29/03/24 - 15:16 pm


Автор Тема: Медяник Владислав  (Прочитано 776 раз)

0 Пользователей и 1 Гость просматривают эту тему.

Оффлайн valius5

  • Глобальный модератор
  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 27470
  • Пол: Мужской
  • Осторожно! ПенЬсионЭр на Перекрёстке!!!
Медяник Владислав
« : 18 Февраль 2020, 10:12:53 »



                                                                                       
Зиновий Бельский и Владислав Медяник.

                                                                                               



                                       




Слава Медяник, Виктор Смирнов, Алексей Дулькевич, Николай Резанов (ансаммбль "Братья Жемчужные")



Слава Медяник, Аскер Седой, Евгений Алтайский.



Вальдемар ибн Кобозя, Алла Петрова и С. Медяник.   


Владислав Медяник - Кабакам кабацкий дым   


           


Медяник Владислав Васильевич родился 28 января 1957 года в г.Красноярск, в семье офицера КГБ и учительницы. В детстве не хотел заниматься музыкой, но, по настоянию отца, пришлось поступить в Хоровую студию Красноярского краевого хора мальчиков. Поначалу дирижер хора постоянно отправлял Славу на галёрку, из-за полного отсутствия музыкального слуха. А во время концертов, во избежание исключения из хора, ему приходилось просто открывать рот (петь под фанеру). Усилия не пропали даром, постепенно слух пришёл, и маленький Слава стал солистом хора и дипломантом "Республиканского конкурса пионерской песни".
 
В Хоровой студии он параллельно учился музыке по классу баяна, а для души играл на трубе в духовом оркестре Дома пионеров. В 12 лет он уже работал на танцах в составе духового оркестра в городском парке им.Горького.
 
В 1971 году с музыкой было покончено, в это время Владислав увлёкся науками, в частности зоологией и даже хотел поступать в МГУ. Но к 1972-му году в СССР началось повальное увлечение ВИА, и Владислав на базе собственного богатого музыкального прошлого создал свой ансамбль.
 
Посредством топора, ножовки и банки с лаком ребята изготовили себе гитары, отрастили волосы и вскоре на школьных вечерах пели песни Beatles. Об этом времени Владислав говорит: «Я думаю, со мной согласятся многие музыканты, что в то время магнитофон был основным источником информации и лучшим учителем».
 
Итак, школьный ансамбль стал началом музыкальной карьеры Славы Медяника. В дальнейшем городские ДК, клубы, танцплощадки разных калибров, наконец, выступления на танцах в центральном городском парке, а вскоре и первая профессиональная сцена. Владислава пригласили на работу в ресторан бас-гитаристом, к тому времени он ещё учился в 10-м классе. К микрофону его пока не подпускали, а он, из скромности, не настаивал, хотя дома под магнитофон в "ноль" пел песни Адриано Челентано, переняв его своеобразный тембр голоса и манеру исполнения.
 
Случайная встреча в одной из компаний одесских моряков с Аркадием Северным, который по достоинству оценил исполнение Владиславом под гитару итальянских песен, окрылила его. С этого момента и началась серьезная карьера певца. В итоге до иммиграции в 1990 году, Слава Медяник отработал 10 лет в ресторанах Измаила, Одессы, Красноярска и два года в Черновицкой филармонии, но обо всём по - порядку.
 
В 1976 году Владислав попал в железнодорожную аварию, больше года лежал в больнице, заново учился ходить, думал, что на сцене поставлен крест. Долгая, страшная депрессия. Лишь благодаря лучшему другу - Юрию Скляренко - музыканту, гитаристу измаильского ресторана «Турист», Медяник вновь оказался на сцене. Юра вернул Владиславу веру в себя, всегда был рядом, помогал во всём, но, к сожалению, в 27 лет ушёл из жизни. Это было следствием его службы в армии на Байконуре. К концу 1980 года Слава Медяник стал самым популярным певцом в ресторанах маленького городка Измаил.
 
В это же время его пригасили в Черновицкую филармонию вокалистом в группу «Жива вода». За два года гастрольной жизни объездил весь Союз. Позже группа распалась, и Медяник вернулся в Измаил, поступил в пединститут, но диплом учителя так и не пригодился. В 1983 году один из высоких чинов милиции, беспочвенно приревновал к нему свою жену и вынудил покинуть город. И вновь - Красноярск. Там Медянику очень помог муж его сестры - Виктор Цимик, благодаря которому, Слава осознал, что занимался мышиной вознёй, живя в провинциальном городке. В Красноярске Медяник открыл студию звукозаписи, тиражировал и продавал кассеты. Со временем это переросло в основательный бизнес.
 
Но всё равно тянуло на сцену, и с 1985 года Слава Медяник стал петь в группе "Визит" всё в том же Центральном городском парке им.Горького на танцплощадке, где когда-то играл на трубе. Через некоторое время Слава как руководитель группы настоял на том, чтобы перейти работать в ресторан "Турист". Вскоре Медяник понял, что работа в ресторане перестала приносить удовлетворение, и занялся сугубо творческими, финансовыми и административными вопросами. Главной задачей на то время была давняя мечта о создании профессиональной студии.
 
В тиражной студии звукозаписи г.Дивногорск В 1989 году мечта осуществилась, и Слава Медяник записал второй сольный альбом "Песни с обочины - 2" уже на собственной студии. Первый альбом "Песни с обочины -1" был записан в 1988 году в домашних условиях, посредством замысловатых манипуляций и с истинно русской смекалкой, на японский бытовой магнитофон "Sansui". В 1989 году Медяник впервые полетел в Америку, просто посмотреть. На арапа - ни знакомых, ни языка, только 1000 долларов в кармане и обратный билет.
 
К счастью, на протяжении всего пребывания там, Медянику встречались хорошие, отзывчивые люди. Имя первого человека приютившего Славу в Нью-Йорке - Семён Степенский, у него Медяник прожил полтора месяца. Не смотря на то, что Семен сам находился в затруднительном финансовом положении, не взял ни цента, ни за проживание, ни за питание.
 
 Марк Рахман - владелец центрального ресторана «Националь» на Брайтоне, а также центрального продовольственного магазина «International Food» и т.д., отнёсся как к своему гостю, хотя Слава был чужим для него человеком, в первый день знакомства устроил ему экскурсию по русским ресторанам Бруклина. Наум Призонт - владелец русского магазина сувениров взялся продюсировать в Нью-Йорке альбом «Песни с обочины-2». На гонорар от этого альбома Медяник привез в свою студию в Красноярске восьмиканальный «FOSTEX» и сводящий магнитофон «REVOX». Обо всем этом нельзя было даже мечтать. Вскоре после возвращения из Америки, Слава Медяник начал работу над следующим альбомом «Калифорния», на запись которого ушло около года. Закончив альбом, Слава снова полетел в Нью-Йорк и уже в мае 1993 года стал хозяином убыточного ресторана «Голубая Лагуна», который переименовал в «Северный» в честь Аркадия Северного.
 
Со стороны казалось, что Слава слишком развернулся для такого небольшого ресторанчика, всего 100 посадочных мест. В ресторане выступал шоу-балет, оркестр из семи человек, среди которых: Заслуженный артист Украины певец Иво Бобул, чернокожий певец Брайн Старр, популярная в иммиграции певица Рэма Ким, Курбан, два киборг-клавишника, и конечно перед гостями выступал сам хозяин «Северного». Люди шли в первую очередь на Славу Медяника, которого уже знали по альбому «Калифорния», записанному в Красноярске и ставшему популярным как в России, так и на Брайтоне. На кухне работал французский повар Энтони, самый высокооплачиваемый на Брайтоне.
 
Вскоре, всё это принесло свои плоды, и «Северный» стал одним из популярнейших русских ресторанов Бруклина. Естественно, из-за таких расходов ресторан большой прибыли не приносил, но зато, формировалась база для создания стабильности, доброго имени ресторана и дальнейшего процветания, т.к. «Северный» должен был стать семейным бизнесом на долгие годы. Сам же Медяник работал на износ: с утра до вечера управлял бизнесом, а с вечера и до утра - работал музыкантом. Из России поступали заманчивые предложения по поводу гастролей и, не смотря на то, что гонорар за один концерт покрывал бы месячную прибыль от ресторана, Слава от них отказывался по определенным причинам. Но наступила пора разочарований от неверно выбранного пути, Медяник понял, что ресторан - это не его дело, да и петь хотелось не перед жующими иммигрантами, а в концертных залах России и видеть истинную благодарность в глазах публики за душевные откровения в своих песнях.
 
К концу 1996 года, Слава Медяник закончил запись альбома «Шкурный вопрос», работа над которым затянулась на несколько лет из-за загруженности в ресторане, раскоммутировал свою студию в Нью-Йорке, погрузил ее в 40-тонный контейнер и после пятилетнего отсутствия вернулся в Россию. Выпустила «Шкурный вопрос» американская компания «Russian Supple», альбом быстро разошелся по Америке, Израилю, Германии и другим странам, где есть русскоязычное население. В Россию альбом попал небольшим тиражом, быстро продался и больше не переиздавался. «Russian Supple» не контролировала ситуацию в России, и поэтому «Шкурный вопрос» не дошел до слушателя в полном, необходимом объеме.
 
Если Вы обратите внимание, в магазинах и киосках никогда нет компакт дисков и кассет Славы Медяника. Правда, в странах СНГ «Шкурный вопрос», да и все последующие альбомы активно пиратируются. Много вышло и выходит пиратских версий, якобы «Сборников», «BESTов», «Лучших песен» и т.д. Как правило, в очень плохом качестве, как и вся нелицензионная продукция.
 
Оказавшись в России, Слава стал много выступать, в основном на закрытых мероприятиях, в клубах. И только после записанного в 1997 году альбома «Эх, жизнь моя...», который выпустила фирма «Союз», Медяника стали приглашать выступать в концертные залы СНГ. В 1999 году Слава Медяник участвовал в «Музыкальном ринге», исполнял свою песню на стихи В.Солоухина «Мы волки...» и стал лауреатом этого телевизионного конкурса. В этом же году Слава Медяник подписал контракт с продюсерским центром «МЕДИАСТАР», записал альбом «Аллилуия», много гастролировал. Но публика на концертах, как правило, просила спеть что-нибудь из старых альбомов. И тогда Медяник понял, что нужно петь в том жанре, в котором тебя уже узнали и в каком ты нужен своим слушателям. В 2001 году вышел альбом «Се-ля-ви», который был воспринят слушателем и музыкальной критикой с большим интересом.
 
Награждён Почётным Знаком Музея шансона "За вклад в развитии жанра" - 2014 год
 
Награждён юбилейной медалью Музея шансона "10 лет Музея шансона" - 2014 год

Альбомы (МА, СС)
Фомин Владислав 1988 - Песни с обочины (МА) (320)
Медяник Слава 1989 - Песни с обочины 2 (МА) (320)
Медяник Слава 1992 - Калифорния (CC) (320)
Медяник Слава 1994 - Welcome to Siberia (CC) (320)
Медяник Слава 1996 - Шкурный вопрос (CС) (320)
Альбомы (CD)
Медяник Слава 1994 - Калифорния (CD) (320)
Медяник Слава 1996 - Шкурный вопрос (CD) (320)
Медяник Слава 1997 - Эх, жизнь моя (CD) (320)
Медяник Слава 1999 - Аллилуйя (CD) (320)
Медяник Слава 2001 - Се-ля-ви (CD) (320)
Медяник Владислав 2003 - От сумы да от тюрьмы (CD) (320)
Медяник Владислав 2008 - Пролито вино (CD) (320)
Медяник Владислав 2011 - Планета счастья (CD) (320)
Медяник Владислав 2015 - Душа (CD) (разное)
Сборники, переиздания
Медяник Слава 1998 - The Best 1 (Избранное) (CD) (320)
Медяник Слава 1999 - Легенды русского шансона. Том 10 (CD) (320)
Медяник Слава 2000 - Избранное 1 (CD) (320)
Медяник Слава 2000 - Избранное 2 (CD) (320)
Медяник Слава 2002 - Мы волки. Легенды жанра (CD) (320)
Медяник Слава 2003 - Песни с обочины (переиздание) (CD) (320)
Медяник Слава 2003 - Я однажды гулял (переиздание) (CD) (320)
Неофициальные издания
Медяник Слава 19.06.2000 - В программе «Взрослые песни» (192)
Медяник Владислав 2015 - Об истине (разное)

Владислав Медяник: «Судьба-судьбинушка моя»

Живет в Москве бывший красноярец Владислав Медяник, человек одаренный, широкого, как Сибирь, таланта... Очень быстро он встал в один ряд с лучшими: Шуфутинским, Токаревым, Успенской. Очень быстро и результативно реализовался на Западе — купил в Америке убыточный ресторан и умудрился раскрутить его "до небес", за пять лет выпустил три успешных альбома. Потом Брайтон стал тесен: Владислав перерос местечковый уровень "маленькой Одессы" и отправился искать своего слушателя домой. И сегодня трудно найти человека, кто бы ни разу не слышал его песен. Со знаменитым шансонье мы побеседовали в преддверии его грядущего юбилея.
 
Владислав Васильевич, перед нашей встречей я прослушал один из своих любимых жанровых альбомов, к созданию которого, вы имеете самое непосредственное отношение. Это "Песни с обочины" 1988 года. По подбору песен видно, что исполняемый материал вам хорошо знаком. Там были песни и Шандрикова, и Розенбаума, и Вертинского. Как вы пришли к первому альбому?
 
Мне было шестнадцать лет, и случайно я оказался в одной компании с Аркадием Северным. В те годы были распространены подпольные концерты шансонье. Такие исполнители, как Звездинский, Беляев, даже Высоцкий по приглашениям деловых людей того времени выступали, что называется, для узкого круга. Северного в тот раз пригласили одесские моряки. Я набрался наглости и ради девушки, с которой пришел, спел одну песню из репертуара Челентано. После этого Аркадий Дмитриевич подошел ко мне и как коллегу спросил: "А где ты поешь, сынок?" Я отвечаю: "Я нигде не пою, я еще в школе учусь". На что он произнес фразу, которая воодушевила меня на всю жизнь: "Тебе надо петь. У тебя получается". Ему было сильно за тридцать уже. Я запомнил его как человека с большим юмором. Он много шутил, рассказывал анекдоты, выпивал, но пьяным не был — в общем, создавал очень легкую атмосферу.
 
Знаковой оказалась встреча?
 
Конечно, и хотя я с юности увлекался музыкой, коллекционировал записи, но большое внимание жанровой песне я стал уделять лишь после встречи с Аркадием Северным. У меня была очень солидная коллекция эмигрантов, начиная с Александра Вертинского, Петра Лещенко, Ивана Реброва, сестер Берри и так далее. Измаил, где я тогда жил, — портовый город, и моряки привозили пластинки и записи со всего мира. Северного я вообще переслушал, наверное, всего ... на бобинах еще. Во время работы в ресторане я пробовал перепевать некоторые песни из его репертуара, а также Высоцкого, Димитриевича. Высоцкий в начале 70-х был под большим запретом наравне с другими подпольными певцами. Помню, однажды на школьной перемене, в погожий день, радист из радиорубки выставил "колокол" и включил Высоцкого. Больше я этого парня никогда не видел. Наверное, у него случились серьезные неприятности. Каждая новая запись в те годы была событием, настроение повышалось, когда что-то новое попадало в руки. Я переписывал эти записи, иногда за деньги, а когда переехал жить в Красноярск, открыл там кооперативную студию звукозаписи. Времена настали другие, был конец 80-х, и уже потеплело в стране, но советская власть еще была в силе. В холле дома быта, где располагалась студия, висел стенд с моим каталогом. Там был огромный выбор: группы "ACC "Nazareth", эмигранты, само собой. И как-то раз приехал московский журналист из "Комсомольской правды". У него было задание взять интервью у представителя набиравшего тогда обороты в СССР кооперативного движения. Он позвонил руководству дома быта, представился и думал, видимо, все сразу "падут ниц" перед московским гостем. Мне передали, что приехал репортер, но в тот день меня на месте не оказалось. Потом он позвонил еще пару раз, а у меня все не складывалось в силу занятости с ним увидеться. Тогда, в очередной раз приехав, он посмотрел на вывешенные каталоги групп и артистов, узнал еще, что у меня новая машина недавно появилась и, наверное, от злости написал разгромную статью "Песни с обочины", где заклеймил меня позором. "В сердце России, в Сибирь, где люди чисты в помыслах и желаниях, — писал журналист, — приехал какой-то деятель из портового города, с его вольными нравами, и навязывает красноярцам сомнительные музыкальные новинки. Здесь и гнусные антисоветские западные команды типа "АС/ВС", и бывшие предатели Родины — эмигранты, воспевающие "сладкую" жизнь за океаном...". В общем, в таком духе. Статья обошлась мне большими неприятностями, даже в КГБ вызывали. Но с другой стороны, она и подтолкнула использовать этот "черный пиар" в своих целях. Под псевдонимом Владислав Фомин я записал первый магнитоальбом под названием "Песни с обочины". Хотелось сделать жанровый проект в современных аранжировках, с хорошим звуком.
 
Альбом очень широко разошелся, и многие уже тогда решили, что вы эмигрант, как Вилли Токарев или Михаил Шуфутинский...
 
Нет, в ту пору я еще жил в Красноярске, а Токарева сам мечтал хотя бы увидеть. В 1989 году я отдыхал в Туапсе, когда пришло известие о предстоящих в Москве концертах Вилли Токарева. Для меня это было огромное событие. Он был первым, чья "запрещенная" нога ступила на нашу советскую землю (смеется). Я на машине с друзьями рванул в столицу. Приехали к Театру Эстрады, а там толпа неимоверная и нет билетов. Просто нет. Ни за какие деньги. Но я же не мог не попасть туда. В одно время с Токаревым в Москву приехала группа Pink Floyd, и как-то мы узнали, что можно поменяться билетами. Чудом мы смогли провернуть это дело, деталей я теперь не помню, и попали на концерт. Представляете себе уровень популярности эмигрантов в стране в то время? Полный зал народу, оркестр Анатолия Кролла, и общее ощущение праздника. Было огромное количество охраны, и увидеться с Вилли поближе тогда не получилось. А где-то через полгода он приехал с гастролями в Красноярск и семь дней давал концерты на самой большой площадке города во Дворце спорта. Вся неделя — битком зал! В родном городе всех знаешь, и встреча оказалась возможной. Я вычислил местного водителя, который его возил: он оказался знакомым моих знакомых, и я сначала передал через него кассету со своими песнями. Водитель ее Токареву отдал, тот послушал, и ему понравилось. Несколько дней спустя тот же шофер добыл мне служебный пропуск, и я прошел в гримерку к Токареву. Вилли очень по-дружески встретил меня. Я его назвал на Вы, а он мне: "Старик, я что... дедушка? Ты музыкант, и я музыкант. Давай, на ты". Я пригласил его в свою студию. Он говорит: не думаю, что получится, меня здесь буквально разрывают на части. Но я на всякий случай дал ему телефон, а он оставил мне свой, и через два дня неожиданно сам звонит. Представляешь, сам Токарев звонит мне. Это волнение и радость может понять только человек, который помнит то время и его атмосферу. Его опекали как супер-звезду все представители местной верхушки, жил он под охраной на крайкомовской даче. И вдруг звонит: "Надоели мне все эти коммунисты! Приезжай после концерта". Я, окрыленный, встретил его на своей "Волге". На студию мы не попали (не оказалось ключа), а поехали ко мне домой. Когда отъезжали, я сдавал назад и сильно въехал в столб. Но я был так рад, что даже не вышел взглянуть на след удара, а вмятина оказалась очень серьезная. Дома накрыли стол и так душевно посидели. А через некоторое время я получил письмо от Вилли, где он писал, что внимательно послушал мою кассету и звал приезжать, выражал готовность помочь. Морально в творческом плане он меня очень поддержал. А в 90-м году в Сочи я попал на концерт Шуфутинского. Подступиться к нему было также нереально. И тогда я попросил знакомую девушку, когда она будет дарить на сцене цветы, передать мою кассету. Потом я узнал, где Миша остановился, и позвонил ему в номер. Дело в том, что Шуфутинский пел в концерте не один. Это была целая программа под общим названием "Черная роза". На моем втором альбоме как раз была песня с таким названием, которую я спел в дуэте с Натальей Брейдер. Я спросил Мишу, могу ли я там выступить? Он отказал, сослался на менеджеров-организаторов. Но, видимо, материал мой ему понравился, потому что, когда я сказал ему, что собираюсь в Нью-Йорк, он ответил, что теперь живет в Лос-Анджелесе, но предложил записать телефон известного в эмиграции человека, большого поклонника хорошей песни, Сани Местмана. Действительно, в дальнейшем мне это помогло, и я связался с ним по приезду в Штаты.
 
До Америки вы бывали где-то за границей? Имели представление о жизни там?
 
Нет, нигде, и сразу оказался в Нью-Йорке. В Америке меня никто не встречал. Я летел и даже не думал об этом. Тысяча долларов в кармане, телефон Местмана — весь джентльменский набор. Я рассчитал: 700 баксов на гостиницу за неделю, 300 на еду должно хватить и назад. А звезды так легли, что задержался на полтора месяца. На второй день я гулял по Брайтону и увидел на витрине маленький плакатик: "Миша Гулько поет здесь!" Я пришел чуть пораньше, осмотрелся: маленькая сцена, зал мест на сто, не больше. Сижу, думаю: "Как же так? Ведь Успенская пела: "У нас на Брайтоне отличные дела...". Я представлял себе Брайтон-Бич, минимум, как Бродвей. С роскошными заведениями, длиннобородыми швейцарами в униформе, а тут такое... Народу было мало. Гулько после выступления подошел ко мне, разговорились. Оказалось, он мой альбом уже слышал, и ему понравилось. В конце вечера Миша даже не дал мне рассчитаться за ужин, сам заплатил. В первую поездку мне встретились удивительные люди, я не потратил практически ни копейки, но еще и заработал. Меня окружили таким вниманием, как будто я настоящая звезда.
 
А как вы познакомились с Успенской?
 
Это случилось году в 1995, у меня уже был свой ресторан "Северный". Люба выступала в каком-то зале, а потом был банкет в ресторане "Националь", но мои клиенты утащили ее ко мне в клуб. Представь себе, я на сцене, стою, пою. Вдруг открывается дверь, и входит Успенская. Я тут же бросил микрофон и пошел через зал к ней. Мы обнялись, и как-то быстро вспыхнула искра дружбы. Она провела тогда неделю в Нью-Йорке, и мы встречались почти каждый день в общих компаниях. А годом позже мы записали дуэтную песню "Я сам по себе, ты сама по себе". Я эту песню услышал в фильме "Падение", где Алика Смехова в главной роли. Мне доставляет большое удовольствие работать с Успенской. Тембрально наши голоса очень здорово сочетаются. Она, кстати, тоже считает, что мы идеально подходим друг другу в дуэтных композициях.
 
Вы упомянули свой ресторан, которым владели на Брайтоне, "Северный". Он просуществовал до вольно долго, и период его рассвета пришелся на пик ажиотажа в Америке по поводу пресловутой "красной мафии". Вам приходилось с ней сталкиваться?
 
С мафией я никак не пересекался. Их интересы, видимо, лежали вне области моего бизнеса. Хотя, конечно, эти люди, бывало, заглядывали ко мне поужинать, отдохнуть. Например, известный боксер Олег Коротаев любил погулять с размахом. Когда много выпивал, бил стаканы, посуду. Иногда выходил на сцену, просил музыкантов подыграть и исполнял свою любимую вещь "Любо, братцы, любо". К сожалению, он трагически погиб.
 
Что за история со стрельбой приключилась с вами в вашем нее ресторане "Северный", когда вы чудом остались живы?
 
Наверное, это громко сказано. Никакой особой истории не было. Я, Михаил Гулько и Александр Кальянов сидели за столиком, и к Саше очень назойливо лез знакомиться какой-то посетитель. Было видно, что он неадекватен и находится под воздействием наркотиков. Это было днем, и так получилось, что охраны в клубе не было. Я попытался мирно уладить ситуацию, но он ничего не соображал, мозг был полностью одурманен. Гулько, видя, как развиваются события, вывел Кальянова через кухню, а я вышел в холл ресторана. Следом за мной вышел и этот отморозок Я развернулся к нему спиной, а он в это время вынул пистолет и стал целиться мне в спину. К счастью, это увидел швейцар и успел сбить ему руку. Так что пять пуль ушли мне в ногу.
 
Иметь свой ресторан — дело хлопотное, тем не менее, после долгого перерыва вы решили возобновить этот бизнес, но в Москве? Скучаете по тем временам?
 
Ресторанный бизнес — дело, конечно, непростое, особенно во время становления. Сейчас необходимо завести механизм, как часы, а потом пусть им занимается управленческая команда. Проект "Медяник club" делался не из желания заработать. Скорее для имиджа и постоянной возможности встречи со своей публикой.
 
Вас можно увидеть на сцене собственного клуба?
 
Да, когда я не на гастролях, обязательно выйду, спою две-три песни, поздороваюсь с публикой. Постоянно здесь работает Курбан Галий, мой земляк, которого я привез в свое время в Америку и теперь вот сюда. Я не бросаю старых друзей. Если я узнал человека в бизнесе, совместных делах, съел, как говорится, не один пуд соли, то мы и дальше идем по жизни вместе.
 
В кругу артистов нашего жанра, да и вообще от разных людей, стоит упомянуть ваше имя, непременно услышишь: "Медяник?! Непростой человек. Очень закрытый. Весь в себе". Так ли это? Какой вы, на самом деле, по натуре?
 
К достойным людям, талантливым коллегам по цеху я отношусь хорошо. Я не тусовочный человек — это правда, скорее, я — одиночка. Не люблю долго находиться в компании, устаю от многочасовых застолий.
 
А какой отдых предпочитаете?
 
Летом люблю рыбалку. У меня дача недалеко от большого озера, и там мои знакомые егеря, мои почитатели, показывают место, где клюет, и я с удовольствием ловлю карасиков. Вообще, люблю быть наедине с природой. Такое общение восстанавливает. От гастролей, журналистов, бизнеса ... очень устаешь. Еще читаю. Нравится читать исторические романы, биографии великих людей. Недавно закончил книгу о Петре Первом. Сейчас читаю историю религий. Хотя каких-то приоритетов в литературе у меня нет. Критерий один — чтобы было интересно.
 
А на себя чужие биографии примериваете?
 
Человек всегда примеривает прочитанное или увиденное на себя. Так он устроен. Бывает, я смотрю какую-нибудь мелодраму, а там показывают дом, семью, детей. И думаю, как бы и мне хотелось вот так же. У меня дочь в Нью-Йорке, Катя, а получается, и нет у меня дочери. Потому что когда я уехал, ей было 4 годика, а она осталась там, далеко. Родительского счастья я так и не познал, хотя я, конечно, принимаю участие в ее судьбе. Заглавная песня в альбоме "Эх, жизнь моя" была неким ответом на мои внутренние переживания того периода. Это была первая пластинка, которую я издал в Москве после возвращения из Америки.
 
Если бы не музыка, кем бы вы стали? Была ли такая развилка в жизни?
 
Даже не знаю. В старших классах я хотел быть зоологом, даже списывался с МГУ на предмет поступления. Отец хотел, чтобы я был военным медиком, но уж никак не кабацким музыкантом. Когда я начал работать в ресторане, он даже несколько охладел ко мне. Говорил: "Ты нашел свое место в балагане!" Он был готов помочь мне поступить в ленинградскую военно-медицинскую академию, но судьба распорядилась иначе.
 
После жанрового альбома "Эх, жизнь моя!" вы неожиданно записали диск "Аллилуйя", где чувствуется влияние западной музыки...
 
Этим проектом занимался Александр Толмацкий, известный продюсер и отец Децла. У него была идея сломать имидж шансонного певца, чтобы сокрушить стену, выстроенную центральными каналами и некоторыми радиостанциями, называемую "не формат". Мы записали первую песню "Аллилуйя", и Толмацкий послал курьера с ней по всем средствам массовой информации, где у него были серьезные связи. Через некоторое время курьер возвращается и говорит: не взяли. Где не взяли? Везде — отвечает. Тогда Толмацкий при мне набирает номер какого-то канала или радиостанции и спрашивает: почему не взяли песню? Ему отвечают: не формат. Как не формат? Ты послушай! Ты же даже не слышал! — Нет. Не формат. Само имя не формат! Пусть он хоть оперу поет. Проект "Аллилуйя" до конца по ряду причин не был реализован, но мне эта работа очень нравится, я ей горжусь.
 
Представим, что есть возможность записать проект в любом музыкальном жанре...
 
Я бы записал точно не рок-н-ролл. Может быть, регги.
 
Шансон не назвали. Устали от современных его проявлений?
 
От хорошего шансона не устал, а от неискренности, мишуры устал. С удовольствием слушаю Высоцкого, Трофима, Успенскую, Шуфутинского. Мне нравится Игорь Слуцкий, Стае Михайлов. Вот, кто не перестает удивлять, так это Александр Розенбаум, что ни песня — шедевр. Последнее время я сотрудничаю с автором из Украины Александром Швацким. Владислав Васильевич, 28 января вы отмечаете юбилей — пятидесятилетие. Во-первых, позвольте поздравить вас с этой датой от себя лично и от коллектива нашего журнала, конечно. Пожелать счастья, здоровья и оптимизма, а также спросить, чем порадуете своих поклонников в юбилейный год?
 
Спасибо за пожелания. У меня практически готов новый альбом. Ориентировочно он появится весной. Ведутся переговоры об издании DVD, куда войдут все мои восемь клипов и интересные концертные материалы. А в начале февраля в киноконцертном зале "Космос" состоится юбилейный концерт, который моя административная группа организует при поддержке радио "Шансон".
 
Спасибо за интересный и откровенный рассказ. Будем ждать новых проектов и концертов.
 
Максим Кравчинский
 «Шансонье», 1(14) января, 2007
............................................
Владислав Медяник: «Я видел в этой жизни все»
 
комментариев: 2
  28 Января 2014 05:00 


28 января Владиславу Медянику исполняется 57 лет. Корреспондент сайта «Радио Шансон» встретился с именинником, чтобы поговорить о жизни и творчестве.
 
— Владислав Васильевич, вы любите отмечать свой день рождения?
 
— В детстве любил, но когда тебе исполняется пятьдесят семь, радоваться особо нечему. К тому же день рождения — это всегда работа. Дело в том, что я отмечаю его два дня: сначала со своими друзьями и близкими, а потом со зрителями. Мне хочется, чтобы всем было хорошо, и лишь когда праздник заканчивается, я могу вздохнуть и наконец-то расслабиться.
 
— Какой подарок запомнился вам больше всего?
 
— Бывает так, что я получаю подарок, но не знаю, от кого он. Так произошло с этими часами (показывает — Прим. ред.). На первый взгляд, вполне обычные, правда? Но однажды я приехал в салон, чтобы поменять ремешок, и выяснилось, что они стоят 60 тысяч долларов! Я стал гадать, кто же мог такое подарить. Оказалось, это был один известный авторитет.
 
— Расскажите, как вы стали артистом?
 
— Признаюсь честно: в детстве я музыку не любил. После окончания музыкальной школы было желание сбросить баян с балкона пятого этажа! А в 14-15 лет я вдруг увлекся The Beatles, Deep Purple, Адриано Челентано, и моя жизнь круто изменилась. Кстати, песни Челентано я как-то раз исполнял, чтобы соблазнить одну девушку. Это было в Одессе, в компании моряков. Соблазнить не удалось, зато я обратил на себя внимание самого Аркадия Северного. Помню, подходит ко мне какой-то мужчина и говорит: «Тебе петь надо, сынок!» Я спрашиваю у ребят: «Кто это?» «Как кто?» А когда я учился в десятом классе, мне предложили выступать в ресторане.
 
— Согласились?
 
— Конечно. Правда, долгое время приходилось скрывать это от своих родителей. Но они все равно узнали. Никогда не забуду стальной взгляд отца, когда он увидел меня в кабаке. В тот день домой я уже не пошел, боялся. Пришлось снимать квартиру, благо, деньги на это я уже зарабатывал. Так и жил: утром — школа, вечером — ресторан. Потом, конечно, отец меня простил, сказал: «Ну, если тебе нравится этот балаган, бог с тобой». Жаль, что папа не дожил до того времени, когда я стал известным. Он погиб в 1991 году. Мне кажется, отец бы мной  гордился.
 
— Помните момент, когда вы стали знаменитым?
 
— В то время я уже жил в Америке и владел довольно известным в среде русских эмигрантов рестораном «Северный» — в честь Аркадия Северного. Там же, в ресторане, я продавал свои диски и однажды заметил, что они начали пользоваться бешеным успехом. Плюс ко всему мне начали звонить с предложениями выступать в России. Я не сразу понял, что происходит.
 
— В чем же была причина?
 
— Как выяснилось, на Родине стала популярна моя пластинка «Калифорния». Что делать? Пошел советоваться с Михаилом Гулько, который пел в русском ресторане «Арбат». «Соглашайся, — сказал он. — Я ведь тоже мотаюсь туда-сюда. Только будь осторожен, если кто-нибудь в поезде спросит, куда едешь, называй город, а сам выходи на станцию раньше». Вот такой хитрый!
 
— И куда вы поехали?
 
— Первым городом, где я дал концерт, была Ялта. Посмотрел, с какими почестями меня принимают, и решил приезжать в Россию чаще. А потом и вовсе вернулся.
 
— Почему?
 
— Потому что наш слушатель именно здесь. А кому мы нужны в Америке? Взять Вилли Токарева. Я помню, как его встречали в Красноярке. Концерты семь дней подряд! Аншлаги, цветы, охрана, лимузин. Вилли Ивановича возят на «Чайке» обкома партии! В Штатах все гораздо скромнее.
 
— Как у вас появилась идея написать альбом на стихи Вячеслава Иванькова?
 
— Дело в том, что я дружу с его сыном Геннадием. Как-то раз он показал мне стихи отца, и я был ошеломлен. Казалось бы, криминальный авторитет, крестный отец русской мафии... Как Вячеслав Кириллович мог писать такие пронзительные вещи? Но у него была душа поэта! Кстати, Иванькова я знал лично. Он был очень спокойным и интеллигентным человеком. Говорил тихо, но внятно. Однажды, когда меня чуть не застрелили, именно Япончик «разрулил» ситуацию. Он сказал тогда поистине гениальную фразу: «Музыкантов обижать нельзя!»
 
— О чем его стихи?
 
— В основном, о семье. Вячеслав Кириллович писал всю свою жизнь, но никогда не издавался. Если все будет хорошо, пластинка на его стихи выйдет 2 января 2015 года, когда Япончику могло бы исполниться 75 лет. Она будет называться «Об истине». Конечно, можно было бы выпустить ее и быстрее, но не хочется торопиться. Мне важно, чтобы каждая песня стала маленьким шедевром.
 
— Владислав Васильевич, вы успешный человек, но в ваших песнях очень много грусти. Откуда она?
 
— Знаешь, я бы никому не пожелал испытать то, что испытал я. Я видел в этой жизни все — и предательство, и горе, знаю, что такое голод и боль. В молодости я попал под поезд и после этого целый год был прикован к постели. Я мог бы продолжать очень долго, но тяжело вспоминать. Так что ореол успешности — только видимость (закуривает — Прим. ред.). Отсюда и эта грусть… Даже не грусть, а усталость. Слава богу, у меня есть одно хорошее качество — воля к жизни. Именно она спасала меня в самые тяжелые моменты. Кстати, моя дочь такая же. Катя — успешная теннисистка, всего добилась сама. К сожалению, мы редко видимся, она живет в Америке и прилетает ко мне только на каникулы.
 
— А друзья у вас есть?
 
— Друг — э

Оффлайн valius5

  • Глобальный модератор
  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 27470
  • Пол: Мужской
  • Осторожно! ПенЬсионЭр на Перекрёстке!!!
Re: Медяник Владислав Васильевич
« Ответ #1 : 18 Февраль 2020, 10:13:36 »

Медяник расчувствовался


В Красноярске он вспомнил трудное детство и рассказал, как чуть не провалился на концерте для малолеток.


Второй раз за полтора месяца Слава Медяник поет в ночных клубах Красноярска. И оба раза на его выступлениях аншлаг. Но стоило мне завести разговор об особой любви сибиряков, Слава все перевел в шутку, напомнив о том, что Вилли Токарев в конце 80-х целую неделю собирал аншлаги во Дворце спорта Ивана Ярыгина. «Золотые были времена», - расчувствовался певец. А потом Медяник вспомнил детство, которое прошло на берегах Енисея.


ПИРОЖКИ


- До сих пор помню вкус пирожков с ливером по 4 копейки, которые возили продавщицы зимой в тележках. Я тогда учился в хоровой студии и в перерыве между репетициями выскакивал на улицу, чтобы полакомиться этими пирожками. У женщин были перчатки, на которых были обрезаны концы пальцев, и огромная вилка с двумя зубцами. Она открывает свой термос, а оттуда пар от пирожков. Мне и сейчас кажется, что ничего вкуснее не ел с той самой поры.


КРАЖА


 Это было во времена правления Никиты Хрущева. В хлебных магазинах висели плакаты «Кукуруза и горох – здоровья залог!», а когда продавали пшеничный хлеб, выстраивались огромные очереди. Каждый день мать давала Славе двадцать копеек на буханку черного хлеба (он стоил 16). Перед хлебным магазином была клумба, на которой росли шампиньоны. Заняв очередь за хлебом, Медяник нарвал грибов, потеряв при этом двадцатик. Родители у него были серьезные: мама – учительница, отец – офицер КГБ. Слава испугался, что ему не поверят. Скажут, мол, не потерял монету, а истратил на мороженое. И когда подошла его очередь, засунул буханку черного хлеба в куртку и перед кассой нырнул под поручень. Перед выходом из магазина стоял лоток с белыми сайками по три копейки. Слава схватил еще и хрустящую саечку. Десять бед – один ответ! По словам Медяника, с тех пор он больше не воровал. Натерпелся страха – впечатлений хватило надолго.


Наверное, тот пережитый страх и заставил Медяника выступить с благотворительным концертом в канской колонии для несовершеннолетних.


ТЮРЕМНОЕ ТАНГО


 Осужденных собрали в огромной столовой, и Слава запел, конечно же, песни «про жизнь».
- Пою, а сам приглядываюсь… В первых рядах забросив ногу на норгу сидит низкорослый пацан. Спел первую песню, вторую, третью – в помещении гробовая тишина…. Ни одного хлопка, не говоря уже об аплодисментах. Пацаны, как в фильме «Республика ШКИД», не издали ни одного звука. Заволновался – пересохло в горле. Объявляю перерыв и выхожу на крыльцо пообщаться с начальством.
- Ребята, что происходит? Может, я не то пою?


Успокоили они меня, объяснив, что на малолетке выражать свои чувства считается чуть ли не смертельным грехом. У них особый устав.


Успокоился. Принял немного коньяка с начальством для тонуса, и где-то на пятой-шестой песне этот мелкий шкет, которого я заприметил, небрежно так хлопнул в ладоши два или три раза. И тут же столовая потонула в овациях. Как рассказывает Медяник, оказывается, этот парнишка по кличке Малыш, у них на малолетке был главным, и все внимание было приковано к нему. А Малыш потом расхрабрился настолько, что пригласил на танец бэк-вокалистку, приехавшую с Медяником в колонию, на тюремное танго. Сотни завистливых глаз смотрели, как «Король зоны» прижимается к одетой в белое певичке с воли.


Автор: Сергей
«Очевидец», 2006 год.

Оффлайн valius5

  • Глобальный модератор
  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 27470
  • Пол: Мужской
  • Осторожно! ПенЬсионЭр на Перекрёстке!!!
Re: Медяник Владислав
« Ответ #2 : 23 Июнь 2020, 14:48:59 »
Занесено в каталог.

 

Яндекс.Метрика