По легенде Бийская тюрьма (ныне следственный изолятор № 2) была построена женой богатого бийского купца Алексея Морозова. Якобы после его смерти у купчихи появился молодой любовник (по совместительству управляющий и помощник в делах), который однажды попался на растрате казенных денег и был приговорен к ссылке на каторжные работы в Прибайкалье. Чтобы не разлучаться с любимым, Елена Григорьевна Морозова бросилась в ноги губернскому прокурору, умоляла, чтобы оставили ее любимого здесь, в бийском остроге. Прокурор согласился, но взамен попросил построить новое здание тюрьмы. Вот она и выстроила целый каменный дворец. Было это в 1871 году. Но фактов, подтверждающих эту историю нет. Согласно официальной версии, основанной на документах Томского государственного архивного фонда, тюрьма в Бийске была построена намного раньше, в 1843 году, на государственные деньги. И все же из сохранившегося в архиве учреждения паспорта за 1965 год следует, что первые капитальные сооружения из кирпича в тюрьме построены в 1871 году.
Источник информации: Московский комсомолец на Алтае. 2013. 30 окт.-6 нояб.
Тайны бийского СИЗО.Корреспондент «МК на Алтае» заглянул в замочную скважину тюремных камер
Вход на территорию СИЗО — строго запрещен. Попасть сюда можно только по особому распоряжению либо по решению суда о заключении подследственного под стражу. В преддверии профессионального праздника, Дня работников следственных изоляторов и тюрем, для корреспондентов краевых СМИ было сделано исключение.
Наследие купчихи Морозовой
Лязгают железные двери, пищат электронные замки, и мы оказываемся на территории старейшего следственного изолятора. Не только на Алтае, но и в России. Дежурный на входе, несмотря на то что идем в сопровождении руководства СИЗО, просит предъявить паспорта и сдать мобильные телефоны, взамен выдает железный жетончик, который нужно предъявить на выходе. Идем по длинному коридору с многочисленными кабинетами, в принципе ничем не отличающимися от обычных административных офисов. И только пройдя череду КПП, оказываемся на тюремном дворике, огороженном высоким забором, окантованным колючей проволокой. На наблюдательной вышке вооруженная охрана. Наш путь лежит в первый режимный корпус. Как и сама тюрьма, он был построен еще в XVIII веке. Здесь даже сохранились подземные переходы, по которым когда-то из здания в здание переводили заключенных. Сегодня ими никто не пользуется. Опасно для жизни. Поднимаемся вверх по железной блестящей лестнице с коваными перилами — тоже наследие позапрошлого века. Наш экскурсовод, замначальника по кадровым вопросам Дмитрий Казанцев, поясняет, что ступени приходится постоянно натирать, иначе они покрываются ржавчиной, но заменить лестницу не решаются, ведь это, как-никак, историческое наследие, к которому руководство изолятора относится с уважением.
Вот уже несколько лет Дмитрий Казанцев пытается восстановить по крупицам историю бийской тюрьмы, направляя запросы, поднимая архивы, расспрашивая местных историков. Дело это оказалось не из простых, так как в те советские годы все режимные объекты находились в ведомстве НКВД и архивы были строго засекречены. Пока же приходится довольствоваться теми скудными сообщениями и фактами, которые удалось добыть в архивах или почерпнуть из местных легенд. Так, по одной из них, переходящей из поколения в поколение горожан, тюрьма была построена женой богатого бийского купца Алексея Морозова. Якобы после его смерти у купчихи появился молодой, да нечистый на руку любовник, который однажды попался на растрате казенных денег и был приговорен к ссылке на каторжные работы в Прибайкалье. Чтобы не разлучаться с любимым, Елена Григорьевна бросилась в ноги губернскому прокурору, умоляла, чтобы оставили ее любимого здесь, в бийском остроге. Прокурор согласился, но взамен попросил построить новое здание тюрьмы. Вот она и выстроила целый каменный дворец. Дело это было, согласно легенде, в 1871 году. Достоверных фактов, подтверждающих эту историю, увы, нет. По официальной версии, основанной на документах Томского государственного архивного фонда, тюрьма в Бийске была построена намного раньше, в 1843 году, на государственные деньги.
В историческом архиве теряется целый отрезок времени, начиная с 30-х и заканчивая 60-ми годами. Известно лишь, что в 1936 году фактическая численность заключенных тюрьмы превышала лимит содержания в 17 раз! Подавляющее большинство лиц, содержащихся под стражей, размещалось на трехъярусных сплошных нарах. Многие заключенные спали прямо на полу.
— Я недавно был в музее Чуйского тракта. Там целый стенд посвящен заключенным, силами которых строилась дорога. У меня возник вопрос: раз они были здесь, на бийской земле, они не могли миновать стен нашей тюрьмы. Сотрудник музея согласилась, что, возможно, так и было, но доказательств этому факту никаких нет, — говорит начальник СИЗО № 2 подполковник внутренней службы Евгений Самарин.
Сидеть с комфортом
Те времена, когда здание тюрьмы отапливалось печками, а из освещения были только лампадки да свечки, давно миновали. В 70-80-х годах были проведены все необходимые коммуникации, появились пристройки, складские помещения, административное здание. Сейчас в СИЗО № 2 вновь затеяли капитальный ремонт. Здания и помещения приводятся в соответствие с современными нормами. Уже отремонтированы девять тюремных камер, где выравнены и выбелены стены, перестелены полы, вставлены пластиковые окна со специальными решетками, от жилой зоны отделены туалетные комнаты, в женских камерах установлены душевые кабины. Также есть кухонная зона с вмонтированным в пол столом и скамейкой, вместо нар установлены двухъярусные кровати.
— Что скрывать, капитального ремонта здесь не было с 80-х годов. Стены «съедал» грибок, полы проваливались. Мы пытались поддерживать здесь должный порядок, но задача эта не из простых, к тому же сейчас существуют определенные стандарты, по которым должны содержаться заключенные. Есть четкие требования по площади, не менее 4 кв. м на каждого заключенного, по освещению, камеры должны проветриваться. Необходимо соблюдать условия приватности, то есть санузел должен быть отделен от жилой зоны. Здесь мы даже предусмотрели полочки под телевизоры, вот только с самими телевизорами пока туговато, — рассказывает Дмитрий Казанцев.
Выходим из реконструированного корпуса несколько ошарашенные. «Ничего себе курорт», — замечает кто-то из журналистов. Про себя отмечаю, что для заключенных условия создаются даже получше, чем в оздоровительных детских лагерях, в которых летом отдыхал мой восьмилетний сынишка. Тут тебе и теплый туалет, и горячая вода, а в женских камерах еще и душевые кабины.
— Пугать должны не условия содержания, а изоляция. Мы вот сейчас по домам разъедемся, к мужьям, женам, детям. А они здесь останутся, дожидаться приговора, — объясняет Наталья Шулепина, пресс-секретарь УФСИН по Алтайскому краю.
— Один мой коллега как-то сказал, — подключается к разговору местный священник отец Димитрий, — для того чтобы почувствовать на себе всю заботу государства, нужно попасть за решетку. Там, на воле, никого не волнует, что ты сегодня ел, как твое здоровье, не нарушены ли твои конституционные права. Здесь же человека оденут, обуют, накормят, полечат, предоставят адвоката, психолога. Вот и выходит, что для некоторых «сесть» — единственная возможность выжить.
Что посеешь, то и пожнешь
На уговоры журналистов побывать в тюремном корпусе, где сейчас находятся арестанты, начальство колонии ответило отказом.
— Вы не подумайте, это не потому, что нам есть что скрывать, просто контингент заключенных у нас сложный. Люди еще не адаптировались, не смирились, что их лишили свободы. Ни к чему им сейчас лишние волнения, — объясняет Евгений Самарин.
Подсмотреть, как живут арестанты, мы смогли лишь с экрана монитора, на который транслируется запись видеокамер, установленных в каждой камере. По словам начальника тюрьмы, после их установки работать стало гораздо легче, а нарушения среди заключенных сократились в разы. Судя по тому, что удалось увидеть, будни заключенных не насыщены разнообразием. Кто-то пьет чай, кто-то лежит на кровати, глядя в потолок, кто-то вышагивает из угла в угол.
— Наша задача — сохранить в целости заключенного до суда, чтобы он, не дай бог, с собой ничего не сделал или кто его не покалечил. А ситуации всякие бывают. Особенно сложно с теми, кого к нам после длительных запоев привозят. Даже наркоманы столько хлопот не доставляют, их «ломает» потихонечку, а эти буянить начинают, права качать, а то и «чертей гоняют». Такой контингент у нас отдельно содержится, в специальных камерах, — рассказывает подполковник.
Евгений Самарин не первый год работает в системе исполнения наказания. По опыту многолетней службы отмечает, что преступный мир в последнее время как-то измельчал. Нет уже тех «авторитетов», которых боялась и уважала местная шпана, не осталось никаких «понятий» и уголовных «законов».
— Смысл жизни основной массы тех, с кем сегодня приходится работать, — это алкоголь и наркотики, они же и становятся причиной, по которой сюда попадают. У них ничего, кроме инстинктов, не осталось. Недавно прибыл к нам местный «авторитет» за изнасилование. Сокамерники начинают расспрашивать: да как так, мы ж тебя давно знаем, а такого не ожидали. Он оправдывается, что под «скоростью» был, — это новый химический наркотик такой, под которым человек не ведает, что творит, — рассказывает Евгений Самарин.
Перед сотрудниками следственного изолятора не стоит задача перевоспитать своих «подопечных», наставить их на путь истинный. Это прерогатива исправительных колоний, куда они отбывают после решения суда. Коллектив бийского СИЗО ведет активную работу с теми, кто еще не перешел черту, но уже близок к этому. Так, например, недавно совместно с бийской общественной организацией провели акацию «Алкоголь — билет в тюрьму», которую планируют сделать постоянной. Пригласили подростков, стоящих на учете в комиссии по делам несовершеннолетних, которым наглядно и доходчиво показали, какая судьба их ждет, если они продолжат эксперименты с алкоголем или наркотиками. Сотрудники следственного изолятора, конечно, понимают, что одними страшилками подрастающее поколение не проймешь, вот и решили рядом с СИЗО организовать спортивную площадку. Чтобы было где местным подросткам в футбол, волейбол поиграть, позаниматься на тренажерах. Этот проект будет реализован совместно с благотворительным фондом «Полярная звезда» на средства гранта губернатора Алтайского края в сфере деятельности социально ориентированных некоммерческих организаций.
— Микрорайон рядом с СИЗО, мягко сказать, не совсем благополучный. Нет здесь ни спортивных площадок, ни кружков, ни секций. Вот мы и решили организовать для местных ребят мини-стадион, пусть занимаются. Со временем и тренера им подберем толкового, сами к ним подключимся. Это ведь ошибочное мнение, что детей после трех лет воспитывать бесполезно. Лет до 16 они как пластилин: что в них заложишь — так и будут жить. Главное, чтобы люди рядом оказались авторитетные, правильные, — говорит Дмитрий Казанцев.
Анна Камалова.
