Запретная Зона"
Маша Кондратьева - скрипка
Евгений Панаморенко, Владимир Божко - клавиши
Андрей Буковский, Владимр Шамонин - ударные
Владимир Шамонин - перкуссия
Виктор Королев - тромбон
Виктор Королев, Юрий Ремизов - фагот
Виктор Лимонов - бас
Дмитрий Михальцев - гитара
Александр Морозевич - гитара
Юрий Ремизов - саксофон
Михальцев Дмитрий Юрьевич -- автор и исполнитель .
Дмитрий Юрьевич, с чего был, пошел и есть автор Дмитрий Михальцев и его группа «Запретная зона»?
- В жанр я пришел не от нечего делать – а напишу-ка я блатную песню, а напишу-ка я к ней музыку в три аккорда да и спою ее с хрипотцой. Началось все примерно так: Шпаны блатной я тогда еще не знал, насчет воровать и в мыслях не держал, а в силу, ну, очень плохого материального положения в семье, решил «подхалтурить» на танцплощадке города Качканара – есть такой город на среднем Урале. В то время я сносно играл на гитаре и «упорно» учился в музыкальной школе по классу рояля. Конечно, это нельзя было назвать работой, детский труд был запрещен, но мой первый наставник и руководитель ансамбля «Сувенир» Сергей Сергеевич Кривоногов, после выездных мероприятий, втихаря рассовывал по нашим карманам деньги. В то время я пел, так называемые, «комсомольские» песни, но были и такие про которые в газете писали так: - Несоюзная молодежь на сцене Государственного Дворца культуры – Дворца строителей коммунизма, и т. д., распевает чуждые советскому обществу, и т. д. – ШЛЯГЕРЫ. В то время я пытался петь – «Как на Дерибасовской», «Мурка», но конечно это было все не то, не было в голосе той интонации, той боли, той дерзости, которая сопровождает тексты этих песен. Голос у меня был, как у нормального ребенка, чистый и звонкий. Начались мелкие неприятности в школе - то так не эдак, то здесь не так, короче кое-как закончил восемь классов и мне предложили ПТУ. Я получил его по специальности «бульдозерист», а через несколько лет эта профессия и помогла мне войти в жанр блатной песни. Во время учебы в ПТУ я выступал на всевозможных пионерских слетах и праздниках, пел «Взвейтесь кострами…». «Там вдали за рекой…» и т. д. За это меня награждали грамотами и поездками на юг. Но подошел такой момент, когда я элементарно сорвал голос. Петь, как надо я уже не мог, а петь хотелось и я, глотая слезы от боли и унижения (сцена затягивает как омут), орал песни в «подушку». Сейчас я думаю, если бы не было того упорства и той злости, если бы я прекратил тогда свои эксперименты (иногда из горла шла кровь), то сейчас дорога на сцену была бы навсегда закрыта. Очень большую роль в моей жизни сыграли песни и манера исполнения В.С.Высоцкого. Я слышал урывками магнитофонные записи, и я понимал, что петь можно и таким голосом, какой стал у меня, но… как бы не петь, а проговаривать, кричать, тянуть согласные и главное – можно выразить в песне свое настроение, обиду, боль. Поддавшись этому настроению, я написал несколько песен для себя, полностью не помню, но там были такие слова:
И за что сегодня сажают,
Завтра всем раздадут ордена.
(подслушал рассказ соседа, перевел в рифму)
или:
Оно конечно не Вьетнам,
Но силой будем брать Агдам.
(вино такое было, песня то же из рассказа)
Ну и пошло поехало. Я бездумно, безо всякой мысли распевал эти песни, где ни попадя. Соседи, друзья отчима (отец был вор и отбывал наказание), а это, как я сейчас понимаю, были люди с тяжелыми судьбами – только ухмылялись, подбадривали, пытались налить вина. Но я к большому своему огорчению отказывался, тогда мне еще не нравились спиртные напитки. Вот сейчас рассказываю, вспоминаю и какая та грусть непонятная….
Через некоторое время меня пригласили в комнату по делам несовершеннолетних, провели со мной беседу (ясно какую) я начал оправдываться… Короче, если я и дальше буду продолжать, то им придется перевести меня в «другое» учебное заведение. В душе я с ними не согласился, но петь прекратил – соседи посоветовали. Опять же сосед пристроил меня подработать в ресторан, там то я и оторвался на всю катушку. Там можно было все, кроме «политики». Я исполнял песни других «авторов», тогда все они считались народные. Это сейчас у каждой «народной» песни как, оказалось, есть автор.
Затем я женился, у меня родился сын, я перестал петь, стал писать тексты. Отслужил два года в армии, вернулся, жена подала на развод и я уехал работать на нефтегазотрассу: Промысла, Горнозаводск, Нижневартовск. Я очень много и долго работал с людьми, чьи судьбы поломала «система», набирался горького опыта, как своего, так и чужого. Я писал много песен, пристрастился к спиртному, пел в пьяном угаре, сослуживцы покуривали и молчали. У меня нет веселых песен, да мне их, наверное, никогда и не написать. С перестройкой срезали расценки за труд и я перебрался в Нижний Тагил к отцу. Как говорится «Где родился, там и пригодился». Очень много песен потерял в связи с переездом, но остался опыт. В НижнемТагиле устроился на работу в Драматический театр, женился, поступил в институт, получил два года условно, проработал около двенадцати лет и был уволен за пьянку. С помощью жены завязал с употреблением спиртных напитков окончательно и бесповоротно. Меня взяли на работу в оркестр популярной и джазовой музыки «НТМК-БИГ-БЕНД» на должность заведующего художественно–постановочной частью. Организовал группу единомышленников жанра, назвал ее «Запретная зона» и мы записали сначала диск «Запретная зона» из старых лагерных песн, а затем уже авторский диск «Прости за все…». Сейчас мы работаем над новым проектом песен о локальных войнах. Вот так я пришел в жанр.
- Вы упомянули о творчестве Владимира Семеновича Высоцкого, а есть какие-то пристрастия в жанре или вне его, какие-то, может быть, авторитеты, на кого равняетесь, сравниваете?
- Вне жанра уважаю творчество "Битлз", люблю слушать Луи Армстронга. Из поэтики придерживаюсь Анны Ахматовой и Сергея Есенина. А авторитетов, увы… нет.
- Как вы сами, человек работающий в жанре русского шансона, хотя я бы стиль ваш больше определил «старый классический блат», объясните тягу нашего человека к такой вот песне?
- Попробую ответить вот так… ОНИ – власть. Я – народ. Менталитет наш такой – что запрещено, то интересно. Сейчас разрешено все. Потому и трудно сделать что-то новое. Просто неохота. Неохота придумывать, искать, бороться, неохота доказывать что-либо, чего-то добиваться, «качать права». Россия вошла в стадию умиротворения: рабочий – работает, вор – ворует и все довольны.
А раньше…
У каждого из нас был… и есть период вольнодумия. Почему ЭТО так, а не так. Почему они ТАМ, а Я здесь, хотя ОНИ ни сколько не лучше меня. Почему Я знаю… и Я знаю, что ОНИ это тоже знают…. но молчат. ПОЧЕМУ! Почему ОНИ запрещают мне делать и слушать то, что Я хочу, а не то, что предлагают ОНИ? Я знаю, и уверен в том, что ОНИ что-то делают не так, но не хотят, чтобы Я знал. Я знаю, что Я живу плохо, Я вижу, что ОНИ живут хорошо. Я живу в бараке, Я работаю с утра до вечера, Я плохо питаюсь, езжу на трамвае и отдыхаю в воскресение на огороде, и денег у меня только до зарплаты. ОНИ живут в благоустроенных квартирах, имеют дачи, машины, всякие деликатесы, ездят по заграницам, их дети одеты в качественные одежды, мои же в ширпотреб фабрики «Вперед к коммунизму». ПОЧЕМУ?…
Я ищу ответ и нахожу его в самиздатах, песнях, слухах. Я вслушиваюсь в затертые магнитные пленки, Я ставлю под иглу песни на «рёбрах». Я восхищен и горд за тех людей, которые бросили власти вызов. Мне надо больше информации. Я собираю запрещенные анекдоты, песни, литературу… и мне легче жить, потому что теперь, Я знаю ИХ изнутри и ОНИ знают, что Я знаю, но ОНИ ничего поделать не могут. ИМ остается говорить мне, что эти песни и т. д. чужды советскому обществу, Я знаю, что ОНИ мне лгут и мне не надо ТАКОЕ общество, Я не хочу жить ТАК. Я верю больше своему, народному, безцензурному творчеству, чем той идеологии, которой ОНИ меня «кормят» в средствах массовой информации.
- Вчера слышал Галича…
- Это кто?
- Наш.
- А у меня есть Визбор и Высоцкий, запись как слеза.
- Дашь?
- Попозже.
- Ребята Солженицына на кальке привезли.
- Дашь?
- Сам читаю.
- Хорошо вам, а я сижу как крот в норе.
Человек обижается, он не знает правды. Ему не надо – «Хлеб всему голова», ему не надо – « Я такой большой страны не знаю», он сыт этим, ему нужна ПРАВДА, а правда только из уст народа. Народ поет на кухнях под водочку «Мурку», «Постой паровоз», «Клен ты мой опавший». Народ не поет песни коммунистов, потому что ЭТО не правда. Оглянитесь вокруг, что читает и смотрит и слушает народ: Незнанский, Маринина, Донцова; «Менты», «Марш Турецкого» и прочие развлекательные передачи; Розенбаум, Шуфутинский и т. д. Я думаю, эту тему можно развивать до бесконечности, если залезать в дебри нашей жизни. Вскрывать «закрытые» папки, «снимать» с полок фильмы, открывать «закрытые» концерты и т. д. Почему блатная песня живет?.. Потому что это сам народ, это его горести и беды, это его жизнь. И нельзя поделить эту жизнь пополам. И нельзя вклинить в эту жизнь что то другое, она его отторгнет. Любой человек, достигший любых вершин, в душе остается с народом. И он все равно любит народные песни, хотя прилюдно осуждает их.
Вот такие мы русские. Заступаемся всем миром за оскорбленных, поддерживаем «опальных», даже себе во вред и поем наши родные, блатные песни. И ничего с этим поделать нельзя. Российский Народ пел песни, поет и будет петь до тех пор, пока Россия не станет «розовой и пушистой», а такой ей не станет никогда.
- Ваш альбом «Прости за все…» - по большому счету, это письмо ЕЙ от НЕГО, письмо «ОТТУДА» - большое и нежное или как?
- Я думаю, что скорей всего это – размышления о жизни и превратностях судьбы сорока-летнего мужчины, кое-что уже повидавшего и познавшего в этом мире. В песнях нет откровенного уголовно-воровского налета, в них искренность и про-стота, которая прекрасно гармонирует с тремя «блат-ными" аккордами.
- Расскажите немного о работе над новым альбомом «Как поживаешь, шурави»?
- Альбом «Как поживаешь, шурави?» я начал писать по личным соображениям. Мой сын прошел войну в Чечне и я захотел понять, как «там» и что «там»? В нашей стране очень много молодых людей попавших в политическую «мясорубку». За что…?
Почему у Русской, Чеченской, Украинской, Осетинской матери отбирают сына, почему государство, не прилагавшее никаких усилий в его воспитании, бросает его в войну? Почему родного человека, поднятого на ноги на медные деньги уборщицы, врача, крановщицы, в восемнадцать – двадцать лет должны официально убить? Что это за воинский долг такой в сравнительно мирное время?
Альбом сборный. В него вошли стихи Раяна Фаркушина, Геннадия Норда, Михаила Дюкова, и, разумеется, мои. Я попробовал несколько песен записать в сопровождении оркестра, но отказался – не идут они под оркестр, фальшиво получается, неправда. Песни прописаны под две гитары живьем, без остановок, без врезок и правок, они спеты на раз и от души, и я не уверен, что повторю их так, как хотел бы.
- Это означает, что мы уже скоро услышим «Как поживаешь, шурави»?
- Да, осталось дописать вторую гитару и перепеть некоторые песни, в них нет того напора, которым они должны соответствовать, нет крика, нет самостоятельности, нет утверждения. В течение месяца, я думаю, альбом будет готов.
- Немного расскажите, пожалуйста, про свой дебютный альбом «Запретная зона» - вы перепели старую классику достаточно неожиданно и свежо, в новом прочтении?
- Мой отец, вор старой формации крещеный в православной церкви - упокой Аллах его грешную душу. Почему Аллах? Потому, что по недосмотру его похоронили в центре мусульманского кладбища. Приняв на грудь смесь одеколона с чифирем (крепко заваренный чай) брал баян и на весь дом орал старые блатные песни. Он до того достал своими кухонными концертами, что я невольно запомнил все эти тексты и музыку. Он объяснял, что эти песни надо исполнять так, как он, потому что так пели старые зеки. Мне нравилась песня «Новый год»… Я слышал эту песню еще в детстве на Нижнетагильском вокзале. На земле, подстелив под себя тряпье, сидел, (в моем детском понимании старик) он на весь размах растягивал мехи баяна и манерно выводил:
– Новый год, порядки новые…, - на музыку «Брызги шампанского».
Рядом на корточках примостился мальчик, примерно моего возраста и коробком со спичками лихо отбивал ритм. Я буквально недавно узнал, что текст этот принадлежит Борису Емельянову – одному из столпов лагерной песни.
Я думаю с воспоминаниями о вокзале и с подачи отца, я и записал этот альбом. И… может быть, я хотел оставит память о своем детстве, о людях того времени, об обстановке, в общем и… еще, может быть, чтобы эти песни не затерялись, не забылись, в нашем «интересном» времени. На диске песню «Новый год» я исполнил так, как слышал, под плохой баян и коробок спичек. Остальные песни записаны в манере «того» времени.
- Спасибо вам, Дмитрий Юрьевич, вдохновения и новых песен. До свидания.
Калининград – Нижний Тагил, Сентябрь 2004 г.
© Беседовал Михаил Дюков
...............
(глава из книги «Русский шансон: люди, факты и диски»
Михаил Дюков 2004г)
Если я скажу, что не вокал главное в шансоне, то Америки не открою, тут главное подача и текст, ну, и сопровождение. Правда, его альбом "Запретная зона" (иногда он еще гуляет под названием "Нулевой цикл") записан в живую в сопровождении нескольких акустических гитар, да в конце диска есть несколько песен под оркестровки. И отдельно я выделю песню "Новый год, прядки новые", сделана она неподражаема под один аккордеон. Это хорошо, уж поверьте, лет десять назад новое дыхание этой песне пытался дать все тот же Михаил Круг с «Братьями Жемчужными» в альбоме «Живая струна», но у Дмитрия Михальцева по-другому. Такое ощущение, что стоишь где-нибудь на перроне вокзала маленького провинциального города в большой России и безногий инвалид на своей каталке поет тебе это, поет по блажному, с придыханием и горьким куражом. Как мне кажется, хотя я могу и ошибаться, сегодня в шансоне в сопровождении одной гитары поют только Александр Заборский и Дмитрий Михальцев, ну, еще Новиков иногда себе позволяет, а ведь все больше в сопровождении групп и оркестров, да с аранжировками. Простите, забыл, еще Юля Беломлинская диск под гитарку выпустила, но там больше городской романс и бытовой, не блат. Нет, нет и нет, я не говорю, что аранжировки плохо или нехорошо, у каждого свой путь и свой стиль. Кто-то и по бедности под гитару пишется, сейчас многое возможно – записался под гитару в хорошем качестве, а потом тебе за несколько тысяч долларов любой оркестр подпишут, только деньги плати.
Мы уже привыкли (а в какой-то мере и заелись, наверное) к тому, что делаются большие аранжировки, в которые прячутся примитивные мелодии, нелепые тексты, отсутствие голоса и слуха. Правда, есть песни, которые испортить сложно, хотя с успехом некоторые умудряются и это сделать. Но отвлеклись, поговорим о Михальцеве….
Пересказывать его биографию не буду, отмечу одно – жизнь Дмитрия связана с Нижними Тагилом, там он родился и живет, хотя помотала жизнь его по стране, может быть есть и определенная закономерность – его отец, в прошлом вор-рецидивист, знал эти песни и жизнь «ту» не понаслышке, страна у нас такая. Поет Михальцев с толком, чувством и расстановкой, проникновенно и эмоционально, при этом без надрыва, такое совершенно не обязательно петь с надрывом. И еще, так получилось, что голос у него естественно хриплый (порвал связки в детстве), поэтому нарочито ему хрипеть не надо. Песни на первом альбоме подобраны очень точно, тексты даны в старых версиях, так уже не поют, сейчас очень много переделок и наслоений, да и потом «Этап на Север», «Наш домик под лодкой…» со времен Аркадия Северного уже давненько никто не пел так. Мне вообще всегда импонировало у исполнителя бережное отношение и работа с источником, с песней, бывает такое наворотят, что противно становится.
Думаю, что навешивать на Михальцева ярлыки типа «второй Северный» или «второй Высоцкий» не имеет смысла, да еще и мало альбомов, чтобы вот так категорично, время покажет. Тут одна гитара, иногда добавляется один или два инструмента (гитара, саксофон) и ничего лишнего, в этом аскетизме что-то есть свое, можно сказать – фирменное. Сам Михальцев сказал как-то в интервью о своем втором альбоме «Прости за все…», мол, это размышления сорокалетнего мужчины кое-что повидавшего в жизни. Да, может быть, кто, как ни автор, сам расскажет, о чем его песни и диск, но… Но за внешней, вроде как лагерно-блатной темой и настроем, стоит живой человек, который пришел «оттуда», которого ждала ОНА и дождалась. И еще, сам Михальцев «там» не был, просто получилось так, что очень много общался с бывшими зека, наслушался их историй, отсюда и такие песни, у нас ведь не зарекаются. Альбом был уже записан с большим оркестром, альбом акустический, что дает очень приятные ощущение чего-то старого и забытого, да, есть неполадки со звуком, но писался-то он не в студии, а по-простому, сами писали. Песни очень разные – смешные и грустные; особо проникновенна одна «Над тихой зоной». Ситуация банальная: бывший вертухай (вчера на пенсию проводили) по вечеру играет на саксофоне и звук льется над зоной, где трубил мент всю свою жизнь. Нет, не сидел, работал, но разница-то какая, в принципе?! Вся жизнь прошла здесь… Виртуозные пассажи живого инструмента в песне, это нечто, вообще саксофон, скрипка и аккордеон (про гитару я вообще не говорю) – самые жанровые, в смысле, что шансонные инструменты. И еще мне очень нравиться песня «Девочка» с этого диска, горькая и ядовитая, вот том самый взгляд умудренного годами мужчины на ту, которую когда-то любил сильно и нежно, а она этого не оценила и не поняла. А может быть, это просто вспыхнувшее необъяснимое чувство к кабацкой певичке, которую жалко, просто и по-человечески. Не поверите, а мужчины тоже умеют любить и влюбляться страстно и неожиданно, терять голову, просто они быстрее приходят в себя от нахлынувшего чувства.
И последняя работа Дмитрия Михальцева «Как поживаешь?.. Шурави», наверное, очень закономерна, как очередной этап в его творчестве, это песни, посвященные ветеранам локальных войн. Это сделано не на заказ, а просто по воле души, еще одни размышления мужчины о жизни, что в ней происходит. Когда оно болит, нельзя остаться в стороне и сделать вид, что ты не видишь, что вокруг происходит. Вроде бы нет войн, вроде никто не с кем официально не воюет, а похоронки все так же идут и идут в Россию, эти казенные конверты. Парни все так же уезжают из дома, теперь это называется таким странным словом «командировка» и все понимают, о чем идет речь. Можно закрыть на многое глаза, сделать вид, что ничего не происходит, кое-кто додумался до формулировки «а мы вас туда не посылали». Бросьте, посылали и прекрасно это знаете, потому что кто-то нажился на этом по малому, кто-то по-крупному, у каждого своя игра…. И не надо делать вид, что никто не понял, о чем это тут говориться. В каждой точке мира, в каждом углу у нас почему-то всегда свой интерес, который называется «интересами национальной безопасности», хотя может оно так и есть, честно скажу, я очень далек от политики и чего-то могу не понимать.
Да, одна смерть – трагедия, тысячи – статистика (Э. Ремарк); но в этой тысячи и есть единицы, простые «человеко-единицы», как пишут в сухих отчетах и документах. Грузы под кодом «двести» по-прежнему пересекают Россию в разные стороны, это не секрет ни для кого, просто, наверное, нам очень удобно этого не замечать. Не видеть расширенные глаза от ужаса глаза получателей этого груза, быстро проходить на кладбищах мимо памятников, на которые мальчики в военной форме и возраст их не перевалил за двадцать. Что-то не так, что-то не правильно…. Сказать, что люди всегда воевали и гибли во все времена, да, можно, очень простое и удобное объяснение. И вопрос «Когда это кончится?» будет закономерно риторическим, то есть не требующим и не имеющим конкретного ответа.
Работа над «Как поживаешь?.. Шурави» шла долго и трудно – один раз уже готовый альбом был неожиданно уничтожен из-за капризов техники. Альбом опять был записан под гитары, все строго и почти камерно, тут не нужно лишних украшений, тема уж больно тяжелая – война и люди в ней и после нее. В этот раз Дмитрий Михальцев выступает на диски как вокалист и автор музыки, он собрал разных поэтов, объединенных одной темой – войны и жизни, жизни после войны. Ведь война не кончается ни с последним выстрелом, ни с подписанным пактом о капитуляции, она кончается только с последним похороненным солдатом этой самой войны, которого больше не мучают кошмары и сны…. Наверное, нет, она не кончается никогда, просто притупляется боль и ее восприятие.
Безумный бой, жара и вой снарядов не моих,
Они летят над головой и задний примет их.
Давлю на газ, тяну форсаж, в дугу гну рычаги,
Молю у Бога в этот раз, чтобы сберег катки.
Нельзя из боя выходить, ребята не поймут
И если вдруг... то хоронить, ребята не найдут.
(«Безумный бой», Дмитрий Михальцев»)
Это песня не вошла в альбом «Как поживешь?.. Шурави», но она тоже о войне, почему так много пел о войне Владимир Высоцкий отчасти понятно – его отец воевал, он много был наслышан, он родом из военного поколения. Почему поет о войне сейчас Дмитрий Михальцев?! Да просто мальчишки, годящиеся ему в сыновья, опять уехали в «командировки»…. Просто война еще не кончилась.
Калининград – Нижний Тагил, 2005 г.
© Беседовал Михаил Дюков
..............................
...........
МИХАЛЬЦЕВ ДМИТРИЙ ЮРЬЕВИЧ (р. 30.05.1961 г.) - автор и исполнитель, родился в Нижнем Тагиле Свердловской области, где и проживает. Отец - Михальцев Юрий Дмитриевич (рабочий), мать - Горностаева Ирина Леонидовна (рабочая). В 1972 году начал учится в музыкальной школе, но не окончил. Первые стихи начал писать в 1974 году, а вот сами песни только в 1998. В 1979 году женился, родился сын; когда ушел в армию - жена подала на развод.
Свою творческую деятельность начал с 1975 года, работал на танцплощадках и в ресторанах. Затем служил в 1982-1984 годах в Юхнове, что под Москвой - спецсвязь. После армии Дмитрий Михальцев работал на нефтегазотрассе (по служебной лестнице поднялся до начальника автоколонны УНГС Автобазы № 6 города Челябинска). В этот "таежный" период написал около 100 текстов лагерной тематики (в последствии больше половины утеряны), работая в основном бок о бок с бывшими заключенными старой формации, что дало впечатлений от общения. Первые записи начал делать с 1982 года, но они не сохранились. Уволился с нефтегазотрассы и 12 лет работал в Нижнетагильском драматическом театре монтировщиком, но продолжал писать стихи.
В 1992 году Дмитрий поступил в институт СГТИ (театральный институт) города Свердловска, но не окончил - был осужден условно на 2 года. По словам самого певца, в 1995 году преодолел с помощью второй жены проблемы с алкоголем - началась вторая жизнь, в том числе и творческая. Перепробовал много профессий пока Виктор Фладунг (художественный руководитель оркестра "НТМК-БИГ-БЕНД") не пригласил Дмитрия Михальцева к себе на работу, где певец в 2002 году сформировал группу "Запретная зона" и приступил к записи авторских альбомов.
Семья Дмитрия Михальцева: жена - Лариса Ивановна, дочь - Сизая Ирина, внук - Сизый Даниил
Краткая справка о группе:
Группа "Запретная зона" была создана 8 августа 2002 года в Нижнем Тагиле, на базе оркестра популярной и джазовой музыки "НТМК-БИГ-БЕНД" Центра культуры и искусства ОАО "НТМК"
Михальцев Дмитрий 2002 - Нулевой цикл (320)2. Запретная зона 2003
Михальцев Дмитрий и гр.Запретная зона 2004 - Прости за всё (320)Михальцев Дмитрий 2005 - Как поживаешь Шурави? (320) Михальцев Дмитрий 2006 - Расплескал я жизнь (320) Неофициальное. Концерты, передачиМихальцев Дмитрий 2002 - Домашний концерт (320)Михальцев Дмитрий 2013 - Сборник (разное)Михальцев Дмитрий - Нарезка концерта ''Памяти В.С.Высоцкого'' Михальцев Дмитрий - Рабочая фоновая запись песен (128)