СОВСЕМ КРОХОТНАЯ ПЕРЕДЫШКА В БОЛЬШОЙ ИСТОРИИ.
Денежки лежат в чужом кармане,
Нам достать их пара пустяков,
Деньги ваши,
Будут наши,
На долю вора хватит дураков...
Воровская истина
За плечами российского преступного мира была огромнейшая (по событиям) и мимолетная (по сравнению с историей человечества) История. В ней было все - войны и социальные потрясения сравнимые с революциями, переворотами и бунтами, были сами перевороты и бунты, объединения и распри, войны за власть и войны за выживаемость... Не было, практически, лишь того, для чего и существовал российский преступный мир. Не было нормальной воровской жизни, с радостями и горем, трагедиями и смешными случаями... Конечно, все было, красть и грабить, обманывать и радоваться преступный мир вроде бы не забывал, но... Но буквально с самого рождения российский преступный мир терзали шекспировские страсти, вновь прочитайте или хотя бы пробегите предыдущие главы глазами - страсти и кровь, предательство и кровь, война и кровь... Как в плохом бульварном романе.
Примерно с начала семидесятых годов советская власть, правоохранительные органы, советское государство, как будто перестали замечать воров в законе, иерархов преступного мира, лиц, придерживающихся воровских законов. Нет, это не значит, что преступников перестали ловить и наказывать за совершенные преступления. Просто государство временно отложило решение вопроса об носителях чуждой идеологии как будто на более позднее время. Основными причинами данного феномена, конечно был целый комплекс причин. Но и как во всех случаях, можно выделить основные. Я считаю -
во-первых, государство обратило внимание на нескончаемый поток воров в законе. Новые иерархи короновались в тех же учреждениях, где ломали старых. Короновались старыми...
Во-вторых, на свободе, именно в это время, у советского государства и без воров был полон рот забот. Диссиденство и зачатки национализма, как положительного, так и отрицательного, голодные бунты, писатели пишущие на Запад и баптисты... Врагов много, власть одна.
В-третьих, как я уже писал, произошел парадокс-метаморфоза - Закон умер, но его идеология не только осталась жить, но и даже расцвела. Это было бы забавно, если б не было бы трагично. Для страны, общества, народа. Из лагерей и тюрем, начав еще во времена Сталина, затем в огромнейшем количестве и с огромнейшей силой, во время хрущевской оттепели, когда десятки и десятки тысяч человек вернулись домой из лагерей, победно и неуклонно шествовало в повседневную жизнь самое верное учение в мире, самое справедливое (в советском обществе), самое жизнеспособное, самое подходящее. Находящее живой отклик и участие у широких масс и самое страшное - у молодежи. Огромнейшая часть советской молодежи была просто пронизана воровской идеологией, жила по законам этой идеологии, можно сказать - дышала ею. Факты в статистике, которая была засекречена, но заключенные ощущали эту статистику по переселенности тюрем и зон, то есть на собственной шкуре.
Часть учащихся школ, практически все учащиеся профтехучилищ, часть учащихся техникумов, малая часть студентов высших учебных заведений, рабочие строек (в связи с контактом с лицами освобожденными условно-досрочно и направленные на стройки народного хозяйства, то есть на те же стройки), рабочие заводов (особенно не военно-секретных) и многие, многие, многие другие пополняли армию уголовников, имея за плечами не только знания об идеологии преступного мира, но придерживаясь ее, равняя свою жизнь по ней. Даже в вооруженных силах СССР были сильны воровские традиции: конвойные войска (ВВ - внутренние войска) общались со спецконтингентом, в строительные войска стали брать судимых за мелкие преступления, но уже отсидевшие один раз...
А государство, в свою очередь, делало все, что бы помочь молодежи получить прививку идеологии преступного мира. Для тех кто плохо учился и плохо вел себя в быту, а так же совершил преступление, но был младше четырнадцати лет от которых начиналась уголовная ответственность, были созданы спецшколы. Учреждения закрытого типа, официально не тюремного, но фактически ярко выраженного тюремного. Детей туда можно было помещать с восьми лет (!), без суда, на один год. Если не исправился - продлевать еще на один год... Детей туда прятала комиссия по делам для несовершеннолетних при райисполкомах и поселковых советах. В дополнение к спецшколам возникли спецучилища точно таково же типа, где ко всему еще и специальностью одарят... Гуманизм. Кроме этих специфических учреждений, с 1961 года советское государство создало стройную систему подготовки молодых кадров для уголовного мира. С 14 лет лицо, совершившее определенное преступление, могло быть осуждено сроком до десяти лет в зависимости от совершенного и направлялось в воспитательно-трудовое учреждение общего режима, где подростку прививали необходимые трудовые навыки. В случае совершения преступления в колонии или после освобождения, но до достижения совершеннолетия, подросток вновь осуждался и направлялся в воспитательно-трудовое учреждение усиленного режима. Ну а затем, по достижении совершеннолетия, новый и подготовленный кадр чаще всего проходил обыкновенный путь советского человека - исправительно-трудовая колония общего режима, исправительно-трудовая колония строго режима, признание судом рецидивистом и направление в колонию особого режима. Обратите внимание - из названия исчезло слово исправительная и трудовая. А для разнообразия - учреждение тюремного режима, ну и что бы жизнь не казалась малиной - в зонах БУР, позже переименованный в ПКТ (помещение камерного, типа) и естественно всем известный карцер ШИЗО (штрафной изолятор) с питанием через день - один день пониженная норма, на другой день лишь кипяток и хлеб, нормы утверждены МВД по согласованию с Минздравом СССР... Все это вместе создавало такую школу мужества, что прошедший ее полностью или частично, получал огромнейшую прививку-заряд воровской идеологии на всю жизнь. Хотя Закона и не было...
Но кроме грустного в жизни воров-уголовников-профессионалов, было и радостное. В эти годы, не смотря на все потрясения, пережитые российским преступным миром, ряды ее пополнялись не только молодыми кадрами или кадрами из регионов, приобщенных к цивилизации, но и старыми проверенными кадрами, которые советская власть не смогла сломать и соизволила выпустить на свободу. На волю выходили воры в законе, не сломленные террором и беспределом, злые до радостей вольной жизни. И это время как раз отмечено огромнейшим, нескончаемым рядом краж, виртуознейших и громаднейших, дерзайших и хитроумнейших, вошедших в анналы как советского кинематографа, так и в устный эпос преступников и заключенных. Естественно, литература не осталась в стороне, приложила все свое умение в освящение данных фактов. И что самое интересное - не смотря на различие окончаний в литературе и кинематографе по сравнению с аналогичными историями в эпосе, в остальном полная идентичность... Это дает повод считать данные преступления, не мифом, а реальностью.
Серия нераскрытых краж среди артистической элиты г.Москвы, кража из Третьяковки, обкраденный ювелирный магазин в Омске, в свое время громкое дело в Пушкинское музее, не хватит ни бумаги, ни времени описать хотя бы более-менее значительные преступления, совершенные в то время. Воры в законе объединялись, сколачивали шайки в составе десяти-двадцати-тридцати человек, использовали грузовой транспорт, документы на якобы перевозимый товар, сбыт шел на широкую ногу... Милиция была в шоке...
В тюрьмах и зонах короновались новые воры в законе, новые кадры. Из проверенных ворами и подготовленных государством. По тобольским, новочеркаским, златоустовским, красноводским крыткам (учреждениям тюремного режима) и зонам особого режима прокатилась целая волна коронаций. Из уголовников, честно несущих крест чистоты воровской идеи, традиции и романтики, короновались на сходах-толковищах воры в законе. Закона не было, воры остались. Типичная картина. В зоне особого режима или в тюрьме, где ни будь в районе полярного круга, Северного Урала или раскаленной туркменской пустыни, в карцере или в камере собирался цвет данного учреждения, цвет зоны или тюрьмы. Администрация данного учреждения не только не пресекала, а наоборот - способствовала.Тут и деньги замешаны, угроза бунтом-массовыми беспорядками, и личной безопасностью... Все намешано в этой жизни, как и бывает, и поэтому лучше не мешать. Цвет собирается обсуждать кандидатуру. Хотя что там обсуждать - воровской почтой, через едущих на облбольницы, направлены ксивы-записки с запросами по душу кандидата. И получены ответы. Как в телефильме «Семнадцать мгновений весны» - характер нордический, выдержанный, порочащих связей не имеет... Точно так и тут - порочащих связей не имеет, работой и женитьбой не замаран, в армии не служил, по лагерям и тюрьмам характеризуется положительно, по воле так же, может организовать трудовой процесс как в лагере, так и на воле, голова верховодит над кулаками, всеми известен и уважаем...
Старый и уважаемый вор в законе пожимает руку соискателю, коронует его невидимой короной, иногда дает новое воровское имя. Запястье не режут уже давно... Весть об этом расходится и рассылается по всем лагерям, тюрьмам и пересылкам. Нашего полку прибыло, бойтесь суки, наше дело правое, бойтесь бляди, мы победим!
Как раз примерно в это время возникло интереснейшее явление. В тех тюрьмах и зонах, где не было воров в законе, стали появляться самозванцы.
Самозванцев нам не надо - бригадиром буду я!..
(Шутка)
Но те самозванцы, про которых я хочу сказать, отличались от всех предыдущих самозванцев (от лже-Дмитрия до детей лейтенанта Шмидта), как земля от неба. Они не назывались ворами в законе, но за счет собственного авторитета, отличного знания лагерно-тюремной жизни (так как за плечами не один отсиженный год), храбрости, ума, изворотливости не меряно, то они становились «авторитетами» в данном месте - лагере, тюрьме, так сказать «неформальным лидером». Слава про них шла по всем пересылкам и лагерям. Воры в законе стали называть таких некоронованных королей - «свояками». Естественно, всю их подноготную проверяли и если она кристально чистая, то зачастую свояков короновали даже заочно или просто присылалась ксива об правильности свояка и наказ преступному люду об поддержке его. Если же прошлое было замарано, такого свояка обзывали самозванцем и посылали за ним топор. Но частенько вокруг такого непризнанного свояка-самозванца уже объединились блатные и им не очень хотелось расставаться со своими привилегиями, так как за такой грех - не разглядели самозванца, их всех ждало развенчивание из блатных... И иногда зоной или тюрьмой правил самозванец не признанный ворами. Таких, в отличии от свояков, называли «прошляками». Но правили прошляки по тем же самым законам, что и свояки... А когда приезжал этапом настоящий вор или появлялся чистый свояк, то вспыхивали локальные боевые действия. А в зонах и тюрьмах всегда найдется много блатных, недовольных или обделенных прошляком. И потому «пехоты» и «акул» всегда было с избытком. Истина восторжествовала, убитых хоронили, виновным добавляли срок, развенчанные скатывались в «"черти» - тюремно-лагерная масть-каста для рабов.
В это же самое время и на свободе прокатилась волна коронаций в воры в законе. И так же ксивы об этом радостном событии отправлялись во все тюрьмы и лагеря. Так как тюрьмы и лагеря были нормальной территорией для проживания... Рука не уставала переписывать ксивы - вор в тюрьме давал команду переписать ксиву блатным столько раз, сколько требовалось, по количеству зон и тюрем в области.
Но как всегда, и эта передышка была короткая.
