Алексей Козлов - Я был батальонный разведчик
Алексе́й Семёнович Козло́в (13 октября 1935, Москва) — популярный советский и российский саксофонист и джазмен, основатель легендарного советского джазового коллектива «Арсенал». Композитор, исполнитель, актер, публицист, писатель. Участник и лауреат многочисленных отечественных и зарубежных фестивалей джаза. Автор книг «Рок: истоки и развитие», «Козёл на саксе». Автор музыки ко многим театральным постановкам, кино- и видеофильмам. Постоянный резидент клуба «Союз Композиторов».
Алексей Семёнович родился в Москве, в семье Козлова Семёна Филипповича, кандидата психологических наук, и Толченовой Екатерины Ивановны, преподавателя теории музыки. Джазом увлекался с десяти лет: собирал пластинки, подбирал мелодии на фортепиано. Но джазменом, по его признанию в книге «Козёл на саксе», он решил стать в девятом классе, наблюдая за игрой популярного барабанщика Лаци Олаха в ресторане «Аврора».
Поступив после школы в Московский архитектурный институт, Алексей вошёл в состав местного эстрадного оркестра как барабанщик. Чуть позже он случайно нашёл в подвале институтского клуба саксофон и вскоре стал играть на нём.
Начиная с 1957 года, Алексей Козлов стал зарабатывать своей игрой деньги, принимал участие в создании джаз-клубов и организации концертов. В 1960 году со своей джаз-группой участвовал в джазовом фестивале в Тарту. В 1961 году был приглашён со своим квинтетом на постоянную работу в джаз-клуб-кафе «Молодёжное».
В 1962 закончил институт и до 1976 года работал научным сотрудником отдела теории дизайна ВНИИ технической эстетики. Параллельно продолжает выступать. В 1963 году выходит запись квинтета А.Козлова на гибкой пластинке; с её выходом помогают композиторы В.Купревич и Д.Шостакович. В создал первую в СССР джаз-рок/джаз-фанк группу «Арсенал», в разных составах просуществовавшую до начала 1990-х, выпустив за это время 6 студийных альбомов и подготовив ряд новаторских концертных программ. В 2010 году Алексей Семёнович Козлов принял участие в киевском фестивале «Сходы до Неба».
Козлов Алексей и Макаревич Андрей 1996 - Пионерские блатные песни (CD) (320)Козлов Алексей 1998 - Пионерские-блатные 2 (CD) (320)Козлов Алексей 2002 - Песни приблатнённых пионеров (CD) (320) Козлов Алексей 2005 - Дворовая жизнь (CD) (320)Козлов Алексей 2005 - Пионерские-блатные 3 (CD) (320)Алексей Козлов Полный список альбомов (совместные издания)
Остальные альбомы (джаз - не шансон!):
Арсенал - 1974 1974
Концерт в Таллине 1975
Арсенал 1980
Своими руками 1983
Второе дыхание 1985
Пульс-3 (Спорт и музыка) 1985
Арсенал-6 1990
Прислать Арсенал-5 1990
Алексей Козлов и его Арсенал 1991
Неизвестный Арсенал 1994
Прислать На радио Панорама 1995
Прислать Ностальгия 1996
Прислать Горы Киммерии 1996
Опаленные временем I 1998
Опаленные временем II 1998
Опаленные временем III 1998
Опаленные временем IV 1998
Прислать Ars Nova Trio - Live 1998
А. Козлов и струнный квартет Шостаковича 1999
Live в клубе Форте 1999
Избранное 2001
Легенда 2006
...............................
Печальные мысли о культуре речи
Так случилось, что развитие цивилизации привело к подмене культурных процессов их эрзацами. Еще в 70-е дети стали предпочитать книгам снятые по ним кинофильмы. В 90-х кино уступило место телефильмам, криминальным сериалам, мыльным операм и ведеоклипам. Хуже того – дело идет к гегемонии рекламных роликов. Литературная речь великих произведений была заменена их упрощенным сюжетом. В музыкальной сфере фонограмма и клип вытеснили живое исполнение. Композитора потеснил аранжировщик, того – диск-жокей с паттернами на лазерных дисках. А телевидение, особенно в провинции, стало главным носителем культуры (или её остатков). Свобода слова пришла в наши СМИ неожиданно, как поток из прорвавшейся плотины. Но этот поток занес с собой столько речевого, музыкального и поведенческого мусора, что образованному человеку смотреть телевизор – временами, пытка. В первую очередь, беспокоит русский язык, который сейчас звучит в эфире.
Для интеллигентного человека произношение слов “каталог”, “красивей” и “позвонишь” – своего рода “лакмусовой бумажка” для определения людей одного с ним культурного круга. Многие в этих словах делают неверные ударения – казалось бы, пустяк, а именно они разделяют людей на грамотных и не очень. К той же категории относятся “инцидент” и “беспрецедентный”: некоторые почему-то норовят вставить в них лишнюю букву “н”: “инциндент”. Лет 40-50 назад, для определения этой границы служили слова “библиотека” или “портфель”. Сегодня человек, произнесший их с ударением на “о”, кажется анахронизмом, зато секретарша офиса или банка, важно спрашивающая по телефону: “кто звóнит?” — в порядке вещей. На то, что слова французского происхождения, типа “жалюзú”, имеют ударение на последнем слоге, часть людей давно внимания не обращают, произнося, как удобнее. В родном русском “порты” и “порты” – два разных слова, но дикторам такое невдомек. Немецкий “дурхшлаг” превратился у нас в “друшлак”, английский “пулловер” в “полувер”, греческое “поликандило” в “паникадило” – и это как бы уже стало нормой. Корни небрежного отношения к чужому языку, очевидно, лежат в неприязни россиян ко всему иностранному и в лени соблюдать мудреные правила заморской речи. Еще во времена Ломоносова, считая, что “как пишется, так и слышится”, Ньютона называли Невтоном. (Следуя этой логике, Нью-Йорк звался бы Невуорком). А откуда в нашем языке появились Генрих Гейне вместо Хайнриха Хайне, Фрейд вместо Фройда, Техáс вместо Тéксаса и т.п. – совершенно неясно.
Есть еще один вид ошибок, которые настолько вросли в современный язык, что встречаются даже в речи государственных деятелей, телеведущих, не говоря о рекламе. Это когда о качестве говорят, что оно “хорошее” , “плохое” или “отличное”, забыв, что хорошей или плохой бывает собственно вещь, а ее качество — высоким или низким. Цену называют «дорогой» или «дешевой», в то время, как дорогим или дешевым может быть только сам предмет.
Сколько себя помню, культурные люди опознавали друг друга по тому, какого рода в их речи было слово “кофе”. Придешь, бывало, в кафе или в ресторан – только и слышно: “мне, пожалуйста, черное кофе” – уши вянут. Среди советской интеллигенции ходил анекдот про образованную девушку, которая устроилась работать в буфет при каком-то НИИ. Ассортимент был небогатый: кофе и булки. И все бы хорошо, но ее очень коробило, что клиенты, делая свой заказ, просили: “Одно кофе и одну булку”, “Одно кофе и одну булку”…. Она смирилась с этим, не глядя, отпускала булочки с кофе. Но вот однажды кто-то дает деньги, говорит “Один кофе….” — она замирает от радости — “.. и один булка”…
Сейчас на такие речевые мелочи уже не реагируют. Хотя, на самом деле, они – не мелочи. Уровень культуры языка всегда был одним из главных показателей духовного здоровья нации. И если, скажем, на ТВ проник бытовой, безграмотный язык, это значит, что болезнь зашла далеко.
Во всем мире, в разных языках и социальных группах, существует множество жаргонов – речевых систем опознания «свой-чужой. Некоторые жаргоны (слэнги) уже изучены лингвистами (а часто и полицией), оформлены в словари. Слэнг не пижонская придумка, а инструмент общения в замкнутой среде. Например: воров, наркоманов, гомосексуалистов, лабухов, матросов, чернокожих американцев, хипстеров разного типа – битников, стиляг, бобби-сокеров, хиппи, панков. Когда урка говорит на своем языке, “ботает по фене”, это красиво, это настоящая “блатная музыка”, где за каждым словом – конкретный смысл. А когда те же слова употребляет жалкий “фраер”, желая произвести впечатление на компанию, это пошло. Когда в сталинские времена я был одним из “бродвейским стиляг”, мы говорили на своем жаргоне, который позже был растащен обывателями – и, таким образом, обесценен. Все, кому не лень, стали называть друг друга “чуваками”, звать деньги “башлями”, употреблять слова “лажа”, “клевый”, начали “хилять”, “сурлять”, “друшлять” и “берлять”. А у меня было чувство, будто меня обокрали. Также помню, как в 60-е годы на квартирных посиделках московской интеллигенции зародилась тенденция без особой нужды употреблять отборный мат. Особенно изощрялись эмансипированные дамочки с высшим образованием, употребляя не всегда понятные им выражения из тюремно-гомосексуальной практики. Меня это коробило, хотя я вырос в московском дворе, где без мата не было и фразы. Но – только среди парней. Даже урки не ругались в присутствии девушек, женщин или просто людей гораздо старше.
Право пользоваться слэнгом надо заслужить, познав на себе жизнь данной социальной среды. На стоит произносить его слова “на халяву” – лучше пользоваться чистым русским языком, он богат сам по себе. Тем более, если ты телеведущий или тележурналист, и тебя слушают миллионы. Сейчас в эфире звучит масса слов и выражений из молодежного слэнга: “классно отвязался”, “я торчу”, “в натуре”, “кайфово”, “крутой”, “тусовка”, “блин” и т.п. С каждым годом возникают новые словечки – это естественный процесс, подавить его невозможно, да и нужно. Взрослые считают их пошлыми, молодежь – знаковыми, современными, но… Куда важнее, с моей точки зрения, другое – оставить в СМИ некую зону, абсолютно чистую от тусовочной новоречи, заповедник классического русского языка.
Одним из очагов речевой безвкусицы в 90-е годы стали музыкальные и развлекательные передачи. От большинства из них и следа не осталось, но именно они сформировали развязно-наглый стиль, ставший нормой на ТВ. Выделялась программа “Акулы пера”, чей гость, затравленный постельными вопросами, нередко на нервах раскрывал свою суть – вспомнить хотя бы Машу Распутину. А передача “Будка гласности”… хорошо, что ее прикрыли, не то бы я окончательно разочаровался в нашем народе.
Что касается дошкольников, их “университеты” – это мультики, и никакой родитель не в силах этого изменить. Однажды я случайно наткнулся на одном из телеканалов на детский англоязычный мультик с переводом – и ушам не поверил, услышав чуть ли не весь набор дворово-дискотечного слэнга. Дети, проторчав вечер у телевизора и впитав, как губка, всю эту речь, переносят ее в жизнь, щеголяют репликами из рекламных роликов, напевают фразы типа “на тебе, как на войне”, отрывки из “Бухгалтера”, “Лехи” или “Юбочки из плюша”.
Вдобавок их потчуют мастерски снятым советским китчем типа “Неуловимые мстители”, где мальчики-плебеи убивают дворянское офицерство лишь потому, что оно против “красных”. После этого удивляться росту подростковой преступности - чистое ханжество.
В советские времена ходил такой анекдот. Высокий чин КГБ повесил в своем кабинете портрет не Дзержинского, а Пушкина. И на удивление коллег ответил: именно Пушкина я считаю главным идеологом нашего ведомства – он еще в 19-м веке написал: “Души прекрасные порывы!” Да, гэбэшная цензура задушила много прекрасного, отправила киноленты на полки, неизданные книги – «в стол», запретила целые виды искусства. Но, у любой медали есть обратная сторона — система отфильтровывала непрофессионалов и следила за чистотой языка. Подозреваю, что в цивилизованных странах, в СМИ, а особенно — на телевидении, есть система фильтров, не допускающих того, что сейчас в России. Но стоит заикнуться о восстановлении цензуры в наших массмедиа – хотя бы в сфере языка – как поднимается вал обвинений в нарушении закона о печати и свободе слова. Чаще всего шумят те, кто не узнал на своей шкуре, что такое настоящая тоталитарная цензура.
Остается наивная надежда, что у тех, кто отвечает за русский язык в эфире, разовьется в душах механизм внутренней цензуры. И он не позволит окончательно отвратить юных телезрителей от русского литературного языка.
О старших поколениях беспокоиться уже поздновато.
Джазмен Алексей Козлов- Sing sing sing.Sing sing sing - саксофон Алексей Козлов, ударные Аркадий Баклагин (группа Арсенал), Дом музыки 2014
Алексей Козлов - "По тундре" Известный саксофонист Алексей Козлов на юбилейном вечере, посвященном 40-летию творческой деятельности певицы Роксаны Бабаян в московском ресторане "Облака" исполнил знаменитую песню "По ту́ндре".
Alexey Kozlov sings Murka.mp4 Alexey Kozlov-Leonard.Bernstain - Somewhere