Александр Царовцев - Маленькая женщина .
Победитель Первого Всесоюзного блюзового фестиваля (Рига, 1987 год) «еврейский Рэй Чарлз» – как написал о нём в газете Гардиан один из ведущих английских журналистов Мартин Уокер – родился в Ленинграде, учился в музыкальном училище им. Мусоргского как скрипач и в Ленинградской консерватории как вокалист.
Принял активное участие в создании группы ЯБЛОКО, в составе которой записал две пластинки, где выступил в качестве певца, скрипача и со-аранжировщика (песня Булата Окуджавы Шла война к тому Берлину из первого альбома в обработке и исполнении Александра продержалась на первых местах хит-парада газеты Комсомольская правда всё лето 1980 года).
В 1983 году, чтобы иметь возможность исполнять собственные композиции, собрал группу ПИЛИГРИМ, которая сразу привлекла внимание публики на первых фестивалях Ленинградского рок-клуба (там-то впервые и прозвучала песня Я иду по листопаду, ставшая шлягером).
В те годы в разных составах группы принимали участие такие известные музыканты как Александр Титов (позже играл в Аквариуме и Кино), Андрей «Мурзик» Муратов (в дальнейшем работал в ДДТ и Зоопарке), Сергей «Сэм» Семёнов (Россияне), Юрий Ерёменко, Сергей «Бики» Петров и другие.
Одновременно много выступал с фолк-репертуаром – один, под собственный гитарный аккомпанемент – для вынужденно узкого круга почитателей, ограниченного ещё и тем, что часть песен исполнялась на практически запрещённом тогда древнееврейском языке.
В 1987 году после нескольких лет «отказа» и преследований со стороны властей ему удалось эмигрировать на Запад. Александр поселился в Нью-Йорке и, приняв американское гражданство, продолжил интенсивную музыкально-артистическую деятельность.
С тех пор он побывал с выступлениями во многих городах США, в Италии, Австрии и Израиле (а теперь и в России), был частым гостем на радио и телевидении, снялся в кино.
На нью-йоркской фирме Intermusic было записано три альбома, первый из которых, SASHA, вышел в Америке в 1990 году, второй – Я ИДУ ПО ЛИСТОПАДУ – был выпущен компанией Бомба-Питер уже в России в 2005 году, там же под эгидой лейбла ALTER EGO в 2008 году был издан и третий альбом – СВОБОДНЫЙ ПОЛЁТ – к двадцатипятилетнему юбилею группы ПИЛИГРИМ (несколько песен оттуда звучат в программах радиостанций Москвы и Петербурга).
В 2003 году в С.-Петербурге был осуществлён новый проект – записан этно-фьюжн-альбом на древнееврейском языке ЗВЕЗДА СОЛОМОНА, а в 2004 году он был выпущен в свет крупнейшим российским издательством Мистерия Звука. Таким образом впервые в советской и постсоветской истории в широкую продажу поступил диск, полностью составленный из оригинальных ивритоязычных композиций.
В последние годы Александр много времени проводит на родине, где его регулярно приглашают на радио (Маяк, Серебряный дождь, Сити FM, Русские песни, Радио Шансон, Радио Спорт, Радио Балтика, Радио Рокс, Радио Культура, Арсенал, Радио Россия, Говорит Москва, ТРК Петербург, Свобода, Голос Америки, Гардарика, Народное Радио, Радио Мария и др.) и телевидение (Первый канал – “Большая стирка” и “Ночная смена”, Россия – “Программа А”, МузTВ – “Взрослые песни”, ТВЦ, Культура, RЕN-TV, 5 канал, 100ТВ, TВ-6, ВОТ, НТВ-Америка, Израильский 9 канал, ТDК, JCTV, Столица+ и т. д.).
Кроме того прошли его выступления на различных площадках Москвы, в том числе во Дворце спорта “Лужники”, ГЦКЗ “Россия”, Колонном зале Дома Союзов, Концертно-спортивном комплексе “Измайлово”, Московском Дворце молодёжи, залах Московского театра оперетты и Театра им. Маяковского, Центральном Доме Литераторов, Центральном Доме Художника, а также в Санкт-Петербурге, Калининграде, Рязани и Калуге.
С осени 2007 по осень 2010 года был автором-ведущим музыкального проекта СВОБОДНЫЙ ПОЛЁТ на Радио Балтика и частым гостем программ FM TV на телеканале 100 ТВ в С.-Петербурге.
С февраля 2011 года преподавал ИСТОРИЮ СОВРЕМЕННОЙ МУЗЫКИ МАССОВЫХ ЖАНРОВ в РАМ им. Гнесиных и в ГКА им. Маймонида в Москве.
В конце 2012 года создал два новых состава, назвав их The PILGRIM и TSAROVTSEV HEBREW PROJECT. С первой группой (акустическое фолк-рок трио) исполняет авторскую русскоязычную программу, а со второй (этно-фьюжн квинтет) – ивритоязычный репертуар в жанре World Music.
«Несомненно входит в первую мировую десятку в своём жанре» (Мартин УОКЕР, главный редактор газеты Guardian, Лондон).
«Очень талантлив!» (Кшиштоф ПЕНДЕРЕЦКИЙ, композитор и дирижёр).
«Лучший автор-исполнитель русского зарубежья» (Стас НЕПОМНЯЩИЙ, музыкальный обозреватель телерадиокомпании WMNB, Нью-Йорк).
«Хасидский альбом – уникальная работа, попытка осмысления традиционной корневой еврейской музыки. Попытка смелая и убедительная» (Артемий ТРОИЦКИЙ, музыкальный критик).
«Вокал ЦАРОВЦЕВА достоин самых высоких похвал, он очень недвусмысленно мужествен, что выгодно отличает его от подавляющего большинства современных певцов. ЗВЕЗДА СОЛОМОНА – лучший альбом года!» (Сергей ЛЕТОВ, мультиинструменталист и композитор).
С раннего детства воспитывался (литературно-лингвистически) родной тёткой – Эммой Ароновной Фрумкиной, которая, будучи профессиональным филологом и к тому же поэтессой, вела бескомпромиссную борьбу за чистоту и правильность русского языка. Позже испытал на себе влияние другого близкого родственника, дяди – Владимира Фрумкина, известного публициста и музыковеда, крупнейшего исследователя российской авторской песни.
В 1979 году начал писать стихи, а также переводить английскую и американскую поэзию.
Тексты, имевшие хождение в самиздате, подписывал псевдонимом Александр Ольгин – в знак признательности Ольге Мартыновой за ободряюще одобрительную оценку первых поэтических опытов. В последующие годы удостоился благосклонного внимания и поддержки со стороны Ефима Эткинда, Владимира Гандельсмана, Льва Лосева, Дмитрия Быкова, Вероники Долиной и других известных литераторов.
В 1980 – 1982 годах являлся (совместно с Виктором Резунковым) составителем, главным редактором и одним из участников неподцензурного альманаха Лабиринт, где были собраны поэзия, проза, драматургия и тексты песен молодых авторов из Ленинграда, Москвы и Прибалтики, которые не могли издаваться официально.
В 1996 – 1997 годах в нью-йоркском русскоязычном издании Печатный орган публиковались переводы, а в 2000 году в петербургском литературном журнале Нева была напечатана подборка стихов; в 2004 – 2005 годах избранные стихи и переводы регулярно появлялись в московском альманахе Внеклассное чтение. В 2008 году в нью-йоркском журнале Метро печатались фрагменты из книги «Копилка».
В декабре 2009 года в издательстве ALTER EGO вышел его сборник под названием ЮВЕЛИРИКА, куда вошли стихи, созданные за тридцать лет сочинительства, а также «Копилка» – состоящее из кратких прозаических фрагментов трудноопределимое по своей жанровой принадлежности произведение, в котором собраны мысли, догадки и многолетние наблюдения автора.
«То, что ЦАРОВЦЕВ музыкант, чувствуется в строе его стихов и прозаических зарисовок... Его тексты лаконичны, жизнелюбивы и парадоксальны. В них нет высокомерия, ставшего болезнью нашего века, а наблюдения всегда проницательны и остроумны» (Дмитрий БЫКОВ).
«...Сплав юмора (порой довольно чёрного) и лирики... Несомненно, есть собственный голос...» (Лев ЛОСЕВ).
«Мастер рифмы» (Ефим ЭТКИНД).
«Склонность к домашней философии (рассуждению без пафоса и назидательности, но с лёгкой улыбкой) – особое свойство: чуткий язык адресуется к здравому слуху. Очень мне нравится эта работа – “Копилка”» (Вероника ДОЛИНА).
Царовцев Александр 1990 - Я иду по листопаду (320)Царовцев Александр 2005 - Я иду по листопаду (320).................................
Звезда Соломона 2004
Свободный полет 2008
.................................................
АЛЕКСАНДР ЦАРОВЦЕВ
Начало пути. Ленинград
История Александра ЦАРОВЦЕВА, на первый взгляд, мало, чем отличается от таких же историй его коллег по российскому творческому цеху конца двадцатого столетия. Запреты на всё и вся, невозможность творить, эмиграция, свобода мысли и действия вдали от родины, и, почти всегда – неминуемое возвращение. Но отличия всё же есть.
Итак: победитель Первого Всесоюзного блюзового фестиваля (Рига, 1987 год), «еврейский Рэй Чарлз» (как написал о нём в газете Гардиан один из ведущих английских журналистов Мартин Уокер) – родился в Ленинграде, учился в музыкальном училище имени Мусоргского как скрипач и в Ленинградской консерватории как вокалист. Принял активное участие в создании группы ЯБЛОКО, в составе которой записал две пластинки, где выступил в качестве певца, скрипача и аранжировщика. В 1983 году, чтобы иметь возможность исполнять собственные композиции, собрал группу ПИЛИГРИМ, которая сразу привлекла внимание публики на первых фестивалях Ленинградского рок-клуба (там-то впервые и прозвучала песня «Я иду по листопаду», ставшая шлягером). Но в то же самое время…
А.Ц. – Это можно назвать генетической памятью, голосом крови, если угодно. Потому что родился я и вырос в обычной ассимилированной еврейской семье ленинградских интеллигентов первого поколения, и, практически, единственным напоминанием о происхождении было ощущение клейма, того, что надо стесняться своей «национальности» и, желательно, скрывать её, ведь само слово «еврей» носило бранный оттенок. Естественно, не было никакого соприкосновения не только с иудаизмом, но даже с любым проявлением национальной культуры, в том числе – с музыкой, или просто с языком (хотя бы с т. н. жаргоном – «идиш»). Но, при этом, с раннего детства тянуло к каким-то «восточным» напевам. Помню себя 3х-4х-летнего, страстно завывающего что-то без слов и, как говорят музыканты, с «увеличенными секундами», и испытывающего от этого процесса натуральный катарсис. Вот как это объяснить? Когда, уже в юности, я увлёкся американской народной музыкой (blues, spirituals, folk-rock), а чуть позже, в «Яблоке», и русским аутентичным фольклором, то те банальные песенки на идиш, иногда всё же достигавшие слуха, совершенно не совпадали с моими музыкальными вкусами (хотя чем-то и трогали сердце). И вдруг, где-то в начале 80-х, по одной из нещадно глушившихся западных радиостанций я услышал сквозь помехи голос, певший, как я догадался, на иврите что-то очень для меня «по-американски» музыкально близкое и, одновременно, безошибочно «еврейское». В то время я уже научился перебарывать в себе стыд и страх по поводу своего, как тогда говорили, «пятого пункта», и потому кинулся искать через знакомых подпольную группу по изучению древнееврейского языка (практически, запрещенного тогда в Союзе), где и прозанимался около года, напирая, естественно, на произношение. Там же мне впервые попали в руки тайком привезённые из-за границы сборники песен и кассеты, удалось найти несколько подходящих мелодий. Так я начал петь на иврите, аккомпанируя себе на гитаре, собственные фолк-обработки хасидских песен и выступать на квартирах, что, впрочем, всё равно преследовалось властями. А тот голос из радио принадлежал, как я потом узнал, самому выдающемуся автору и исполнителю песен в хасидской традиции нью-йоркскому «поющему раввину» Шломо (Соломону!) Карлебаху.
ЦАРОВЦЕВ попал практически под все запреты, под которые можно было попасть. Запрет на всё американское (в т.ч. на фолк- и рок-музыку), запрет на религию и, вообще, какую-либо духовность, без которой очень трудно представить Сашино творчество – как сейчас, так и в те времена, когда его творческий путь только начинался. И, наконец, запрет на саму национальность и на язык предков.
В этой связи Александр предпринимает одну за другой активные, но безуспешные попытки эмигрировать на Запад. В 1987 году «железный занавес» неожиданно приоткрылся, и Саша смог уехать в Нью-Йорк, где, приняв американское гражданство, продолжил интенсивную музыкально-артистическую деятельность уже в человеческих условиях.
Продолжение пути. Важная встреча
Америка покорила ЦАРОВЦЕВА своей свободой. И первое, что он сделал, поселившись в Нью-Йорке, это купил билет на выступление того самого «поющего раввина», голос которого так поразил его ещё в России.
А.Ц. – После концерта я, волнуясь, пошёл прямо к Карлебаху. Он, несмотря на немолодой уже возраст, оказался очень живым, общительным и солнечно обаятельным человеком. Я представился и рассказал немного о себе. Шломо заинтересовался моей историей и дал свой телефон, по которому, правда, оказалось нелегко дозвониться из-за его постоянных гастролей и моей еще неизжитой советской стеснительности… Но в следующую нашу встречу я уже смог с ней справиться: попросил у Карлебаха его гитару и тут же спел ему одну из своих любимых народных песен – «Avinu Malkenu» – в моей, естественно, интерпретации. Шломо так и остался стоять передо мной с полуоткрытым ртом, а когда я закончил, просто воскликнул: «Ой, гевалт!» – что, как я уже знал, означало у него несомненный восторг. Он тут же познакомил меня со своим персональным менеджером и предложил совместные выступления. И вскоре снова куда-то укатил… А через некоторое время я был ошеломлён новостью о том, что Карлебах внезапно скончался – прямо в самолёте во время очередных гастролей. Но до сих пор я не только пою обработки его прекрасных мелодий, но и вспоминаю с любовью о нём самом и – с сожалением – о несостоявшейся совместной работе.
Если бы Александр ЦАРОВЦЕВ был только певцом, композитором и поэтом, всё было бы слишком просто. Но, может быть, к сожалению, а, скорее всего, к счастью, это не так. Ещё в Союзе Саша увлекался эзотерикой (в частности, йогой), а также заинтересовался иудаизмом. Но тогда в России всё это было под запретом, в Америке же любую информацию можно было получить свободно и в никем не ограниченных количествах. И вот настало время, когда все события в жизни Александра начали складываться в удивительно связную картину…
А.Ц. – Однажды я шёл по Манхэттену и среди книг, продающихся с лотков прямо на тротуаре, заметил кое-что по иудаизму и Каббале. Я тогда ничего не купил, но взял «флаер» с телефонами какого-то центра. Сконтактировавшись с этим самым «Центром по изучению Каббалы», я получил доступ к лекциям и книгам по еврейскому мистицизму – то есть, всему, что меня интересовало, «в одном флаконе». И это органично сочеталось с исполнением песен в хасидской традиции! Ведь хасидизм (как направление в иудаизме) начинался когда-то именно с распространения каббалистических знаний среди широких слоёв еврейского населения Восточной Европы, а в конце ХХ – начале ХХI веков добавился ещё и призыв к приоткрытию тайного учения Каббалы всем интересующимся представителям других народов, жителям разных стран и континентов (как говорится, настало время). Поэтому и выпуск в широкую продажу альбома с моими древнееврейскими песнями представляется особенно своевременным.
Музыка и Каббала. Хасидская традиция
Будет неправильно говорить о Каббале как о «просто увлечении» ЦАРОВЦЕВА. Тайное учение стало для него настоящим катализатором, подтверждением того, что он, как минимум, находится на правильном пути, а как максимум – достиг на этом пути успеха. Здесь следует упомянуть об очень интересном аспекте – теснейшей взаимосвязи Каббалы с музыкой. Дело в том, что музыка для каббалистов – не просто музыка, но один из духовных путей, очищающих тело и душу. Считается, что, слушая музыку, написанную и исполненную под непосредственным воздействием духовных миров, слушатель, даже если он не понимает слов, как бы притягивает к себе окружающий свет, который постепенно раскрывает полную картину реальности.
Вот, к примеру, несколько проясняющих высказываний известного учёного, возглавляющего исследовательский институт в Иерусалиме, автора многих книг, в частности, популярного труда «Музыка и Каббала» рава Матитьягу Глазерсона.
О музыке вообще
Очевидно, что музыка – мелодия и гармоничные звуки – обладают способностью воздействовать на человеческие эмоции, что делает их для человека неизменными инструментами в нескончаемом поиске путей прославления и превозношения своего Творца.
Музыка может поднять человека над материальным миром и привести его в состояние полной душевной уравновешенности. Музыка побуждает его петь. Охваченный порывом вдохновения, человек может складывать одну мелодию за другой.
Музыка помогает избавиться от оболочки, закрывающей душу. Подобно тому, как грецкий орех прячется под скорлупой, и лишь удалив её, можно добраться до плода, так же и душа скрывается за разными завесами, создаваемыми материальным миром. Из-за этих завес люди живут в мире иллюзий.
Музыка обладает могучим потенциалом и может побудить человека не только к святости, но и к идолопоклонству, символом которого служит Золотой телец. Но музыка может струиться! Если её играют в атмосфере духовной чистоты, то возникает желание, чтобы она никогда не кончалась, чтобы одна мелодия сменяла другую.
О песне в частности
Стоит только от души запеть песню духовного содержания, как человек омолаживается и может радостно служить своему Создателю.
Музыка не только объединяет людей, она также разрушает психологические и социальные барьеры, стоящие между ними. Во время совместного пения и танцев барьеры между людьми падают, и с помощью музыки люди объединяются в радости и святости.
Достоин же обладать властью только тот, кто контролирует самого себя; такой человек может петь. Человек, видящий чудо, обретает способность петь. Если человек способен подчинить тело своей воле и контролировать состояние духа, то он становится способным освободиться от оков материального мира и понимать и предвидеть будущее. Так достигается высокое пророчество. Иначе же человек остаётся ограниченным своей материальной природой. Посредством пения можно достичь самых высочайших духовных уровней.
О голосе
Голос соответствует пятой, наивысшей, неповторимой у каждого человека части души. Каждая мелодия начинается с голоса, и человек, возводя его на всё более и более высокую ступень, постепенно переходит к песне. В этом плане голос является потенцией, песня же – её реализацией.
О музыкальных инструментах
Каждый из музыкальных инструментов пробуждает одно из чувств человека, необходимых для очищения и освобождения души, для того, чтобы человек оказался в силах использовать свой духовный потенциал и исполнить своё предназначение в мире.
Во все эти и подобные им духовные постулаты очень органично вписывается хасидская песенная традиция. Кстати, больше всего общего у хасидских песен с афро-американскими spirituals (иначе, gospels).С одной стороны, это – гимны, которые исполняются во время богослужений, редко торжественные, ещё реже благостные, а чаще оживленно-одухотворенные, с ярко выраженными танцевальными ритмами ("groove”), нередко в почти бешеном темпе и всегда, в той или иной степени, доводящие общину (а поют все вместе, у хасидов – только мужчины) до экстатического состояния религиозного транса. С другой стороны, и те, и другие часто исполняются вне литургии, за пределами храма – в быту (на праздниках, вечеринках, хасидских farbrengen и т. п.), а также профессионально (на концертах, фестивалях, грамзаписях и т. д.). Недаром жанр spirituals явился одним из основных истоков джаза, рок-н-ролла и соул, а хасидская традиция оказалась, практически, единственно пригодной для рок-н-ролльного переосмысления и, вообще, безболезненного осовременивания еврейского фольклора в конце ХХ – начале XXI веков. Мелодико-гармонические отличия, обусловленные этническими и языковыми особенностями, не столь велики, как может показаться «поверхностному уху». Сюжеты же перекликаются, а порой и совпадают, поскольку черпаются из Библии (у хасидов – из Старого Завета). Только в spirituals это англоязычные народно-наивные переложения, рождавшиеся у американских негров в конце XIX – начале XХ веков, а в хасидских песнях это прямые цитаты из древнейшего первоисточника на языке оригинала – иврите.
Подтверждение правильности выбранного пути. Ещё одна важная встреча
ЦАРОВЦЕВ прожил в Америке около двенадцати лет. И только окончательно убедившись в произошедших с нашей страной спасительных переменах, засобирался домой, в Петербург. Возможность спокойно жить и творить на родине больше не казалась фантастикой. Возвращение в Россию стало новым вдохновением и бальзамом для неспокойной творческой души.
А.Ц. – Когда года три назад я оказался в родном Питере со своими, в основном, русскоязычными проектами, мои записи (в т. ч. с парой еврейских песен) попали в Москве через общих знакомых к Артуру Пилявину на предмет моего приглашения в его программу «Москва-река-этно» на радио «Серебряный дождь». Он тут же позвонил мне в Петербург (а, надо сказать, я тогда понятия не имел ни о каком «Квартале», поскольку 12 лет прожил в отрыве от России и происходивших в ней культурных событий) и, забыв о радиопередаче, стал увлечённо убеждать меня записывать еврейский альбом. Вначале я вежливо отмахивался, потому что ехал в Россию петь по-русски и, к тому же, слишком хорошо помнил мрачный антисемитизм советского образца. Но Арик не сдавался и продолжал свою агитацию и пропаганду, в результате чего я сначала задумался, а затем, оказавшись вскоре в Москве, встретился с ним лично. И тут же попал под воздействие знаменитой пилявинской харизмы, начал проникаться идеей нового проекта и даже принял решение перебраться в Москву, чтобы на месте – в студии Артура, с его продюссированием и при участии «квартальцев» – приступить к записи альбома. Из тридцати с лишним песен мы выбрали двенадцать, продумали музыкальную концепцию и даже сделали демо-запись одной вещи... Но известные трагические события совершенно разрушили наши планы – после того, как Арика не стало, и постепенно удалось отойти от пережитого шока, очень долго казалось невозможным найти равноценную замену. Я почти отчаялся, но так уже успел увлечься этой идеей, что, несмотря ни на что, продолжал поиски. В конце концов, они увенчались успехом: я познакомился (опять-таки, в Питере!) с молодым талантливым музыкантом, к тому же, учеником моего бывшего учителя – великого Абрама Григорьевича Юсфина – Александром Маноцковым. Мы смогли найти общий язык, и он написал интереснейшие аранжировки ко всем двенадцати песням. Были приглашены хорошие питерские музыканты, и в отличной новой студии «ДДТ» всё задуманное было сыграно, спето и записано. И в каком-то смысле круг замкнулся: теперь уже снова в Москве ближайший соратник Пилявина Денис Служивцев занялся дополнительным программированием, сведением, мастерингом – в общем, всем, что входит в понятие «постпродакшн» и решительным образом влияет на конечный результат (общую стилистику альбома и его «саунд»).
Звезда Соломона
…Почти три тысячи лет назад правил Землёй Израилевой царь Соломон. Легенды о нём до сих пор живут в рассказах, песнях, балладах. За то, что не просил Соломон у Бога долгой жизни, несметного богатства, душ врагов своих, создатель одарил его мудрым сердцем и острым умом. Соломон познал многое и умел проникнуть в тайны будущего…
Альбому Александра ЦАРОВЦЕВА «ЗВЕЗДА СОЛОМОНА» удаётся развеять миф о неизбежной местечковости еврейской музыки. Привычному порочному кругу одесско-кабацко-блатных музыкальных интонаций, присущих нескольким ставшим общеизвестными в ХХ веке и уже набившим оскомину песенкам на идиш, противопоставляется мощная «коренная», овеянная духом тысячелетий хасидская песенная традиция с текстами из древних источников на языке оригинала и каббалистическими мотивами. Вдобавок, именно эта стилистика позволяет легко и органично использовать самый современный музыкальный язык – в частности, жанра «этно-рок».
Наталия ЯНЧУК
ПИЛИГРИМ
Группа ПИЛИГРИМ состояла в Ленинградском Рок-клубе на заре его истории и запомнилась, прежде всего, своим выступлением на его первом фестивале, где она представила не лишённую интереса авторскую программу, в которой были заметны интонации поп-фолка, кантри, блюза и арт-рока. Основателем и движущей силой группы был питерский музыкант Александр Царовцев.
Он родился в Ленинграде и музыкой интересовался с детства: занимался по классу скрипки в музыкальной школе на Петроградской, где его соучениками были будущие звёзды Александр Ляпин (НУ, ПОГОДИ, АКВАРИУМ, ТЕЛЕ У), Дюша Романов (АКВАРИУМ, ТРИЛИСТНИК) и Александр Мошарский (ДВЕ РАДУГИ, ансамбль Давида Голощёкина). А с четырнадцати лет начал исполнять под гитару песни бардов и даже сделал целую программу из песен Булата Окуджавы.
В середине 70-х юный Саша поступил в Музыкальное училище им. Мусоргского по классу скрипки. Тогда же он открыл для себя мир «чёрной» музыки (спиричуэлс, соул, ритм-энд-блюз) и начал включать в свои программы номера в этих стилях. А в это время известный гитарист Анатолий Быстров и его ученик Юрий Берендюков организовали фолк-группу АКВАРЕЛЬ, в которой пытались соединить англо-американскую фолк-традицию и русский мелос. Сама идея была хороша, но группа страдала от постоянных смен состава.
В феврале 1976-го незадолго до того, как АКВАРЕЛЬ выступила на I Всесоюзном смотре-конкурсе самодеятельного творчества, Царовцев логично занял место в её рядах. К этому времени он неплохо играл как на классической, так и на кантровой скрипке-фиддл и считался одним из лучших в Питере акустических гитаристов. Приглашённый как скрипач, он вскоре начал ещё и петь, а его аранжировки вошли в репертуар АКВАРЕЛИ. Однако, в 1978-м, так и не обретя устойчивого состава, группа распалась, а Берендюков и Царовцев начали искать новых единомышленников. Так на свет появилась группа ЯБЛОКО (название, кстати, придумал Саша).
Царовцев отыграл с ЯБЛОКОМ ровно год, в течение которого группа сделала первые шаги к популярности у себя дома, побывала в Латвии на фестивале Liepaias Dzintars, а также участвовала в открытии ЭКЛПМ – своего рода предтечи Рок-клуба. Однако, летом 1979-го Саша ушёл, поскольку подал документы на эмиграцию. Правда, следующей весной (уже будучи в «отказе») он вернулся в группу на время записи знаменитого квадрафонического диска ЯБЛОКА, на обложке которого по цензурным соображениям был обозначен как Александр Ольгин. В это же время он начал сочинять песни – и на собственные тексты, и на стихи классиков.
Весь следующий год Царовцев отработал в Ленконцерте, но не прижился там и вернулся в любители. В декабре 1981-го он вступил в Рок-клуб, а в январе дебютировал на его сцене с сольной программой в одной компании с такими «тяжеловесами», как ХРУСТАЛЬНЫЙ ШАР и МАРАФОН. После этого Игорь Голубев пригласил его в ДЖОНАТАН ЛИВИНГСТОН, но поначалу этот альянс не состоялся.
Ещё через год (25.01.83) Царовцев выступил в Рок-клубе с «американской» программой в составе трио: он сам – вокал, двенадцатиструнная гитара, гармоника, Сергей Петров (экс-ЗЕМЛЯНЕ) – акустическая гитара и Константин Петров (экс-ЯБЛОКО) – бас. Публика приняла их довольно тепло, чем явно ускорила процесс рождения группы.
В апреле 1983-го на свет появилось название ПИЛИГРИМ и первый состав группы: к Царовцеву и двум Петровым присоединились клавишник Андрей Хазунов из ДЖОНАТАНА ЛИВИНГСТОНА и барабанщик Виктор Васильев, игравший в группах РУБИНОВЫЙ ДОЖДЬ, SPARTAK и в эмбриональном составе СТРАННЫХ ИГР. Они сходу прошли прослушивание и были приглашены на I-й Фестиваль Рок-клуба в том же мае. Буквально накануне выступления выяснилось, что Костя Петров не сможет играть, и его экспромтом заменил временно безработный бас-гитарист АВГУСТА Александр Титов (в дальнейшем – басист КИНО и АКВАРИУМА). Хотя из-за экстренной замены, а также из-за провокации с отключением аппаратуры во время концерта ПИЛИГРИМ, в целом, выступил ниже своих возможностей и не занял призового места, многие отметили их номер «Не дай мне Бог сойти с ума» (на стихи А.С.Пушкина).
Лето 1983-го ПИЛИГРИМ провёл на танцплощадке в Зеленогорске. На должность бас-гитариста был приглашён студент музыкального училища Алексей Писарев (который до Питера играл лишь в вологодской группе ВОЗРОЖДЕНИЕ), а место Хазунова занял Александр Никонов. Игры на танцах нередко заканчивались шумными «джемами», в которых участвовали специально приезжавшие из Питера отдохнуть и повеселиться Ляпин, Титов, бас-гитарист Сергей Березовой и др. С окончанием сезона Царовцев распустил ПИЛИГРИМ (Петров, Писарев и Васильев вскоре вернулись на ту же сцену, но с группой ТЕЧЕНИЕ) и весь следующий год (до сентября 1984-го) пел с ДЖОНАТАНОМ ЛИВИНГСТОНОМ.
Возродить ПИЛИГРИМ для участия во II-м Фестивале Рок-клуба ему не удалось, но в преддверии III-го Фестиваля в январе 1985-го Царовцев собрал новую версию группы в составе: Сергей «Сэм» Семёнов (МОТОР-БЛЮЗ, экс-РОССИЯНЕ) – бас, Андрей «Мурзик» Муратов (ВОЛШЕБНОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ, МОТОР-БЛЮЗ, в дальнейшем ЗООПАРК и ДДТ) – клавишные и Алексей Пономарёв (экс-СИНТЕЗ) – барабаны. Увы, на этот раз оргкомитет Фестиваля (видимо, по совету «кураторов») не был впечатлён, и ПИЛИГРИМ остался за его рамками.
Последнюю в 80-х попытку реорганизовать свою группу Царовцев предпринял в декабре 1985-го. На этот раз в ПИЛИГРИМЕ собрались Петров, барабанщик Михаил (фамилия забылась) и бас-гитарист Юрий Ерёменко, в разное время игравший с ДЖОНАТАНОМ, ПЕПЛОМ и ДЖАЗ-КОМФОРТОМ, но к марту 1986-го группа распалась, так и не дожив до своего первого концерта.
Следующий год Царовцев изредка выступал соло и джемовал с заезжими музыкантами самых разных стилей – от блюза и кантри до фолк-барокко. 5 апреля 1987 года он, наряду с питерской супер-группой БЛЮЗ-МОТОР (не путать с МОТОР-БЛЮЗ), выступил на I-м Всесоюзном фестивале блюза в Риге, где по-настоящему блеснул – большинством зрительских голосов был назван победителем. А уже 7 апреля дал прощальный концерт в Телетеатре на Каменном острове и 12-го отправился в эмиграцию.
За океаном Царовцев занимался самыми разными вещами, но музыку не бросил. Он выступал в клубах Нью-Йорка, пел песни по-русски, по-английски и на иврите, записал три альбома, один из которых был издан фирмой Intermusic, а в 1999-м неожиданно вернулся в Питер, где снял клип на свою песню «Я иду по листопаду». Более того, в августе 2000-го он возродил ПИЛИГРИМ, в который пригласил молодых питерских музыкантов. Пару лет группа играла по клубам, а в 2002-м в новом составе вместе с Царовцевым переместилась в Москву, где с тех пор, в основном, и выступает.
Андрей БУРЛАКА
