Оборотни на патрульно-постовой службе.
Александр Кацуйскнй с раннего детства мечтал стать милиционером и не расставался с игрушечными пистолетами и пластмассовыми наручниками. В школе Александр не изменил мечте поступить в школу милиции, но, несмотря на убеждение родителей, что будущие милиционеры должны хорошо учиться, сын приносил в дневнике одни тройки. Представления о своей желанной профессии были у Александра весьма скудны и поверхностны: стрельба, аресты, протоколы и чувство собственного превосходства над гражданскими лицами. После окончания школы папа Александра, который был военным и занимал приличную должность в городе Николаеве, используя нужные связи в милиции, устроил своего сына в Одесскую школу милиции.
С горем пополам Александр окончил обучение и стал умолять своего отца, чтобы он устроил его на работу не в николаевскую милицию, а в одесскую.
Отец молодого выпускника школы милиции стал заниматься этим вопросом, и вскоре Александр был принят в патрульно-постовую службу Киевского РОВД г. Одессы. В первый же день работы Александр познакомился со своими напарниками — К. И. Андриенко и П. П. Тимофейчуком, которые тут же над новичком взяли шефство.
«Битые» милиционеры стали поучать неопытного Александра знакомили с особенностями их деятельности в ППС и учили, как выжить на такой неблагодарной и малооплачиваемой работе.
Александр внимательно слушал своих старших товарищей, делал для себя определенные выводы, но установленных инструкций не нарушал, стараясь действовать по правилам и по закону, что и раздражало Андриенко и Тимофейчука. Выходя вместе с Кацуйским на патрульную службу, Они лишались своих левых денег, так как Андрей еще не заслужил их доверия, и они опасались, что рано или поздно молодой лейтенант «настучит» на их незаконные действия начальству.
Проработав так полшда, Андриенко и Тимофейчук решили, что Андрея срочно надо перевоспитывать, потому что жить от зарплаты до зарплаты они не привыкли, да и не хотели. «Воспитательная работа» началась с посещения различных увеселительных заведений — гуляли по выходным ночи напролет. Естественно, работники ресторанов и дискотек Киевского района прекрасно знали Андриенко и Тимофейчука, с которыми предпочитали дружить и в любых критических для них ситуациях находить общий язык без протоколов. В благодарность за поддержку и понимание Андриенко и Тимофейчуку вход в рестораны и на дискотеки был свободный, а их угощения и развлечения были за счет заведения.
Старые ППС ники объясняли Андрею, что бесплатное угощение — это проявление искреннего уважения хозяев заведений к их особам, что ему и нравилось.
Немного времени спустя Андриенко и Тимофейчук добились своего — у Андрея началась «звездная болезнь», и он, сам не замечая того, стал использовать служебное положение в своих личных целях и потребностях. Итак, проработав год в правоохранительных органах, Андрей изучил все тонкости службы ППСника и стал работать не на благо родины, а на благо собственного кармана.
5 декабря 1994 года Андриенко, Тимофейчук и Кацуйский, находясь на службе по охране общественного порядка, патрулировали улицы Одессы в микрорайоне Таирова. Так как близился Новый год, а после и другие большие праздники, в мыслях милиционеров было одно: деньги, деньги, деньги… Как на зло, в этот день на улицах нашего города было все спокойно: никто не нарушал общественный порядок, все подозрительные лица имели с собой паспорта, а пешеходы переходили проезжую часть в установленных местах.
Примерно в девять часов вечера на площади Конституции 1111C ники увидели двух подвыпивших людей, которые вышли из троллейбуса.
— Вот и жертвы, — произнес лыбаясь Андриенко и посмотрел на Кацуйского.
— Пошли, ребята, — сказал Тимофейчук, и все трое направились к веселым гражданам, которые, ничего не подозревая и ничего не нарушая, направлялись домой.
Патрульные без всяких на то причин подошли к Д. Е. Босикевичу и В. А. Кабурдину и, представившись, командным тоном предложили им последовать вместе с ними за торговые будки, чтобы провести поверхностный осмотр их вещей. Босикевич и Кабурдин, находясь в полном недоумении, последовали за милиционерами. Зайдя за торговые будки, граждане достали из карманов паспорта и стали предъявлять их патрульным. Мало того, что 111 1C ники без каких-либо оснований задержали мужчин, они продолжали нагло и самоуверенно произвольничать, нарушая все установленные правила и инструкции. Тимофейчук, посмотрев паспорта, стал приказывать Босикевичу и Кабурдину снять верхнюю одежду для тщательного осмотра, так как удостоверения личности вызывают подозрение в подлинности. Шокированные мужчины стали возмущаться и отказываться снимать с себя одежду, квалифицируя действия милиционеров как несправедливые и незаконные.
Но Тимофейчук, Андриенко и Кацуйский не обращали внимания на жалобы граждан и продолжали милицейский беспредел: мужчин повалили на землю и, угрожая табельным оружием, стали самостоятельно проводить осмотр их вещей.
Босикевич и Кабурдин стали кричать, зовя на помощь, но вскоре сильно об этом пожалели: милиционеры стали беспощадно избивать их ногами и резиновыми дубинками, после чего надели на жертв наручники и положили лицом к земле.
Подвергнутые хладнокровному избиению мужчины покорно и тихо лежали, а ППСники в это время изымали из их карманов деньги.
Поднявшись с обледенелой земли, Босикевич и Кабурдин обнаружили, что милиционеры похитили у них 200 долларов США и 340 гривен, что, естественно, вызвало возмущение и обвинение ППСников в краже денег.
Милиционеры потащили бедных пострадавших в отделение милиции для составления протокола. Прибыв в райотдел, Тимофейчук, Кацуйский и Андриенко лицемерно и с иронией стали рассказывать сотрудникам, что, мол, этих два пьяных придурка обвиняют их в краже денег при обычной проверке их паспортов. Все дежурившие в этот день милиционеры смеялись над невинными пострадавшими.
Пребывание Босикевича и Кабурдина в отделении милиции принесло им мало радости: они снова были жестоко избиты нечестными милиционерами и испытали немало унижений. Мужчины были вынуждены исполнять различные издевательские приказания Андриенко, такие, как «встать — сесть, сесть — встать».
На прощание Босикевич и Кабурдин, получив по удару в челюсть, были с позором выгнаны из райотдела, да и еще с предупреждением: будете жаловаться — будет хуже.
На следующий день своей патрульной службы Тимофейчук, Кацуйский и Андриенко, войдя в азарт, в форменной одежде и в алкогольном опьянении под ложным предлогом исполнения служебных обязанностей по охране общественного порядка проникли в дом по улице Бабушкина, где проживала гражданка Булавина.
Предъявив документы и достав пистолеты, милиционеры стали требовать у хозяйки дома паспорт и документы на дом. Гражданин Шалько, который в это время находился в гостях у Булавиной спросил: «А на каком основании?»
В ответ он получил от Андриенко удар пистолетом по голове, а после под резиновые палки милиционеров стала попадать и сама хозяйка дома. Патрульные агрессивно избивали мирных граждан, требуя при этом денег у хозяйки.
Чтобы прекратить этот кошмар, Булавина что есть силы закричала: «Хватит, хватит, я все поняла, сейчас я принесу все, что у меня есть!», после чего она судорожно открыла шкаф и из-под вещей достала 10 000 долларов, замотанных в носовой платок.
Завладев деньгами Булавиной, преступники-милиционеры наконец-то покинули ее дом.
Конечно, Тимофейчук, Кацуйский и Андриенко вершили беспредел, используя свое служебное положение, рассчитывая на страх ни в чем не повинных жертв, но, проникнув в дом Булавиной, они не знали, что у нее в гостях находится практикующий в Одессе адвокат, который получил удар пистолетом по голове.
Именно этот адвокат определил дальнейшую судьбу трех милиционеров-отморозков, написав заявление и жалобу начальнику милиции Одесской области на преступную деятельность патрульных Киевского района.
Состоялся суд, который приговорил П. П. Тимофейчука и К. И. Андриенко к двум годам лишения свободы, а А. В. Кацуйского — к одному году лишения свободы, хотя, как мы думаем, Фемида была уж очень благосклонна к этим оборотням в погонах.
Глазные яблоки Барби.
Осенью 1995-го в Ананьевском районе грибники, самозабвенно вороша палками в желтых листьях, наткнулись под одним из деревьев на человеческое тело. Бросив свои лукошки, они побежали в ближайшее село, чтобы вызвать на помощь милицию, — даже поверхностного взгляда на лежавшее под деревом тело было достаточно, чтобы понять, что «скорая помощь» тут уже не потребуется.
Опера очистили от веток и листьев находку грибников, и взорам присутствующих открылось прекрасное женское тело — стройные длинные ноги, роскошные рыжие длинные волосы, круглые ягодицы, тонкая талия. Перевернув труп на спину, оперативники и грибники остолбенели: высокая грудь, пухлые губки, изящный носик — все оказалось тем, что они и ожидали увидеть, не было только у мертвой красавицы того, что и делает главным образом женщину привлекательной. Глазные яблоки были аккуратно, словно скальпелем хирурга, вырезаны из глазниц…
Следствием были опрошены все жители окрестных деревень, но погибшую никто из аборигенов в глаза не видел. Более того, в милицию всей страны даже не поступало заявления о пропаже девушки с подобной внешностью. Отпечатки пальцев покойной тоже ничего не дали, впрочем, надежды на это в нашем пока не совсем полицейском государстве особой не было. Единственной зацепкой стала обнаруженная в теле изнасилованной, без сомнения, жертвы сперма преступника, а также его «профессиональный» почерк — не все сексуальные маньяки были «офтальмологами». И она оказалось в итоге определяющей.
Месяц спустя в Подмосковье было совершено аналогичное преступление — девушка была изнасилована, задушена и лишена глазных яблок. Анализ живчиков в мертвом теле показал полную идентичность их сперматозоидам, обнаруженным у жертвы под Ананьевом.
Московская и одесская милиции стали снова, как и в лучшие времена, работать рука об руку.
Однако следующее свое деяние «яблочник» (так называли серийного убийцу оперативники) совершил в городе Черновцы. На Украине в органах МВД для раскрытия преступлений маньяка было создано спецподразделение.
Общим в трех случаях насилия было не только то, что происходило с жертвами: убитых девушек роднили не только выколотые глаза — внешность их и при жизни была идентичной. Длинные ноги, высокая грудь, осиная талия, распущенные вьющиеся волосы, пухлые губы — все, как у Клавдии Шиффер, все, как у куклы Барби. То же, что маньяк удаляет у своих жертв не гениталии, как большинство «джеков-потрошителей», а глазные яблоки, указывало на его специфическую психическую болезнь — возможно, он мстит потомкам Евы за то, что та совратила Адама не без помощи предложенного змеем-искусителем яблока, и это яблоко явилось причиной изгнания из рая. Надо было «пробить» в России и на Украине всех обращавшихся к врачам больных с подобного рода шизофренией — а это требовало гигантских усилий. Препятствием к тому же была пресловутая клятва Гиппократа, скрепленная в новое время не кровью, но «зеленью»…
Обход оперативниками практикующих врачей-психиатров занимал не только много времени, но и требовал от них терпения и выдержки. Розыскники лишний раз могли убедиться, что врачи, пользовавшие душевнобольных, весьма неохотно предоставляли информацию о больных.
Время шло, но никаких подвижек в деле «яблочника» не было, и опера уже с тоской ждали новых жертв серийного маньяка-убийцы. Однако тот словно затаился — ни в России, ни на Украине, ни в других странах Содружества его «фирменных» преступлений зафиксировано не было.
Но вдруг однажды в милицию Одессы позвонила некая женщина и сказала, что обладает какой-то важной информацией, но передаст ее только лично начальнику угро. Встреча с ним таинственной незнакомки состоялась на следующий день.
Женщина шестидесяти пяти примерно лет представилась Элеонорой Павловной и сообщила, что ее знакомый психиатр поведал ей о визите к нему следователя и о предмете их беседы. Теперь Элеонора Павловна просила рассказать ей все подробности о совершенных маньяком преступлениях.
Оказалось, что до выхода на пенсию она работала семейным психиатром в Санкт-Петербурге, носившем тогда имя Ленинград, и в своей практике сталкивалась с мальчиком, проявлявшим аномальный интерес к женским глазам.
Когда вызванный начальником следователь стал рассказывать ей о об изнасилованных и убитых девушках, она неожиданно спросила: «Его жертвы были похожи на кукол?». Следователь недоуменно вытаращил глаза. «Я имею в виду, напоминали ли они внешне американскую куклу Барби — длинные ноги, тонкая талия, распущенные волосы?»
«Да, — ответил следователь, — все они были этого типа».
«Сомнений нет, это — он», — сказала Элеонора Павловна.
Она поведала, что к ней тогда, в Ленинграде, обратилась за советом одна весьма зажиточная по тем временам супружеская пара — они никак не могли прийти к согласию по поводу того, как им воспитывать своего единственного пятилетнего сына. Суровый отец относился к нему, как к солдату, заставлял рано вставать, делать утром зарядку, а вечером — изнуряющие физические упражнения, беспрекословно выполнять все его указания. Наказывал за малейшую провинность, заставляя часами стоять в углу на коленях. Мать же была полной противоположностью отцу — она мечтала, чтобы сын вырос мягким, добрым, ласковым, романтичным, с хорошими манерами. Возникало, таким образом, в ребенке раздвоение.
Около полугода Элеонора Павловна консультировала пару, казалось, в воспитании сыны они пришли к золотой середине, но тут случилась трагедия — отец мальчика погиб в автомобильной аварии, и консультации прекратились.
Прошло около трех лет, и на пороге ее кабинета вновь появилась мать мальчика — она была буквально в истерике. Мать, плача, рассказала, что после смерти мужа захотела кардинально перевоспитать сына, зачеркнуть все то грубое, что прививал ему отец. По принципу «клин клином выбивается» она решила излишне суровое мужское воспитание заменить мягким женственным и предложила мальчику вместо дворовых игр со сверстниками домашние игры девочек. Куклы при этом играли главенствующую роль…
Каждый день, по несколько часов кряду, мальчик играл под присмотром заботливой мамаши дома с куклами. Однако, вопреки ее чаяниям он не стал от этого более сентиментальным, напротив — в знак стихийного протеста против издевательства над натурой он стал вырезать ножичком куклам глаза, причем делал это чрезвычайно аккуратно. Особенно любил он лишать глаз американскую пластмассовую красотку Барби — вероятно потому, что именно ее больше всего обожали девочки.
Мать, шокированная поведением любимого чада, жестоко наказывала его, затем, вновь пытаясь воспитать в нем нежность и доброту, заставляла бедного ребенка проявлять заботу о куколках — шить для них платьица, украшать, словно рождественские елочки, ласкать и убаюкивать. Но — как только сынок оставался один, он тут же брался за острый нож…
«Наконец недалекой матери хватило ума обратиться за помощью к врачам, и она вновь пришла ко мне», — продолжила свой рассказ Элеонора Павловна. Лучше, конечно, поздно, чем никогда, и еще можно было вернуть 8-летнего мальчика в нужное русло, да и мать направить на путь истинный, но тут вдруг вдова с сыном решила почему-то бросить Санкт-Петербург и переехать на Украину. Впрочем, Санкт-Петербург тогда звался Ленинградом, а родина у всех была общая, и гражданин великой страны чувствовал себя как дома в любом ее уголке.
Куда именно поехали ее бывшие подопечные, психиатр на пенсии не знала, но зато она могла назвать фамилию и имя гипотетического подозреваемого — Гранюк Владимир Степанович.
Гранюк — не Иванов и не Петров с Сидоровым, не говоря уже о Шевченко и прочих многочисленных «… ко», и после мозгового штурма вскоре удалось выяснить, что на Украине проживает лишь восемь Володымырив Гранюков, Степановичем же среди них вообще был один. За ним тут же послали «Беркут».
И тот, кого тщетно разыскивала вся отечественная милиция на протяжении многих месяцев — ибо серийный убийца не оставлял после себя никаких следов, — был поразительно легко схвачен. Дверь операм открыла ни о чем не подозревавшая мать, а ее любимое чадо в это время спокойно возлежало на диване и смотрело, к ее радости, по «ти-ви» чувствительные мыльные оперы, иногда украдкой смахивая с глаз набежавшую слезу.
Оперативники оказались не столь сентиментальными и перерыли в поисках улик всю квартиру — ведь доказательств-то они, по большому счету, совсем не имели — мало ли кто в детстве вырезал куклам глаза и отрывал мишкам лапы? Но им и тут повезло — в черном полиэтиленовом пакете они обнаружили закрытую пластмассовой крышкой двухлитровую стеклянную банку. В ней в голубоватом физрастворе плавали человечьи глазные яблоки…
Судебно-медицинская экспертиза установила невменяемость сексуального маньяка, а значит — неподсудность убийцы. Он направлен на интенсивный курс лечения в психиатрической клинике закрытого типа.
«Детский» развод в магазине игрушек.
Известно, что Одесса — город-герой, но не только… «Жемчужина у моря» имеет и другую сторону медали. Здесь можно встретить изощренных аферистов, коварных мошенников и безжалостных убийц. Искусство обманывать людей, пользуясь их доверием и слепой верой, достигло вершин, и с каждым годом все более совершенствуется.
И не всегда аферисты прибегают к тщательно разработанным и фантастическим планам, чтобы завладеть чужим имуществом. Некоторые из них часто ищут людей с «простотой душевной» и с желанием, ничего не делая, заработать «левые» деньги. Таких аферистов можно назвать актерами, ведь, профессионально играя, они в день могут зарабатывать вполне солидные деньги. В Одессе звездным часом для аферистов-актеров был 1993 год. Естественно, одесситы были наслышаны о коварных проделках мошенников и часто смеялись над простофилями, которые попадались в их сети. Но никто и никогда из горожан не думал, что они, сами не ведая того, могут в любой момент стать жертвами мошенников, хотя и «развод» их был иногда действительно наивно детским…
В магазине «Игрушки» по улице Филатова в 1993 году опытная продавщица давала наставления 20-летней Лене, которая с утра поступила на работу. Галина Ивановна проработала в «Игрушках» целых шесть лет и с полным правом взяла над Леной шефство. Мало того, что девушка не имела опыта в торговле, она еще и не была одесситкой, Лена была родом из Николаева, но после окончания техникума решила остаться в Одессе.
Галина Ивановна быстро научила девушку всем тонкостям их работы, а неделю спустя принялась давать Лене наставления. 35-летняя женщина рассказала девушке и о «кидалове» на толчке (7-й километр), и о подкидных «куклах» на рынках города, и о цыганках-гипнотизерках, и о распущенных мужчинах, которые «по-матросят и бросят». Ежедневные нравоучения явно надоели Лене, но она, будучи человеком мягким и застенчивым, покорно выслушивала Галину Ивановну.
В один чудесный осенний день старшая продавщица пришла на работу в возбужденном состоянии и тут же принялась рассказывать Лене, как ее дальнюю родственницу «лоханули» — всунули поддельные доллары прямо около валютного киоска. Неожиданно ее эмоциональный рассказ перебил вошедший в магазин мужчина.
— Простите, могу я поговорить с вашим бухгалтером?
Галина Ивановна удивлено приподняла очки и посмотрела на незнакомца. Это был солидный мужчина лет сорока, в дорогой одежде и с черным маленьким кейсом в руках.
— А у нас нет никакого бухгалтера.
— Странно, — ответил мужчина. — А к вам никто не заходил в течение 15–20 минут?
— Нет, а что? — с любопытством спросила Галина Ивановна.
— Понимаете, я вчера договорился с человеком, который работает бухгалтером, что сегодня в 10 часов утра мы встретимся в магазине игрушек на улице Филатова. Или может по этой улице есть еще такой магазин?
— Нет, нет, «Игрушек» по улице больше нет. Но я не понимаю, вы вместе подарок ребенку покупать будете? — иронично сказала продавщица.
— Да нет, — посмотрев на часы, сказал незнакомец. — У меня для этого бухгалтера есть очень важная и ценная информация, которая записана вот на этой дискете, — мужчина вынул из кейса дискету и показал женщинам. — Собрать эту информацию мне стоило два месяца работы без выходных, и мало того, что он платит каких-то 500 долларов, он еще и опаздывает. Извините, дамы, я пройдусь по улице, может, все-таки есть какой-то детский магазинчик, о котором вы не знаете, а то у меня самолет через час. Будьте любезны, если меня кто-то спросит, скажите, что я подойду через пару минут.
— Конечно, без проблем, — сказала Лена и вопросительно посмотрела на Галину Ивановну.
Не успел мужчина выйти, как наставница защебетала:
— Какой мужчина, а как солидно выглядит. Представляешь, за одну несчастную дискету — 500 долларов, а мы здесь долгими месяцами должны горбатиться, чтобы заработать такую сумму. Одно не пойму, почему сделка в нашем магазине?
— Может, так безопасней, все-таки не так много клиентов, — неуверенно предположила Лена.
— Глупости. Наверное, этот бухгалтер живет в нашем районе, вот и назначил встречу в нашем магазине, на котором вывеска большая и яркая — легко сориентироваться.
В этот момент двери в магазин открылись, и по залу быстро зашагал коренастый мужчина. Он остановился и нервно стал оглядываться по сторонам.
— Вы что-то ищете? Может, вам помочь? — предложила свои услуги Галина Ивановна.
— Вообще-то, меня здесь один человек должен был ждать, а я немного опоздал, вы не подскажете, бухгалтера не спрашивали?
— Спрашивали. Вас, между прочим, мужчина целых 10 минут ждал, а он на самолет опаздывает, — укоризненно молвила продавщица. — Он вышел, сказал, что будет через несколько минут.
— Вот черт, — тревожно сказал про себя бухгалтер, — может, он в универсам соседний зашел, — с этими словами мужчина вылетел на улицу и направился в сторону универсама.
Буквально через пять минут в магазин «Игрушек» вернулся мужчина с дискетой.
— А он только что вышел, пошел в универсам, — тут же закричала Галина Ивановна.
— Все! Кто не успел, тот опоздал. Если я сейчас не уеду, то самолет взлетит без меня. Мужчина задумался, а после, подняв просительно брови, сказал: — А может, вы мне поможете? Ну не бесплатно, конечно. Я вам отдам дискету всего лишь за 200 гривен, чтобы дорогу хотя бы оправдать, а бухгалтер заберет ее за 500 долларов. Девушки, милые, выручайте, времени нет, да и вам лишние деньги не помешают.
Лена посмотрела на Галину Ивановну, у которой появился странный блеск в глазах.
— Лена, возьми 200 гривен из кассы, — твердо сказала старший продавец.
Девушка покорно достала деньги и отдала их наставнице, которая передала их мужчине, а он ей — ценную дискету. Таинственный бизнесмен ушел, а продавщицы стали дожидаться бухгалтера, чтобы продать ему кассету за 500 долларов и шоколад (за услугу). Ждали долго, и только в конце рабочего дня Галина Ивановна поняла, как же она «лоханулась» на 200 гривен. Лена так и продолжала работать с Галиной Ивановной, но в более спокойной обстановке, так как наставница уже не имела желания учить девушку жизни и смеяться над обманутыми людьми.
Казусный случай с гаишником.
Свою криминальную деятельность некий Комаров Ю. В. начал еще в 1993 году. Как-то к нему домой зашел в гости один знакомый и попросил Комарова подогнать механизмы для пистолета, чтобы он был в рабочем состоянии, а за эту услугу знакомый отблагодарит его 50 рублями.
Комаров подумал и решил: а почему бы и нет? У него на заводе никто не обращает внимания на то, что ты делаешь около станка, а 50 рублей — это три его полных рабочих дня. Взял Комаров пистолет с собой на работу, и уже через три часа оружие было исправлено, а деньги лежали в кармане.
Через неделю пришел тот же знакомый и попросил его обработать детали пистолета для его друга, опять же за 50 рублей. Таким образом, прославившись как оружейный мастер, Комаров начал свой криминальный бизнес, зарабатывая каждый месяц все больше и больше. Кроме того, Комаров находит себе верного помощника и ученика Федотова, который за небольшие деньги отливал пули с помощью изготовленной гипсовой формы и перезаряжал найденные гильзы. Изготовленные таким образом патроны Федотов передавал Комарову, а тот, в свою очередь, быстро находил им сбыт.
Оружейный мастер стал скупать на черном рынке различное оружие, уже негодное к применению, и с быстротой профессионала готовил оружие к боевому применению. Кроме того, Комаров сам изготовлял нарезное огнестрельное оружие с целью последующего сбыта.
У оружейного мастера все было налажено: были люди, которые реализовывали товар, были и постоянные клиенты.
Но в июне 1995 года оружейный мастер потерпел фиаско. Правоохранительные органы, совершая рейды по рынкам Одессы, арестовали человека, купившего с рук пистолет Макарова.
С этого момента и стала раскручиваться цепочка, звено за звеном. Сначала покупатель незарегистрированного оружия выдал продавца, затем продавец «сдал» посредника, а посредник — производителя, т. е. Комарова Ю. В.
Силовые органы приняли решение взять квартиру оружейного мастера «штурмом». В тот момент, когда спецотряд милиции прибыл к дому Комарова, расположенному по улице Якира, его помощник Федотов спускался по лестнице к выходу. Увидев множество милиционеров на первом этаже, Федотов испугался и выбросил через окно в кусты пистолет Макарова, который он взял у Комарова на продажу. Так как «охота» была не за помощником, а за самим мастером, то Федотову в тот момент удалось незаметно избежать встречи с правоохранителями.
Ворвавшись в квартиру, милиционеры были приятно удивлены: мастер спокойно сидел за столом и вертел в руках запчасти от пистолета. Сопротивления он не оказал.
В результате обыска было обнаружено и изъято: 52 патрона к нарезному огнестрельному оружию, 32 патрона к автоматам конструкции Калашникова, спортивно-охотничье оружие, пистолеты «браунинг» и Макарова в разобранном виде. Комаров был арестован и отправлен в КПЗ до полного завершения следствия по данному делу.
Спустя три дня капитан ГАИ Балабанов А. В. нес службу на улице Якира. И надо же такому случиться, да еще в вечернее время — случайно обнаружил пистолет Макарова, валяющийся в кустах. Конечно, Балабанов не знал, что этот пистолет является уликой преступления, но, в любом случае, капитан обязан был доложить о находке своему начальству. Вместо этого, покрутив пистолет в руках, Балабанов припрятал оружие и после службы увез к себе домой. Дома капитан в спокойной обстановке стал обследовать находку. Пистолет был в хорошем состоянии, а в магазине находилось семь боевых патронов. Балабанов аккуратно разобрал пистолет и тщательно почистил все детали до полного блеска.
8 ноября 1995 года утром, уходя на работу, Балабанов захватил пистолет и спрятал в свою планшетку, которая находилась в служебном автомобиле.
После инструктажа и получения табельного оружия капитан в составе патруля ГАИ выехал на посты для несения службы. Примерно в 10 часов утра по указанию заместителя управления ГАИ УМВД Одесской области подполковника милиции Б. Т. Китайского была проведена проверка оружейного шкафа дежурной части ГАИ. Проверку проводил заместитель командира спецвзвода, который обнаружил, что табельное оружие капитана Балабанова находится в оружейном шкафу, хотя сам он — на служебном задании.
Подполковник милиции Китайский очень удивился: как капитан мог забыть свое табельное оружие, ранее в ГАИ такого случая ни с кем и никогда не случалось. Но удивление переросло в профессиональный интерес, когда Китайский узнал, что на самом деле в постовой ведомости значилось, что Балабанов получил табельный пистолет Макарова, о чем свидетельствовала его подпись. Парадоксальный факт мог объяснить только сам капитан, и поэтому в управлении ГАИ его с нетерпением ждали.
После окончания службы Балабанов был приглашен в кабинет подполковника Китайского, который задал интересующий его вопрос:
— Капитан Балабанов, объясните, как вы могли нести службу без табельного оружия?
Балабанов ответил, не раздумывая:
— Я просто забыл дома кобуру и карточку для получения пистолета, товарищ подполковник.
— Да? Как интересно, — сказал Китайский и пригласил в комнату двух коллег.
— Проверьте капитана Балабанова на наличие оружия, — приказал подполковник милиционерам, что те и сделали.
При проверке была обнаружена и наплечная кобура, и пистолет Макарова в ней, да не тот…
Китайский осмотрел пистолет и увидел, что номер на пистолете уничтожен, а в барабане боевые патроны. Был тут же составлен акт, после чего пистолет изъяли, а Балабанов принялся давать чистосердечные показания.
Неожиданная проверка в ГАИ оружейного шкафа отправила на скамью подсудимых не только Балабанова, но и помощника Комарова — Федотова.
Суд приговорил капитана милиции Балабанова — к одному году условного срока; оружейных мастеров Комарова и Федотова — к двум годам лишения свободы.
Фамилии осужденных изменены.
