18 декабря 2003.В гостях у Серго: Сергей Калинин (Серго), Костя Шлямов, Витя Воронов
Бардовская песня. Константин Шлямов. Великий Исток
Шлямов Константин Олегович родился 28 июня 1965 года в г.Прилуки Черниговской области. Закончил Читинский пединститут. Работает в Забайкальском аграрном институте (отдел социально-воспитательной работы) и координатором Содружества музея Великого Истока.
Песни начал писать в 1980-81 годах. Первая песня "Кораблик". Всего написано около 200 песен.
Участник фестивалей: Грушинский — 97, Приморские струны — 97, Байкальск — 99.
Почётный гость, член жюри фестивалей: "Илимская лира"(Усть-Илимск), ""Олха"(Иркутск), "Белый Иркут" (Саяны), БАМовской песни (Тында, Беркакит), "Берег дружбы (Алдан), Куликово поле 2005 (Тула), "Лиловый ветер — 2004" (Алматы)
Участвовал в деятельности читинского клуба АП "Откровение", руководитель Читинской студии гитарной песни "Великий Исток", координатор проекта "Время бардов".
Сотрудничал с театральными студиями "Под старой люстрой", "Круг", "Увлечение"
Вышли сборник песен и одноименная кассета "На читинском Арбате".Записаны СД-диски "Песни старого ваганта"(2000), "Души и облака" (2004, Алматы), "Мы — русские!"(2008).
......................................
Константин Шлямов — человек с инструментом
РОМАН ШАДРИН, 09 СЕНТЯБРЯ 2013
Кто-то знает Константина Шлямова как археолога. Кому-то он известен как общественный активист, кому-то — как популяризатор русской православной культуры. В гостях «Чита.Ру» сегодня бард Константин Шлямов. Автор и исполнитель песен, которые знают и далеко за пределами Забайкалья.
Первую песню написал в 7 классе, после того, как сестрёнка показала мне один аккорд и убежала в школу. Я стал искать созвучия и нашёл последовательность, которая мне показалась интересной. К приходу сестры у меня были готовы и музыка, и слова. Гитарой я тогда ещё не владел, пробовал играть на фортепиано.
Потом гитара всё-таки завоевала моё сердце. Но по-настоящему я начал играть только в археологической экспедиции. Это была очень хорошая среда для того, чтобы впитывать в себя песни. Плееров тогда не было, магнитофоны быстро съедали все батарейки, поэтому мы развлекали сами себя. По нескольку месяцев пели друг другу песни.
Мы очень любили «Машину Времени» и «Воскресенье». Сейчас, правда, душа не позволяет петь песни Макаревича, который призывал к романтике, а сам стал бюргером, которого больше заботит материальная сторона. Но тогда эти песни много для нас значили, они эзоповым языком рассказывали о многих социальных проблемах. Были «Чайф», «DDT», «Наутилус». Сейчас более близки и понятны стали песни «Алисы», которые тогда казались агрессивными.
Конечно, слушали Визбора, Окуджаву, Кукина, Ланцберга. Слушали Высоцкого и не боялись его петь, хотя в конце прошлого века почему-то считали, что Высоцкого может петь только сам Высоцкий. Но его песни нужно петь. Пропуская их через себя, человек становится лучше.
Песня — это как молитва. От того, какие песни мы поём, зависит то, какими мы становимся. Не зря у праздника бардовской песни, который проводится 22 декабря, девиз: «Добрые люди — добрые песни». И я всегда очень осторожно относился к песням, которые романтизируют преступный мир. Жалко людей, которые их слушают и настраивают, программируют себя на плохую волну.
Мы проводили несколько фестивалей в исправительных колониях нашего региона. Начинали ещё в конце 90-х, когда мало кто понимал, зачем это нужно. А мы считали, что если люди будут слушать и петь хорошие песни, они от этого хуже не станут. И эта идея себя оправдала, потому что люди искренне благодарят. Может быть, я отношусь к песне утилитарно, но я считаю, что песня — это важный социальный инструмент.
Ещё очень сильно на мои песни повлиял театр. Это был театр-студия «Круг» при нашем историко-филологическом факультете. Для его спектаклей мы с другим археологом Михаилом Мещериным вместе писали песни. Потом на месте «Круга» возник новый театр, который назывался «Под старой люстрой». Один из его спектаклей был посвещён творчеству Александра Башлачёва. Песни, на которых он был построен, оказали на меня большое влияние.
Повезло ещё и в том, что в Чите работал клуб «Откровение». Именно там я плотно познакомился с бардовской классикой, часть которой перенёс в полевую жизнь. Правда, старички в клубе нас покусывали, но тягу писать песни это не отбило. Писал о том, что видел и что чувствовал. Потом начался период социальной активности перестроечных времён, которые, конечно, повлияли на творчество. Была боль, за то, что происходило в нашей стране. Боль, которая и сейчас отчасти остаётся.
Романтическую сторону моего творчества можно услышать в альбоме «Песни старого ваганта». Туристические и археологические песни собраны на диске «Души и облака». Песни о Забайкалье и России собраны в альбоме «Мы — русские», записанном в 2008 году. Есть ещё один аудио-альбом — примерно за 2,5 часа в студии я записал 50 песен, из которых тоже нужно будет сделать диск.
Для появления песни нужны условия. Недавно был в экспедиции. Если там появлялось часа 2-3 свободного времени, то рождалась песня. Экспедиция — это всегда много событий, много знакомств. А это была экспедиция на острове Отика, его сейчас затопили в ходе строительства Богучанской ГЭС. И были очень смешанные чувства от того, что сейчас эта красота есть, а потом этого всего не будет. Приятно и тревожно. В таких условиях песни рождаются проще.
Когда холодно барды поддерживают друг друга тёплым словом, мудрой песней. В 1985 году я написал песню «Самый короткий день». Потом, спустя 10 лет, песня помогла собраться в самый короткий день в Чите. А ещё позже, с 2000 года моё предложение отмечать Праздник бардовской песни в самый короткий день года нашло поддержку во многих городах России и за её пределами. В итоге праздник стал международным. Теперь приглашают в разные города и даже за рубеж именно как инициатора и координатора праздника.
Фестиваль «Великий исток» организовывался как азиатский фестиваль русской песни. Мы приглашали гостей из трёх бассейнов рек: Лены, Енисея, Амура. Приезжали люди из Якутии, Владивостока, Иркутска, Красноярска, Канска, и всё шло неплохо. А потом поменялось законодательство, и стало невозможно согласовать проведение фестиваля. К тому же нам начали навязывать продажу алкоголя, хотя сами мы этого не хотим и стараемся предоставить возможность уйти от алкоголя, заменив его на викторины, спортивные мероприятия. Поэтому мы стали проводить конференцию «Экотуризм – Человек в Храме Природы» с творческими лабораториями, на которые не нужны согласования. Ещё мы проводим встречи друзей «Великого истока», но не даём никакой рекламы. Те, кому интересно, помнят и приезжают.
На сегодня есть договорённость с администрацией Байкальска, где нас готовы поддерживать и финансово, и организационно. Люди готовы ехать на Байкал со всех концов страны. Но мы хотим, чтобы с Байкала, после фестиваля, они заезжали и к нам, на источники, на точку планетарного водораздела. Может быть, так люди поедут в Забайкалье. У нас тоже есть на что посмотреть.
