28/03/24 - 15:40 pm


Автор Тема: Никольский Серж  (Прочитано 512 раз)

0 Пользователей и 1 Гость просматривают эту тему.

Оффлайн valius5

  • Глобальный модератор
  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 27470
  • Пол: Мужской
  • Осторожно! ПенЬсионЭр на Перекрёстке!!!
Никольский Серж
« : 19 Февраль 2020, 21:17:19 »

 
Серж Никольский конец 50-х годов .



Серж Никольский  Петербург, 2001г.


Серж Никольский - ВАНИНСКИЙ ПОРТ



24.05.1937 - ??.04.2001


 Обладатель лирического бархатного баритона – Серж Никольский (Всеволод Степанов) – родился в Ленинграде 24 мая 1937 года. Он жил вместе с матерью на Обводном кан., 123-43. Серж закончил 9 классов средней школы и два курса Промышленного техникума. В 50-е годы он работал грузчиком на бумажно-беловой фабрике "Светоч". Участвовал в художественной самодеятельности. Аккомпанировали ему в основном музыканты из ансамбля той же самодеятельности, которым руководил бывший участник легендарного оркестра Утесова. Иногда Серж выступал в сопровождении профессионального трио гитаристов.


Серж Никольский был неподражаемым исполнителем эстрадных песен времён НЭПа, душещипательных городских и старинных романсов, весёлых и грустных цыганских напевов. В узком кругу он с особым успехом исполнял песни тюремно-лагерного репертуара. Серж виртуозно владел артистической подачей песни, превосходно умел вживаться в смысл исполняемых им песен и романсов.


Его исполнительская деятельность продолжалась в Ленинграде с 1958 по 1966 годы. В основном он выступал на музыкальных и праздничных вечерах в различных учебных заведениях и НИИ города. Пение доставляло Сержу искреннее удовольствие, и он всегда с радостью откликался на такие приглашения. В середине 60-х годов несколько летних сезонов он выступал в качестве солиста оркестра "Светоч" на танцплощадке в поселке Коломяги, где его хорошо знали и любили. Репертуар Сержа в то время включал фокстроты, танго, реже – вальсы. Особым успехом пользовалась только что вошедшая тогда в моду песня "Королева красоты", непременно исполнявшаяся на "бис"! Во время отдыха солиста оркестр исполнял входившую в моду мелодию рок’н’ролла "Rock Around The Clock"("Рок вокруг часов"), которую зрители восторженно принимали. Но как надо танцевать этот танец, разумеется, никто не знал!..


После летнего сезона 1966 года оркестр распался.


В моей фонотеке уже около пятидесяти лет хранятся студийные записи двух концертов Сержа Никольского: на одной, записанной в 1959 году, он исполняет песни и романсы в сопровождении трио гитаристов, на другой – запись 1966 года с оркестром “Светоч”, кроме того сохранились записи нескольких песен, напетых в домашних условиях.


…С середины 90-х годов Серж работал дежурным на платной автостоянке. Жил на Петроградской стороне в коммунальной квартире на Съезжинской улице.


…В апреле 2001 года, находясь дома, Серж Никольский почувствовал сильные сердечные спазмы и вызвал по телефону «неотложку». Но приехавшая бригада медиков оказалась уже бессильной восстановить работу его сердца...


Борис Тайгин
Петербург, 2005


 Примечание составителя. Ориентировочно с 1966-67 г. Серж жил и работал в Тверской обл. (пос.Савёлово, ул.Тельмана, 57), где, судя по всему, познакомился со своей будущей женой Ниной. С ней он приехал в Ленинград. (Нина умерла в 1994г). Предположительно в 1968-69 г.г. Серж выступал на танцплощадке на Канонерском острове. После этого его музыкальная карьера закончилась. У Сержа и Нины родились две дочери - Лена и Яна. Старшая - Лена - живет в Петербурге на Зверинской улице (к сожалению, встретиться с ней нам пока не удалось), младшая - Яна (р.10.09.1971) - живет в Сестрорецке, родила 5 детей, из которых - 2 двойни(!). Нам удалось найти её адрес и летом 2007г. мы надеемся с ней встретиться. Нам известно, что в перестроечные и пост-перестроечные времена (фактически до самой кончины) Серж перебивался случайными заработками. Часто очень нуждался. Какое-то время с ним жила женщина по имени Елена. Она умерла за год до смерти Сержа.

Никольский Серж 1950-1960 - Я вернусь (320)
.........................................
 Борис Тайгин
 История, о которой я вкратце попытаюсь рассказать, в какой-то степени известна старшему поколению горожан - своеобразным и странным на первый взгляд сочетанием слов: "Музыка на рёбрах". Начало ее восходит к концу 1946 года, когда на Невском проспекте, в доме №75, артелью "Инкоопрабис" была создана студия "Звукозапись". Инициатором этого интересного нововведения, еще не знакомого горожанам, был талантливый инженер-самородок Станислав Казимирович Филон, который привез из Польши немецкий аппарат звукозаписи фирмы "Телефункен". На этом диковинном аппарате предусматривалось механическим способом вырезать на специальных полумягких дисках из децилита звуковые бороздки, то есть фактически создавать граммофонные пластинки, причем не только копировать фабричные пластинки, но и производить запись непосредственно через микрофон. Студия была открыта под вывеской "Звуковые письма": люди приходили в студию и наговаривали через микрофон какую-либо короткую речь, либо напевали под гитару, аккордеон или пианино какую-то песенку. (Разумеется, децилитовых дисков не имелось, и записи производились на специальной мягкой пленке, предназначавшейся для аэрофотосъемки!) Но все это было лишь ширмой, официальным прикрытием. Главное же дело, ради чего и была рождена эта студия, было в изготовлении нелегальным путем так называемого "ходового товара"; с целью его сбыта. (Как теперь сказали бы - "с целью бизнеса"). Как это происходило? После окончания рабочего дня, когда студия закрывалась, как раз и начиналась настоящая работа! За полночь, а часто и до утра переписывались (в основном, на использованные листы рентгеновской пленки, на которой просматривались черепа, ребра грудной клетки, кости прочих частей скелета) джазовая музыка популярных зарубежных оркестров, а главное - песенки в ритмах танго, фокстрота и романсов, напетых по-русски эмигрантами первой и второй волны эмиграции из России. В их число попал и Александр Вертинский, вернувшийся в Россию еще в 1943 г., но пластинки которого находились в те годы под запретом. Также писали песни с пластинок 20-х годов молодого Леонида Утёсова - такие, как "Гоп со смыком", "Лимончики", "Мурка" и другой подобный репертуар. В числе зарубежных исполнителей, певших на русском языке, были такие известнейшие имена, как Петр Лещенко (иногда вместе со своей женой Верой Лещенко), Константин Сокольский, Владимир Неплюев, Леонид Заходник, Юрий Морфесси, Иза Кремер, Мия Побер, Алла Баянова. Переписывали и ансамбли гастролировавших по странам Европы цыган, среди которых особенно славились парижские цыгане, где солистами были Владимир Поляков и Валя Димитриевич. Имели спрос и песни, напетые в 30-е годы Вадимом Козиным...


По утрам, в назначенное время, приходили с черного хода сбытчики-распространители, получали десятки готовых пластинок, и этот "товар" шел "в люди". Таким образом, настоящие, любимые молодежью тех лет лирические и музыкально-танцевальные пластинки, в пику фальшиво- бодряческим советским песням, проникали в народ. Музыкальный "железный занавес" был сломан!


Пластинки с пением Петра Лещенко и Константина Сокольского завладели самыми сокровенными уголками моей души, ибо резко контрастировали с музыкальной советской фальшью! Я мог часами наслаждаться слушанием мелодичных танго и бархатным баритоном Петра Лещенко! Но для постоянного пополнения такой музыкальной коллекции денег бедному студенту брать практически было негде. Хорошо, что еще как-то хватало на питание. И вот однажды, находясь в очередной раз в студии у Станислава Филона, я познакомился там с таким же любителем песен Петра Лещенко, молодым человеком Русланом Богословским, как потом оказалось - моим одногодком. После нескольких встреч и закрепления дружбы, он поделился со мной своей мечтой: "Хорошо бы самим иметь звукозаписывающий аппарат и, ни от кого не завися, делать такие же пластинки". Я эмоционально поддержал эту идею, хотя верил в ее реализацию весьма слабо. Однако Руслан оказался "человеком дела". Внимательно изучив в студии Филона принцип работы аппарата и проведя ряд необходимых замеров, Руслан сделал рабочие чертежи, после чего нашел токаря-универсала, взявшегося изготовить необходимые детали. Короче говоря, летом 1947 года великолепный самодельный аппарат для механической звукозаписи был готов. Все остальное приобрести уже не представляло особых трудностей: в поликлиниках города годами копились подлежащие уничтожению старые рентгеновские снимки, и техники были только рады освободиться от необходимости периодически сжигать пленки; металлические резцы Руслан вытачивал сам, а резцы из сапфира приобретались на знаменитой "толкучке" у Обводного канала...


Уже первые музыкальные пленки потрясли нас как качеством звучания, так и простотой изготовления. Эти пластинки ничем не уступали филоновским, и Руслан не преминул принести в студию несколько таких пластинок - похвастать качеством и продемонстрировать, что монополия Филона лопнула! Тот понял опасность возникшей конкуренции, но было уже поздно, - началась торговая война.


Через очень короткое время многие сбытчики Филона переметнулись к Руслану, оценив значительно более высокий уровень качества звучания. Филон "рвал и метал", но рынок сбыта был победно завоеван Русланом! Кроме меня, делавшего из рентгеновских пленок круглые диски-заготовки с дырочкой в центре для будущих пластинок, да иногда писавшего тексты "уличных" песен, Руслан привлек к постоянному участию в процессе изготовления пластинок своего приятеля Евгения Санькова - профессионального музыканта, в совершенстве владевшего аккордеоном. Кроме того, Евгений был фотографом-репродукционистом очень высокого класса! Это для Руслана была поистине "двойная золотая находка": Евгений с удовольствием включился в деятельность нашего коллектива, который я предложил впредь именовать студией звукозаписи "ЗОЛОТАЯ СОБАКА", изготовил для этой надписи резиновый штамп, и на каждую изготовленную Русланом пластинку ставили такой оттиск. Это было важно еще и потому, что в городе стали расти, как грибы, кустари-халтурщики, пробовавшие на каких-то приспособлениях делать мягкие пластинки. Само собой, их качество не лезло ни в какие ворота: сплошные сбивки бороздок и нарушенная скорость - кроме хрипа с шипением их продукция ничего не издавала, но новичок об этом узнавал, лишь придя домой и поставив такое изделие на проигрыватель... А со штампом "ЗОЛОТАЯ СОБАКА" пластинки как бы имели гарантию качества, и очень скоро покупатели поняли и оценили это новшество: пластинки Руслана всегда шли "нарасхват"!


Вскоре Евгений Саньков совершил своеобразную революцию в деле изготовления мягких пластинок: он предложил, предварительно смыв с пленки эмульсию с изображением ребер, наклеивать образовавшуюся прозрачную пленку на изготовленный фотоснимок, причем пленка автоматически приклеивается к фотоснимку за счет эмульсии на самом снимке! А потом - вырезается круг, делается запись, и пластинка готова! Вместо дурацких ребер - на более прочной основе - любого вида фотоизображение! Выигрыш двойной: прочность и великолепный внешний вид! Не удержавшись от тщеславного хвастовства, Руслан снова пришел в студию к Филону и показал такую пластинку. Филон в первую минуту был в шоке, но, вовремя опомнившись, он, изобразив наивность, спросил, как такое достигнуто? Руслан раскрыл секрет. Естественно, в скором времени в студии на Невском, вместо зеленой аэропленки, появились пластинки с изображением Медного Всадника и надписью по кругу: "Ленинградская студия художественной звукозаписи".


Шло время. Город постепенно наводнялся зарубежным джазовым репертуаром и песенками, напетыми по-русски зарубежными исполнителями. Так прошли 1947, 1948, 1949 и заканчивался 1950 год. Приближался ноябрьский коммунистический праздник. И вот 5 ноября - с раннего утра и до позднего вечера - по всему городу пошли повальные аресты всех тех, кто, так или иначе, был причастен к изготовлению или сбыту "музыки на ребрах". Были заполнены буквально все кабинеты ОБХСС на Дворцовой площади, куда свозили всех арестованных, а также конфискованные звукозаписывающие аппараты, пленки, зарубежные пластинки-оригиналы и все прочие атрибуты! Арестовано в этот черный день было, говорят, человек 60. Кто-то был в ходе следствия выпущен. Все арестованные были разделены на отдельные группы. Спустя одиннадцать месяцев нахождения под следствием, нас троих - Руслана Богословского, Евгения Санькова и меня - объединили в группу и судили одновременно, в сентябре 1951 года. В одном из пунктов обвинительного заключения мне инкриминировалось "изготовление и распространение граммофонных пластинок на рентген-пленке с записями белоэмигрантского репертуара, а также сочинение и исполнение песен, с записью их на пластинки, хулиганско-воровского репертуара в виде блатных песенок".


Сегодня такое обвинение я бы посчитал смехотворно-издевательским, кощунственным и не стоящим выеденного яйца. Но, увы, пятилетний срок мне все-таки был присужден. (Евгений Саньков тоже получил 5 лет. Руслан Богословский отделался тремя годами.) Так или иначе, но следует признать, что властям на некоторое время удалось остановить производство вышеупомянутых граммофонных пластинок.


Освободившись из заключения по амнистии 1953 года, все мы вскоре опять встретились. Руслан по сохранившимся чертежам восстановил звукозаписывающий аппарат, и возрожденная "ЗОЛОТАЯ СОБАКА" с новыми силами и удвоенной энергией приступила к творческой работе! Усовершенствованный Русланом аппарат, теперь мог - шагая в ногу со временем - писать и долгоиграющие пластинки со скоростью 33 оборота в минуту! Филон посчитал это новшество излишним и по-прежнему писал пластинки со скоростью 78 оборотов в минуту: это было быстрее и проще в изготовлении. Тем более, что любители этих музыкальных жанров, изголодавшиеся за период нашего вынужденного отсутствия, покупали любые пластинки без особых претензий.


Но 1957 год опять принес огорчение Руслану: он вновь был арестован по доносу предателя-осведомителя, втеревшегося в доверие как сбытчик... Отсидев 3 года в лагере "Белые Столбы" под Москвой, Руслан возвратился в Петербург и, собрав друзей, в третий раз восстановил деятельность легендарной "ЗОЛОТОЙ СОБАКИ"! Эти три года прошли для него даже с некоторой пользой. Дело в том, что у Руслана было достаточно времени для досконального изучения специальной литературы, рассказывающей во всех подробностях о технике изготовления шеллачных и полихлорвиниловых граммофонных пластинок. На торжестве первой встречи Руслан объявил нам, что, параллельно с возобновлением перезаписи долгоиграющих мягких пластинок, он будет готовиться к изготовлению настоящих, как делают их на заводе, твердых пластинок! Мы от удивления пооткрывали рты, ибо сделать заводскую пластинку в домашних условиях нам казалось невероятным.


Но конец 1960 года опроверг наши сомнения: в одну из наших "рабочих встреч" Руслан показал нам две небольшие пластинки, имеющие в центре огромные дырки (такие пластинки - на 45 оборотов в минуту - применяются в музыкальных автоматах, устанавливаемых, как правило, во многих зарубежных кафе). Никакой этикетки на них не было. Поставив их на проигрыватель, мы услышали неподражаемого Луиса Армстронга, исполняющего под джаз "Очи черные" и "Человек-нож", а на другой пластинке были рок-энд-роллы в исполнении джаз-оркестра Билла Хэлли. Пластинки были абсолютно, как заводские, разве что не было этикеток. "Вот, - сказал Руслан, - что можно сделать в домашних условиях, если иметь светлую голову, золотые руки, верных людей и соответствующую технику: гальваническую ванну, плунжерный насос, соединенный с прессом, и, конечно, оригинал, с которого требуется скопировать матрицу"


Восхищению и восторгу нашему не было предела. Фактически, это еще одна революция, еще один гигантский шаг вперед в деле изготовления пластинок в домашних условиях. Да еще каких – полностью идентичных заводским! Поскольку первый опыт был принят "на ура", то было решено, по возможности, доставать стоящие внимания зарубежные пластинки-оригиналы и снимать с них матрицы. Евгений Саньков изготовил соответствующие заводским оттискам этикетки, и новое дело получило восхищенное признание первых владельцев этих удивительных пластинок.


На этот раз "ЗОЛОТАЯ СОБАКА", одновременно выпуская как мягкие, так и твердые пластинки, просуществовала чуть больше года. Органы ОБХСС, предварительно выследив нового помощника Руслана - некоего Юманкулова, задержали его и вынудили рассказать о деятельности Руслана, касающейся изготовления пластинок, во всех подробностях, после чего, тщательно подготовившись, арестовала Руслана как раз в момент процесса изготовления твердой пластинки. На этот раз судили Руслана показательным судом, состоявшемся в Доме Техники на Литейном пр., 62. И опять Руслан получил три года. Юманкулов же отделался условным сроком наказания.


После наступления "хрущевской оттепели" многие запреты в стране были сняты. В частности, в музыкальных магазинах стали появляться пластинки с танцевальными и джазовыми мелодиями. Но главное - в продаже появились различные модификации новой техники, именуемой магнитофонами. Они за баснословно короткий срок полностью вытеснили мягкие пластинки! Эпоха "музыки на ребрах", после 15-ти лет победного шествия, окончательно закончилась, уступив свой насиженный трон новому властителю умов - магнитофону! Началось повальное увлечение записями и перезаписями на ленты магнитофонов, коллекционирование записей, составление фонотек. Но в период 1946-1961 годов в больших городах России центральное место на "музыкальном фронте" занимали мягкие граммофонные пластинки, изготовленные на рентгеновских пленках! Эта легендарная "музыка на ребрах" несла в молодежные массы тех лет современную музыкальную культуру - в пику надуманной глупо-наивной, комсомольско-бодряческой, фальшиво-патриотической белиберде! И сам, ставший живой легендой, Руслан Богословский, как патриарх этой эпохи, бесспорно останется в истории борьбы с тоталитарным режимом - борьбы через распространение лирической музыки и джаза, то есть той музыки, которой, как воздуха, не хватало послевоенному поколению молодежи!


В конце 50-х годов молодой инженер-электронщик, приобретший себе магнитофон МАГ-8, а заодно под руководством Руслана сконструировавший звукозаписывающий аппарат - Виктор Смирнов - тоже серьезно увлекся разными экспериментами на звукозаписывающих приборах, но не ради наживы и "левых" заработков, а ради самого процесса записи! Таким образом, он с удовольствием записывал пение обладателя бархатного баритона Сержа Никольского, которому аккомпанировали трое его друзей - гитаристов. Серж Никольский пел городские и цыганские романсы, а также мои тексты, положенные на мелодии танго. Все эти записи относятся к периоду с 1958 по 1964 годы. Но уже в начале лета 1962 года я привел к Виктору моего знакомого коллекционера зарубежных пластинок Рудика Фукса, который, в свою очередь, привел с собой певшего лирическим тенором молодого человека - Аркадия Звездина. Тот имел с собой гитару. Не откладывая дела в долгий ящик, сделали несколько записей. Записи всем понравились, и тогда Рудик решил подобрать тексты разных песен и романсов и сделать запись целого концерта. Вскоре выбрали для всех удобный день. И пришли друзья Рудика - аккордеонист, ударник, Аркадий со своей гитарой и еще один гитарист. Разумеется, было несколько бииутылок водки и разная холостяцкая закуска. Запись пения Аркадия длилась практически весь день, правда, с перерывами для возлияний. Именно в этот день 1962 года было придумано для Аркадия его артистическое имя - Аркадий Северный! (После нескольких предложенных вариантов прошел предложенный мной.) Этот псевдоним моментально прижился и, как показало время, сегодня вся Россия именно под этим именем знает этого неповторимого и популярнейшего исполнителя своего специфического репертуара!


Сегодня - сколько угодно музыки на любой вкус. Но следовало бы вспомнить и низко поклониться человеку, положившему первый камень в фундамент сегодняшней абсолютной музыкальной свободы, причем сделавшему это в самые черные и страшные годы разгула реакции, когда смертельно раненный красный дракон, предчувствуя свой близкий конец, озверел до крайней дикости, не считаясь ни с кем и ни с чем.… И смог победить это исчадие ада бесконечно мужественный и целеустремленный человек Руслан Богословский! Своими мягкими пластинками Руслан смог расшевелить обывательское болото, в котором солнечным лучом засверкали музыкальные шедевры незаидеологизированной музыки!


Сегодня Руслан Богословский тихо и мирно проживает со своей семьей в загородном доме около Большого Кавголовского озера в поселке Токсово под Петербургом. Пенсия у него, к сожалению, минимальная, и сегодня очень мало людей, сохранивших даже память о нем. Но прошлая его заслуга в борьбе за музыкальную свободу столь огромна, что было бы правомерно ему, как пионеру этой борьбы, поставить памятник при жизни!


Евгений Саньков в конце 70-х сильно увлекся алкоголем, вскоре окончательно спился, а однажды отравился плохо очищенной политурой и умер, сидя на стуле, с аккордеоном в руках.


Я же, с начала 60-х годов, серьезно увлекся литературой: пишу стихи, песни, тематические очерки. В 1992 году выпущен сборник моих избранных стихов "ПРАВО НА СЕБЯ".


Вот такова, вкратце, история рождения, расцвета, бурной деятельности, постепенного упадка и, наконец, закономерной кончины той самой легендарной петербургской подпольной студии звукозаписи "ЗОЛОТАЯ СОБАКА".


Примечание составителя. Статья написана в мае 1999 г. Руслан Григорьевич Богословский (11.08.1928 - 3.03.2003) с начала 70-х проживал и окончил свои дни в посёлке Токсово (27 км от Петербурга) в доме, построенном еще до войны его отцом - лауреатом Сталинской премии. В настоящее время в этом доме живет сын Руслана - Сергей.

Оффлайн valius5

  • Глобальный модератор
  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 27470
  • Пол: Мужской
  • Осторожно! ПенЬсионЭр на Перекрёстке!!!
Re: Никольский Серж
« Ответ #1 : 02 Июль 2020, 15:36:47 »
Занесено в каталог.

 

Яндекс.Метрика