КОМАНДА «ТРАССА» ВЫРАЖАЕТ БЛАГОДАРНОСТЬ СЕРГЕЮ ПАНИНУ
ЗА ПРЕДОСТАВЛЕННЫЙ МАТЕРИАЛ И ЗА РАЗРЕШЕНИЕ НА ПУБЛИКАЦИЮ!
Сергей Панинъ шансон "Все,что написано пером..."
Сергей Владимирович Панин.
Родился
1 марта 1973 г в городе Сердобск Пензенской области-20 декабря 2018 Образование ШРМ №124 (школа рабочей молодежи) 11 классов. Мать работала в отделе кадров в строительном управлении, отец - военный механик. В 1978 году семья переехала в Москву, где поселилась в небольшой комнатке коммунальной квартиры недалеко от метро «Парк культуры».
«Помню, когда меня привезли в этот чужой, незнакомый город, мать, отпуская меня пятилетнего первый раз на улицу, сказала: “ Сережа, веди себя хорошо. Помни. Мальчики в Москве не дерутся”.
На улицу шел я с искренним чувством стать навсегда положительным, здороваться со всеми встречными и больше никогда в жизни не привязывать к кошачьим хвостам таких звонких и мелодичных консервных банок.
Только не тень городских тополей и живописность витиеватых московских дворов тянула меня на улицу…. Еще по пути с Павелецкого вокзала до дома мной был замечен ничейный, огромных размеров, конденсатор от телевизора (мечта любого советского школьника), который можно было воткнуть в розетку, зарядить, а потом по-дружески кого-нибудь приголубить. Он-то меня манил и подгонял скорее вырваться на улицу.
По случаю приезда в Первопрестольную мне было куплено парадное пальто с цигейкой и красные сапоги с замочком.
И вот цель близка. Конденсатор шустро исчезает в бездонном кармане моего пальтеца (на вырост). Победа! И тут….
- Эй ты. Ты вообще кто такой?
Передо мной стоял мальчик лет шести-семи, подстриженный под столичный горшок, без двух передних зубов и в солдатском ремне, затянутом поверх модной болоньевой куртки…
Домой я возвращался хмурый, с разодранными локтями, оторванным воротником, без шапки, зато с честно добытым конденсатором, солдатским ремнем и крамольным открытием: Ни хрена ж себе – МАЛЬЧИКИ В МОСКВЕ НЕ ДЕРУТСЯ!»
Играть Сергей Панин на гитаре научился еще в школе, как и все вокруг: три “ блатных“ аккорда и пару фельдиперстовых баре.
«Дома всегда была гитара. На ней немного играла мать. Но никогда не пела. Зато частенько завывал подвыпивший двоюродный брат. Он то и познакомил меня с дворово-блатным репертуаром, среди хитов которого была , конечно, же: « А это было старину, там под Ростовом на Дону кошмары, бля кошмары, бля кошмары…» Вот эта песня меня и сподвигла написать первую блатную песню: «Отец мой погиб штрафником…». Я ее пел друзьям. Ее пели ребята из соседних дворов, но тайну авторства я им не выдавал. Стеснялся».
Служба в армии 1991-1992г в городе Тамбов ТВВАУЛ им. Марии Расковой. Сергей пришел на сборный пункт призывников с восьмиструнной мандолиной вместо гитары (гитара была случайно разбита еще на проводах), тем не менее, его песни, даже на таком экзотическом инструменте шли на ура. Прозвище у Сергея в армии было “Высоцкий”.
«Провожала меня в амию огромная толпа моих друзей и подруг. Военкомат прислал за мной персональное авто - РАФик. Военком с каким-то прапорщиком прыгали выше яблонь от радости, поскольку им никак не удавалось мне всучить повестку. В результате я явился сам с друзьями и предложением отправить нас всех вместе в Карабах (там уже началась война). Прапорщик Кравченко долго и придурочно лыбился, а затем предложил идти упасть в ноги к военкому. Может, тот и сделает нам одолжение – отправит в горячую точку. Я благородно возмутился: “На верную смерть! Так еще и умолять кого-то надо!” Взял у этого прапорщика карандаш, написал на листке «Не найдешь ты меня, военком» и приклеил на дверь военного комиссариата. Шухер был неимоверный! Вскоре появилась песенка «Военком».
Самое большое влияние на творчество Сергея Панина оказали песни Владимира Высоцкого. Он даже сейчас помнит наизусть почти все его песни. Только после армии, уже имея приличный творческий багаж, Сергей начинает запись своих собственных песен.
«Деньги на запись помогали собрать буквально всем двором. Студий звукозаписи было немного, и стоило все это мероприятие конкретных денег. Помню, как вдвоем с другом, прём этот клетчато-полосатый баул полный банковских пачек с деньгами, плата за аранжировки. Опаздываем. Давай ловить попутку? Давай. Тянем руку. Мимо проезжает милицейский УАЗик, останавливается, включает заднюю. Мысль: « Во попали…». Ночь (запись ночью дешевле). «Ребят, вам куда?» Говорю адрес. Выходит толстый сержант, открывает кутузку. « Прыгайте…» Прыгаем. Вот это подстава! Огромная сумка денег, документов нет, дверь изнутри не открывается…. Мрак, короче. Ничего, довезли. Подхалтурили по стольничку. Толстый сержант даже сумку до подъезда помог дотащить… Из подъезда студии выпорхнула певичка Ветлицкая, споткнулась о баул и, чертыхнувшись, поскакала к своему престижному авто : «жигулю» шестой модели. Ну, что вы хотите, 1993 год.
Директором студии М&C был небезызвестный в музыкальных кругах Александр Бережной (Суровые Мужские Песни), аранжировщик Володя Бородин. Посовещались. Дали солидную скидку, как журналисту (вдруг пригодится), пять баксов на песню.
Аранжировки, которые делал Володя, были, конечно, шедеврами эстрадного искусства. Он с гордостью показывал, еще на черно-белом мониторе, закорючки аккорда из 17 нот, который он забацал на клавишах всеми десятью пальцами. Талант. Ничего не попишешь. Мои блатные простенькие тексты смотрелись на их фоне, конечно, кощунственно. Спасал ситуацию Бережной. Он малость подрабатывал звукорежиссером. После его сведЕния и мастеринга песню не узнавал ни я, ни Володя аранжировщик. Звучало, мягко сказать, сомнительно… Этакий колхозный Depeche Mode. Володя Бородин, потупляя глаза, подтверждал, что так оно звучит гораздо чище и естественнее. Спорить было сложно….. Это сейчас Володя маститый композитор (Лепс, Лещенко, Дюна и т.п.), а тогда это был худощавый патлатый юноша с выпученными, красными от недосыпа, глазками, которому позволялось в свободное от клиентов время попользоваться студийным оборудованием. В общем, спал парень в сутки минут сорок, и то, как лошадь, стоя у клавиш. Видать, закладывал основу к такому нетленному божественному произведению, как Глызинское Сорренто….. Вскоре студия развалилась, кассета с записью потерялась. И мой так и не обнародованный, колхозный «депеш мод» канул в Лету…»
Следующим аранжировщиком у Сергея Панина стал Николай Кропалов. «Где-то в запутанном лабиринте арбатских дворов приютился молодой паренёк с суетливым взглядом проворовавшегося церковного дьячка, готового за сходную цену сотворить любое музыкальное чудо. Аранжировки делались на кухне, и единственное, что успокаивало, – это симпатичный вид из окна на переулок Сивцев Вражек. Запись вокала происходила в святая святых Николая – чулане без окна, заваленном всяким барахлом: коробками и банками с квашеной капустой. Записи эти сохранились до сих пор. Но о выпуске альбома с этими записями не могло быть и речи. Сейчас Николай Кропалов (Никола Кропал) известен в миру как автор гимна НБП Эдуарда Лимонова. Это объяснимо. В этаком подполье вдохновения хватит на любой «Интернационал»…».
Затем у Сергея Панина был творческий перерыв. Работал корреспондентом, художником-оформителем, (благо бог талантами не обидел), строителем, опять художником. Писать стихи и песни не переставал.
«Все - таки творчество требует выхода. Пишешь, пишешь… А кому? Для чего? Пустота, замкнутый круг. Тупик.
В подъезде моего дома живет один известный поэт - Юрий Ряшенцев. Здоровались как соседи, но не более того. Попалась как-то на глазах его книжка, повертел-покрутил в руках, полстиха прочитал, да и выкинул. Хренота какая-то.
Как-то раз выпил, осмелел, думаю, пойду поговорю…. Скажу, что стихи, мол , пишу, то да сё… Позвонил в дверь. Юрий пригласил зайти. Я с гитарой. Выпили по рюмочке. Ну, спел. Юрий Евгеньевич поморщился. Сказал, что это стихи его поколения, надо искать что-то новое. Короче, к концу нашей встречи я уже мечтал, как бы поскорее унести свое суконное рыло обратно на лестничную клетку. Под конец нашей поэтической беседы Юрий пообещал познакомить с Алексеем Дидуровым. Кто это, я, конечно, не знал, но про себя отметил, что фамилия мне уже заранее не нравится….
С Алексеем Дидуровым мы встретились на Тверском бульваре. Я ему спел пару песен, прямо не отходя от кассы, под гитару. Он послушал. А еще песни есть? Есть говорю. Раздухарился, спел несколько блатных, чуть ли не матерных. Смотрю, Алексей стал серьезным: А что мне до этого ***** какое-то пел? – Да, говорю, друг ваш, Юра Ряшенцев эти песни спеть присоветовал. Алексей опять стал серьезным: Поэт - это болезнь. И зачем то добавил: - Ты береги себя… Пригласил выступить в его «Кабаре». Я много раз пел там. В Центральном доме литераторов. В Булгаковской квартире. Через некоторое время в ЦДЛ состоялся конкурс поэтической песни. Я стал одним из лауреатов. Дал первый автограф. Был очень счастлив. В ЦДЛе есть бар, есть ресторан. Отмечал свое выступление в двух заведениях одновременно. Как добирался до дома, не помню. Кое-как умудряюсь открыть дверь. Звонко летит на пол концертная гитара, следом за ней и новоиспеченный лауреат. Утыкаюсь лицом в расставленную на полу обувь. Мелькает мысль: «Нехреново бы встать….» Очнулся с этой же мыслью, часа через три….»
В 1998 году Сергей Панин принят в Союз писателей Москвы.
«Не успело во мне угомониться торжественное поэтическое похмелье, снова позвонил Дидуров. Сказал, что меня приглашают к Первому секретарю Союза писателей Москвы Римме Казаковой. Дидуров рассказал про меня, про мои стихи и песни на каком- то их писательском собрании. За что меня решили сделать вполне официальным московским поэтом. Позднее, общаясь с этой замечательной поэтессой, я, никогда, нигде не издававшийся и даже не печатавшийся, на ее вопрос : «Какие свои произведения Вы считаете наиболее выдающимися?», ответил потерянным голосом: «Алкогольное танго» и «Пацаны». Мог бы еще добавить «Утро похмельное», но промолчал. Название уж больно не высокопоэтичное…» По сути, я был принят Союз писателей Москвы за полублатные песни и стихи.»
В 1997г Сергей знакомится с очень интересным и талантливым музыкантом Максимом Хорешманом. Максим Хорешман - профессиональный музыкант-аккордеонист. В это время он работает музыкантом одного Московского ресторана, где усердно лабает песни в стиле шансон. Живет музыкант в это время на чердаке этого же ресторана, поскольку считается бездомным. Это и на самом деле так: он беженец из узбекского города Навои, где началось массовое изгнание русских. Аранжировки и запись песен происходят в съемной квартире, на арендованном оборудовании. Эти записи случайно попадают в Санкт-Петербург к поклоннику жанра шансон Юрию Басевскому и появляются в сборнике « Петербург Бандитский» в 2000 году.
Потом был десятилетний творческий, в прямом смысле, запой. За это время было написано большое количество песен и стихов. Многие прежние песни оказались в интернете, их пришлось отыскивать буквально по одной. Принципиально было, чтобы в новый альбом попали песни, записанные в 90-х (этакая уголовная романтика), которые были потеряны в одном из московских кабаков и так и не появились отдельным альбомом.
Сейчас эти песни восстанавливаются и перезаписываются. Альбом, рабочее название которого «Крестик золотой», скоро выйдет в свет. Ведутся переговоры с одной из звукозаписывающих компаний. Аранжировщиком по-прежнему остается талантливейший музыкант Максим Хорешман…
Как стало известно по сообщению от сына Никиты - Сергей Панин умер 20 декабря 2018 года.
Похоронен на Щербинском центральном кладбище (Московская область, Городской округ Подольск, станция Щербинка).ПанинЪ Сергей 2015 - Крестик золотой (CD,320)ПанинЪ Сергей 2015 - Уголовная романтика (WEB, 128-320)ПанинЪ Сергей 2017 - Нынче ферзь, а завтра пешка... (CD,320)ПанинЪ Сергей 2018 - Выкусите накось! (320) Материал составлен и подготовлен для ШансонИнфо.
