Генрих VIII и Анна Болейн.
Наконец Генриху это все надоело. 15 мая 1536 года Анна Болейн предстала перед судом. Ее обвиняли в кровосмесительной связи с братом Джоном Рочфордом, в колдовстве (у нее был шестой палец на одной руке), а также в заговоре с целью убийства Генриха VIII. Причем говорили, что Анна обещала каждому из заговорщиков выйти за него замуж после смерти венценосного мужа. Любопытно, что королеве также ставились в вину насмешки над стихами, которые сочинял Генрих VIII.
Вскоре Анна Болейн, а также ее друзья и пособники по заговору - Генри Норрис, Марк Смитон и ее брат лорд Рочфорд были приговорены к казни.
Королеву приговорили к сожжению на костре или обезглавливанию – на усмотрение Генриха. Он повелел отрубить ей голову, но сделать это не топором, а мечом – по примеру соседней Франции. Правда в Англии не нашлось палача, умело действующего этим орудием, и пришлось выписывать специалиста из Кале.
19 мая 1536 Анну привезли на лужайку Тауэра под охраной двухсот лучников. Для своей скорбной кончины королева принарядилась, как на бал. Она была одета в длинное платье из зеленого дамасского шелка с красной нижней юбкой. Ее волосы были подняты белой лентой и небольшой темной шляпкой, на ее груди был золотой крест на цепочке, на руках белые перчатки. И только Библия в ее руках подчеркивала, что этот наряд не для праздника.
Поднявшись по лестнице на эшафот, Анна сняла шляпу и вуаль. Говорят, что перед казнью произнесла речь, превозносившую короля за всяческие добродетели. Но это опальной королеве уже не могло помочь. Одна из сопровождавших ее придворных дам, завязала ей глаза большим белым платком. Анна положила голову на плаху, а палач, взмахнув длинным двуручным мечом, с одного удара отсек ей голову.
После этого Генрих VIII повеселел и закричал: «Дело сделано! Спускайте собак, будем веселиться!» В тот же день он женился на своей любовнице - придворной даме Джейн Сеймур.
Сеймур стала его третьей женой, но не последней. Свою пятую супругу Генрих VIII тоже отправил на плаху.
Ею была юная Екатерина Говард. С ней Генрих словно бы помолодел. При английском дворе возобновились турниры, балы и прочие развлечения, к которым он охладел еще в период брака с Анной Болейн. Король любовался юной свежестью Екатерины и ласково называл ее «розой без шипов». Увы, королева оказалась просто юной ветреной особой без большого ума. Она начала изменять Генриху с друзьями юности, да еще к тому же оказалось, что с одним из них она была помолвлена. Генрих не потерпел измены и отправил свою «розу» на эшафот. Правда, Екатерина находилась от всего происходящего в таком шоке, что ее пришлось нести к месту казни. Екатерину Говард 13 февраля 1542 года прилюдно обезглавили, а потом похоронили рядом с останками Анны Болейн.
Любопытно, что казням жен короля предшествовали казни его советников. Бывший лорд-канцлер Англии Томас Мор был ярым противником женитьбы Генриха 8 на Анне Болейн и угодил за это на плаху. 28 июля 1540 года в день бракосочетания Генриха VIII с Екатериной Говард был казнен советник короля Томас Кромвель, обвиненный в ереси и предательстве.
Следующей казненной королевой стала шестнадцатилетняя Джейн Грей, прозванная «королевой на девять дней». Она стала всего лишь пешкой в руках герцог Нортумберленд Джона Дадли, возведшего ее на престол. Герцог прежде всего, хотел сделать королем своего сына Гилфорда, который был мужем Джейн, но не имел королевской крови.
Нотумберленд в результате военного переворота захватил власть в Лондоне и усадил на престол Джейн Грей. Но когда Джон Дадли, объявил Джейн, что она обязана короновать и своего супруга Гилфорда, юная королева отказалась. Впрочем, разбираться промеж собой родственникам уже было некогда. Вскоре войска Нотумберленда потерпели поражение и королевой Англии провозгласили старшую дочь Генриха VIII – Марию. 22 августа 1553 года главного возмутителя спокойствия Джона Дадли казнили путем отсечения головы, а леди Джейн, её муж Гилфорд Дадли и отец герцог Саффолк были заключены в Тауэр и также приговорены к смерти.
Новая королева Мария I не хотела начинать свое правление с излишнего кровопролития, а потому не спешила приводить этот приговор в исполнение. Она даже помиловала отца Джейн, однако, произошло как в поговорке: «не делай добра, не получишь зла». Оказавшийся на воле герцог Саффолк принял участие в восстании под предводительством Томаса Уаейета, чтобы свергнуть «католическое» правительство Марии I и возвести на престол томящуюся в Тауэре дочку Джейн. После этого Мария I перестала либеральничать. 12 февраля 1554 года были казнены Джейн Грей и ее муж Гилфорд Дадли. А еще спустя 11 дней та же участь постигла и отца «девятидневной королевы» герцога Саффолка.
Но, возможно, самой известной казнью среди женщин королевской крови стала казнь 8 февраля 1587 года в замке Фотерингейт в Англии 44 летней шотландской королевы Марии Стюарт, обвиненная в соучастии в заговоре католиков против английской королевы Елизаветы.
Мария Стюарт осталась в истории этакой благородной и трагической личностью. Однако складывается впечатление, что в Марии превалировала больше женщина, чем королева, в отличие от ее соперницы и двоюродной сестры Елизаветы.
Воспитывалась Мария при блистательном французском дворе. Она изучала языки и искусства, очаровывала окружающих декламацией латинских стихов, сочиненных ею самой. А в 14 лет сочеталась браком с дофином Франции. Спустя несколько месяцев после свадьбы вдруг оказался вакантным английский престол. Мария была его законной наследницей, так как происходила по прямой линии от короля Генриха VII. Но англичанам совсем не хотелось, чтобы ими правила какая-то пигалица, взращенная при враждебном французском дворе и исповедующая католичество, в то время как на Альбионе государственной религией стало протестантство. И они посадили на трон другую наследницу – Елизавету, дочь Генриха VIII.
Однако Мария продолжала выражать свое стремление править Англией. Под давлением французского короля она приняла герб Англии и соединила его с гербом Шотландии. Это не могло не вызвать конфронтацию с Елизаветой, которая своим правлением быстро завоевала авторитет в Англии.
Пока Мария Стюарт пребывала во Франции, в Шотландии произошла религиозная революция Там тоже католическую веру сменила протестантская. После того как в 1560 году скончался король Франции и муж Марии Стюарт – Франсиск II, вдове ничего не оставалось, как отправиться к себе на родину. Воспитанная на чужбине, Мария не питала к Шотландии особо теплых чувств. Она сравнивала бедность и дикость своей страны с воспоминаниями о пышности Парижа и праздности Лувра и эти сравнения навевали на нее грусть.
В Шотландии Марии Стюарт было скучно. И она позволила себе флирт с молодым дворянином из Дофине Шателаром. Воодушевленный этим Шателар проник к ней в спальню и спрятался под кроватью. Королева прогнала его и запретила показываться при дворе. Но Шателар не послушался и снова забрался к ней в опочивальню. На чей раз Мария приказала убить упрямого юнца. Спустя два дня Шателара приговорили к казни.
Между тем Мария Стюарт отказав в предложении руки и сердца шведскому и датскому королям, а также сыну испанского монарха, неожиданно «выскочила» замуж по любви за лорда Дарнлея, отпрыска королевских домов Стюартов и Тюдоров. Однако уже через полгода супруги разочаровались друг в друге, и между ними произошел разлад. У каждого образовалась своя партия сторонников. Дарнлея особенно раздражал итальянский секретарь его супруги Давид Риччо, в котором Мария души не чаяла. И однажды он заявился с друзьями в покои королевы, чтобы разобраться с ним. Риччо цеплялся за юбку Марии Стюарт и кричал: «Государыня, я погиб! Спасите мне жизнь, государыня, спасите мне жизнь!». Но беременная королева не могла противостоять группе разгневанных мужчин. Те вырвали итальянца из ее рук, вывели его в приемную комнату, где прикончили, нанеся 56 ударов кинжалами и стилетами.
После этого от недавней любви между монаршими особами в Шотландии не осталось и следа. Она уступила место ненависти. Мария собрала своих сторонников и фактически выгнала Дарнлея из столицы. А потом завела себе любовника – графа Босуэла с репутацией разбойника. Они даже хотели пожениться, но понимали, что папа Римский вряд ли даст Марии Стюарт развод без веских оснований. Тогда любовники решились на злодеяние, Мария обманом завлекла Дарнлея в Эдинбург, а Босуэл там убил его.
В полночь 9 февраля он со своими людьми проник в дом, где остановился король. Дарнлей пытался спастись бегством, но его схватили и задушили. А потом взорвали бочку с порохом в его покоях, чтобы скрыть свое злодеяние. Однако, очевидцы, обнаружившие труп короля в саду, сразу поняли, что тот был убит не взрывом. На его теле не было ни ожогов, ни следов пороха.
Мария Стюарт не сделала ничего, чтобы доказать свою невиновность в смерти мужа, а напротив вскоре сочеталась браком с Босуэлом, которого все считали убийцей ее супруга. Этот брак настроил против нее шотландцев, которые подняли восстание против Марии Стюарт и Босуэла. Королева была схвачена восставшими лордами, а Бэсуэл бежал и сделался пиратом. У норвежских берегов он попал в руки датчан и закончил свои дни в тюрьме города Мальме.
А Марию Стюарт лорды заключили в замке Лохлевен, где подписала отречение от престола в пользу своего сына Якова VI. Однако через некоторое время Марии удалось ускользнуть от опеки лордов. Она собрала армию, но была разбита, после чего бежала в Англию, надеясь найти убежище у королевы Елизаветы.
Елизавета дала убежище своей двоюродной сестре, но фактически держала ее в почетном плену. Марии был оставлен небольшой двор, который она содержала за свои деньги, но фактически, лишившись какой-либо власти, она чувствовала себя в тюрьме. Ее сын Яков VI, ставший шотландским королем, фактически отказался от нее, заявив: «Пусть моя мать подавится тем пивом, которое сама наварила». И вероятно, он имел право на эту резкость, поскольку мать со своим любовником убила его отца. Но надо сказать, что, став королем Англии, Яков воздал своей матери королевские почести, перезахоронив ее останки в усыпальницу английских монархов.
Между тем спустя 19 лет довольно скромной и безрадостной жизни в Англии Мария Стюарт пустилась еще в одну авантюру. Она поддержала заговор Бабингтона, планировавшего убийство Елизаветы I и высадку испанцев в Англии. Однако заговор был раскрыт и переписка Бабингтона попала в руки английской королевы. Письма Марии Стюарт стали неопровержимыми уликами против нее. На суде ей припомнили все. Мария Стюарт обвинялась в соучастии в убийстве своего второго мужа лорда Дарнлея и в причастности к целой серии заговоров против Елизаветы I.
Но, тем не менее, Елизавета с огромным трудом решилась на подписание смертного приговора своей двоюродной сестре. Она ждала от Марии просьбы о помиловании, но тщетно. А потому из соображений безопасности государства и сохранения протестантской религии решилась на казнь Марии Стюарт.
Саму казнь, состоявшуюся в 8 февраля 1587 года в замке Фотерингейт, блестяще описал Стефан Цвейг:
«Великолепный, праздничный наряд выбирает она для своего последнего выхода, самое строгое и изысканное платье из темно-коричневого бархата, отделанное куньим мехом, со стоячим белым воротником и пышно ниспадающими рукавами. Черный шелковый плащ обрамляет это гордое великолепие, а тяжелый шлейф так длинен, что Мелвил, ее гофмейстер, должен почтительно его поддерживать. Снежно-белое вдовье покрывало овевает ее с головы до ног. Омофоры искусной работы и драгоценные четки заменяют ей светские украшения, белые сафьяновые башмачки ступают так неслышно, что звук ее шагов не нарушит бездыханную тишину в тот миг, когда она направится к эшафоту. Королева сама вынула из заветного ларя носовой платок, которым ей завяжут глаза, - прозрачное облачко тончайшего батиста, отделанное золотой каемкой, должно быть, ее собственной работы. Каждая пряжка на ее платье выбрана с величайшим смыслом, каждая мелочь настроена на общее музыкальное звучание; предусмотрено и то, что ей придется на глазах у чужих мужчин скинуть перед плахой это темное великолепие. В предвидении последней кровавой минуты Мария Стюарт надела исподнее платье пунцового шелка и приказала изготовить длинные, по локоть, огненного цвета перчатки, чтобы кровь, брызнувшая из-под топора, не так резко выделялась на ее одеянии, Никогда еще осужденная на смерть узница не готовилась к казни с таким изощренным искусством и сознанием своего величия.
В восемь утра стучатся в дверь. Мария Стюарт не отвечает, она все еще стоит, преклонив колена, перед аналоем и читает отходную. Только кончив, поднимается она с колен, и на вторичный стук дверь открывают. Входит шериф с белым жезлом в руке - скоро его преломят - и говорит почтительно, с глубоким поклоном; «Madame, меня прислали лорды, вас ждут». «Пойдемте», - говорит Мария Стюарт и готовится к выходу…
…С гордо поднятой головой она всходит на обе ступеньки эшафота. Так пятнадцати лет всходила она на трон Франции, так всходила на алтарные ступени в Реймсе. Так взошла бы она и на английский трон, если бы ее судьбой управляли другие звезды…
…В средневековье много жестокости и насилия, но бездушным его не назовешь. В иных его обычаях отразилось такое глубокое сознание собственной бесчеловечности, какое недоступно нашему времени. В каждой казни, сколь бы зверской она ни была, посреди всех ужасов нет-нет да и мелькнет проблеск человеческого величия; так, прежде чем коснуться жертвы, чтобы убить или подвергнуть ее истязаниям, палач должен был просить у нее прощения за свое преступление против ее живой плоти. И сейчас палач и его подручный, скрытые под масками, склоняют колена перед Марией Стюарт и просят у нее прощения за то, что вынуждены уготовить ей смерть. И Мария Стюарт отвечает им: «Прощаю вам от всего сердца, ибо в смерти вижу я разрешение всех моих земных мук». И только тогда палач с подручным принимаются за приготовления…
А теперь ей осталось немногое: уронить голову на колоду, которую она обвивает руками, как возлюбленная загробного жениха. До последней минуты верна Мария Стюарт королевскому величию. Ни в одном движении, ни в одном слове ее не проглядывает страх. Дочь Тюдоров, Стюартов и Гизов приготовилась достойно умереть. Но что значит все человеческое достоинство и все наследованное и благоприобретенное самообладание перед лицом того чудовищного, что неотъемлемо от всякого убийства! Никогда - и в этом лгут все книги и реляции - казнь человеческого существа не может представлять собой чего-то романтически чистого и возвышенного. Смерть под секирой палача остается в любом случае страшным, омерзительным зрелищем, гнусной бойней. Сперва палач дал промах; первый его удар пришелся не по шее, а глухо стукнул по затылку - сдавленное хрипение, глухие стоны вырываются у страдалицы. Второй удар глубоко рассек шею, фонтаном брызнула кровь. И только третий удар отделил голову от туловища. И еще одна страшная подробность: когда палач хватает голову за волосы, чтобы показать ее зрителям, рука его удерживает только парик. Голова вываливается и, вся в крови, с грохотом, точно кегельный тиар, катится по деревянному настилу.
Когда же палач вторично наклоняется и высоко ее поднимает, все глядят в оцепенении: перед ними призрачное видение - стриженая седая голова старой женщины. На минуту ужас сковывает зрителей, все затаили дыхание, никто не проронит ни слова. И только попик из Питерсбороу, наконец, опомнившись, хрипло восклицает: «Да здравствует королева!»
Недвижным, мутным взором смотрит незнакомая восковая голова на дворян, которые, случись жребию вынуться иначе, были бы ей покорнейшими слугами и примерными подданными. Еще с четверть часа конвульсивно вздрагивают губы, нечеловеческим усилием подавившие страх земной твари; скрежещут стиснутые зубы. Щадя чувства зрителей, на обезглавленное тело и на голову Медузы поспешно набрасывают черное сукно. Среди мертвого молчания слуги торопятся унести свою мрачную ношу, но тут неожиданное происшествие рассеивает охвативший всех суеверный ужас. Ибо в ту минуту, когда палачи поднимают окровавленный труп, чтобы отнести в соседнюю комнату, где его набальзамируют, - под складками одежды что-то шевелится. Никем не замеченная любимая собачка королевы увязалась за нею и, словно страшась за судьбу, своей госпожи, тесно к ней прильнула. Теперь она выскочила, залитая еще не просохшей кровью. Собачка лает, кусается, визжит, огрызается и не хочет отойти от трупа. Тщетно пытаются палачи оторвать ее насильно. Она не дается в руки, не дается на уговоры, ожесточенно бросается на огромных черных извергов, которые так больно обожгли ее кровью возлюбленной госпожи. С большей страстью, чем родной сын, чем тысячи подданных, присягавших ей на верность, борется крошечное создание за свою госпожу». (Статья по теме: Казнь Марии Стюарт).
История иногда преподносит любопытную пищу для аналогий. Мария II Стюарт вышла замуж за Вильгельма III Оранского и совместно с ним правила с 1689 года Англией и Шотландией. Хотя считается, что правление Вильгельма III стало для Англии периодом, когда были сформированы принципы парламентаризма, но с шотландскими горцами этот конституционный монарх разобрался совсем не по-парламентски. 13 февраля 1692 года по приказу Вильгельма III Оранского были казнены 38 членов шотландского клана Макдональдсов, глава которых из-за снежной бури на пять дней позже положенного срока принес присягу королю.
Убийство Джорджа Вильерса, герцога Бэкингема религиозным фанатиком Фельтоном 23 августа 1628 года в Портсмуте обрело большую известность благодаря роману Дюма «Три мушкетера». Однако причиной убийства стали не страстные обличения миледи, а волнения среди матросов, вызванные приказом Бэкингема повесить их товарища. Когда волнения были жестко подавлены, и Бэкингем с чувством выполненного долга хотел уже отправиться в Лондон, на него напал офицер Джон Фельтон и пронзил его кинжалом.
Вместо Бэкингема в Лондон отправился Фельтон. Только он прибыл под конвоем и был помещен Лондонскую Башню. Англия рукоплескала преступлению Фельтона, почитая его за подвиг. Поэты воспевали его в стихах. В продолжение многих недель, пока продолжалось следствие, народ толпился у тюрьмы, чтобы взглянуть на своего «маленького Давида», на своего «освободителя». Некий Саведж даже решил погреться в лучах его славы и объявил себя сообщником убийцы. Но его обман быстро раскрыли, после чего наказали не за убийство, а за ложь - прогнали сквозь строй от Флит-стрита до Вестминстера, приковали к позорному столбу, заклеймили обе щеки и в довершение отрубили ему уши.
Вскоре после этого был казнен и убийца Фельтон.
Спустя два десятка лет в результате революции на некоторое время к власти в Англии пришел парламент. Шотландцы, у которых английский Король Карл I Стюарт искал убежища, выдали его английскому парламенту за 400000 фунтов стерлингов. 150 комиссаров, выбранных революционными полками, судили короля и приговорили его к смертной казни, как тирана, изменника и врага отечества.
30 января 1649 года король Карл был обезглавлен в Уайтхолле. В предсмертной речи он заявил с эшафота собравшейся толпе: «Я должен сказать вам, что ваши вольности и свободы заключены в наличии правительства, в тех законах, которые наилучшим образом обеспечивают вам жизнь и сохранность имущества. Это проистекает не из участия в управлении, которое никак вам не надлежит. Подданный и государь - это совершенно различные понятия». Но у народа было свое мнение на этот счет. Когда палач отсек на плахе королю голову, народ встретил это действо с ликованием.
После этого парламент, возглавленный Оливером Кромвелем, провозгласил Англию республикой «без короля и палаты лордов». Однако после смерти Кромвеля в Англии начался разброд и шатания. В результате произошла реставрация монархии. 30 января 1661 года в 12 ю годовщину казни короля Карла I его сын Карл II, горящий желанием отомстить Кромвелю, велел извлечь гроб с его телом из захоронения в Вестминстерском аббатстве и перенести в Тайберн, место публичных казней в Лондоне. Труп Кромвеля был повешен и оставался на виселице до позднего вечера. Затем его обезглавили, туловище закопали, а голову, насаженную на копье, выставили у Вестминстерского дворца на всеобщее обозрение.
Любовница Карла II, Люси Уолтер родила от него герцога Монмутского, который поднял восстание против короля Якова II. Однако герцог Монмутский проиграл битву при Седжмуре, которая стала роковой для него и для его сторонников. Сам герцог после поражения, переоделся в одежду простолюдина и спрятался в канаве. Но был извлечен оттуда, осужден и отправлен на плаху. Его казнь стала образцом палаческого непрофессионализма. Палач Джек Кетч в 1687 г. он не смог четырьмя ударами отрубить голову герцогу Монмутскому и ему пришлось, опустившись на колени, отрезать ее ножом, услужливо протянутым шерифом.
Расправа над теми, кто поддержал мятежного герцога красиво описана в романе Сабатини «Одиссея капитана Блада». Восставшим действительно устроили «кровавую баню». Командир Танжерского гарнизона полковник Перси Керк предпринял карательную экспедицию в Тонтон, где остановился в гостинице «Белый олень». Перед воротами гостиницы стоял врытый в землю прочный столб с перекладиной-вывеской, и полковник, решил использовать этот символ гостеприимства в качестве виселицы. Без суда и следствия он вздернул на этом столбе пленных, которых его солдаты гнали в кандалах от самого Бриджуотера. Когда жертвы задергались в конвульсиях, Керк приказал бить в барабаны, дабы джентльменам сподручнее было плясать в общем ритме.
Других восставших казнили уже по приговору суда, но им от этого не стало легче. Приговоры, которые выносил верховный судья Джефрейс, баронет Уэмский, создали ему репутацию кровожадного человека.
Он приговорил к смертной казни даже пожилую леди Алису Лайл лишь за то, что она дала в своем доме прибежище двум мятежникам после поражения восстания священнику Джорджу Хиксу и адвокату Ричарду Нелторпу.
Леди Лайл не впервой было спасать людей от казни. Когда ее покойный муж, Джон Лайл, занимал должность лорда-хранителя печати при Кромвеле, она помогла немалому количеству роялистов скрыться от индепендентов.
Однако на сей раз милосердие Алисы Лайл было расценено судом присяжных, как государственная измена. Он приговорил ее к смертной казни через сожжение на костре.
Жестокая расправа, уготованная беззащитной пожилой женщине, вызвала возмущение в Англии. Даже сторонники короля Якова находили вынесенный ей приговор чрезмерно строгим. Влиятельные друзья леди Лайл обратились к королю с просьбой помиловать осужденную; ходатайство об этом направил в Лондон епископ Винчестерский. Но все милосердие Якова II выразилось лишь в том, что он заменил костер на топор палача.
2 сентября леди Лайл отсекли голову на рыночной площади Винчестера. За день до казни она написала письмо, в котором прощала всех судей и обвинителей, пославших ее на смерть.
