Из спецшколы выходят рецидивисты-отморозки?!
Казуистика законов всем известна. Читая их, нельзя верить написанному. Например, даже далекие от криминала граждане слышали, что в нашей стране уголовная ответственность наступает с четырнадцати лет. На самом деле детей судят и сажают с одиннадцати.
Мальчик Тима
Есть у меня знакомый подросток Тима. Живет по соседству, но здороваться и общаться мы начали, когда он вернул мне дорогие солнечные очки, которые стащил на пляже один пацан. Это случилось летом. Зимой я узнал, что Тиму посадили, и был удивлен, так как считал его честным парнем и ему было только тринадцать лет. Через пару месяцев я встретил Тимофея во дворе и подумал, что слухи о его посадке ложные. Но после приветствия паренек поведал, что сбежал из спецучилища. Потом его снова ловила милиция и отправляла тянуть срок. Он снова убегал, скрывался, пока не отбыл положенные судом три года. Мне стало интересно, что же такого натворил малолетний сосед. Для начала я расспросил дворовых мальчишек, приятелей милиционеров. После побеседовал с Тимофеевым. Вот такая картина получилась.
Одноклассник Тимы продавал свои коньки - они ему маленькие стали. Тима обожал спорт и решил их купить. Он попросил денег у мамы. Жили они небогато, но женщина сказала, что даст тысячу рублей через три дня, когда зарплату получит. Одноклассник обещал подождать. Но про продажу услышал другой пацан. Он взял у родителей деньги сразу, и коньки достались ему. Тима обиделся, пришел на каток и сказал продавцу и покупателю, что они поступают непорядочно. Ребята начали огрызаться. Тима ударил одного из них, забрал коньки, обещав расплатиться с маминой получки. Но получивший синяк наябедничал папе. Тот обратился с заявлением в милицию и очень настаивал на наказании малолетнего преступника.
Не знаю, может, менты этому папе знакомы были или раскрываемость в отделе совсем не выполняли. Только Тиму привлекли к ответственности по статье 162 УК РФ - разбой. Так как ему было всего тринадцать, юного налетчика приговорили к трем годам спецучилища. На бумаге это училище не считается местом лишения свободы, а пребывание в нем - судимостью. На деле это хуже, чем любая тюрьма.
Довесок к сумке
Сразу после суда Тиму посадили в камеру ИВС отдела милиции. Вскоре н нег надели наручники и на машине, под конвоем отправили в центр временного содержания для малолеток. В центре томились дети всех возрастов. Прогулок нет, кругом решетки, постоянно находишься взаперти. Из развлечений - зубрежка правил внутреннего распорядка. Не выучишь - побьют воспитатели. Еще нужно посещать школу.
Тима был в шестом классе. Но в центре функционировал только третий класс. Пришлось учиться в нем. Через месяц Тиму пристегнули наручниками к тяжелой сумке, и два сопровождающих повезли его через Москву в спецучилище. Сначала юный арестант стеснялся того, что он пристегнут к баулу, особенно на вокзале в столице. Но несмотря на просьбы и заверения, что он не сбежит, мальчика не отстегнули. Тогда он стал играть в инкассатора или секретного агента, который носит деньги или важные бумаги. Пацан уже не прятал наручники под курткой, а гордо демонстрировал их прохожим.
Тиму, как и остальных ребят, увезли далеко от дома, типа чтобы бежать было трудней.Тем самым их наказывают сильнее, чем матерых уголовников. Сейчас зеки имеют право отбывать срок вблизи от места жительства родных, чтобы социальные связи не терялись. Чтобы матери, жены, дети могли на свиданья к арестанту приезжать. Но ведь в спецучилище содержаться тоже чьи-то дети! Их родные не могут купить дорогие билеты и навестить сына. Такие у нас законы!
Водопроводная иерархия
За высоким забором располагались пара бараков. В одном содержались деть с одиннадцати до тринадцати лет. Их приговорили к спецшколе за разные нарушения. В другом корпусе отбывали срок подростки от тринадцати и старше. Спецшкола и спецучилище лишены прямых контактов. Но лидирующие пацаны иногда перезванивались по запрещенным сотовым телефонам.
Тиму приняли воспитатели, отправили мыться, обыскали, забрали все вольные вещи. Взамен выдали казенную униформу. После медосмотра нового узника отвели в его отделение. «Прописки» как таковой в этом училище нет. Новичков не бьют и не изводят глупыми подколками. Порядки больше похожи на правильные зоны ил камеры, только с детским уклоном.
Тиму встретили «смотрящие». Они и объяснили местные понятия. Для начала у прибывшего спрашивают, как и кем он жил на свободе. Не стучал ли на товарищей? Не был ли пассивным гомосексуалистом?. Не чмырили ли его во дворе?
В таком обычно никто не сознается. Так что всех новеньких объявляют середниками, и они могут пользоваться третьим краном. В умывальнике всего шесть кранов. Первым пользуются «смотрящие». Вторым - приблатненные. Третьим - пацаны (первый и второй кран дают пацан стирать свои рубашки - это не западло). Четвертым - паникеры. Пятым - чушки. Шестой кран - для совсем низкой масти (пятый и шестой краны стирают все носки с трусами и делают всю грязную работу - это западло).
Так же и в столовой существует разделение на шесть столов. Ни один подросток не станет есть рядом с более низким краном. Иначе запоганишься и угодишь в низкую касту. Бывает, воспитатель наказывает нарушителя, посадив его за чужой стол. Тогда за этим столом никто не притрагивается к пище, иначе после братва сильно изобьет.
Кормят в столовой нормально. Но трудные мальчишки, за редким исключением, - из малообеспеченных семей или вообще беспризорники. Для них каша на молоке, печенинка с джемом и жидкий суп на мясном бульоне - роскошь. Да и то в столовой не всегда получается спокойно поесть. Нужно следить, чтобы рядом не оказалось человека чужой касты.
В тоже время на «общак» могут сдавать все, даже пятый и шестой кран. На «общее» принимаются конфеты, печенье и другие вкусности. За этим поставлен «смотрящий». Другой «смотрящий» за «общим» смотрит за «запретом»: куревом, сотовыми телефонами, спиртными, деньгами. «Запрет» за деньги заносят сами сотрудники.
Есть еще «смотрящие» за отделением и за всем спецучилищем. Эти блатные должны вести гибкую политику. С одной стороны, они поддерживают дисциплину. Но нельзя прогибаться перед воспитателями, иначе свои же объявят беспредельником и переведут в низкую масть. Правда, из любой, даже шестой масти можно подняться на самый верх. Для этого нужно хамить сотрудникам, по призыву «смотрящих» шатать режим, не выполнять требований воспитателей.
Протесты объявляют просто потому, что так повелось. Например, когда воспитатели больно, но без увечий избивают бейсбольными битами воспитанников, «смотрящих» это не волнует. Так же как когда подростка на целую ночь ставят с матрасом в коридоре. Матрас тяжелый. Его нужно скатать и держать перед собой. Если поставишь на пол ил уронишь - сотрудники изобьют или посадят в подвал.
После жалоб карцер в подвале убрали, но его сделали в санчасти. Там кровать огораживают решеткой, так что можно только лежать - неделю и больше. Несколько воспитанников в санчасти от тоски повесились.
Замечание стоит 25 баллов
При бунте, неповиновении и для профилактики воспитатели вызывают милицию из ближайшего отделения. Бунтарей и всех прочих без разбора спускают в подвал, где лупят дубинками. Раз в месяц менты приезжают точно. Самое отвратительное то, что раз в два дня в отделении проходит медосмотр. Все парни раздеваются по пояс и воспитатели ищут на них синяки. Если находят, нужно идти в санчасть и писать объяснение.
Те же сотрудники, которые били пацанов битами, пинали лежащих на полу, ломают комедию и спрашивают - откуда гематомы. По понятиям, сдать даже воспитателя нельзя, потому все избитые и искалеченные пишут, что упали с лесенки ил споткнулись на ровном месте.
Для каждого воспитанника и для всего отделения существует балльная система. Если день прошел без замечаний, то присуждают сто баллов. Одно замечание снимает двадцать пять баллов. Неповиновение - пятьдесят баллов. Если воспитанник наберет много баллов, проведя без нарушений полгода, то его могут отпустить досрочно. Отделение, набравшее тысячу баллов, поощряется экскурсией.
Больше всего баллов с отделения снимают за побег. В побеги самовольно уходить нельзя - за это потом покалечат блатные. Нужно спросить разрешения «смотрящего». Он обычно дает добро, но может велеть подождать несколько дней, чтобы отделение успело на прогулку или экскурсию съездить.
Тот же «смотрящий» может приказать не нарушать режим и нормально учиться всему отделению. В этом случае он должен не выполнять наказ воспитателя, а обосновывать это общими требованиями. Той же экскурсией, например. Находились «смотрящие», которые прогибались под сотрудников открыто. Они били пацанов за нарушения. Таких свои же блатные наказывали.
За побег срок не добавляют, вот и стремятся пацаны на свободу, чтобы скрасить унылые будни. Случались и массовые рывки. Только всех быстро ловила милиция. Одного сбежавшего не сразу хватятся и ментов по тревоге поднимать не станут. Совсем другое дело, когда на свободу вырвались тридцать малолетних нарушителей. Коллективно они могут натворить бед.
Убежать из училища не так уж сложно. Нужно выбраться во двор и перелезть через высокий забор. Автоматчиков по периметру нет. Могут просто сотрудники заметить - тогда изобьют сильно, только и всего.
Так же бьют, когда привозят обратно из длительного самохода. Не у всех мальчишек дома нормально, если вообще дом есть. Но все пробираются в родные места, где их быстро принимает участковый.
Профессия по разнарядке
В случае, когда воспитанник не приходит с воли, а переводится из другого училища, о нем узнают по запрещенному мобильнику. Информацию получают полную: кем он был на старом месте, тем и остается на новом. (всего в России девятнадцать спецучилищ. Представьте, насколько подростки похожи на взрослых воров, если держат под контролем все учреждения.)
Сексуальных домогательств в отношении друг друга у подростков почти нет - это считается у них крутым беспределом. Плюс в назидание одному сексуально озабоченному пятнадцатилетнему страдальцу за изнасилование другого добавили шесть лет, но уже воспитательной колонии, где с такой позорной статьей трудно выжить. Онанизм тоже не в почете. Открыто заниматься им нельзя, но если обкончаешь простыню во сне, задразнят и переведут в низкие масти. Вот и засиживаются подростки в туалете подолгу.
Помимо школы, мальчишкам в спецучилище дают профессию. Список и не престижен: станочник, садовод-огородник, маляр-штукатур. Выбрать, на кого учиться, нельзя - в какой группе ест свободное место, туда и направят. Часто получается так, что ребята из больших городов на садоводов не учатся. А деревенские и поселковые - на станочников, хотя там, где они проживают, и заводов нет.
To в училище можно заниматься спортом. Есть качалка, даже карате и борьбу преподают. Но среди юных правонарушителей не очень-то много ребят с нормальным здоровьем. Да еще и вредные привычки сказываются. Среди тех, кто много курит, пьет спиртное, дышит клеем, бензином, растворителем, мало желающих посещать спортзал. Подростки куда с большим удовольствием наносят друг другу татуировки и глушат водку. Это доступно только блатным и приблатненным, но именно они влияют на остальной коллектив.
Если мальчишка будет вести себя нормально, как полагается, то он прослывет паникером и низкой мастью. В отверженных жить несладко, вот и нарушают забитые и оскорбленные режим, лишая себя шанса на условно-досрочное осовождение. В общем, как себя ни веди, кем ни живи, все равно тебя будут часто бить. Если не пацаны, так воспитатели с заезжими ментами.
Да, картина получается нерадостная. Во взрослых исправительных колониях осужденные больше защищены, чем дети в спецучилище. Зекам по понятиям не зазорно жаловаться на беспредел администрации и спецназа. Еще уголовники могут коллективно протестовать, вступая за братву. Пацанам привита ложная мораль. Привита самими воспитателями, чтобы в узде воспитанников держать.
Что еще мне бросилось в глаза - Тима попал за решетку нормальным ребенком. Педагогически запущенным, но ничем не отличающимся от дворовых пацанов. Сейчас он похож на карикатурного рецидивиста: матерится, курит, пьет, сыплет жаргоном. Пацан просто бравирует своим прошлым. Только как бы он не испортил себе будущее.
Федор Крестовый.
