление, которое им оказали при нападении. Все это было проделано за три минуты. Все они вышли иприхватив чемодан уехали на двух «ягуарах», стоявших на стоянке рядом со входом. Гангстеры предвидели, что им попытаются помешать выехать через главные ворота, поэтому сразу же поехали к противоположным, с которых сняли замок за несколько дней до налета и закрыли их только на цепь. Подъехав к воротам, один «ягуар» остановился. Из него выбежал человек и перерезал цепь ножницами для резки металла. На пути к Хунслоу обе машины были брошены, в них потом нашли только те самые ножницы, а отпечатки пальцев грабители не оставили нигде – ни в автомобилях, ни в Комет хауз.
Полицией были допрошены Гуди, Джеймс и Майкл Болл как главные подозреваемые. Однако ни допрос, ни обыск не внесли ясности в это дело. На первом опознании никто из них узнан не был. А на втором опознании их одели так же, как были одеты грабители. Майкла Болла опознали как прохожего, прогуливавшегося рядом со зданием аэропорта в тот день, а также как покупателя ножниц. Торговец говорил, что под спецовкой рабочего он заметил у него дорогой костюм. Другой продавец проследил за Боллом до самой машины, которая оказалась «ягуаром». После этих показаний свидетелей Болл сознался.
В этот раз на опознании Болла поместили среди остальных подозреваемых, и теперь Вильсону и Гуди уже было не отвертеться. Впрочем, несмотря на предъявленное всем троим обвинение, виновным был признан только Болл. Его приговорили к 5 годам тюрьмы. Вильсона оправдали после того, как прокурор изложил обстоятельства дела. А Гуди был оправдан на повторном заседании суда. Оказывается, у него было неопровержимое алиби. В то утро он посетил своего торговца бельем в Вест-Энде, а когда затем пил кофе в «Кардомах» на Пикадилли, выходя оттуда, случайно толкнул одного посетителя, который из-за этого опрокинул на себя бокал вина. Извинившись, Гуди попросил прислать ему счет из химчистки и оставил свою визитную карточку. Этого посетителя, которым оказался Симон Блэтчли, директор общества «Чесвик», разыскали, дав в газете объявление. А вот украденные деньги испарились без следа.
Тем временем продолжалась детальная разработка плана. Было выяснено, что только поезда из Лондона в Шотландию проходят через предполагаемое место нападения, следовательно, дело должно быть закончено до того, как прибудет следующий поезд. Остальное гангстерам было только на руку: на путях недавно начали проводить ремонт полотна, и по ночам там частенько появлялись рабочие. Значит, если быть одетыми так же, то их присутствие ни у кого не должно вызвать подозрений.
Следующим шагом была покупка фермы в Лезерслейде, неподалеку от места происшествия. Она была приобретена на имя Леонарда Денниса Фильда, который не был родственником Брайану Фильду, а просто познакомился с ним благодаря старшему брату Гарри, который был клиентом адвокатской конторы Джеймса и Уитера.
Позднее хозяин фермы Бернард Рексон рассказывал, что на ферму приезжал мужчина и просил связаться с его адвокатом в Оксфорде. Джон Денби Уитер внес 550 фунтов стерлингов в качестве задатка. Об истинном предназначении фермы Уитер не знал. Его просто уговорили, сказав, что клиенту нужно развесить картины и поэтому он должен переехать 29 июля, а уплачено будет к 13 августа.
Бандиты приходили и уходили, даже спокойно приносили любые материалы, так как их принимали за художников или декораторов. Правда, все продукты питания доставлялись туда из Лондона, в окрестностях фермы они предпочитали ничего не покупать. Хотя в число их ошибок входит то, что накануне ограбления один бандит сходил в ближайшую деревню, чтобы купить пачку сливочного масла.
Рой Джон Джеймс, увлеченный автогонками, подобрал машины, подходившие для перевозки. Был куплен грузовичок «остин» и один «лэндровер», а другой украден. Гангстеры сделали хитрый ход, переделав «остин» под ту машину, что совершала перевозки газет насколько лет назад. В результате этого полиция автоматически свернула на ложный след, когда нашла грузовик.
Все дороги между Бридего Бридж и фермой Лезерслейд были изучены каждым шофером и его дублером, чтобы они могли ориентироваться в них и свободно ездить даже ночью без включенных фар, если придется. А также на всех отрезках пути следования были размещены скоростные автомобили.
Наконец назначенный день ограбления наступил. В начале ночи налетчики уже прятались в зарослях, ожидая сообщения Рейнольдса с переговорного пункта, который в свою очередь ждал подтверждения того, что поезд вышел из Глазго. Получив сообщение, что поезд везет не очень-то большую сумму денег, ограбление решили отложить на следующую ночь. Возникло несколько препятствий в виде появления некоторых слишком любопытных личностей, но в целом время ожидания прошло спокойно.
Через два часа, получив хорошие новости, Рейнольдс и юго-западная банда выехали из Лондона в Бридего-Бридж, где и рассредоточили свои машины. К этому времени гангстерами уже были отрезаны телефонные провода от будки стрелочника и изменены сигналы светофоров – с зеленого на желтый.
Увидев желтый сигнал, машинист Миллс начал тормозить и остановил поезд у следующего красного светофора. Кочегара, который вышел позвонить и узнать, надолго ли задержка, избили и втолкнули обратно в поезд к уже лежавшему окровавленному Миллсу, где находилось еще человек десять с капюшонами на лицах. Железнодорожник, привлеченный гангстерами, чтобы довести поезд до места назначения, не сумел сделать этого от волнения, тогда снова привели Миллса. Когда Гуди приказал ему проехать некоторое расстояние и затем остановить поезд по его команде, последний вагон уже был отцеплен, а тепловоз и два первых вагона медленно доехали до того места, где его ждали Рейнольдс с бандой.
Служащие вагона с деньгами пытались оказать сопротивление напавшим, но тщетно. Через некоторое время они уже были связаны, так как одним из главных условий было не применять огнестрельное оружие. Быстро вытащив из ящиков сумки с деньгами и по цепочке передав их в грузовики, стоявшие у насыпи грабители удалились, бросив на прощание фразу: «Ничего не предпринимайте в течение получаса. Мы оставляем охранника. Если вы пошевелитесь, вас ликвидируют!»
Начальник поезда Том Миллер, ехавший в хвостовом вагоне, увидев ноль на манометре, вышел, чтобы выяснить причину этого. Поняв, какая катастрофа может произойти, он прежде всего установил сигнальные фонари и оградил путь на расстоянии, достаточном для того, чтобы следующий поезд успел остановиться, не врезавшись в отцепленный вагон. После этого на поезде со второго пути он доехал до Чеддингтона, откуда позвонил по телефону и сообщил обо всем произошедшем.
А главный сортировщик, выглянув и проверив, что никто их не охраняет, послал двух служащих на ближайшие фермы, с тем чтобы они позвонили и сообщили о происшествии в полицию. Телефона там не оказалось, и тогда один из служащих на велосипеде хозяина поехал в Лейнслейд.
А гангстеры уже давно были на своей ферме и чуствовали себя там в полной безопасности. Они абсолютно правильно рассчитали, что приедут в Лезерслейд еще до того, как дороги будут перекрыты. На самом деле они смогли бы проделать путь в два раза больший, так как тревогу подняли слишком поздно. Сначала бандитами было решено, что они начнут выезжать с фермы в воскресенье по одному, когда улягутся первые волнения, но любопытство сына некого господина, который заходил узнать, будет ли ему позволено и дальше снимать дачу у нового владельца, заставило их поторопиться.
К разделу добычи приступили при свете свечей, чтобы не привлекать к себе внимания шумом дизельного мотора в неположенное время. Несмотря на удачно завершенную операцию, гангстеры оказались не в силах веселиться и на дружную оргию настроены не были, выпив лишь несколько пинт пива. Сказалось напряжение последних дней. В банде царила атмосфера подавленности. Даже Чарли Вильсон – весельчак и душа компании – выглядел молчаливым и притихшим. Грустно вспомнили про день рождения Биггса, и каждый в шутку подарил ему пятифунтовую банкноту. После того как свою долю получили главари и основные участники ограбления, до самого утра по одному на ферму приходили «работники». Когда все было закончено, самыми первыми уехали Джеймс, Рейнольдс, Эдвардс и Гуди. Через день они вернулись на автомобилях за оставшимися бандитами.
Как только стало известно об ограблении почтового поезда, на Центральном почтамте Лондона на совещание собрались высшие руководители этого учреждения и Скотланд-Ярда.
Прежде всего тщательно обыскали Бридего-Бридж, но не нашли ничего, кроме того, что использовалось, чтобы имитировать сигнал светофора. А на дороге к Сеарсу обнаружили окровавленную повязку, обрывок веревки, кусок тормозного шланга и фуражку железнодорожника. Но не нашли ни одного отпечатка пальца. Судя по последней фразе, произнесенной бандитом, решили, что место укрытия преступников должно находиться в получасе езды, следовательно, нужно было прочесать всю территорию, входящую в этот предел.
Обыскивались все пустовавшие и изолированные строения, даже катера и лодки на каналах. Не было упущено ничего. А в операции прочесывания принимали участие даже собаки и женские вспомогательные подразделения.
По всей территории были расставлены автомобили с дюжиной полицейских в каждом. Ведь подразумевалась возможность не только найти спрятанные деньги, но и столкнуться с вооруженными бандитами.
В газетах опубликовали объявление о награде в 200 000 фунтов стерлингов, которую обещали две лондонские страховые фирмы, а также 50 000 – «Мидленд бэнк» и 10 000 – Центральная почтовая служба. Предполагали даже, что, быть может, таким лакомым кусочком соблазнится кто-то из членов банды.
Телефоны полицейских участков разрывались от непрерывных звонков. У полиции не хватало времени, чтобы проверять каждое сообщение сразу же после его поступления. Не остался незамеченным почерк преступления – все это явно наводило на мысль о сходстве с ограблением Лондонского аэропорта. Однако все подозреваемые имели неопровержимые алиби, обеспечить себе которое пытался и предусмотрительный Гуди. В тот день он якобы уехал в Ирландию, но на самом деле вернулся после полудня с билетом на имя Мак Джонигила. Все его старания пошли прахом из-за того, что нападение отложили на один день.
Обратить внимание на ферму Лезерслейд полиции помог один сельскохозяйственный рабочий, заметивший странное поведение людей на ферме, которое выражалось в том, что они не зашли ни в один магазин или кабак поблизости. Интерес побудил его заехать во двор фермы, где он обнаружил завешенные окна, грузовик в сарае и гараж, на двери которого висел новый замок. Однако после звонка любопытного рабочего никто не прибыл. Тогда, узнав о количестве подобных сообщений, он сам отправился в полицию с настоятельной просьбой прислать кого-нибудь на ферму Лезерслейд.
Уезжая, бандиты не позаботились о том, чтобы их пребывание на ферме осталось незамеченным. Страх, усталость, нестерпимое желание как можно скорее уехать оттуда послужили причиной того, что они допустили грубейшие ошибки. Они знали, что приедет человек, который и должен привести все в порядок. Но когда после звонка этого человека, подтверждавшего, что он выполнил свое задание, Рейнольдс решил проверить, все ли в порядке на ферме и послал туда приятеля, оказалось: там осталось слишком много всего, что не мешало бы как можно скорее вывезти оттуда или уничтожить. Об этом он узнал в среду. Посоветовавшись с Вильсоном, решили сжечь ферму, а пока надеялись, что по крайней мере внутри дома не осталось никаких следов. В это время взволнованный Уайт вбежал в комнату с известием, что на радиоволне полиции графства Бэкингем сейчас говорят о ферме Лезерслейд.
Прибывшие туда полицейские нашли множество различных предметов, из чего можно было сделать вывод, что грабители действительно были на ферме. Несколько столовых приборов, чашки, кофеварки, сковородки, свечи, газеты, даже разбитые бутылки пива – все это было разбросано в беспорядке. А главное – было найдено несколько почтовых сумок. В запертом гараже стояли два «лэндровера», а в саду в остатках костра находились обугленные кусочки капюшона. Запас продуктов и туалетной бумаги свидетельствовал о том, что на ферме злоумышленники собирались пробыть гораздо дольше, но потом что-то случилось, и они вынуждены были уехать. Присланные Скотланд-Ярдом фотографы и сотрудники службы дактилоскопии довершили дело – были сняты все отпечатки пальцев, найденные в саду и доме.
В Лондоне начались первые аресты. Бандиты запаниковали: одни стали совершать глупости, в результате чего были арестованы, другие уезжали куда подальше, третьи вели себя как ни в чем не бывало, хотя не сомневались в скором своем аресте. Например, Рейнольдс, Уайт и Эдвардс приложили старания к тому, чтобы изменить внешность, а Вильсон и Гуди, предвидя в недалеком будущем проблемы с полицией, уже нигде не показывались.
Был арестован Кордри, а вместе с ним и Болл, который помогал ставить в гараж только что купленный «остин». Заявила в полицию хозяйка гаража, которой показалось подозрительным, что ей отсчитали деньги сразу за три месяца вперед. При аресте эта парочка упорно сопротивлялась, не желая сдаваться. Едва завидев полицейских, они бросились бежать с криками о помощи. Такое странное поведение не могло не заинтересовать полицейских. Осмотрев автомобиль, они нашли в багажнике саквояж с 56 000 фунтов стерлингов. Усмиренные силой и доставленные в полицию, Кордри и Болл признались во всем. К тому же Кордри сказал, что имеет еще один автомобиль «ровер», при осмотре которого обнаружили шесть чемоданов, заполненных деньгами. А в квартире, адрес которой он дал, сказав, что снимал ее с Боллом, был спрятан портфель с банковскими билетами. Когда полицейские заявились к жене Болла, она сама показала им, где находятся деньги, которые они ищут.
Между тем благодаря находке одной парочки дело получило новый оборот. Ехавшие на работу супруги нашли в лесу портфель, дорожный мешок и саквояж, заглянув в который обнаружили пачки денег. Полиция была извещена, а служебные собаки нашли еще один чемодан, также набитый денежными купюрами. С портфеля были сняты отпечатки, а в саквояже обнаружили февральский счет из гостиницы на юге Западной Германии, который был выписан на имя Брайана и Карин Фильд. Это был первый, но не единственный случай, когда, желая избавиться от денег, преступники в панике просто бросали их.
А вскоре полиция объявила розыск Брюса Рейнольдса и Уайта. Поступили сведения о купленном семейной парой за наличные черном «остине» спустя день после ограбления. По описаниям семейная пара поразительно напоминала Брюса и его супругу Мэри Мэнсон. Примерно через неделю владелец «остина» приехал в фирму, продавшую ему автомобиль, с просьбой оставить машину на несколько дней по причине его отъезда за границу. Причем он попросил, чтобы при его звонке по возвращении автомобиль был подан ему в аэропорт. Однако в гараже для него свободного места не нашлось, и его поставили перед домом хозяина фирмы, где он и был обнаружен.
22 августа по всем каналам эфир телепрограмм неодно кратно прерывался для того, чтобы показать фотографии и сообщить приметы разыскиваемых. В тот же день задержали Мэри Мэнсон.
С того времени начался поголовный арест всех, чьи отпечатки были найдены в Лезерслейде. Таких было пятнадцать человек, еще около двадцати попали под подозрение, поскольку после ограбления перестали появляться там, где до того были завсегдатаями. Было проверено множество домов и квартир, клубов и злачных местечек.
Не избежал своей участи и Чарли Вильсон, который оставил отпечатки на солонке и на обертке бинта.
4 сентября арестовали Биггса в собственном доме. Поначалу он говорил, что в тот день рубил деревья неподалеку от фермы, чтобы подработать. В это время умер брат, и жена брата даже обращалась в полицию с тем, чтобы они помогли ей найти Биггса. Бесполезно… Имелись неопровержимые доказательства несостоятельности этого алиби. Но Биггс еще не терял надежды. Он сказал, что вообще никуда не выходил из дома. В результате завравшийся гангстер признался, что на ферме был, но в деле не участвовал, так как думал, что это будет нападение на военное учреждение.
Джеймс Хассей был арестован, так как на откидном борту грузовика остался отпечаток его ладони.
Следующими были Хассей и Висбей. Их аресты произошли 7 и 11 сентября.
Потом настал черед супругов Фильд. Казалось бы, полиции придраться не к чему. Обыск не принес никаких результатов, при разговоре с полицейскими они держались подчеркнуто вежливо. Брайан охотно отвечал на все вопросы. Он рассказал, как познакомился с Ленни, что тот обратился к нему с просьбой устроить покупку дома, как они вместе поехали осматривать этот дом.
Вообще адвокатская контора Джеймса и Уитера считалась вполне респектабельной, но так как и уголовные преступники пользовались ее услугами, то иногда случалось, что отношения адвоката и клиента превращались в пособничество последнему. И мистер Гуди был из числа именно таких клиентов. Конечно же, Фильд не желал в этом сознаваться, но полиция и так все прекрасно понимала. И хотя у нее не было доказательств, что мешки в лесу оставлены им, а не другим гангстером, тем не менее его арестовали 15 сентября, а на следующий день и Ленни.
Красавчику Гуди тоже недолго оставалось гулять на свободе. 16 августа один предприимчивый полицейский, не имея ордера, обыскал его квартиру, где преступник жил вместе с матерью, но не нашел там никаких вещественных доказательств. Гуди к тому времени уже сменил место своего проживания, перебравшись к друзьям – Александерам. 22 августа он съездил в Лечестер, чтобы повидать подружку Маргарет Перкинс, которую, кстати, избрали королевой красоты Мидленда. Так как встреча оказалась короткой, он решил, что переночует в Лечестере, и отправился в лучший отель города, где и снял комнату. Быть может, ничего бы и не произошло, если бы Гуди не вздумал надеть очки. Из-за них служащая отеля подумала, что это Рейнольдс, и сообщила в полицию. Установив его личность, Гуди доставили в участок, провели допрос, проверяя достоверность его слов, например то, что он и вправду жил у Александеров. Все бы ничего, но при обыске его собственной квартиры нашли замшевые туфли. Предполагалось, что на них должны быть следы желтой краски, но, по словам его матери, туфли были совершенно чистыми. Александеры подтверждали ее слова. А вот сам умница Гуди сказал, что на ферме он был не в этих туфлях… Ситуация сложилась довольно комичная. Это как раз тот случай, когда можно сказать: «Язык мой – враг мой». Гуди, до конца державшийся стойко и без паники являвшийся на каждый вызов полиции, все же не избежал неминуемого ареста.
В конце октября был арестован Роберт Велч, после того как обнаружилась еще одна ошибка гангстеров. Как говорилось выше, все, включая еду, им привозили из Лондона. Однако в магазине ближайшего селения одним из бандитов было куплено целых десять ящиков крепкого пива. Для маленького магазинчика это не могло пройти незамеченным, так как был скуплен весь запас пива.
По номеру серии на каждом ящике установили, где и когда его упаковали, и проследили пути всех ящиков с тем же номером серии, то есть отправленных в места назначения именно в тот день. Было установлено, что двенадцать привезли в Бичестер. Нет нужды сомневаться, что это те самые ящики из Бичестера. Как покупатель пива Велч опознан не был, но на одном из ящиков нашли отпечатки его пальцев.
Следом арестовали Джона Томаса Дэли, совладельца антикварного магазина Рейнольдса. К тому же он был мужем сестры Брюса. Он умудрялся несколько месяцев незамеченным покидать квартиру и возвращаться, в отличие от жены, которая всего раз вышла из дома.
Следующего злоумышленника поймали и арестовали практически в воздухе. В конце августа Рой Джеймс сумел скрыться из своей квартиры, когда услышал по радио об аресте Вильсона. На следующий день он должен был участвовать в гонках, его могли бы там и арестовать, но сообщение полиции было ему только на руку. А перед Новым годом стал известен его новый адрес. Вездесущие соседи сказали, что эту квартиру постоянно посещает большое количество людей. Оцепили весь квартал. На стук в дверь никто не открыл, а когда услышали шум и проникли через окно в квартиру, Рой уже пытался скрыться через слуховое окно. Но там его поджидали полицейские агенты. Через несколько минут погони по крышам Джеймс спрыгнул в сад другого дома, где его тоже ждали. Все это время он пытался убежать с тяжелым чемоданом, в котором было 12 041 фунт стерлингов. Он успел обменять купюры, но две банкноты в бумажнике были как раз из числа украденных. Это не единственная улика против Джеймса. На ферме его отпечатки остались на кошачьем блюдце. Он всегда любил животных и заботился о них, но в этот раз это его и погубило.
Механик «летающего преступника» позволил себе удовольствие прокатиться с ветерком на новой гоночной машине Джеймса в центре города и незамедлительно был арестован. К тому же он подозревался в скупке краденого. В тот же самый вечер в телефонной кабине полиция нашла два саквояжа с 47 245 фунтами стерлингов, о местонахождении которых ей сообщил какой-то неизвестный, позвонив по телефону, вероятнее всего один из похитителей.
Наконец 2 декабря началось предварительное судебное расследование, продолжавшееся девять недель. За это время состоялось двадцать девять заседаний. Рейнольдс, Эдвардс и Уайт еще находились в розыске. У полиции было подозрение, что автофургон с двойным дном, где спрятано около 33 000 фунтов стерлингов, принадлежит именно Уайту.
Несколько раз Джимми Уайт удачно избегал ареста: один раз убежал через окно, дождавшись, когда полицейские окажутся у дверей его квартиры, и таким образом выиграл время. В другой раз ему с супругой пришлось сочинить душещипательную историю о деньгах, нажитых тяжким трудом и долгими годами. Так как они сорили деньгами направо и налево, подозрительный продавец позвал полицейского. Впрочем, молоденький и неопытный полицейский охотно поверил во все ими сказанное и на прощание пожелал удачного отдыха.
В понедельник 20 января 1964 года начался процесс. Прокурором были изложены факты и обстоятельства нападения и ограбления почтового поезда. Для этого ему понадобилось десять часов, включая рассказ в деталях о роли каждого обвиняемого. В результате пришли к выводу, что невозможно определить, в чем состоит конкретное участие каждого подсудимого в ограблении, если учитывать тот факт, что нет никаких вещественных доказательств, свидетельствовавших против похитителей, кроме тех, что были обнаружены на ферме Лезерслейд. Хотя можно предположить, что большее число обвиняемых принимали участие в самом налете или его подготовке.
На скамье подсудимых находилось двенадцать человек. Почти все имели невозмутимый вид – что ж, они хорошо играли свою роль в этом деле. Брайан и Вильсон, как всегда, улыбались, Биггс и Гуди тоже старались сохранять хладнокровие. Казалось, мужчины нисколько не волновались. Брайан Фильд, Вильсон и Гуди вполголоса переговаривались, комментировали различные высказывания, позволяли себе обмениваться шуточками. Либо они и вправду были так спокойны, как казалось, либо, что вероятнее всего, это было спокойствие людей, прекрасно понимавших свою обреченность. Они не могли не сознавать, что все кончено, но до конца оставались верны своему принципу «умирать – так с честью», продолжая держаться невозмутимо до последней секунды. Тем более что надежда умирает последней…
Всего раз был повышен голос… Болл, как и Уитер, до того казавшийся удивленным всем происходившим вокруг, вскочил с места с криком «Это наглая бессовестная ложь! Это ложь!», когда офицер полиции рассказывал, как проходил допрос Кордри и Болла.
Выступление представителей обвинения продолжалось до 11 февраля, в течение 85 часов. Было выслушано 206 свидетельских показаний, представлено 600 вещественных доказательств. На следующий день продолжения процесса судьи приняли решение освободить Дэли, оставившего отпечатки пальцев на пачке игральных карт. Его адвокаты убедили суд, что это не является доказательством причастности их клиента к делу, так как он мог оставить их и раньше, к тому же необязательно на ферме Лезерслейд, то есть это всего лишь подозрение, а значит, дело ведется на основании подозрений, а не доказательств. Дальнейшее пребывание Дели на скамье подсудимых означало бы тогда, что в таком случае недействителен весь процесс. Его освободили, перед этим заметив, что он совершил глубокую ошибку, необдуманно начав скрываться, если он ни в чем не виновен, как утверждает.
Теперь настала очередь защитников. Первой сказанной ими фразой было: «Так как ни один обвиняемый не был пойман или замечен на месте преступления, а именно – на железнодорожных путях, то, следовательно, невозможно доказать, что кто-то из них действительно присутствовал на месте ограбления».
Впрочем, все доводы адвакатов рассыпались.
Болл говорил, что деньги он просто дал в долг Кордри, а потом захотел их забрать и что вообще он не причастен к этому делу. Его показания Кордри подтвердить не мог, так как в это время его допрашивала прокуратура, требуя от него имен всех сообщников.
Версия Хассея, Велча и Висбея провалилась, поскольку единственный, с трудом найденный свидетель сам был судим в прошлом и ему вряд ли можно было верить.
Версия Гуди тоже потерпела фиаско, тем более что из-за отсрочки его алиби уже не было таким неопровержимым. Дуглас Гуди рассказал, что вместе с другом Кноулесом он провожал в Ирландию больную мать в гости к зятю, но условия там оказались слишком неподходящими и во вторник он вылетел в Лондон под именем Мак Джонигила. Суд решил, что целью этих действий было то, чтобы Кноулес и мать Гуди могли вернуться по билету с записью: «Мистер Гуди и сопровождающие», которую затем Кноулес исправил на «Мистер и мадам Гуди», естественно, для того чтобы обвиняемый Гуди имел надежное алиби. Он не смог опровергнуть эту версию суда, по его словам, он вообще не преследовал никакой цели. На самом деле Кноулеса с матерью Гуди не было в Ирландии уже на следующий же день, а значит, они запросто могли быть на месте ограбления. Если бы не отсрочка, предусмотрительный Гуди имел бы замечательное алиби, но увы… Опасаясь, что суд придет именно к такому выводу, он не мог больше ничего добавить к опровержению той версии.
Брайан Фильд, дававший показания в числе последних, как и раньше, говорил уверенно. По словам, которые могут подтвердить и соседи, он был дома и в момент налета, и в тот вечер, когда были оставлены в лесу саквояжи с деньгами. Незадолго до этого он не узнал на очной ставке Леонарда, а также не признал свои саквояжи. Теперь же Брайан заявлял, что просто ужасно разволновался из-за ареста, а также это произошло потому, что он стремился помочь Ленни Фильду, а не полиции, но вместе с тем не хотел быть замешанным в деле. А теперь он понимает, как это было глупо. Саквояжи, конечно же, его, но скорее всего украдены полицией. Ко всему прочему, при покупке фермы, по его словам, он всего лишь выполнял указания своего клиента. Его показания подтверждались множеством свидетелей.
