29/03/24 - 00:44 am


Автор Тема: Новый год в тюрьме.  (Прочитано 542 раз)

0 Пользователей и 1 Гость просматривают эту тему.

Оффлайн valius5

  • Глобальный модератор
  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 27470
  • Пол: Мужской
  • Осторожно! ПенЬсионЭр на Перекрёстке!!!
Новый год в тюрьме.
« : 01 Август 2019, 15:14:48 »

Россия, наверное, единственная страна в мире, где праздник лихорадит народ почти два месяца. В декабре мы к нему готовимся, потом усиленно отмечаем и уже в январе долго приходим в себя. Места лишения свободы не исключение. Только там эти мероприятия имеют свою специфику. Плюс накладывается фанатичное суеверие арестантов. Типа как Новый год встретишь, так его и проведешь. Большинство мужчин почему-то считают «отметить» и «нажраться» синонимами.

Пир горой

Обычная колония неважно какого режима. Ноябрь еще не кончился, но осужденные думают на месяц вперед. На первом месте, как всегда, разговоры о неминуемой масштабной амнистии. В наступающем году обязательно будет много круглых дат, к которым удачно объявить «скачуху». Находится немало фантазеров, уверяющих, что они собственными глазами видели указ или, на худой конец, его проект. Многие арестанты делают вид, что не верят им.

На самом же деле они выражают несогласие в надежде услышать опровержения. Но в эти беседы все чаще закрадывается тема о том, как достойно встретить праздник, чтобы потом было счастье. Самые предусмотрительные начинают добывать и прятать спиртное. Кто победнее, ставит брагу или гонит самогон. Более зажиточные покупают водку, коньяк и шампанское у специальных зеков-барыг, принимают перебросы через забор от знакомых и родственников, подкупают сотрудников, чтобы они занесли пойло через вахту или завезли на машине с продуктами. Перед самими праздниками это будет сделать труднее и дороже.

Силы воли хватает не у всех. Мужики, обвиняя в своей слабости стресс, извлекают пойло из тайников и начинают бухать на буднях. Блатные, «активисты», сотрудники (смотря кто рулит в зоне) постоянно напоминают, что алкашей-дебоширов ждет суровая расплата. По понятиям, если ты нетрезвый затеял скандал, даже если ты прав, все равно поломают. Утихомирят сразу. А после того как протрезвеешь, потянут на сходняк, где приговорят к избиению или калеченью. Это если при кипише за нож, палку хватался или ударил кого. «Козлы» могут поступить еще более жестко. Их понятия не связывают. Всем рулит беспредел. Сотрудники, если остаканился и завелся в отношении их, кинут в ШИЗО. Потом отобьют все седалище дубиналом. Зеки об этом знают и боятся, когда трезвые. Но, когда бухнут, ретивое берет свое. Так что скандалы и разборки в декабре учащаются.

Как следствие, накануне праздника начальник вводит усиление. Начинаются частые обыски, вплоть до вскрывания полов в бараках и перерывания всех сугробов колонии.

Числа с пятнадцатого декабря свою лепту в общий бедлам вносят родственники сидельцев. Все вспоминают о своих сыновьях, мужьях, братьях, друзьях, шлют им посылки, бандероли и привозят передачи. Ближайшая почта и так перегружена, а тут еще зона добавляет хлопот. «Хозяин» не каждый день выделяет транспорт для доставки посылок арестантов. Они скапливаются на почте. Потом в огромном количестве ящики и пакеты привозят в колонию. Комната передач работает допоздна, но не успевает все выдать. Каждую «дачку» надо тщательно прошмонать при получателе. Именно перед Новым годом учащаются попытки переслать запрет. В варенье, конфетах, сухом молоке, зубной пасте находят анашу, героин и психотропные таблетки. Спирт вливают в арбузы и мандарины. Пропитывают маковым отваром носовые платки, носки, трусы. В общем, выдающие передачи прощупывают все вещи, мелко режут все продукты просеивают каждую крупинку. Потому но редки случаи, когда посылку, отправленную в начале декабря, осужденный получает через месяц или полтора. К тому времени все продукты протухнут.

Чтобы не остаться без праздничного угощения, не получившие «дачку» берут в долг у более зажиточных сидельцев. В январе пополняются ряды «фуфлыжников» (не вернувших долг), в том числе и из за того, что посылки приходят с запозданием и испорченные.

Культурная программа

Наконец наступает 31 декабря. С самого утра в отрядах начинается активное движение. Зеки стряпают закусь, готовят торт. Потом выносят его замерзнуть в снег. Прибегают инспектора и перерывают прикопанные пакеты, тыкают их щупами, пробуют на зуб кондитерское изделие - не пропитано ли оно алкоголем.

У зажиточных и оборотистых уголовников ассортимент закусок не отличается от вольного. Присутствует салат оливье, селедка «под шубой», мандарины. Плохо тем, кто спит на втором ярусе, над блатными и наглыми. Им не посидеть в спальном проходе. Если таких не пригласят к простым «мужикам» в гости, одна дорога - в комнату воспитательной работы. Попросту - в телевизионку. Там неимущим с «общака» выделяют чай и конфеты, чтобы чифирнули по-человечески.

На поверке начальник вылезает на трибуну, поздравляет спецконтингент, желает скорейшего освобождения. Если в декабре по пьяни никто из зеков не убил и не покалечил сотрудников, разрешает пить спиртное. Только не до поросячего визга. Еще раз предупреждает, что скандалистов будут жестоко карать, чтоб не мешали отдыхать осужденным и работать сотрудникам. Последние тоже люди.

Зеки стоят по пятеркам. Их тщательно считают. Еще на утренней поверке выявляют несколько поддатых. Раз рано начали, к ночи вообще упьются. Нарушителей отводят в нулевку - холодную, грязную камеру для алкашей.

После разрешения начальника можно спокойно извлечь припрятанное спиртное. Все удивляются, как столько декалитров пойла уберегли от многочисленных обысков в таком ограниченном пространстве!

В спальных проходах и каптерках накрывают столики и табуретки. Все запасы жратвы вываливают на стол. В телевизионке все прилипли к ящику. Концертные номера давно заезжены, отечественные звезды тоже, но смотреть больше нечего. В клубе крутят видео. На выбор. Можно даже порнуху посмотреть или диснеевские мультики. Видак будут показывать всю ночь. Кому негде праздновать, посмотрят кино.

Драка на двести персон

Ближе к полуночи начинается движение. Зона напоминает вертеп. Трезвых почти не остается. Зажиточные упиваются и на халяву угощают неимущих. У сотрудников припасено море пойла, изъятого на шмонах. Им еще наливают в отрядах. В спальных секциях танцуют педики, переодетые в снегурочек. В одном углу радуются и орут от счастья. В другом бьют гостя за то, что некрасиво себя ведет, чавкает и всех посылает.

К сушилке стоит очередь из сексуальных страдальцев. Среди сохнущей обуви, носков и стиранного белья смазливый педик делает минет и подставляет зад. Нетрезвые мужчины не могут быстро кончить, очередь негодует и волнуется. Здесь тоже вспыхивают ссоры и драки. Блатные устали успокаивать народ. Да они сами не всегда себя контролировать могут. Запрещенные сотовые телефоны раскалились. Зеки звонят родственникам и знакомым, мешают им праздновать.

Потом все слушают и смотрят обращение Президента, вопят «Ура!» и «С Новым годом!» Поднимают кружки, чокаются.

Зеки затащили в зону много пиротехники. Они начинают ее взрывать. Вольный поселок не так освещен салютами и фейерверками, как наше учреждение. На небольшом пространстве тусуются полторы тысячи пьяных мужчин с тяжелым прошлым. Большинство психически неуравновешенны, почти все рецидивисты.

Беда этой колонии в том, что в ней сохранилось вредное производство. На промке делают локера для машин, для чего используют отвердитель. Алкаши бодяжат его с водой и принимают внутрь. В другой цех завозят двухсотлитровые бочки клея БФ. Если в баночку с таким клеем засунуть вращающееся сверло, оно соберет на себя всю гадость. Останется дурно пахнущий спирт. Но любой спирт противно воняет. Народ его потребляет с удовольствием. Из-за такого производства пьяных очень много.

Постепенно начинает заполняться санчасть. Диагнозы пострадавших похожи: переломы челюсти, носа, разбитые головы. Редко - ножевые ранения. В неволе редко удается помахать кулаками. Все споры решаются через «смотрящих». Если ударить человека и не обосновать, что ты прав, сам пострадаешь на сходняке.

После драки в секции переломаны все тумбочки и табуретки. Нары железные, но они тоже покорежены. Вторые ярусы упали, некоторые погнулись. Стекла выбиты, двери сорваны. Кот, попавший под ноги, затоптан. Его особенно жалко.

Драка сходит на нет сама собой. Слишком многие не могут встать. В колонии хватает спортсменов. Они в меньшинстве отметелили массу мужичков. Мы с другом решаем пойти в гости в другой барак - в этом даже присесть не на что. Да и закуска с пойлом вся на полу, вперемежку с кровью и раздавленным котом. Санчасть забита.

К двум ночи сотрудники запираются в дежурке. Все равно они уже ничего не контролируют. Локалки открыты, промзона тоже. Уголовники ходят по гостям, по пути подбирая упавших на улице, если они одной масти.

Самые упорные не ложатся всю ночь. Надоевших своими движениями успокаивают товарищи. Кому не доходит через голову, стучат в печень. Тишина наступает часам к шести. Спальные секции напоминают Ледовое побоище после его окончания. У блатных еще ничего - элита себя всегда контролирует. У «мужиков» и «чертей» все намного запущенней.

А поутру они проснулись…

Первого января подъем не объявляют. Но десятичасовая поверка обязательна. Ну и рожи на нее выползают! Все опухшие, в том числе и сотрудники. Зеки в синяках, в рваной одежде, пьяные, злые на весь мир.

Инспектора сверяют счет. Нарядчик знает - сколько лежит в стационаре. Но все равно многих не хватает. Народ не может встать со шконок - перепили. В виде исключения их считают в отрядах. Хмельной ответственный от руководства выслушивает дежурного, что-то прикидывает. С облегчением узнает, что убитых нет. Значит, не придется отписываться - при каких обстоятельствах зек «нечаянно поскользнулся». Довольный ответственный вылезает на трибуну. Еще раз поздравляет всех с Новым годом и напоминает о приличном поведении.

После поверки некоторые арестанты находят шнапс для опохмелки и продолжают отмечать праздник. Зона всегда была пьяной, а народ привычный. Их одна ночь разгула не утомит. Те, кто бухают только по торжественным дням, страдают сильнее. Лагерь похож на сонное царство. В этот день отрываются нехватчики. Масса мужчин не идет в столовую, и все пайки достаются обжорам. Есть уникумы, способные запросто проглотить пятилитровый бачок каши или супа (в честь праздника они наваристые) и сдобрить это буханкой хлеба.

К вечеру всплывает другая напасть. В колонии -петушиная забастовка. Как потом выяснилось, все началось из-за любовных переживаний, да таких, что Шекспир отдыхает. Когда осужденные не поголовно пьяные, то они в основном соблюдает понятия и немного
 дружат с головой. По этим понятиям нельзя сексуально домогаться «обиженного» - только по договоренности и за плату. Потому многие «петухи» не оказывают секс-услуг или оказывают избранным по дружбе. То, что гомики могут иметь друг к другу сильную привязанность - ни для кого не секрет. В колонии некоторые из "опущенных- жили как настоящие муж и жена. Такую пару образовал и «главпетух», которого опасались даже смотрящие, потому, что «птичий куратор» нашел общий язык с начальством. Он собирал для оперов нужную информацию, получая ее от своих подопечных Плюс он был контуженный на всю башку В прошлом именитый спортсмен, лидер мощной ОПГ, на следствии он проявил слабинку (или менты так обернули), но так или иначе, он сдал подельников, которые «опустили» стукача прямо в автозаке. Тут у любого крышу сорвет. А может, он от природы был бисексуален. Вот и втюрился в другого «петушару» - трансвестита Лолу. Лола, пользуясь защитой «главпетуха», ходил по зоне в женском прикиде. Отрастил волосы, следил за собой. На него (нее) заглядывались многие, но ухажер берег своего избранника как зеницу ока. Ему терять нечего: разозлишь - пошлет своих «пернатых», те поцелуют хоть «смотрящего» за зоной, и угодит он в «петушатник». Исполнителей жестоко накажут, но они не сдадут своего пахана.

Так что любой блатной рисковал оказаться под началом «опущенного» Ромео. Это я, конечно, как крайность привел.

В новогоднюю ночь зеки себя не контролировали. Ну и Лола позволил себе лишнего. Достал он хороший костюм Снегурочки, нарядился, накрасился и, если член отрезать, хоть на конкурс «Мисс мира» его посылай. Такая красавица получилась. Ну у многих либидо и взыграло. Они и до ареста насильниками были, а тут такая краля! Плюс ухажер ее перепил и отключился. В общем, Лолу снасильничали многократно, до нерабочего состояния. Другим смазливым «петушкам» тоже досталось. Про понятия забыли, с ними не договаривались, били и имели кто хотел и сколько хотели.

«Главпетух», когда очухался, чуть от ревности не отдуплился. Но всей зоне не отомстишь. И он нашел, как сделать подлянку. Заручился негласным разрешением «хозяина» и закрылся с «петухами» в бараке, где их считала дежурная смена. «Мужикам» и блатным в тот отряд не войти, в падлу. «Обиженные» сами не выходят. Зона и так в запустении, а при такой постановке в клоаку превращаться начала. Мусор никто не выносит, туалеты не убирают, привычных секс-услуг не оказывают Хоть жребий кидай и «опускай» друг друга. Пару дней так продолжалось Потом блатные пришли в себя. Посмотрели на отчаянное положение и передали «гпавпетуху», что приговорят его. И начальник не спасет.

«Птичий пахан» на переговоры вышел. Он гоже имеет право за защитой к «смотрящим» обратиться. Чтобы в отношении «обиженных» беспредела не было, особенно сексуального.

«Смотрящим» и так заседать не перезаседать, чтобы накосорезивших в новогоднюю ночь наказать, а тут еще иски «опущенных» добавились. Некоторые из них с серьезными обвинениями, типа, их не просто имели в зад в позе прачки, а еще ласкали и целовали по пьяни. Если очевидцы найдутся, таких насильников самих переведут к «пернатым». Подобные дела не терпят отлагательств. Потому как «опустившиеся» не должны среди «мужиков» и братвы жить, чтобы их не форшмачить. Да и «главпетуху» надо угодить, чтобы окончательно забастовку снял. После правиловки человек пять скручивают «рубероид» (матрасы) и переезжают в «птичий» барак. Перед этим их бьют уцелевшими табуретками - руками и ногами касаться «обиженных» в падлу.

Тяжелое похмелье

На следующие два надели колония впадает в спячку. Передач и свиданок нет. Но вовсю в ней идут разборки над нарушившими понятия. Находят крайних, бьют их, кого как полагается по масти. «Крыс» - палками или ногами. «Мужиков» - руками. Блатным - если сильно не накосорезили - пощечину дают или ставят на вид.

В зоне наступают времена всеобщего дефицита. Баландой сыт не будешь, а все вольные продукты сожрали и перепортили за одну ночь. Курево и то пропало. У барыг не купить ничего путевого. Хорошие вольные шмотки падают в цене. Никто не хочет наличные - всем нужна еда, сигареты, чай.

Такое происходит каждый год, но почему-то осужденные не делают запасы. Нет, перед Новым годом их пытаются делать, но потом за час транжирят. Гулять так гулять! Начинают пропадать вещи - их воруют взявшие в долг и не могущие его вовремя вернуть.
Если попадаются, их объявляют «крысами», ломают им правую руку и отселяют к низким мастям. Кто просто не может вернуть долг вовремя, попадают в разряд «фуфлометов» (непорядочных). С ними никто не будет играть в карты или доверять секреты. Путь в блатные таким закрыт. В порядочные «мужики» тоже.

Эти «косяки» еще ничего. Многие держат себя в руках одиннадцать месяцев, примерным поведением зарабатывают условно-досрочное освобождение, снимают ранее наложенные взыскания, покупают за взятки завхозу и отряднику поощрения. Но в главный праздник они слетают с катушек. Это надо сильно начудить, чтобы пьяная дежурная смена тебя в ШИЗО водворила. Но некоторые чудят. УДО накрывается медным тазом. Вместо освобождения в самое ближайшее время придется сидеть еще год, пока нарушения не снимут. А там опять праздник. Замкнутый круг получается, до самого «звонка».

После новогодних праздников наступает Рождество, Старый Новый год. Поводов для выпивки хватает до февраля. Зато можно долго предаваться воспоминаниям.

Это  описана одна пьянаю зона. В других колониях не так отмечают. Гуляют по-разному. Где-то совсем тихо и пристойно. Или, наоборот, превосходят мой рассказ по количеству нарушений и кипишей. Но осужденные здесь не при делах. Это поверие всему виной - не встречать Новый год нельзя, а что за встреча без выпивки и драк?

No comments for this topic.
 

Яндекс.Метрика