ТРЕТЬЯ ВОРОВСКАЯ ВОЙНА.
О преступном мире конца Великой и Отечественной и начале послевоенного периода большинство современных читателей данной Истории судят по фильму - «Место встречи изменить нельзя». То есть мрачные убийцы с тупыми и холодными взглядами, отталкивающе-омерзительный Промокашка - самый блатной по поведению в банде; главарь Горбатый, вкладывающий награбленное в «добро» - дом, пианино, хозяйство; бывший крестьянин, зек, фронтовик-разведчик Левченко, волею обстоятельств и усердием советской власти загнанный в банду; ну и наконец блатновато-фатовато-злобно-недалеко-хитрый Фокс... И это представители преступного сообщества Закон? Да нет же, конечно нет, это одна из банд, просто одна из банд грабителей и убийц, которых во время войны расплодилось в огромном количестве, и это сразу видно, если пользоваться логикой.
Горбатый - обыкновенный обыватель-преступник, корнями уходящий в злобе своей, кровожадности и жестокости совершаемых преступлений к каинам. Про Левченко уже все сказано, Промокашка хоть и самый блатной, но фактически мелкий урка без авторитета и веса. Фокс ближе к жиганам, которых уже нет на сцене Истории, он просто продукт данной эпохи - Эры милосердия (как будто в насмешку названа книга, по которой снят данный триллер). А из всех героев книги только некий Ручник, вор-карманник, является представителем Закона, он об этом и говорит, и его поведение выдает его. Ну а что он боится Фокса и только из-за этого не выдает его в обмен на свободу, так это авторская находка, с целью показать гнусность преступного мира -
...только лучше в клифту лагерном на лесосеке, чем в костюмчике у Фокса на пере... -
хотя преступный мир и так не белый и не ангельское общество, так как преступный.
Настоящий преступный мир к маю 1945 года был представлен не такими бандами, хотя и они имели место на нижних этажах Закона, а целой сетью-паутиной сообщества, опутавшей невидимо, но прочно всю страну, все тюрьмы, все лагеря. Вход в Закон рупь, выход два...
Воры-одиночки различнейших специальностей и одиночки грабители, в огромнейшем количестве появившиеся за годы войны банды и бандиты, налетчики и убийцы, зачастую состоящие из низовых членов Закона или возглавляемые ими; воровские шайки, состоящие от нескольких человек до нескольких десятков воров всех мастей - от блатяков до воров в законе; воры - специалисты по взлому сейфов, как во главе шайки, так и рядовые исполнители, незаменимые, но рядовые; воры в законе, графья и князья российского преступного мира (царей и королей он не знал) главари шаек, третейские судьи, координаторы и двигатели прогресса в воровского мире, хранители и собиратели воровской кассы-котла, смотрящие за вверенной им на сходе, территорией... Все это пронизано строгой, но демократичной иерархией, слеплено воровской идеей (свобода!), кодексом воровской чести и морали, железной дисциплиной, хотя правильнее сказать - стальной (ножевой). Отступнику (ершу на сленге) - смерть! Ни кто не имеет право самовольно, без решения схода, покинуть Закон. Предателю смерть (суке на сленге)! Лягавым смерть! Если попытается пробраться в ряды Закона... И ко всему перечисленному еще огромнейшая армия фраеров - уголовников, не входящих в Закон, но полностью придерживающихся идеологии, морали и иерархической пирамиды Закона, а в добавок к этому еще легион бывших членов Закона, вышедших или по старости или инвалидности из членства, но поддерживающие плотнейшие отношения - обеспечивающие инфраструктуру Закона. Консультанты и наводчики, скупщики краденного и специалисты по перешивке украденного, транспортировщики и укрыватели, специалисты по изготовлению документов и инструментов, содержатели притонов, малин, хаз, казино, гостиниц, публичных домов и прочая.... Плюс к этому еще огромнейшая армия ни когда не входивших в Закон, но всячески помогающие ему (за плату конечно) в успешном и плодотворном существовании. Официанты и таксисты, шофера и банщики, директора столовых, ресторанов, закусочных, пивных и т.д., одним словом огромнейшая армия людей, по долгу службы и месту работы имеющая возможность как-то помочь (за плату, за плату!) ворам и поиметь больше, чем со своей работы. Все это и составляло паутину-сеть, четко разделенную на две части - меньшую под названием Закон и большую, обеспечивающую помощью и инфраструктурой Закон. Все вместе и именовалось преступным миром.
В Законе все имело смысл, все было разделено. Кто-то руководил, организовывал, изобретал, претворял в жизнь, кто-то помогал прятать и сбывать, помогал в меру сил и возможностей. Все как и в обществе, в миру, как говорили воры, часто используя церковно-религиозную терминологию.
И как во всем советском обществе, в российском преступном мире ценили и умели беречь секреты. В большом ходу были пароли и условные знаки (типа задернутая штора на окне), очень редко иерархи преступного мира выходили на контакт напрямую, прибегали к массе посредников.
Например, далеко не все члены Закона знали специалистов по изготовлению документов, специалистов берегли, как зеницу ока, и даже владеющий адресом вор не спешил поделится с другими иерархами. И это считалось естественным - чем меньше этого специалиста знает людей, тем дольше он будет на воле и дольше будет помогать ворам в их нелегкой жизни. А паспорт-ксиву можно заказать через хозяина специалиста, тем более за посредничество ни какой вор деньги не возьмет (но и проверить цены трудновато...). Доступ к скупщику краденного был конечно пошире, но тоже не всем. Если скупает носильные вещи и прочую мелочь, достаточно пароля, ну а если разговор идет о скупщике золота и подобного, то адресок засекречен, как атомный институт. Только через какого-либо вора можно получить доступ к специалисту, только вор может шепнуть скупщику рыжья - мол надо принять человека... В отличии от современного рэкета воры почему-то не грабили своих скупщиков, то ли глупые были, то ли наоборот.
Конечно, инструмент можно заказать и у токаря-фрезеровщика с завода «Красный пахарь», и дешевле будет, и качество не хуже. Но ежели милок, токарь этот по-пьяному делу похвастает выгодным заказом в пивной, а собеседником его окажется тихарь (тайный сотрудник угрозыска), то не сильно удивляйся, мил-человек, если найдут тебя, оденут браслеты и на кичу отправят... А вот люди уже упоминавшейся фирмы «Семен Петрович и сын, отмычки, фомки, ножи и прочая» все сделают не только на совесть, но и в пивной болтать не будут, потому что одной веревочкой с ворами повязаны, заказчиков терять не хочется да и перо в бок получить кому охота. Очень хорошо такой специалист показан в книге «Визит к минотавру». Правда, сам Семен Петрович почил в бозе, но его сын и уже внук исправно поставляют отменного качества инструмент.
Вот это все и составляло структуру преступного мира. Воры в законе правили, воры руководили, жулики и блатные крали под руководством и так далее. В местах лишения свободы тоже четкое разделение обязанностей - блатные занимают все теплые хозяйственные места, воры и жулики помогают ворам в законе править и вершить. А народ? Народ исправно нес бремя возложенных на него тягот: на воле его обкрадывают (правда воры предпочитали начальство), в лагерях работали за себя и за того парня, и за того тоже, и вот за того тем более... Периодические бунты мужиков жестоко подавлялись ворами при полном безучастии и отстраненности администрации лагерей. Лишь бы выполнялся план. А воры его делали.
Ну еще много появилось уголовников, которых приходилось ворам ставить на место. Не разбирающиеся в иерархии, не имеющие понятия о кодексе воровской чести, понаслышке знающие и слышавшие о Законе, не фраера, а от сохи, эти разрозненные уголовники только иногда позволяли себе пойти против или хотя бы не «за». На место их ставили сразу и неотвратимо.
Вот так вот встретил победную весну 45 года российский преступный мир. Правда, за годы оккупации и войны сеть-паутина была сильно разорвана, многие авторитеты и иерархи пропали без вести и сгинули от голода, холода и жаркого огня в фашистских и советских лагерях, многие и многие были рассеяны по необъятным, просторам России и Европы, но в Ташкенте, воровской столице того времени, был мощный костяк, собирающий и восстанавливающий все, что было порушено войной. Впереди была мирная жизнь со всеми ее радостями.
Но незаметно, как и все напасти, с самой неожиданной стороны, на преступный мир свалилась новая угроза. Неожиданная, но ошеломляющая.
За годы войны часть членов Закона, по независящим от них обстоятельствам, оказалась в рядах защитников Отечества. Хотя это и полностью противоречило принципам Закона. Но угроза расстрела за уклонение и отказа служить, полыхающая вокруг война и невозможность куда-либо бежать из рядов действующей армии, отсутствие должной информации об Законе, заразительный энтузиазм и инерция, часто и не полностью затоптанное чувство патриотизма - все это и многое другое заставило некоторых воров тянуть лямку солдатской службы вместе со всей остальной страной. Правды ради, надо отметить, что несли и тянули они лямку исправно, часто получая награды, звания и прощение, если служили под действительными документами -
«...Жизнь убедила меня, что можно верить даже тем, кто в свое время по каким-либо причинам допустил нарушение закона...» Маршал Советского Союза К.К.Рокосовский. Книга «Солдатский долг».
Кроме бывших членов Закона, прошедших по каким-либо причинам дорогами войны, были еще различнейших люди, по разным причинам вставшие на путь преступлений во время боевых действий. Много среди фронтовиков было несдержанных на руку или нечистых, насильников, грабителей и мародеров. Нет, я не собираюсь очернять всех фронтовиков, но довольно таки ощутимая часть попала в места лишения свободы. Такая весомая, что даже удостоилась получения особого названия. Всех бывших фронтовиков, оказавшихся за колючей проволокой, стали именовать «красные шапочки».
Среди этих людей, не раз смотревших смерти в лицо, умеющих владеть оружием, в том числе и холодным, и не задумываясь пускающие его в ход, главенствующие положение занимали бывшие члены Закона. Нет, их не выгоняли ни на каком сходе, но после того, как они замарались службой а армии, они автоматически исключались из рядов. Все они, будучи на воле, почти не имели конфликтов с Законом, так как старались не пересекаться с ним. Но стоило попасть фронтовикам-ворам в лагеря, как мгновенно возникал конфликт. Нет, ни кто не попрекал их службой. Просто по лагерным неписаным законам и кодексу Закона, они считались фраерами... И были обязаны работать наравне с мужиками от сохи. А все они были о себе высокого мнения и вот это и порождало конфликтную ситуацию. Иллюзии и мечты против жесткой реальности. А так хотелось своего места под тюремно-лагерной балдохой, хоть маленького, но теплого. Хотелось уважения и восхищения, хотелось чифирить на нарах, а не пахать, как папа Карло. Хотелось тепла, хотелось быть вором и пользоваться всем тем, чем положено пользоваться вору. Вот так возник конфликт. Старого и нового, желаний и возможностей. К тому же, как и во всяком новом социальном слое, так и среди этой пестрой массы желающих счастья и тепла, появились доморощенные философы, подбивающие теоретическую основу-базис под свои незаконные, с точки зрения Закона, претензии. Эти Сократы и Бердяевы лагерей и тюрем заявили, ни много, ни мало, что каждый вор имеет право на защиту Родины в трудную годину (для нее), каждый вор имеет право брать в руки оружие против супостат, об этом и на первом сходе всероссийском воров, польские делегаты говорили.
Одним словом, бывшие воры-фронтовики и фронтовики, ставшие преступниками (уголовными), заявили во весь трубный голос, что они ПОЛЬСКИЕ ВОРЫ и имеют такое же право на представительство в Законе и на все полагающиеся льготы ворам, как и остальные!
И началась третья воровская война.
Польские воры, в отличие от жиганов и налетчиков во второй воровской войне, ни только не ратовали за отмену Закона, но даже и не рвались на самый верх, на Олимп, по крайней мере большинство из них. Польские воры хотели лишь малого - признания за ними права быть полноправными членами Закона, то есть ворами, а не фраерами. И как следствие этого, получение определенных благ и льгот согласно статусу. Польские воры ратовали лишь на небольшое изменение в воровском кодексе и дополнение в иерархической лестнице. Но и в такой малости им было отказано. Причина только одна - люди, хоть каким-то боком служившие государству, не имеют право на полное доверие. Это потенциальные предатели. Это с точки зрения воровской логики. А с колокольни эмоций следующее: в одной книжонке вор объясняет фраеру, почему того не можно принять в Закон - Ты спрашиваешь, голубь, почему ежели человек работал скажем шофером, то он не может быть вором? Да потому, друг ситцевый, что едешь ты на своем примусе, а на дороге лягавые и останавливают тебя. Им срочно нужно твоя авто - поймали вора и срочно нужно его в отдел. И повезешь дурик, повезешь! Поэтому вором может быть только чистый и гордый человек, а не шофер вонючий.
И этот доморощенный философ полностью прав (со своей колокольни) - ведь данная ситуация накладывается на любую профессию, строитель строит тюрьму, портной шьет зековскую робу или форму для милиции, и т.д. То есть польские воры покусились на святая святых воровской идеологии, на главный постулат, на краеугольный камень их ней религии, красную нить сложившейся морали. Только свободный человек может быть вором! И только вор может быть свободным человеком. Свободным от морали и привязанностей связей и семьи, от всего. И поэтому война с польскими ворами велась не на жизнь, а на смерть.
Отступление:
вообще-то довольно таки комичная и казусная ситуация - вместо того, чтоб создать что либо новое или довольствоваться тем, что имеют, польские воры с помощью оружия и силы хотели влезть туда, куда их не пускали...
Боевые действия велись в основном в лагерях и тюрьмах, привольно раскинувшихся на просторах СССР. Фраера не бывшие фронтовиками и не претендующие на членство в Законе, примкнули кто к кому хотел, правда большая часть все же к польским ворам (видимо думали - а вдруг!); мужики в большей своей части, как издавна было заведено, держали нейтралитет, а в меньшей примкнули все к тем же польским ворам; политические, особенно не власовцы и тем более не оуновцы, так же поддержали польских воров. В численном отношении воры оказались в меньшинстве. Но чувство локтя и декларируемое постоянно иерархами Закона воровское братство, огромнейший опыт в коварстве, подлости и заговорах, довольно таки долгое время позволяла ворам если не выигрывать, то хотя бы и не сдавать позиций. Хотя к пятидесятому году существенный ряд лагерей и тюрем управлялись польскими ворами и были объявлены в Законе «польскими». Не один настоящий член Законе не поднимался в данную зону, шел в отказ.
Естественно, читатель-скептик, от которого бедному автору ни куда не деться, позволит себе ехидным голосом каверзный вопрос - а где в это время была администрация лагерей и тюрем, руководство определенных министерств, партия и правительство? И конечно, будет полностью прав, хоть я пишу и Историю российского преступного мира, но в данном, конкретном случае, невозможно не осветить, где же были перечисленные читателем вроде бы заинтересованные лица и учреждения.
Партия и правительство в одном кавказко-грузинском лице на ближайшей даче, самое главное министерство в лице с пенсне в другом тайном особнячке, ведомства в кабинетах и т.д. Все были на местах и не кто не бил в колокола. Почему?
Во-первых, В.И.Ленин сказал - преступный мир сам себя уничтожит. А ему пока верили (Ленину) и не мешали (преступному миру).
Во-вторых, резали не чекистов-коммунистов-начальство, а (см.выше).
В-третьих, у него (начальства) и так голова болела и без воровской войны. Так как не все фронтовики сидели за уголовщину, да и кто сидел за уголовщину - не все примкнули к польским ворам и играли в эти опасные для здоровья игры. Они вместе с политическими, затеяли другую игру, не менее опасную для здоровья. По лагерям Сибири, Урала, Севера, Казахстана прокатилась огромная волна, можно сказать, цунами! бунтов, организованных фронтовиками. Лицами побывавшими в фашистских концлагерях (им было с чем сравнивать) и считающиеся злобными врагами советской власти. Фронтовики, политические и мужики подняли бунт против властей, восстание, почти революцию, а это намного страшней, чем какая-то там воровская война. Даже если она и третья. Разгулу и размаху которой очень поспособствовала сама советская власть - в 1947 году отменила смертную казнь за уголовные преступления, правда оставив за политические. За убийства гуманная советская власть давала лишь двадцать пять лет. За следующее убийство вновь двадцать пять, но не как в Америке - приплюсовывая, а исчисляя новый срок с момента ареста за данное убийство. И так далее, до аллилуйя...
Воры резали, душили, кололи, рубили, поджигали польских воров, польские воры поджигали, рубили, кололи, душили, резали воров, воры... Круговороту крови в преступном мире не было видно конца. Население лагерей изнывало от тягот войны, которая как и любая война ложилась тяжким ярмом на население. Баре дерутся - у холопов чубы трещат. И ни какого просветления не было видно, как будто и те и другие провозгласили - наше дело правое, враг будет разбит, война до победного конца, победа будет за нами.
Но это была единственная война в преступном мире, у которой не было победителя. Прервана же она была по двум обстоятельствам.
Первое - смерть бандита И.В.Джугашвили, он же Иванович, он же Васильев, он же Чижиков, он же Бесошвили, он же Салин, он же Сталин, он же Иванов, кличка Коба. Нет, не мировая скорбь остановила, хотя бы на время, воровскую войну. Одним бандитом меньше, одним больше, да и как вы уже знаете - бандиты в иерархической пирамиде преступного мира России ценились довольно таки низко... Просто добрый Лаврентий Павлович Берия объявил всеобщею амнистию! По уголовным, преступлениям... Тем у кого срок меньше пяти лет. И распахнулись ворота лагерей и тюрем. Народ радовался и ликовал (меньшая часть), большая же плакала кровавыми слезами и голосила. Но ни взрыва, ни революции, не произошло, хотя критическая масса преступников на свободе в несколько раз превзошла и превысила все возможные пределы. Так как советский народ был приручен и не такое терпеть.
Но война была прервана. Вторая причина в главе шестнадцатой. Пока же был лишь перерыв.
...Парень в кепке и зуб золотой.
Блатная классика.
