В советские времена «ворами» были заложены основы и традиции руководства и управления в преступном мире и, в первую очередь, в местах лишения свободы. «Воры» стали крайне влиятельными фигурами в советской преступной среде. Сам факт их пребывания в местах лишения свободы, возведенный в культ, давал им рычаги поддержания собственного авторитета, как на свободе, так и в местах заключения. «Воры» разрешали споры и направляли деятельность подпольного мира, обеспечивая управление и порядок в среде, которую большинство людей считает неуправляемой.
Огромное влияние на развитие «воровского сообщества» оказали политические, экономические и социальные преобразования, произошедшие в нашем государстве в результате распада СССР. Наступивший в стране политический хаос приводит к экономической разрухе. Следствием этого является небывалый «криминальный взрыв» в обществе. «Воры» чутко реагируют на складывающуюся в стране ситуацию и извлекают из нее немалую выгоду. Вот цитата из личной переписки «воров» того периода: « … Ситуация сегодня в наших руках … или мы сломаем эту зону, или пусть ее вообще не существует в воровском списке. Помните, что было сказано в Тобольской тюрьме, нужно пользоваться ситуацией в стране, им сейчас не до нас, другие проблемы. В Союзе кризис.
На таких, как мы, делают ставку люди, что в оппозиции правительству. Они тоже в высшем аппарате» . Легализация многих сфер ранее запрещенного и потому подпольного бизнеса приводит к тому, что «воры» теперь уже открыто выполняют роль арбитров при разрешении споров хозяйствующих субъектов. «Очень многие бизнесмены Москвы и Московской области не видели для себя другого спасителя, кроме «вора в законе» Савоськи. Он правил суд скорый и справедливый» . Нет ничего удивительного в том, что накопленный «ворами» опыт и традиции криминального менеджмента был привнесен в деятельность новой экономической и политической систем.
Характеризуя современное состояние деятельности «воров» в уголовно-исполнительной системе России, следует отметить не только все возрастающую их активность, но и стремление к созданию в местах лишения свободы организованных структур неформальной власти. В первую очередь сюда следует отнести созданный и управляемый «ворами» институт «смотрящих». Как пишет В.М. Анисимков: «Носители пенитенциарной субкультуры и традиционные авторитеты преступного мира стали делегировать свои «права» осужденным, проверенным в криминальной среде, – «смотрящим» для осуществления субкультурных функций в исправительных колониях строгого, усиленного и общего видов режима».
По некоторым данным, система «смотрящих» за исправительными учреждениями и следственными изоляторами зародилась в Краснодарском крае в середине 80-х годов ХХ века и оказалась очень эффективной управленческой структурой. Она практически парализовала деятельность низовой администрации из числа осужденных, назначаемых руководством колонии. Достаточно отметить, что бригада, несмотря на указания мастера и бригадира, не приступала к работе до тех пор, пока команду не продублирует «смотрящий». В обязанности «смотрящих» также входит выявление осужденных, оказывающих негласное содействие администрации. У каждого «смотрящего» имеется целый штат помощников из числа лиц придерживающихся «воровских» законов. Являясь руководителями и идейными вдохновителями созданной ими организации власти, современные «воры» посредством института «смотрящих» активно управляют неформальными процессами, происходящими в исправительных учреждениях. Как полагают отдельные исследователи уголовно-исполнительной системы России: « … воровской мир всегда старается послать на зону «смотрящего» – своего представителя, который уже как бы «легитимно» будет следить за тем, чтобы зеки соблюдали тюремный закон и «воровские наказы».
Необходимо отметить, что, являясь частью современного общества, а скорее, его параллельной реальностью, сообщество «воров» в своем развитии очень быстро приспосабливается к любым изменениям, происходящим в общественной и экономической жизни государства. В этой связи, «воровской» закон, как впрочем, и нормы позитивного права, требует постоянного обновления, дополнения и корректировки с целью адекватного воздействия на динамично развивающуюся многокрасочную палитру общественных отношений, в том числе, и в преступной среде. Следует подчеркнуть, что содержание «закона воровского мира» постоянно приспосабливается к той общественно-политической и социально-экономической обстановке которая складывается в тот или иной период исторического развития государства и общества, а также к условиям функционирования мест лишения свободы. Ярким подтверждением этому служит тот факт, что до 70-х годов ХХ века «воровская» идеология не предполагала извлечения экономической выгоды из денег и имущества, полученных преступным путем.
Скорее наоборот – часть украденного полагалось отдать «на общак», а остальное с шиком пропить и прогулять, не забыв при этом угостить «с удачи» своих «корешков». «Грабь богатых, но при этом не становись богатым сам» — вот одна из посылок «воровской» идеологии того периода. У «воров» существовал моральный запрет на личное обогащение за счет украденного. И уж тем более, не допустимо было заниматься бизнесом, делать деньги из денег, иначе говоря «барыжничать» . Однако, пройдя множество зон, «крытых», этапов, БУРов , карцеров и изоляторов, испытав немало лишений и пережив испытание голодом, «воры» не предполагали, что придет другое время и уже в условиях свободы им придется пережить новое, разлагающее их «воровской дух» испытание сытостью и достатком, роскошью и комфортом. Многие этого испытания выдержать не смогли. Жажда наживы и желание жить «красиво» пересилили старую «воровскую» мораль, отодвинув романтический образ «вора – бессеребренника» далеко в прошлое.
По данным оперативно-розыскной деятельности уже в первые годы реформ (1988-1990гг.) 20% «воров» и других «авторитетов» преступного мира вложили имеющиеся у них денежные средства в кооперативные структуры. Экспортно-импортные операции, легальная предпринимательская деятельность служат для них удобным прикрытием для совершения крупномасштабных махинаций с присвоением неконтролируемой прибыли, большая часть которой оседает на счетах в иностранных банках, способствует «отмыванию» преступно нажитых капиталов.
«Воры» ясно осознали тот факт, что находиться на вершине власти современного криминального сообщества, можно лишь располагая определенными финансовыми ресурсами. С этого момента занятие преступным бизнесом и легализация полученных от него средств становятся основным направлением деятельности «воровского» сообщества России, в том числе и в местах лишения свободы. Следует сказать, что некоторые, наиболее ортодоксальные «воры» попытались воспротивиться отступлению от одного из основополагающих принципов «воровского права». «Процесс «капитализации» преступного мира встретил сопротивление приверженцев старых воровских традиций». Однако это не оказало существенного влияния на общую тенденцию постепенного вхождения «воровского» сообщества в структуру криминального бизнеса и занятия в нем лидирующих позиций.
В настоящее время «воры» стремятся активизировать свое влияние на органы власти, в том числе правоохранительные органы и, в первую очередь, исправительные учреждения ФСИН России. В основном это обусловлено тем, что «воры» продолжают рассматривать места лишения свободы как свою законную территорию, где они являются полноправными неформальными хозяевами. Для этого привлекаются значительные денежные средства, добытые преступным путем. «Воры» обладают широкими межрегиональными коррумпированными связями на свободе и в местах лишения свободы.
Они направляют свои усилия на консолидацию противоправной деятельности лиц, заключенных под стражу и осужденных, установление контроля над сообществом осужденных, что в значительной степени обусловливает активизацию противодействия администрации мест лишения свободы. Как показывает практика, именно эти лица в целях ослабления установленного законом режима отбывания наказания организовывают акции неповиновения осужденных и подследственных, содержащихся в местах лишения свободы. При этом «воры», используя нелегальные каналы связи, дают указания лидерам группировок внутри учреждений, которые, в свою очередь, путем угроз физической расправы, заставляют осужденных совершать акты членовредительства, отказываться от приема пищи. В 2009 году такие акции зафиксированы в учреждениях 23 территориальных органов ФСИН.
Так, например, под руководством «вора» В.И. Митина (уголовная кличка Мотыль) был предпринят ряд мер по развитию «воровских» традиций и возрастанию роли «смотрящих» в местах лишения свободы Рязанской области. В начале февраля 2005 г. пресечена попытка ряда осужденных отрицательной направленности дестабилизировать обстановку в ИК-1 УФСИН России по Рязанской области, оказать давление на администрацию путем угроз, членовредительства с целью противодействия законным интересам по соблюдению режима отбывания наказания.
В ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий была задокументирована руководящая роль В.И. Митина в координации противоправных действий осужденных, привлечении средств массовой информации, тенденциозно освещавших события, организации привлечения осужденных к написанию жалоб и заявлений. Легализация результатов оперативно-розыскной деятельности способствовала предъявлению В.И. Митину обвинения в дезорганизации деятельности учреждения, обеспечивающего изоляцию от общества (ч.3 ст. 321 УК РФ).
По свидетельству заместителя директора Федеральной службы исполнения наказаний Владимира Семенюка: «Есть ощущение, что кто-то проводит репетиции по созданию нестабильной обстановки в целом по стране. И есть примеры тому. Возьмите страны бывшего Советского Союза. Кто там пытается поднять бунты? Кого освободили в Узбекистане? Бандитов, чтобы создать нестабильную ситуацию. И происходят эти бунты не случайно. В Курске, к примеру, в момент объявления голодовки сразу же около забора в колонии появились автобусы с лжеправозащитниками, пикетчиками и адвокатами. Это спланированная акция, мы много раз об этом говорили. Мы знаем, кто ее спланировал. Это вор в законе по кличке «Пан» и ряд лидеров преступной среды».
В январе 2010 года была отмечена активизация деятельности криминальных структур по дестабилизации обстановки в исправительных учреждениях ФСИН России по Магаданской и Челябинской областям с привлечением внимания правозащитных организаций. «Необходимо понимать, что организаторы групповых нарушений общественного порядка в подготовке своих акций не сидят на месте. Они активно ищут новые пути и формы планирования и подготовки противоправных, а равно преступных проявлений, не стесняясь в выборе пособников, не брезгуя даже механизмами политических провокаций. Ими широко используются возможности международных телекоммуникационных сетей, одиозно настроенных оппозиционных общественных организаций, вынашивающих намерения порочения действующего института власти в стране».
По своей сути и назначению современные «воры» в одном лице представляют собой законодательную, исполнительную и судебную власть тюремного мира. Следует сказать о том, что эта власть распространяется далеко за пределы исправительных учреждений и составляет конкуренцию не только власти администрации конкретных учреждений уголовно-исполнительной системы, но и властям более высокого уровня – региональной и даже федеральной. Ярким примером проявления активности «воров» по фактическому захвату власти в регионе является проведенная открыто, среди белого дня, в столице Урала – Екатеринбурге, в центральном сквере города сходка криминальных авторитетов.
На этой сходке присутствовали не только лидеры преступного мира, а также чиновники разных уровней и даже депутаты местного законодательного органа. По форме сходка напоминала митинг. Организаторы важно заняли места в президиуме. Тотчас, как из-под земли, возникла весьма колоритная на вид массовка. Крепкие парни, бритые затылки, кожаные куртки и спортивные костюмы, золотые цепи, наколки, цепкие взгляды исподлобья. Антураж «воровской» сходки был весьма впечатляющ. Однако само содержание выступления ораторов превзошло все ожидания случайно очутившихся здесь обывателей. Вот лишь некоторые цитаты из выступлений на этом митинге-сходке депутата городской думы Екатеринбурга Александра Хабарова.
«Говорю всем, вот этих мразей, тварей касается, Тимура, Авто, Казаряна. Казарян, который намутил в 90-х годах в начале, а потом 12 лет здесь не был. И сейчас снова очередной виток хочет навязать на этот город. Не будет Казаряна здесь, этой тварюги. Соломы, дальше там Сухач, Оболенский, как его, Мумрич – вот этих тварей здесь не будет. Всех, кто подстрекает к конфликтам, разжиганию межнациональной розни. Город у нас и область нормальные, город стабильный сейчас. Все нашли понимание друг с другом, благодаря Трофе и Каро. У нас нормальные отношения со всеми.
Далее в своей речи депутат – преступный авторитет назначил «смотрящих» за различными районами города, определил основные «внешнеполитические» приоритеты региона по отношению к Московским и союзным ворам в законе. Не было обойдено вниманием и тюремное ведомство Екатеринбурга, в частности на митинге – сходке был решен вопрос о «положенце» Екатеринбургского СИЗО, одного из самых крупных в России. Вот что было сказано по этому поводу: «Всю речь положенцам передадите всем. Дальше это уже вопрос Трофы и Каро – умудрились поставить на тюрьму Диму Грузина. У нас область интернациональная, так же, как Россия, но Дима Грузин положенцем на тюрьме не будет, передайте всем, отпишите всем».
Как утверждают аналитики, обострение политической ситуации на Кавказе, особенно в российско-грузинских отношениях, отразились на далеком, казалось бы, от политики криминальном обществе. Сразу ужесточились отношения так называемых славянских преступных группировок с кавказскими. Специалисты в спецслужбах не исключают, что кавказские криминальные авторитеты действуют по прямому указанию из Тбилиси. Задача – расшатать внутриполитическую ситуацию в России, взять под контроль как можно больше объектов и сфер жизни и создать так называемую «пятую колонну», способную влиять на принятие решений на высоком, в том числе государственным уровне.
Современные «воры» и возглавляемые ими сообщества распространяют свое влияние на все сферы жизни общества и государства.
Вступая в преступный сговор с коррумпированными чиновниками, они принимают участие в распределении и перераспределении собственности, регулировании финансовых потоков. «Воры» не только «курируют», но и принимают активное участие в развитии теневой экономики. Отдельные авторы определяют ежегодный доход преступных сообществ в 100 млрд. руб. А удельный вес теневой экономики в 40% совокупного национального дохода. Необходимо учесть, что эти данные опубликованы в 2003 году; и это то, что ведомственная милицейская наука сумела подсчитать . А сколько не сумела и какого сегодняшнее состояние дел теневой экономики остается только предполагать. Несомненным представляется одно: тот, кто «управляет» 40% экономики страны получает реальную возможность управлять нашим государством.
И если «светлой» частью экономики занимаются все кому не лень, то «теневую» экономику контролируют куда более жестко, чем легальную. Ситуация, когда значительная часть экономики существует в тени, обусловливает нахождение в этой теневой зоне соответствующей доли политики и власти. «Таким образом, дальнейшая тенизация экономики приводит к форме теневого псевдогосударства, являющегося образованием макроэкономического уровня государственного типа, в котором происходит тенизация государственных услуг, охватывающих принятие административно-хозяйственных решений; распределение государственных должностей, привилегий и льгот; государственную псевдозащиту прав и свобод и др» . Теневое псевдогосударство объективно заинтересовано в существовании структур позволяющих управлять и контролировать преступность. Такой структурой является «воровское» сообщество России.
