В итоге «сучьей войны», длившейся в лагерях несколько лет, «воровское» сообщество все же сумело справиться со своими противниками, правда, не без помощи других уголовников. Осознав, что в одиночку им эту «войну» не выиграть, «воры» кардинально изменили свою политику как к администрации, так и к основному лагерному населению – «мужикам». С этих пор «воровские законы» предписывают не ссориться с начальством и защищать «мужика» от несправедливых притеснений.
Так, на «воровской» сходке проходившей на прииске Красноармейский в поселке Певек Магаданской области в августе 1953 года были приняты буквально следующие решения:
1. Входить в доверие начальства.
2. Мужиков, кухню не обжимать. Мужики, видя, что мы их защита от другого мира, где жмут, встанут стеной за нас и любые невзгоды не страшны за мужиком.
3. Пресекать шкодников в лагере, на поселке не воровать.
4. Ни одного случая трюмиловки со смертельным исходом.
Принятие этого «закона» позволило «ворам» не только привлечь на свою сторону большинство лагерного населения, но и выставить себя в глазах администрации поборниками дисциплины и порядка в лагере. С этого момента «мужики», поддержавшие «воров» в войне с «суками», стали их ближайшими помощниками и продвинулись вверх по иерархической лестнице преступного мира.
Все это, по свидетельству очевидцев тех событий, привело к тому, что в лагерях чрезвычайно усилились и организовались группы «воров». Они поддерживали устойчивую связь между своими «членами» не только в лагерях, но и на свободе . Созданная «ворами» криминальная инфраструктура, уже к первой половине 50-х годов XX века буквально пронизывала всю уголовно-исполнительную систему СССР.
Жестокие репрессии помогали сдерживать и даже значительно уменьшать количественный состав «воровской» общины. Однако мерами карательного воздействия было невозможно победить ее идеологическую, моральную и нравственную природу. Тем не менее, государство, в своей борьбе с «ворами» и их законами, продолжало делать ставку на силовые методы, вплоть до физического уничтожения наиболее социально-опасных лидеров преступного мира. С целью самосохранения многие из «воров» просто перестали себя афишировать и перед администрацией, и перед другими осужденными как таковые. Несмотря на это, ядро «воровской» общины сохранилось и ушло в «подполье», а «воровская идея» продолжала жить и приносить свои плоды в преступной среде.
Период относительного затишья деятельности «воровских» группировок в исправительно-трудовых учреждениях продолжался до начала 80-х годов XX века. К началу 80-х годов в местах лишения свободы в среде осужденных происходит активное возрождение и распространение «во¬ровских» традиций и обычаев. Причинами этого явились: падение общественных нравов доживающего последние годы Советского государства; значительно возросший уровень коррупции и организованной преступности в сфере экономики, постепенная либерализация уголовной политики.
«Экономическая организованная преступность стимулировала уголовную, когда «воры в законе» стали «трясти» «цеховиков», а в ряде случаев консолидироваться с ними». Именно в этот период появляется устойчивая связь между «ворами», деятелями теневой экономики, государственными чиновниками и партийными функционерами. В тоже время, в ряде ИТУ недостаточно компетентные и согласованные действия сотрудников приводят к созданию условий для функционирования в них криминальных лидеров и возглавляемых ими группировок с ярко выраженной антиобщественной направленностью.
Их противоправная деятельность выражается:
- в конспирируемом, а в ряде случаев и открытом противодействии администрации мест лишения свободы, проводимых ею режимных и воспитательных мероприятиях;
- в насаждении идеологии и норм поведения преступной среды; враждебном, конфликтном отношении к положительной части осужденных, в стремлении подчинить своему влиянию основную массу преступников;
- в вовлечении в противоправную деятельность осужденных молодежного возраста, совершении связанных с этим преступлений и правонарушений;
- в стремлении улучшить для себя условия отбывания наказания за счет притеснений, поборов, присвоения результатов чужого труда, получения запрещенных предметов и веществ.
Учитывая создавшуюся обстановку в исправительно-трудовых учреждениях, 13 сентября 1983 года законодатель дополнил УК РСФСР статьей 183 «Злостное неповиновение законным требованиям администрации исправительно-трудовых учрежде¬ний». Привлечение к уголовной ответственности по данной статье было связано с предварительным привлечением виновного в течение года к дис-циплинарной ответственности в виде перевода в помещение камерного ти-па, одиночную камеру. Данные изменения в уголовном законодательстве увеличивали карательный потенциал в исправительном воздействии и тем самым еще более настраивали осужденных против администрации исправительных учреждений.
Процесс демократизации общества, новая экономическая политика СССР конца 80-х начала 90-х годов XX века отразились и на содержании «воровских» законов. В этот период лидеры сообщества, приняли решение об участии в коммерческой деятельности, приватизации собственности, рациональном использовании средств «общака», организации коммерческих банков и финансовых групп. Окончательно узаконивается прием в сообщество лиц, по своим формальным критериям, не соответствующих званию «вора», однако могущих принести сообществу материальную либо иную выгоду. Подобное характерно для республик Закавказья и Средней Азии. Здесь впервые становятся известными случаи приобретения звание «вора» за деньги. Присваивая высший «воровской» титул «воры» руководствуются соображениями «полезности» для уголовной среды, преследуя лишь корыстные цели, не принимая во внимание традиционные установки.
Вместе с тем главный критерий – преданность «воровскому» сообществу, остается обязательным. Сообщество «воров» все более тесно смыкается с организованной преступностью в сфере экономики. Экономика очень тесно связана с политикой. Интересы «воровских» общин начинают лоббироваться коррумпированными депутатами и чиновниками на всех уровнях законодательной и исполнительной власти. «Воры в законе», «цеховики» и продажная бюрократия нашли друг друга в организованной преступности». Новый «воровской» закон разрешает устанавливать контакты с сотрудниками правоохранительных органов. В преступной среде «ворами» выдвигается лозунг: «На подкуп работников правоохранительных органов денег не жалеть». В этих целях все чаще начинают использоваться средства «общака». «Воровские» директивы («постановочные письма» ) рассылаются тюремной почтой в качестве программы действий всех осужденных, поддерживающих политику «воров». Как правило, такие письма подписываются не одним, а группой «воров».
Большое внимание в этих письмах уделяется привлечению в сообщество молодежи. Вовлечение новых участников в преступные группировки осуществляется на основе постепенного привлечения их к противоправной деятельности, оказания им существенной материальной помощи для ведения паразитического образа жизни, демонстрации материального могущества «воров» и их «исключительной» способности уклоняться от ответственности за содеянное. Находящиеся на свободе «воры» и «авторитеты» предпринимают активные действия по объединению своих усилий с такой же категорией лиц в местах лишения свободы. Они оказывают им материальную и иную помощь, содействуют расшатыванию системы исправительно-трудового воздействия на осужденных к лишению свободы. При этом «воры» преследуют цель создания наиболее благоприятных условий отбывания ими уголовного наказания. Для достижения этой цели «воры» применяют самые разнообразные ухищрения, включая подкуп, шантаж и запугивание должностных лиц правоохранительных органов.
«Воры», являясь активными проводниками «воровской» идеологии, в ее основу вкладывают гуманные цели: справедливое наказание виновных; помощь лицам, отбывавшим дисциплинарные наказания в штрафных изоляторах и помещениях камерного типа; оказание материальной помощи малоимущим и нуждающимся осужденным и заключенным под стражу; урегулирование конфликтов между членами тюремной общины.
В исправительно-трудовых учреждениях того периода «воры» создают структурные образования называемые «блаткомитетами» или «пятерками».
А.И. Гуров приводит следующую модель такой «пятерки»:
1. «Вор в законе» – единоличный лидер, имеющий в своем окружении осужденных с разными ролевыми функциями.
2. Хранитель общей кассы – он также имеет доверенных лиц, отвечающих за сбор «общака» в отрядах.
3. Телохранитель – лицо, обеспечивающее безопасность «вора в законе» и всей его «пятерки».
4. «Советник» – лицо, хорошо ориентирующееся во внутренних вопросах ИТУ, помогающее «вору в законе» советами при решении спорных вопросов, с которыми к нему обращаются «рядовые» осужденные.
5. «Ученик» – кандидат на «вора в законе», проходящий стажировку у лидера по всем вопросам воровской жизни на случай замены».
Другой исследователь криминальной среды того периода Н.Г. Шурухнов приходит к выводу о том, что сами «воры в законе» стараются не нарушать требования режима отбывания наказания, идут на контакт с администрацией ИТУ, в отдельных случаях предлагают ей определенные услуги, связанные с выполнением производственного плана, наведением должного порядка, недопущением тяжких преступлений и др. Однако делают они это с конкретными умыслом: иметь реальные возможности управления исправительно-трудовым учреждением. При этом «воры в законе» являются жесткой оппозицией администрации мест лишения свободы, имеют устойчивую антиобщественную жизненную установку, сложившееся мировоззрение, свою философию жизни».
Наиболее значимо лидирующая роль воров проявляется в условиях тюрем, куда их изолируют от основной массы осужденных за злостное нарушение режима отбывания уголовного наказания. Строгая изоляция, жесткость режимных предписаний, значительная доля осужденных, обладающих «богатым» преступным опытом и соблюдающих преступные обычаи и традиции создают в тюрьме особую психологическую атмосферу, которую умело, используют «воры». Они организуют нелегальную помощь лицам, содержащимся в карцере, выдвигают «справедливые» требования к администрации по облегчению условий содержания осужденных, принимают меры к выявлению негласных сотрудников среди осужденных и наказанию лиц, нарушивших «нормы арестантской жизни», оказанию содействия семьям осужденных и т. п..
Указанные действия немедленно рекламируются посредством «воровской почты» и доведения информации об этом до всех осужденных. Осужденные, передающие информацию от «воров», отвечают за ее доставку и целостность по всей строгости «арестантских норм». В значительной мере, таким образом, обеспечивается авторитет «вора». В свою очередь это позволяет ему выступать в роли «верховного судьи» при разрешении возникающих конфликтов между отбывающими наказание в тюрьме, управлять средой осужденных и сплачивать ее вокруг себя.
В советские времена «ворами» были заложены основы и традиции руководства и управления в преступном мире и, в первую очередь, в местах лишения свободы. «Воры» стали крайне влиятельными фигурами в советской преступной среде. Сам факт их пребывания в местах лишения свободы, возведенный в культ, давал им рычаги поддержания собственного авторитета, как на свободе, так и в местах заключения. «Воры» разрешали споры и направляли деятельность подпольного мира, обеспечивая управление и порядок в среде, которую большинство людей считает неуправляемой.
Огромное влияние на развитие «воровского сообщества» оказали политические, экономические и социальные преобразования, произошедшие в нашем государстве в результате распада СССР. Наступивший в стране политический хаос приводит к экономической разрухе. Следствием этого является небывалый «криминальный взрыв» в обществе. «Воры» чутко реагируют на складывающуюся в стране ситуацию и извлекают из нее немалую выгоду. Вот цитата из личной переписки «воров» того периода: « … Ситуация сегодня в наших руках … или мы сломаем эту зону, или пусть ее вообще не существует в воровском списке. Помните, что было сказано в Тобольской тюрьме, нужно пользоваться ситуацией в стране, им сейчас не до нас, другие проблемы. В Союзе кризис.
На таких, как мы, делают ставку люди, что в оппозиции правительству. Они тоже в высшем аппарате» . Легализация многих сфер ранее запрещенного и потому подпольного бизнеса приводит к тому, что «воры» теперь уже открыто выполняют роль арбитров при разрешении споров хозяйствующих субъектов. «Очень многие бизнесмены Москвы и Московской области не видели для себя другого спасителя, кроме «вора в законе» Савоськи. Он правил суд скорый и справедливый» . Нет ничего удивительного в том, что накопленный «ворами» опыт и традиции криминального менеджмента был привнесен в деятельность новой экономической и политической систем.
Характеризуя современное состояние деятельности «воров» в уголовно-исполнительной системе России, следует отметить не только все возрастающую их активность, но и стремление к созданию в местах лишения свободы организованных структур неформальной власти. В первую очередь сюда следует отнести созданный и управляемый «ворами» институт «смотрящих». Как пишет В.М. Анисимков: «Носители пенитенциарной субкультуры и традиционные авторитеты преступного мира стали делегировать свои «права» осужденным, проверенным в криминальной среде, – «смотрящим» для осуществления субкультурных функций в исправительных колониях строгого, усиленного и общего видов режима».
