МУЗЫКАЛЬНАЯ ГОСТИНАЯ > Музыкальные посиделки
Истории из жизни знаменитостостей
Helenyarik:
Рассказывает Зиновий Гердт:
Это был пятьдесят седьмой год. Москва, фестиваль молодежи и студентов. Толпы иностранцев! Впервые! И приехали пять французских композиторов, сочинители всех песен Ива Монтана — Франсис Лемарк, Марк Эрраль, еще какие-то... Знаменитейшие фамилии! И к ним был приставлен Никита Богословский — во-первых как вице- или президент общества СССР-Франция, а во-вторых, у него прекрасный французский.
Ну вот.
А я тогда играл в Эрмитаже "Необыкновенный концерт", а по соседству выступал Утесов. И так как только от меня, "конферансье", зависело, два часа будет идти наш "концерт" или час двадцать, то я быстренько его отыгрывал, чтобы успеть на второе действие к Леониду Осиповичу. Я его обожал.
И вот я выбегаю, смотрю — стоит эта группа: пятеро французов, Никита и Марк Бернес. Он к ним очень тянулся... И идет такая жизнь: Никита что-то острит, французы хохочут. Я ни слова не понимаю, Бернес тоже. И он все время дергает Богословского за рукав: "Никита, что ты сказал?" Тот морщится: "Погоди, Маркуша, ну что ты, ей-богу!" Через минуту опять хохочут. Бернес снова: "Никита, что он сказал?" На третий раз Богословский не выдержал: "Марк, где тебя воспитывали? Мы же разговариваем! Невежливо это, неинтеллигентно..."
Потом он ушел добывать контрамарку — французам и себе, и мы остались семеро совсем без языка. Что говорит нормальный человек в такой ситуации? Марк сказал: "Азохн вэй..." Печально так, на выдохе. Тут Фрэнсис Лемарк говорит ему — на идиш: "Ты еврей?" Бернес на идиш же отвечает: "Конечно". "Я тоже еврей", — говорит Лемарк. И повернувшись к коллегам, добавляет: "И он еврей, и он еврей, и он..." Все пятеро оказались чистыми "французами"! И все знают идиш! Марк замечательно знал идиш, я тоже что-то... И мы начали жить своей жизнью, и плевать нам на этот концерт Утесова! Тут по закону жанра приходит — кто? — правильно, Богословский! Мы хохочем, совершенно не замечаем прихода Никиты... Он послушал-послушал, как мы смеемся, и говорит: "Маркуша, что ты сказал?" А Бернес отвечает:"Подожди, Никита! Где тебя воспитывали, ей-богу? Мы же разговариваем!"
Это был единственный раз в моей жизни, когда мое происхождение послужило мне на пользу
Helenyarik:
Мало кто знает, что Брежнев любил охоту на зайцев. И пострелять любил прямо с крыльца своей государственной дачи. А вот сам он не знал, что этих самых зайцев егеря выращивают в специально огороженном месте специальным кормом (чтобы шкурка блестела и всё такое). И всё было хорошо, пока однажды один пьяный егерь не пошел до ветру и не прислонился к заграждению, которое возьми, да и свались вместе с ним.
Зайцы, конечно, в россыпную. А сегодня, как на зло какое-то праздничное застолье, после которого, конечно, заяц будет просто необходим. И где ж его взять? Долго все ломали головы, пока у повара взгляд не упал на жирного кота, ковыряющегося в мусорном бачке. Недолго думая, он содрал шкурку с чучела зайца, зашил внутрь кота и заяц был готов.
Застолье прош ло прекрасно и вот наступил момент, когда Л.И. вышел с ружьем на балкон. Выстрел. Заяц в 2 прыжка взлетел на дерево. М-м-да, или жить сильно хотел, или последняя рюмка была лишней. С такими мыслями Л.И. пошел обратно за стол.
Открывает дверь и офигевает! "Заяц" сидит на столе и ЖРЁТ ХОЛОДЕЦ!!! В общем, когда все выяснилось, все дружно посмеялись и никто не пострадал.
Helenyarik:
Корней Иванович Чуковский
Никогда я не знал,
что так весело быть стариком.
С каждым днем мои мысли
светлей и светлей.
Возле милого Пушкина,
здесь на осеннем Тверском,
Я с прощальною жадностью
долго смотрю на детей.
И, усталого, старого,
тешит меня
Вековечная их беготня и возня…
Эта подборка высказываний Корнея Чуковского — специально для участников конкурса "От 7 до 12":
Никогда я не считал себя талантливым. О своем писательстве я невысокого мнения, но я грамотен и работящ.
Я вообще никогда никого не слушался, ни дур, ни умных, иначе я не написал бы даже «Крокодила».
Зачем-то устраивается пленум по детской литературе. Выступать я не буду. Если бы я выступил, я обратился к юным поэтам с единственным вопросом: отчего вы так бездарны? Эта речь была бы очень короткая — но больше мне нечего сказать.
Я, конечно, во всякое время мог бы складывать вот такие стишки:
Весел, ласков и красив —
Зайчик шел в кооператив,
но этого мне не позволяет моя литературная совесть.
Мерзавцы прежде всего дураки. Быть добрым куда веселее, занятнее и в конце концов практичнее.
Дети живут в четвертом измерении, они в своем роде сумасшедшие, ибо твердые и устойчивые явления для них шатки, и зыбки, и текучи.
Умирать вовсе не так страшно, как думают. Я изучил методику умирания, знаю, что говорят и делают умирающие и что делается после их похорон. В 1970 году Люша будет говорить: это было еще при деде, в квартиру к тому времени вторгнется куча вещей, но, скажем, лампа останется. И появятся некрологи в «Литгазете» и в «Неделе». А в 1975 году вдруг откроют, что я был ничтожный, сильно раздутый писатель (как оно и есть на самом деле) — и меня поставят на полочку.
Helenyarik:
Из кн. Марка Захарова
Особый случай.негласно вошедший в историю советского театра случился с парторгом Московского театра сатиры Георгием Ивановым. Даже спустя годы старожилы наперебой рассказывали,
как их поселили в Париже в очень скверной гостинице, с очень низкими потолками. Именно это обстоятельство, возможно, сыграло свою роковую роль в поведении парторга, когда он, вошедши в санузел, увидел впервые в жизни диковинную вещь - биде. Такое разнообразие
в зарубежных возможностях взволновало парторга, и он решил... как бы это помягче выразиться... справить туда большую нужду.
Последствия были непредсказуемыми. Резким движением парторг до упора открыл краник - ударил непривычно сильный напор воды и содержимое биде прилипло к металлическому потолку. Испуг был
настолько велик,что парторг, оставив открытой дверь в коридор, встал на стул и сувенирной ложкой стал соскребать с потолка следы преступления. Именно в этот момент в его номер заглянул Анатолий Папанов, который, подивившись случившемуся, спросил голосом мультяшного
волка:
- Жора!Как тебе это удалось?
Helenyarik:
Конферансье Николай Смирнов-Сокольский находил выход из любого положения. На одном из концертов он перепутал пианиста Якова Флиера со скрипачом Самуилом Фурером и объявил публике: «Сейчас выступит скрипач Флиер». Пианист, естественно, запротестовал. Тогда артист вышел на сцену и произнес: «Прошу меня извинить, уважаемые товарищи. Дело в том, что Яков Флиер забыл скрипку дома, поэтому будет играть на рояле. А это еще труднее».
Роман Виктюк поставил спектакль «Анна Каренина» в инсценировке Григория Горина. Спектакль получился отличным, но длинным: шел около 5 часов. На премьере, где-то к концу 4 часа, один пожилой еврей наклонился к сидевшему рядом Горину и сказал: «Слушайте, я еще никогда в жизни так долго не ждал поезда...
Навигация
Перейти к полной версии