СИЗО и достопримечательность - Věznice Pankrác
Эта самая крупная чешская тюрьма стала своего рода достопримечательностью одного из районов чешской столицы. А ведь, когда принималось решение о ее строительстве, об этом даже никто и не думал
На острие прогресса
Императрица Мария Тереза думала о том, где бы разместить солдат, захваченных в семилетней войне. Старая тюрьма Св.Венцеслава уже явно не справлялась и было решено выстроить не просто новую, а оборудованную по последнему слову современной, на тот период разумеется, техники.
Оказывается, что уже в 1889 году, после завершения строительства, стало возможно отапливать камеры горячим воздухом и провести газовое освещение. Горячая вода и ванна была для многих заключенных диковинкой.
Но суровые правила предписывали не только мыться, но и получать образование. Хоть и в принудительном порядке. Даже для лекций было предусмотрено помещение.
В свободное время можно было не только замаливать грехи в костеле и часовнях, но и заниматься спортом в тренажерном зале.
Кое-кому приходилось конечно и работать. Были различные мастерские и даже свой небольшой газовый завод.
Сквозь года
Как видно для полного комфорта было решено и суд перенести поближе к тюрьме и даже соединить его подземным переходом. Эта задумка была осуществлена в 1926 году и фактически сразу в тюрьме стали приводить в исполнение смертные приговоры.
Как видно этот пункт особенно приглянулся сначала ребятам из гестапо. Здесь была создана опорная база и погибло много людей, особенно после убийства небезызвестного Гейндриха.
После войны Панкрацкая тюрьма не перестала пустовать, так как стала нужна бравым ребятам из органов безопасности. Сюда попадали все инакомыслящие. Здесь же приводили приговоры вплоть до 1989 года.
Поэтому самыми известными заключенными стали Юлиус Фучик, написавший большую часть своей известной книги, и другой литератор Вацлав Гавел, будущий президент, а в то время обыкновенный диссидент.
Сегодняшние реалии
Как видно достижения прогресса всегда будут сопутствовать тем, кто сидит в Панкраце. Прошедшая недавно модернизация привела к появлению новых коек, плазменным телевизорам и красным диванам, раскиданным по коридорам и помещениям.
Ведь здесь днем камеры открыты и возможно общение. Неудивительно, что в 2011 году выходцы из Восточной Европы, как их принято здесь называть, не просто скооперировались, но и решили организовать бунт сразу в пяти тюрьмах. Особенно им не нравилась долгая волокита с рассмотрением их дел, а также плохое питание. Однако этот заговор раскрыли и надзиратели получили свои награды. Правда несколько крон на каждодневный рацион было добавлено.
Однако министр юстиции все же хочет претворить в жизнь свой план и намерен продать тюрьму. Содержание ее обходится слишком дорого для бюджета страны. А вот для почти 1000 заключенных будет выстроена новая, еще более совершенная тюрьма. Наверное тоже по последнему слову техники.
...............................................
Репортаж россиянина из чешской тюрьмы Панкрац
После суток, проведенных в отделении в довольно большой компании, меня и одного поляка перевозят в КПЗ. Предварительно сняли отпечатки пальцев, сфоткали, составили опись и протокол, сдал-принял. И вот я уже в полицейской «Шкоде», в наручниках на заднем сиденье, впереди два мента.
«Шкода» приехала в местное КПЗ. Это заведение сильно похоже на тюрьму будущего из фантастических фильмов: чистота идеальная, лифты, ничего лишнего, бетон и пластик. В двухместной камере я один, вещей никаких, только на ночь покрывало и утром полотенце.
Камера представляет собой помещение 3 на 4,5 метра, два железобетонных спальных места с синтетическими матрасами, привинченный к полу стол, две привинченные табуретки, в углу дальняк, рядом встроенная в бетон железная раковина, вода из крана течет две минуты после одного нажатия кнопки, окна нет.
Через сутки вызывают в соседнее помещение, где судья посредством переводчика объявляет, что я должен ждать суда около шести недель (забегая вперед, надо сказать, что вершитель судеб оказался нечестен, так как суд состоялся только через четыре месяца). И все из-за того, что в Чехии судей мало и они не успевают справляться с сильно возросшим в последние годы потоком уголовных дел.
Прошел час после разговора с судьей, и уже снова в ментовской «Шкоде» еду в больницу, где прохожу полное обследование всего организма: анализы крови, рентген, компьютер. Диагноз – абсолютно здоров, сидеть может. Из больницы переводят в тюрьму в центре Праги с поэтическим названием Панкрац.
Эта тюрьма была построена около двухсот лет назад по указу императрицы Марии Терезии специально для плененных в Семилетней войне солдат. В те времена Чехия входила в состав Австро-Венгрии. Во время Второй мировой войны в Панкраце располагалось гестапо.
Тут также сидел в свое время чешский революционер Юлиус Фучик, и пять лет отмотал нынешний президент Чехии Вацлав Гавел. Ну, пожалуй, истории хватит.
В этом пятизвездочном «отеле» Панкрац есть свои правила поведения на русском языке. Вернее сказать, напечатано русскими буквами, но половина – это нормальные русские слова, а половина либо исковерканы, либо чешские.
Жаль, не удалось взять в коллекцию этот документ, но на память пару фраз из сего замечательного произведения привести следует: «Не можно рушить электроватую проводку на целе» («цела» – камера), или «Заказано («заказано» – запрещено) криковать из окон целы», или «Не можно днем возлежать на постедли под декой» («дека» – одеяло).
Только захожу в камеру, вижу двоих людей, произношу: «Здорово». Ко мне подлетает один из них здороваться, тычет в себя пальцем, говоря при этом, что он румын, затем показывает на мой комплект постельного белья, мол, давай помогу. Я про себя думаю: если что не так сделает, пришлю ему в таблицу, и всего делов. А румын быстренько застилает выбранную мной постель и после преданно заглядывает мне в глаза: мол, чего еще изволите? Я так и ошалел от такой услужливости.
Оказывается, все дело в том, что русских в Панкраце очень сильно боятся все. Хотя состав здесь разношерстный: много цыган, румын, есть арабы, собственно чехи, негры, поляки, венгры, австралийцы, немцы, югославы, албанцы..
И все, абсолютно все боятся русских! Стоит только заговорить по-русски – и тебе уже не надо завоевывать место под солнцем и что-то кому-то доказывать и ставить кого-то на место, они должны всего лишь узнать, что ты русский. И еще очень интересен один факт: русскими там считают и хохлов, и белорусов, и самое главное, сами хохлы и белорусы называют себя там русскими.
Да, и еще: все русские, белорусы и украинцы держались в Панкраце друг за друга, так сказать, по-братски, взаимовыручка во всем, начиная с денег, жратвы и кончая антимусорскими делами, и никаких так называемых неуставных взаимоотношений.
Кроме румына в камере был еще украинец двадцати двух лет, попавший сюда за отсутствие паспорта и нелегальное проживание, ему грозило от нуля до шести месяцев. Румыну – примерно столько же лет, и попал он за карманную кражу. Ему светило от нуля до двух. Ну и у меня была статья (в Чехии она называется «параграф»): нападение на полицейского – от нуля до трех лет.
На двери с внешней стороны полицаи повесили табличку с номером только моего параграфа, это означало, что по инструкции в камеру нельзя заходить одному копу, а только двоим, так как здесь находится обвиняемый в нападении на полицейского и копам надо быть внимательными.
Распорядок дня очень незатейлив. В 6:00 подъем с помощью низкой сирены, далее где-то в 6:15 так называемый рапорт. Это когда дверь в камеру открывается и капитан-выхователь с помощником стоят в дверях и смотрят, все ли одеты, заправлены ли постели, а также капитан записывает все просьбы и пожелания: к примеру, нужна зубная паста, или бритва, или нужно к врачу. Самое главное, что все эти просьбы выполняются в течение этого же дня, но попросить о чем-либо можно только на рапорте. После чего в 6:30 завтрак. О меню чуть ниже. Затем делай что хочешь, только днем нельзя лежать под покрывалом. В 11:30 обед, в 16:30 ужин, вся жратва выдается в пластмассовых мисках через окно в двери.
В течение дня полагается прогулка на 1 час в небольшом дворе 4 на 4 метра, с четырех сторон стены и сверху решетка, возле нее наверху мент. На прогулку выходят по четыре рыла, пять камер в один дворик. Но гуляют всего человек по десять, потому что многие боятся любой делюги и гулять не выходят; это в основном чехи. В 17:00 разносят почту и в 21:00 отбой. В общем, весь день читаешь, жрешь и умираешь от скуки.
Ну а собственно я находился в подвальном этаже еще полтора месяца. Этот этаж что-то типа карантина-распределителя по многочисленным корпусам и этажам Панкраца. И обычно в этом подвале все тусуются не больше полутора недель, а я задержался из-за своего параграфа – мусора ко мне присматривались. Они сами мне об этом сказали, когда переводили на третий этаж через полтора месяца.
Надо сказать, камеру на верхних этажах и камерой-то назвать нельзя. Это какой-то гостиничный номер. По размеру она тоже 3 на 4,5 метра, но стены здесь отделаны идеальным белым покрытием типа штукатурки. Кроватей всего три, в углу – солидный тройной шкаф, у двери – цивильный унитаз за пластиковой шторой, на стене – картина: коллаж с какими-то тачками, оружием и телками.
Здесь со мной оказались два чеха. Один, амбал лет тридцати, наркоман, украл спортивную куртку. Ему светило от нуля до двух лет, и ждал суда он уже восемь месяцев. А другой – лет двадцати, тоже конченый наркота, украл банку кофе. И тоже – от нуля до двух. Я когда узнал про кофе, постоянно над ними глумился, так как к этому времени уже выучил чешский язык.
С первых же минут моего появления чехи, как положено, подсели на измену, хотя я их совсем не пугал. Они вдруг стали проявлять инициативу в частом мытье полов, постоянно нарочно проигрывали мне в карты и вообще чуть ли не круглосуточно были на стреме. От такого их поведения я и на самом деле постепенно начал на них бычить совсем без повода, с каждым днем все сильнее и сильнее. Потом крышу начало рвать капитально, в основном из-за элементарной тоски по русской речи, и я перевелся в соседнюю камеру, в которой были русский из Саранска и украинец из Мукачева. Третье место в ней освободилось, потому что одного русского отправили в лагерь. Ему дали десять лет за попытку ограбить инкассатора с оружием в руках, хотя за оружие ему засчитали газовый баллончик.
Вообще сроки в Чехии дают немалые, так как законы у них действуют старые, еще коммунистические, и их никто до сих пор не меняет. И хотя более мягкий новый УК уже разработан под Евросоюз, он еще не принят.
У моих новых соседей тоже были перспективы больших сроков: у саранского – от 10 до 15 (покушение на убийство), а у мукачевского – от 2 до 8 (вымогательство, по-чешски «выдирачка»). Но парни сохраняли бодрость духа и все время лепили коры.
Постепенно и незаметно подоспел Новый год. Мы решили его проспать к едрене фене, чтобы душу не травить, и в 22:00 все трое отрубились. Но ровно в полночь мы проснулись от грохота – это был шум кружек о решетки на окнах, во всех корпусах люди долбили по окнам и радостно вопили, а из окна открывался красивый вид на ночное пражское небо, усеянное большим количеством фейерверков.
Примерно через месяц по всем тюрьмам Чехии началась голодовка с требованиями – побольше жратвы, в каждую камеру – телевизор и радио и тому подобное. Ну не кора ли для нашей русской действительности? По прошествии трех дней голодовка закончилась. В результате хавчик заметно улучшился и увеличился в количестве.
После голодовки стали давать на завтрак кофе с молоком – 0,3 л, масло сливочное – 40 г, пирожное – 200 г, второе – сардельки с горчицей – 200 г, 1 киви или апельсин. В обед полевка с мясом – 0,5 л, кнедлики с говядиной, салатом и солеными огурцами – 300 г, на полдник чай – 0,5 л, хлеб черный – 250 г, хлеб белый – 500 г (на весь день), на ужин – пудинг с большой сладкой булкой, 1 яблоко.
Пока довелось сидеть в подвальном этаже, то это еще можно было называть тюрьмой, но наверху, да еще и после голодовки, с такой клевой едой язык не поворачивается называть это тюрьмой. Это прям Артек какой-то!
В Панкраце довелось встречать немало интересных людей. Был там один югослав, хакер, вскрыл через Интернет компьютерную систему одного австрийского банка и утянул таким макаром почти миллион зеленых. Но его взяли. Вроде он должен был в Австрии сидеть, но в момент преступления он действовал из Праги, и чехи влепили ему на суде первой инстанции семь лет. Он подал апелляцию в суд высшей инстанции, и в день пересмотра дела каждый раз меняет адвокатов, и так каждый месяц. Суд все время переносят уже в течение трех лет. Для чего все это, спросите. Дело в том, что еще год – и он будет на свободе, так как человека в тюрьме там имеют право держать не более трех лет.
А чего только стоит министр финансов Церел Свобода, которого запихнули в камеру напротив меня за мошенничество в особо крупных размерах (от 5 до 12 лет). Он начал косить под психа. Через месяц с лишним его отпустили под залог до суда.
В «курортном» месте довелось пересечься и с бывшим игроком воронежского «Факела» по фамилии (если не ошибаюсь) Коваль, защищавшим цвета своего клуба в начале 90-х годов. Попал он сюда за «выдирачку», получив 3,5 года, – так оценили чешские власти криминальный бизнес в одной из русских пражских группировок. Но футбольная тема на этом не заканчивается, так как в тюрьме был и футболист ФК «Дукла», располагавшегося сначала в Праге, а затем переехавшего в город Прибрам. Угодил он на 8 месяцев за несоблюдение условий контракта – свалил на месяц в самоволку из армейской «Дуклы».
Если брать в общем, за что народ сроки мотает, то румыны сидят за карманные кражи, цыгане воруют все, что плохо лежит, арабы – за торговлю наркотой, чехи – на 80% за воровство по мелочи, на дозу, а русские, белорусы и украинцы – за вымогательство, разбои, грабежи и перестрелки с полицией. А все потому, что всю Чехию за малым исключением контролируют русские бригады, а рангом пониже – хохляцкие и чеченские группировки, нещадно воюющие между собой, – в основном с успехом хохлов.
Вот с такими событиями и прошли четыре месяца, и был суд, на котором мне дали пять месяцев, и я протусовался в Панкраце еще месяц и рванул домой.
Дмитрий Емельянов.
