В любом коллективе есть гражданин, которого, мягко говоря, не любят. Вот и у нас в колонии-поселении заместителя начальника по безопасности и оперативной работе полковника Сельского все просто ненавидели, особенно заключенные.
Мало того что этот полкан имел внешность сивой крысы, страдающей запущенным геморроем, так он и вел себя как последний подонок. Сам обожал выпить, но не ленился вставать в шесть утра, приходить в штрафной изолятор, чтобы там натурально пытать пойманных нарушителей. В основном нетрезвых и не обязательно дебоширов. Достаточно было просто иметь запах спиртного, чтобы поселенца закрыли в камеру. Утром его наказывали, но не по закону, а так как сотрудники придумают. Жаловаться-то бесполезно. Вот и придумывал Сельский разные «забавы», самая безобидная из которых заключалась в том, что залетчик прыгал из присеста и раз сто кричал: «Водка - зло!» Алкаши нагрузки не выдерживали и падали, за что их сильно били или обматывали голых цепями и окунали в бочку с ледяной водой на улице. После выгоняли на работу валить лес или распускать его на бревна с пиломатериалами.
Теперь вы понимаете, что Сельского ненавидели многие и желали ему всяческих бед. Но к спортсменам-бандитам он не приставал, а зачуханные «мужики» ни на что не способны, разве что на мелкую пакость. Именно ее они и сотворили.
В том краю летом домашняя скотина паслась как-то самостоятельно. По поселку и окрестностям на виду бродили разные свиньи, кони, коровы. Все знали буренку полковника. Она тоже имела дурной нрав. Вот противные поселения, и написали у нее на черном боку белой краской «Сельский - пидор». Дело было в выходной, ближе к обеду. Буренка с такой свежей надписью поперлась на площадь. Местные и осужденные просто угорали, читая оскорбительную похабщину, но нашлись подхалимы и стуканули самому заму по БиОР. Он, как всегда в воскресенье, был нетрезв и, осмотрев свою живность, помчался наводить разборки с арестантами. Только всех ведь не накажешь.
Но пьяного Сельского гениально осенило. Он приказал привести свою корову, еще раз убедился, что надпись сделали не печатными, а прописными буквами. Дальше - элементарно. Построили залетчиков, которых он раньше лично бил, всего рыл восемьдесят. Они по очереди брали кисточку и писали краской на стене барака: «Сельский - пидор». Ну а сам полковник, шатаясь и сквернословя, сличал почерк. Получалось плохо, но Сельского это не обескураживало, а злило, отчего он громко орал и крыл последними словами чуханов.
Тут, как по заказу, заместитель по воспитательной работе вел к столовой, где есть большой зал, иностранных миссионеров. Они к нам часто по выходным приезжали, распевая на мотив модных шлягеров про Иисуса и аллилуйю. Остальное время эти американцы-волонтеры жили неподалеку, помогая наркоманам и освободившимся уголовникам. Финансировали их неплохо, вот наш начальник и пускал этих блаженных верующих.
Заглянули они за барак, услышав визг Сельского. Конечно, янки не поняли, что происходит, поэтому спросили на ломаном русском, что значат эти надписи на стене. Читать-то они немного могли, но понимали только правильные выражения из учебников. Полковник, хоть и самодур, но в системе был давно, потому начал ловко выкручиваться, пояснив, что проводит с самыми некультурными осужденными урок вежливости. Ну а надпись эта означает простонародное сердечное приветствие типа как у них в Штатах: «Хэлло, мистер».
Американцы покивали, почитали еще раз каракули и пригласили всех на встречу. Сельский зло прошептал зекам, что он продолжит с ними свой «следственный эксперимент», и тоже пошел в столовую.
Туда набились не только поселенцы, но и многие местные. В провинции скучно, а здесь все же неплохо поют под электронные инструменты. Даже сам начальник пришел и прочие пупкари, в том числе и выходные.
Перед тем как петь, главный американский проповедник решил толкнуть речь. Он вышел к микрофону и, приветствуя собравшихся, громко и с чувством произнес: «Сельский - пидор». Раз такое приветствие учили осужденные на уроке вежливости, вот он и решил блеснуть новым знанием. Только реакция зрителей оказалась просто феерической. Одним словом, началась истерика.
Вскоре Сельский, устав от насмешек, вышел в отставку и уехал. Зеки вздохнули свободней и начали больше пить. Ну а самые беспредельные сотрудники впредь следили за своей скотиной и отпуском белой краски.
Федор Крестовый.
