Рубина КАЛАНТАРЯН - У рябины
Рубина Рубеновна Калантарян родилась 1 мая 1925 года в Армении, городе Ереван, в семье ученых. Род певицы является одним из самых древних княжеских родов Армении. Ее предки приходились родственниками самому князю Михаилу Тариеловичу Лорис-Меликову, ближайшему сподвижнику Александра II. Не удивительно, что в 10 лет Рубина Рубеновна осталась без родителей, так как наступило время страшных репрессий, и вся ее семья была уничтожена. Она и ее старшая сестра Седа оказались изолированы обществом.
Во время войны в Ереван из Ленинграда была эвакуирована замечательная преподавательница по вокалу Вергиния Баградовна Арцруни. Она занималась с Седой. В результате Седа поступила в Музыкальное училище им. Р. Меликяна по классу вокала к Арцруни. А после войны Вергиния Баградовна вернулась в Ленинград и прислала приглашение Рубине приехать в Северную Столицу на обучение. Ей удалось сделать это только зимой, когда все экзамены уже закончились. Начались занятия у педагога дома. Рубине надо было где-то жить, не имея средств к существованию и крыши над головой. Многое было пережито: и ночи на вокзалах и в подъездах, и холод, и голод. Но к весне девушка была полностью готова к экзаменам благодаря занятиям с Вергинией Баградовной. Она была принята в консерваторию вне конкурса. Однако через полгода попала в больницу с тяжелой формой дистрофии. На лечение и восстановление пришлось потратить восемь месяцев.
Несмотря ни на что, годы обучения в ленинградской консерватории Рубина Рубеновна вспоминает, как одни из самых счастливых в своей жизни. Армянскую девушку обожал весь курс. Когда она делала грамматические ошибки или ошибки произношения, то никто даже не думал поправлять ее, все радовались этой милой особенности! До сих пор, если Рубина Рубеновна говорит что-то не правильно, она, прежде всего, вспоминает своих друзей. После консерватории девушка надеялась выступать в оперных театрах, так как получила диплом оперной певицы. Однако тот самый акцент, который так нравился ее друзьям, и не позволил ей стать солисткой театра.
Рубина Рубеновна начала работать в "Ленконцерте". Она объездила множество городов России, сотрудничала с самыми разными композиторами и поэтами. Главным для нее теперь была сцена. Ни о чем больше она не думала, ни о признании, ни о славе, ни о наградах. Важными стали только музыка и сын.
Свою первую сольную концертную программу Рубина Рубеновна создала в 1959 году. Это был год, когда со сцены ушла блистательная Изабелла Юрьева. Программа носила название "Вечер русского романса". Романс считался в то время жанром почти запрещенным. Официальный мотив к этому был таков: упаднические настроения, белогвардейщина. Однако Рубине Рубеновне удалось сделать русские романсы основной частью своего репертуара, начиная с 1959 года и по сей день. Певица считает, что это совершенно особый жанр. Его понимают и принимают даже те люди, которые не знают русского языка, которые не могут понять смысла слов. Главное, это искренность, эмоциональность и душевная чистота исполнителя.
Кроме того, в репертуаре Рубины Рубеновны все-таки присутствуют исполненные классические партии Сусанны из "Свадьбы Фигаро", Марфы из "Царской невесты", Джильди из "Риголетто".
К началу "перестройки" состав "Ленконцерта" был сильно сокращен. Вежливо "попросили" из организации исполнителей старшего поколения. И, несмотря на то, что Рубина Рубеновна Калантарян являлась председателем трудового коллектива "Ленконцерта" и имела весомое положение, эта участь не обошла и ее. Однако певица никогда не держала ни на кого зла, продолжала сотрудничество и преподавательскую деятельность при Союзе концертных деятелей.
Неожиданно, после "перестройки" на Рубину Рубеновну посыпались всевозможные награды и звания, которыми она очень дорожит. Прежде всего, стоит сказать о том, что певица стала Народной артисткой России и Заслуженной артисткой Армении. Она имеет орден "Дружбы", орден "Созидатель Петербурга" и статуэтку "Золотой голос России", неоднократно становилась "Человеком года" и получила государственную премию города. Кроме того, Рубина Рубеновна является председателем комиссии по миграционным, межнациональным и религиозным вопросам в общественной палате при полномочном представителе президента, а также членом правления Всемирного клуба петербуржцев.
День, когда певицу принимали во Всемирный клуб петербуржцев, она запомнит навсегда. Проходила торжественная церемония в Эрмитажном театре, и уже этот факт является очень символичным для Рубины Рубеновны. Ведь когда голодной девчонкой, она ночевала в подъездах и однажды попала в милицию, когда ее хотели отправить обратно в Армению, потому что фактически она не имела права находится в Ленинграде, каким-то чудом ей удалось добраться до Иосифа Абгаровича Орбели, который являлся директором Эрмитажа в то время, и именно он помог ей тогда остаться в этом городе. И вот теперь она стоит на сцене Эрмитажного театра и Михаил Борисович Пиотровский, которого она помнит еще маленьким мальчиком, вручает ей свидетельство о том, что она является действительным членом Всемирного клуба петербуржцев! Ей вспомнился весь путь, пройденный в этом городе, вместе с ним. Она почувствовала комок в горле и запела. Запела армянскую молитву, выражая в ней всю полноту чувств, переполнявших ее в тот момент, все воспоминания, которые вдруг нахлынули на нее.
Певица является членом правления Союза концертных деятелей. Именно там Рубиной Рубеновной и ее учениками была создана благотворительная программа МИР - милосердие, искусство, религия, с которой она объездила множество больниц и тюрем, мест, где людям нужна музыка не только как эстетическое наслаждение, но и как путь к успокоению души. А уже в рамках Всемирного клуба петербуржцев из этой программы вытекла другая - "Многонациональный Петербург". С ее помощью Рубина Рубеновна пытается научить людей разных национальностей терпимее относится друг к другу, уважать культуру и традиции разных народов. Шесть лет назад совместно с Германо-Российским культурным центром певица стала устраивать ежемесячные благотворительные вечера в Лютеранской церкви на Невском проспекте. Здесь звучит музыка разных народов, а вход свободен для всех желающих. Выступают ученики Рубины Рубеновны, конечно же, она сама, звезды петербургских оперных театров и лауреаты вокальных конкурсов.
Она также является членом Армянского церковного совета. Рубина Рубеновна с особой любовью пропагандирует армянскую культуру и музыку армянских композиторов. Не случайно Анатолий Собчак в своем поздравлении актрисе написал: "Благодаря Вашему дару теплоты и задушевности, на берегах Невы мы почувствовали величие и мудрость древнего армянского народа, его многовековые традиции".
Всю душу, все свои силы сейчас исполнительница вкладывает в Конкурс старинного русского романса, который ежегодно проходит в Эстонии. Рубина Рубеновна сама отбирает конкурсантов среди профессиональных молодых певцов, занимается с ними, готовит их, а потом очень радуется, если они удачно выступают на конкурсе или получают награды.
Сегодня Рубина Рубеновна выступает со своими сольными концертами, учит молодых певцов, ездит в разные города, принимает участие в работе жюри всевозможных вокальных конкурсов , организовывает благотворительные вечера, опекает общество детей-инвалидов "Аревик", строит новые планы на будущее, веря, что оно будет светлым. Девизом певицы являются слова: "Счастье - быть полезным и нужным". Она не представляет себе жизни без сцены, никогда никому не отказывает в выступлении, никогда не заговаривает о сумме гонорара, потому что для этой удивительной женщины важно совсем другое! Рубина Рубеновна искренне верит, что Господь будет давать ей возможность петь до тех пор, пока она не задумается о чем-то помимо блага для людей, пока она не начнет ставить во главу угла материальные ценности. Исполнительница убеждена, что каждый человек в силах преодолеть любые трудности и добиться всего, о чем он мечтает, главное - хотеть этого всей душой, желать быть полезным для людей.
...................................................................
01 мая 2015
Армянская княжна русского романса
1 мая исполняется 90 лет народной артистке России певице Рубине Калантарян
Жизнь часто испытывала ее: то тяжелыми ударами судьбы, то обожанием тысяч поклонников ее волшебного голоса, то отсутствием работы, то таким обилием концертов и общественных обязанностей, что на все едва хватало времени, то холодным невниманием властей, то золотым дождем наград и званий. Рубина Калантарян всегда оставалась выше и хулы, и похвалы.
Во власти дикарей
Рубина вошла на станцию метро и тут же оказалась зажатой в толпе, которая медленно и угрюмо двигалась вперед. Вот, наконец, и турникеты. Но что это? Все они заблокированы. И народ с каким-то диким хохотом перепрыгивает и бежит на платформу, к поездам.
Она остановилась в нерешительности. И тут же сзади злой окрик:
— Ну что, черная, застряла?! Прыгай, давай!
Перепрыгнуть турникет ей, маленькой пожилой женщине, оказалось не по силам, но и назад в этой плотной, напирающей толпе хода не было. Она растерялась, не понимая, что происходит и что теперь делать.
— Не можешь прыгать? Тогда залезай под турникет! Понаехали эти черные! Как бараны! — Сзади за ней стоял уже немолодой, но еще крепкий мужчина. — А ну, давай-ка! — приказал он своему товарищу, и они вдвоем со всей силы толкнули женщину на грязный пол.
Рубина упала и, ударившись, закричала. Не только от страшной боли, но и от ужаса. А те двое схватили ее за ноги и пихнули вперед. Но шуба не пускала. Тогда тот же мужчина с размаха ударил ее ногой в спину, и она окончательно застряла в узком проходе.
Боль в позвоночнике казалась нестерпимой. Перед глазами мелькали чьи-то ноги. Откуда-то сверху неслись крики, визг, смех. Рубине почудилось, что наступил конец света.
Тут над ней склонились две женщины.
— Слушай, по-моему, это Рубина Калантарян, — сказала одна.
— Не смеши меня! – ответила ей вторая. — Народные артистки в метро не ездят!
И они ушли. Но та, первая, все же вернулась, присела рядом:
— Рубина Рубеновна, это вы?!
В этой женщине было единственное спасение, и, превозмогая боль, стыд, Рубина едва слышно шепнула:
— Я.
Это произошло 11 января 2005 года, в тот самый момент, когда закончилась одна из массовых демонстраций против бюрократически осуществленной монетизации льгот, и расходящиеся по домам участники манифестации превратились в толпу.
Потом начались новые мучения. Два года борьбы с изматывающей острой болью в позвоночнике, с хамством медсестер и нянечек, с врачами, которые не хотели лечить, но очень хотели денег, причем настолько больших, которых просто не было и быть не могло.
Рубине становилось все хуже, и она уже внутренне готовилась к самому страшному. Спас телефонный звонок артистки Валентины Паниной:
— Рубина Рубеновна, почему вас давно нигде не видно? Болеете? Я сейчас к вам приеду!
И приехала. Узнав, что стряслось, сперва долго плакала, а потом энергично взялась помогать.
Гордость без предубеждения
Неужели все это о певице, народной артистке России, общественном деятеле, лично знакомой со многими сильными мира сего? Ей ведь достаточно было снять телефонную трубку, и к ее услугам тут же были бы лучшие клиники, лучшие врачи, и все — бесплатно.
Но Рубина Калантарян никому не звонила. Она никогда не умела просить за себя, только за других. Сейчас понятия чести, достоинства, совести слишком многим кажутся архаичными, даже наивными. Для Калантарян, чей княжеский род уходит корнями в прошлое тысячелетие, они неизменно оставались основой бытия. Она всегда — даже в самых тяжелых ситуациях — поступала не так, как подсказывает выгода, а как велит сердце. Выручали ее природный ум и талант. А еще — мир, который, как известно, не без добрых людей. Так произошло и теперь, когда в страшной толпе метро ее спасла случайная женщина, затем Валентина Панина, так было и прежде.
Человек всегда стремится к счастью, но начинается оно с горя. Впервые горе обрушилось на Рубину еще до начала Великой Отечественной, когда ей было всего десять лет. Отца, замнаркома сельского хозяйства Армении, репрессировали, мама, не пережив этой потери, скончалась, и их с сестрой, детей «врага народа» почти все стали сторониться, словно зачумленных.
— Вскоре после войны, — вспоминает Рубина Рубеновна, — я получила письмо из Ленинграда от преподавательницы музыки Виргилии Багратовны Арцируни, которая во время блокады жила у нас в эвакуации. Она настоятельно советовала приехать к ней и поступать в консерваторию. Я долго копила деньги, а когда приехала, выяснилось, что зимой вступительных экзаменов нет и без прописки жить в Ленинграде нельзя. Стою на Дворцовой площади, прощаюсь с прекрасным городом и вдруг вижу: ангел на колонне перстом указывает на Зимний дворец. Я тут же бегу в Эрмитаж, прямо к директору Иосифу Абгаровичу Орбели, моему соотечественнику. Он внимательно выслушал мою историю и позвонил кому-то: «У меня к вам просьба — сейчас придет молоденькая маленькая девушка, у нее изумительный голос, и, если мы с вами не поможем ей окончить консерваторию, мир нам этого не простит». Так и сказал: мир не простит!
После окончания консерватории Рубину Калантарян распределили в Ереванский оперный театр. Но там не нашлось вакантного места, и ее пригласили в Ленинградский малый оперный на роль Эсмеральды. О таком предложении можно было только мечтать. Да вот беда, о той же роли мечтали еще девять певиц театра, в том числе и те, которые годились этой героине в матери и даже бабушки. Мечтали так сильно, что накатали жалобу в обком партии: у нас в театре столько заслуженных, а ответственную роль хотят доверить девчонке! Начинающая певица сидела на репетициях, как в стане врагов. Однажды режиссер крикнул: «На сцену!» Рубина побежала, а вокруг засмеялись: оказывается, он звал не ее, а сидящую рядом соперницу. И тогда гордая княжна повернулась и вышла из зала, закрыв двери театра навсегда.
Так Рубина Калантарян с ее изумительным колоратурным сопрано оказалась на эстраде и вскоре стала известна всей стране как исполнительница русских романсов.
Рубина Калантарян в молодости Фото: youtube.com
Рубина Калантарян в молодости. Фото: youtube.com
В соответствии с требованиями советской идеологии, в ту пору этот жанр считался «упадническим» и вообще чуть не «белогвардейщиной». Но публика еще отлично помнила, как пели романсы Изабелла Юрьева и Лидия Обухова. Директор ленинградского Театра эстрады Исаак Гершман сказал:
— Ты только, Рубиночка, не пытайся подражать старым мастерам. Пой, как чувствуешь сама.
Это был первый урок, а второй она получила в Магадане. Как-то раз во время гастрольного концерта немолодой человек поднялся на сцену и преподнес ей букет свежих роз. И это в 50 с лишним градусов мороза! Но она спокойно, будто так и надо, положила розы на рояль. Спасибо аккомпаниатору Леониду Николаевичу Калашникову, который тут же в ужасе зашептал:
— Дурочка, это же Козин! Кланяйся!
После концерта Вадим Алексеевич пригласил юную певицу к себе в гости.
— Русский романс, — сказал, — поют меццо-сопрано, но ты сумела заменить грудное звучание такой душевностью, что мне твоя колоратура нисколечко не помешала. Только старайся поменьше демонстрировать свой сильный голос. Запомни: русская женщина, в отличие от восточной, более сдержанна в своих чувствах, она говорит о любви шепотом.
С годами коммунистическая идеология все же примирилась со старым романсом. Газеты перестали публиковать разгромные рецензии, обвиняющие Калантарян в «непонимании эстетических потребностей советского человека». Но судьба готовила новый удар.
— В начале девяностых «Ленконцерт» сократил всех пенсионеров, – продолжает рассказ певица. — Нас выкинули на улицу, даже не сказав спасибо. В один день я осталась без зрителя, совершенно одна, никому ненужная. Занималась с учениками, выступала в больницах, в обществе инвалидов, перед соседями в ЖАКТе… И вот спустя полтора года телефонный звонок: «Не могли бы вы приехать, прямо сейчас?» Оказывается, в одном ДК артист (не хочу его называть) спел несколько песен, а потом заявил, что его ждут на другой площадке, и ускакал, оставив полный зал народа. Тут кто-то и вспомнил про меня. Я тут же сказала: «Да!» Схватила белое концертное платье и поехала. Едва начала первый романс: «Не пробужда-ай воспомина-аний», — не могу сдержать слез. У меня, видимо, было такое сильное эмоциональное состояние, что оно вмиг передалось залу: гляжу — и там многие плачут. А потом вдруг крик из дальних рядов, и оттуда, еле ковыляя, пробирается женщина. «Рубина! — кричит. — Я хожу!» После она мне божилась, что ночью ей, прикованному к креслу инвалиду, приснился ангел в белых одеждах и велел прийти на этот концерт. Хотите — верьте, хотите — нет, но так было.
После того случая Рубина Калантарян поняла, что никто ей ничего не должен — она должна! В итоге в следующие полтора десятка лет успела столько, сколько не сделала за всю предыдущую жизнь. Выступала с благотворительными концертами, стала одним из инициаторов комитета за возвращение церквей верующим, проводила песенные фестивали и конкурсы, из года в год вела музыкальную программу «Многонациональный Петербург». Каждый день всегда был расписан по минутам.
Сам себе суд
Многое из того, что Рубина Калантарян делала в эти годы, напрямую работало на сглаживание межнациональных противоречий, которые сразу и резко проявились в постсоветской России. Всю остроту этой проблемы она не раз ощущала на себе.
Шесть лет назад, как раз в тот день, когда Калантарян удостоилась премии «Золотой голос Петербурга», на станции метро «Гостиный Двор» дежурная при виде женщины с восточной внешностью и легким кавказским акцентом так крутанула в обратную сторону турникет, что сломала певице палец. А потом еще накричала на нее:
— Иди отсюда! Узбеков не пускаем!
Однажды, когда Калантарян возвращалась из Смольного, где выступала на заседании общественной организации «Межнациональные отношения», та же история повторилась на станции «Маяковская». Несмотря на предъявленное пенсионное удостоверение, дежурная преградила ей путь.
— Вы так поступаете потому, что я «черная»? — напрямую спросила певица и тут же услышала не менее прямой утвердительный ответ.
А десять лет назад — опять-таки в метро! — ее избили так жестоко, что она уже думала, не выкарабкается. Мучили не только тяжелейшие боли в позвоночнике, мучила еще и душевная боль. Ведь тот мужчина, который ее бил, лишился льгот и настолько озлобился на все и вся, что даже не понимал, что эта маленькая женщина из того же поколения, и если она тоже едет в метро, значит, у нее в этой жизни прав не больше.
Когда боли немного отпускали, она пела. Громко, в полный голос, самой себе. Это было единственное, что ее спасало. Пела, целыми днями лежа в постели, потому что каждый шаг был мукой, да и не хотелось никуда ходить.
Однажды Рубина внезапно поймала себя на том, что ненавидит того мужчину, своего мучителя. Это испугало ее, выходит, я такая же?! И тогда она вынесла себе наказание — скоро май, и во все праздничные дни я буду давать концерты! Ее привозили на машине, помогали добраться до рояля, потом занавес открывался, и она пела. Каждый раз в зале — почти сплошь ветераны. И почти каждый раз, словно в едином порыве, зал вставал. Люди аплодировали ей стоя.
Вообще, за последние годы Рубина испытала столько любви! На городское радио регулярно обращаются слушатели: «Мы соскучились по голосу Рубины Калантарян», — и в радиоконцертах по заявкам звучат романсы в ее исполнении. Домой ей звонят не только друзья, но и незнакомые люди, в том числе представители национальных диаспор: стараются поддержать, предлагают помощь. Почти ежедневно в ее квартире гости, в том числе ученики — как бывшие, так и нынешние, которым она помогает готовиться к очередному конкурсу.
Лишь одно мучает певицу, что здоровье уже не позволяет ей выходить на сцену.
