Саша Зелкин - Что мне горе
14 февраля 1938-3 декабря 2022 года.Александр Зелкин (фр. Alexandre Zelkine — Зелькин; 14 февраля 1938, 3-й округ Лиона[d] — 3 декабря 2022, Ле-Ман), часто указан как Саша Зелкин, исполнитель народной музыки и песен на французском, идише, русском и других языках, пик популярности которого пришёлся на 1960-е и начало 1970-х годов в Северной Америке. Позднее стал известен как проектировщик миниатюрных железных дорог.
Александр Зелкин родился в Лионе — его отец происходил из России и осел во Франции в 1928 году, мать была француженкой. Увлекался музыкой и фотографией. В 14 лет научился играть на гитаре, занимался вокалом с матерью. Затем совершил путешествие по Балканам (в частности, на поезде[5]), Италии, Афганистанy, Алжирy. Жил два года в Израиле, один год в Нью-Йорке, и наконец в январе 1966 года обосновался в Монреале .
В 1965 году на нью-йоркской студии Audio Fidelity[en] Александр записывает свою первую пластинку, сразу принёсшую ему известность, — Sasha Sings Folk Songs Of Russia, с русским и цыганским фольклором. Он играет на балалайке[7]. В 1966 году, уже в Канаде, выходит новый альбом под названием Alexander Zelkine (Capitol Records), в котором собраны песни на французском, идише, испанском и русском языках. В том же году Александр принял участие в 24-м выпуске фолк-музыкального телешоу Пита Сигера Rainbow Quest[en]. Третий альбом, под названием Vol. 2 (Capitol Records), был выпущен в следующем 1967 году.
В 1969 году на Smithsonian Folkways[en] выходит альбом Alexander Zelkin Sings Meadowland and Other Russian Songs, Old and New с совершенно новым русскоязычным материалом. А после возвращения французскому языку статуса официального в провинции Квебек тот же лейбл выпускает в 1970 году сборник песен La Belle Province: Québec: French-Canadian Folk Songs в исполнении Александра Зелкина и Дениз Берар.
Затем Александр Зелкин подписал контракт с United Artists Records на альбомы Pessimiste (1973) и L’otage (1974). На пластинке Pessimiste с Зелкиным записались два на то время малоизвестных, а впоследствии знаменитых артиста: Жиль Валикетт[fr] (образца его второго альбома) и Ришар Сегуин[fr] (образца своей дебютной пластинки). В работе над Pessimiste также принял участие композитор Ришар Грегуар[fr], задолго до своей продолжительной карьеры в кино и на телевидении (1979—2002); и Эдмон Баду, перед основанием группы Sukay (1975—1999).
В 1974 году Зелкин открыл для себя мир железнодорожного моделизма. Переходя к другим профессиональным занятиям, он создаёт несколько сетей миниатюрных поездов в своих будущих домах. Александр также реализует уменьшенные модели, которые будут замечены Model Railroader[en] и Loco Revue[fr]. Мир поездов интересовал его ещё в детстве: в возрасте десяти лет он получил в подарок от отца поезд JEP[fr], но Александра интересовали уже в то время уменьшенные модели, отличающиеся от его игрушечного поезда.
Попрактиковавшись на пяти миниатюрных сетях в типоразмере H0, с 1984 года Зелкин специализировался в масштабе Sn3[en] (узкоколейка с шириной колеи 3 фута (914 мм) в масштабе 1:64). Для своего проекта он создал фиктивную компанию Degulbeef and Cradding Railroad (D&C RR), эксплуатировавшую воображаемую руду минерала «craddonium». Проект миниатюрной сети D&C RR был остановлен в связи с возвращением Зелкина во Францию в 1991 году. С 1998 по 2015 год Александр Зелкин развивал новую миниатюрную сеть с теми же параметрами.
Его дочь Людмила Зелкин — исполнительница рэпа, известная под сценическим именем «Blondie B», живёт во Флориде.
Скончался А. Зелкин 3 декабря 2022 года.
Дискография
Sasha Zelkin, Sasha Sings Folk Songs Of Russia, 1965
Alexandre Zelkine, Alexandre Zelkine, Capitol Records, 1966
Alexandre Zelkine, Vol. 2, Capitol Records, 1967
Alexander Zelkin, Alexander Zelkin Sings Meadowland and Other Russian Songs, Old and New, Smithsonian Folkways/Monitor Records, 1969, переиздан в 2004
Alexander Zelkin, La Belle Province: Québec: French-Canadian Folk Songs, avec Denise Bérard, Smithsonian Folkways/Koch, 1970, переиздан в 2008
Alexandre Zelkine, Pessimiste, United Artists Records, 1973
Alexandre Zelkine, L’otage, United Artists Records, 1974
Зелкин Саша 1965 - Russian Folk Songs (LP) (320)Зелкин Саша 1971 - «Meadowland» and other Russian Songs, Old & New (LP) (320)Зелкин Саша 1997 - Бублички (CD) (320)...........................
АЛЕКСАНДР ЗЕЛЬКИН – НА 11 ЯЗЫКАХ О РУССКОЙ ДУШЕ
Имя исполнителя русских, цыганских, французских песен и романсов Александра Зелькина известно сегодня, к сожалению, немногим. Его благородный баритон покорял слушателей в США и Канаде, Франции, Израиле и многих других странах в 1960-1980-е годы. Одной из самых знаменитых стала пластинка «Русские фольклорные песни», где интерпретации «Бубличков», «Чубчика кучерявого», «Песни старого извозчика», «Подмосковных вечеров» можно разве что сравнить с великими предшественниками Саши, вроде Миши Эпельбаума, Леонида Утёсова или Алёши Димитриевича.
Сын русского эмигранта и француженки был рождён в Лионе, и прожил всю жизнь вдали от России. При этом по-русски Зелькин поёт идеально и совершенно обворожительно. Сегодня Александр Владимирович живет во французском городе Ле-Ман со своей супругой. Он согласился нам рассказать о своей жизни, и о культурном феномене русской души.
– Александр Владимирович, я впервые услышала вас на ютюбе в американской фолк-музыкальной программе Rainbow Quest Питера Сигера начала 60-х годов. Это была популярная передача, куда Сигер приглашал разных молодых исполнителей, в том числе Джонни Кэша и Боба Дилана. Вы там много песен исполняете и на русском, и на французском, и на болгарским, и даже на иврите. Расскажите про эту запись.
– Это произошло вскоре после выхода моей первой пластинки «Русские фольклорные песни», которую я записал в Нью-Йорке. Вскоре я уехал из Большого Яблока в Монреаль, где для меня открылись новые возможности. Питу Сигеру я был представлен нашей общей приятельницей певицей Мартой Шламме. Я останусь ей навсегда за это благодарен – моё выступление в этой программе оказалось очень успешным, о нём остались самые тёплые и очаровательные воспоминания.
– Меня потрясло ваше исполнение песни «Вдоль да по речке». Вы знаете, что есть огромное количество интерпретаций этой песни, от классических до ресторанный исполнителей, и конечно, русских народных хоров. Вы кого-то конкретного слушали, у вас были кумиры в то время?
– Я обнаружил эту песню много лет назад в одном сборнике русских песен. А слышал только одну запись. Не помню, какой-то (советский) хор её исполнял... может быть Пятницкого?
– В начале той программы вы играете вместе с Питером инструментальную интерпретацию песни «Светит месяц» и рассказываете про то, как запомнили её в детстве, когда проводили каникулы ребёнком в русском летнем лагере во Франции. Я так понимаю, это было в конце 1940-х годов? Что из себя представлял тогда этот лагерь?
– Да, именно, это происходило с конца 40-х до начала 50-х годов. Для меня, жившего тогда в провинциальном Лионе, было очень мало возможностей встретиться с русскоязычными сверстниками. И в этих лагерях – сначала у «Парижских скаутов» на берегу океана, потом у «Cоколов» на Женевском озере – я наконец-то находился в русской атмосфере, русской культуре. Я с восторгом впитывал там всё, что касалось русского языка.
– Вы родились в 1938 году, у вас русский отец и француженка-мама. Как так получилось, что они встретились? Ваш папа уехал из России или его родители?
– Батька мой, уроженец города Орла, получил образование в московской военной академии, и затем, став молодым офицером, был переведен в Баку, где получил лётную подготовку в военно-морских войсках Императорской армии. С самого начала гражданской войны он был зачислен в ударный полк легендарного генерала Корнилова. Но в конце 1920-го после поражении войска генерала Врангеля его эвакуировали в Турцию, в Галлиполи, а после несколько месяцев – в Болгарию, где он прожил семь лет в ужасной нищете.
Между тем, его мать (моя бабушка), вдова аристократа прибалтийского происхождения, покинула СССР, оставив там часть своей семьи, и поселилась в Лионе, где моему отцу, наконец, удалось к ней присоединиться в 1928-ом году. Так как его российские дипломы во Франции не годились, ему пришлось все экзамены пересдавать. Он временно устроился простым рабочим на фабрику искусственного текстиля. Там он познакомился с моей мамой, которая работала на том же предприятии инженером-химиком.
– Вы жили в двуязычной среде, но в итоге овладели семью языками, а пели на 11-ти или более... Как это получилось?
– Вы, наверное знаете, что русские славятся своим очень хорошим владением иностранными языками. Что касается меня, я говорил (более или менее свободно) на девяти языках. Но, к сожалению, из-за отсутствия практики я сейчас полностью забыл большинство из них...
– К сожалению, далеко не все русские имеют склонность к языкам. Но мы стараемся их изучать, конечно! Александр Владимирович, ваше профессиональное самоопределение – учиться музыке в консерватории, но в дальнейшем оставить идею об оперной сцене и уйти в то, что мы сейчас называем «шансон», «фолк» – с чем это было связано?
– Это было связано с тем, что для меня стало вдруг очевидным, что огромная часть так называемых любителей оперного театра состояла в основном из «снобов», которые ни черта не знали о музыке, не говоря уже о лирическом искусстве. С другой стороны, я всегда обожал музыку разных стран, которую мне очень нравилось исполнять.
– Вы выпустили в 1965 потрясающий диск Russian Folk Songs («Русские фольклорные песни»), о котором мы уже упоминали. Там вы спели такие хиты, и не только народные но и авторские, как «Катюша», «Чубчик кучерявый», «Бублички». Далее в 1970-х вышел диск Meadowland, где есть, а том числе, и советские песни тоже (например, «Любимый город» Никиты Богословского). Как вы подбирали себе репертуар?
– В основном прослушивая новые (для меня) песни на пластинках разных тогдашних артистов, таких как Сара Горби, Пётр Лещенко, Миша Эпельбаум, Алеша Димитриевич, и т.п. И отец мой мне тогда помогал переписывать слова. Так, например, было с песней «Эх, дороги», которую так чувствительно исполнял Марк Рейзен, и которую я лично записал – с оркестром – много лет спустя.
– Я пел уже полупрофессионально во Франции, в трио Los Chacos, будучи ещё студентом консерватории. Затем в Израиле, где я жил и работал в качестве фотографа-спецкора. Фотография до сих пор является естественной страстью моей жизни.
В 1964, после того, как вернулся из Израиля, я выступал почти целый сезон в парижском русском ресторане, и в нескольких других местах в Латинском Квартале. Затем я эмигрировал в США. Там, через несколько дней после прибытия в Нью-Йорк, я был нанят в русский ресторан «Петрушка», где и записал свою первую пластинку из семи. Помимо этого я подружился с известным актёром-певцом Теодором Бикелем, с которым в последующие годы несколько раз выступал на сцене, на радио и телевидении как в США, так и в Канаде.
После Нью-Йорка я уехал в Канаду в 1966-ом году, где также добился большого успеха. И тот успех продолжался – с взлётами и падениями – почти 20 лет.
– Когда вы прекратили петь?
– Когда публика, наконец, устала от такого рода музыки, в области которой, впрочем, я сказал всё, что я мог сказать... После этого я продолжал петь для моего личного удовольствия и для друзей, пока не достиг 62-х лет примерно. С этого времени я начал терять слух всё сильнее и сильнее, в итоге стал петь фальшиво... До такой степени потерял слух, что теперь даже больше не могу настроить свою гитару... Думаю, эта потеря слуха — последствие моего участия в Алжирской войне, где я на протяжении двух лет работал специалистом по взрывчаткам и инструктором по стрельбе. Представьте, после почти целого дня тренировки, например, с крупнокалиберным пулемётом я чувствовал себя довольно... «заглушенным». К глубокому сожалению, это ухудшилось с годами.
– Как многосторонняя личность, вы сильно увлеклись совершенно другим видом деятельности - моделированием железных дорог...
– Я не стал в этом деле профессионалом, хотя издал много статей. Одна даже вышла в 2006 году в российском журнале «Локотранс». Четыре года тому назад была также опубликована посвящённая этой теме книга The Degulbeef & Cradding Railroad на французском и английском языках.
– Александр Владимирович, с какими известными персонажами русской эмиграции за рубежом вам приходилось общаться?
– Честно говоря, с не очень многими. Помимо упомянутых, среди тех, кто на меня произвели сильное впечатление и оказали влияние, были знаменитые цыгане Алёша и Валя Димитриевичи. Вообще, их было целое племя: Валя и Алёша, да еще Соня и Ляля, с кем я однажды выступил в Нью-Йорке в ресторане «Петрушка».
Кроме них, единственная знаменитость – и не в последнюю очередь – был убийца Распутина князь Юсупов, который однажды пришёл в парижский ресторан, где я в 1964 выступал.
– В 1995 году указом Бориса Ельцина вам присвоили гражданство России. Расскажите подробнее, как это произошло.
– В 1994-ом году в «Московских Новостях» я прочёл статью о том, что Российское правительство намеревается возвратить русское гражданство всем его потерявшим после их изгнания из России в 1917-го, либо их детям. Так как я полностью входил в эту категорию и имел все подтверждающие документы, я подал ходатайство. Через несколько месяцев президент Ельцин дал благоприятную подпись для моей натурализации. Поэтому я теперь могу гордиться тройным гражданством, то есть французским, канадским и российским. Но откровенно вам скажу – чтобы по всему миру путешествовать без проблем, канадский паспорт всё-таки является наиболее удобным.
– Вы оказались в России впервые в 1993 году. Довольно непростое время в стране...
– Да. Осенью того года я был свидетелем восстания у Белого Дома.
- Что вы ожидали и что увидели? Каковы самые яркие эпизоды вашего пребывания и работы в те годы? Вы же поехали не просто как турист, а как гид-переводчик?
– Да, так и есть. То, что я увидел (и более или менее ожидал), было далеко не так сильно, как то, что я чувствовал! Везде, куда бы я ни шёл, я ощущал себя среди «своих», как будто я всю жизнь провёл среди них, и в лучшие и в худшие времена. А самым ярким эпизодом моего пребывания было моё воссоединение с родственниками в Москве. И ещё я для себя решил: с этими тупыми туристами путешествовать больше ни-ког-да не буду!
– С тех пор вы приезжали в Россию снова?
– К сожалению, у меня больше никогда не возникало возможности вернуться в Россию.
– Александр Владимирович, в вашей семье дети, внуки говорят по-русски?
– Моя дочь Людмила, которая живёт со своими двумя детьми в Флориде, и которая гораздо способнее меня к иностранным языкам, по-русски немножко говорит. Мой внук Владимир и его сестра Корали совсем не говорят. Зато у них есть рыжий кот, которого зовут Морковкой.
Источник
© Анна Генова
29.07.2019г.
