Евгений Тарло "Повстречались мы"
Родился 13 февраля 1958 года в Новосибирске.
Умер 23 июня 2020 г. в Москве.Моя мама очень хорошо пела. В силу случайных причин она не стала профессиональным музыкантом, хотя, как мне кажется, у неё были все задатки певицы - голос, слух, артистизм, любовь к музыке. Когда она пошла поступать в Новосибирскую консерваторию, то страшно волновалась и была очень "зажата". Дело было сразу после войны. Мужчин не было. Отец только что вернулся с флота.
Молодой красавец, который терпеть не мог музыку и самодеятельность, за компанию с девушкой (они с мамой ещё не были женаты) пошёл тоже поступать. Хотя у него не было музыкального слуха, он не умел петь и никогда не занимался музыкой, его приняли в консерваторию…
В итоге, они оба стали строителями. Отец - потому что этого хотел, а мама - не смогла поступить в консерваторию. Зато она была активнейшей участницей художественной самодеятельности, выступала с концертами, пела дома, когда приходили гости, пела для себя - просто так. Пела мне на ночь, когда я засыпал.
Естественно, она хотела, чтобы я получил музыкальное образование. Я отучился 7 лет в детской музыкальной школе. По классу фортепиано. В городе Железногорске Курской области. Этот город в чистом поле строил мой отец. Шло освоение КМА - Курской магнитной аномалии. Город возник и рос вместе с нами, но культурным центром его назвать, конечно же, было нельзя. Уровень музыкального образования и практика преподавания - соответствующие.
Одним из предметов в музыкальной школе было пение в хоре. Петь мне нравилось. У меня был громкий звонкий голос, а сам я был худой и очень подвижный мальчик. Усидеть на одном месте мне было очень трудно. Учебным хором руководил директор музыкальной школы. Он играл на баяне. Песни пели русские народные и про партию.
Естественно, как только преподаватель выходил, в классе начинался крик, шум, возня. Однажды директора школы вызвали к телефону, и он вернулся очень раздражённым. За время его отсутствия мы успели подраться, помириться, уронить и поднять стулья, многое другое, что могут сделать дети за несколько минут отсутствия преподавателя.
Возвратившись и покрикивая на всех, директор уставился именно на меня. Я стоял, вытянувшись, таращил на него глаза, всем своим видом показывая дисциплинированность и почтение. А он не отводил глаз и всё свирепел. Я не мог понять, в чём дело. Он говорит: "Убери это!" Я спрашиваю: "Что?" Тут директор совсем рассвирепел и заорал: "Вон из школы! Чтобы ноги твоей больше не было!"
Оказалось, что мальчишки во время возни прицепили мне сзади кусок какой-то проволоки, чего я не заметил. Оправдываться было бесполезно. В школе меня оставили, но из хора выгнали.
Вместо хора одна добрая преподавательница взяла меня в оркестр народных инструментов, где я играл на бас-балалайке. Это такая огромная балалайка, из-за которой меня с трудом было видно. Большим пальцем правой руки я извлекал из толстых металлических струн басовые звуки, от чего на этом пальце были мозоли. Не могу сказать, что игра на бас-балалайке меня сильно увлекала.
Во втором классе музыкальной школы, в связи с недобором, меня перевели "на виолончель". Преподаватель кричал, придумывал обидные прозвища. Я его тихо ненавидел и мечтал о том времени, когда вырасту и смогу дать ему сдачи. Физически. Промучившись с виолончелью год или два, мне удалось перейти опять "на ф-но". Гаммы, "долбёжка" классических произведений повышенной трудности (поскольку подавал надежды) при отсутствии музыкальной среды, примеров успеха и достойных учителей, надолго отвратили меня от музыки.
Так что петь я перестал по причине "запрета на пение" от директора музшколы, а играть на пианино перестал, как только закончил детскую музыкальную школу, удовлетворив желание матери дать мне музыкальное образование.
В стройотрядах пришлось научиться нескольким аккордам на гитаре, поскольку среди женского пола это умение очень ценилось.
Тем не менее, слушать музыку я любил. Мне очень нравился Высоцкий.
Впервые Высоцкого я услышал в начальных классах школы. Из катушечного магнитофона неслись надрывные хрипы певца, усиленные хрипами, поскрипываниями и протяжками магнитофонной ленты и механизма. Тогда пение Высоцкого мне показалось эпатажно-нарочитым, "приблатнённым". Потом вышла пластинка песен под оркестр Гараняна. Мне очень понравились музыкальные ходы Высоцкого и аранжировки Гараняна. Понравились и слова - но они ещё не были мне понятны как с тихи. Как крик души поэта.
В студенчестве попробовал играть на гитаре и разучил несколько песен Высоцкого, Окуджавы под простейший аккомпанемент. После университета музыка из моей жизни почти исчезла. Нужно было работать, воспитывать детей, кормить семью. Приехав с работы, я падал. Слушать сложное не хотелось - тяжело, а простое раздражало. И лишь приблизившись вплотную к завершению первой половины жизни, я стал испытывать желание слушать музыку и стихи.
Вкусы мои достаточно разнообразны. Люблю музыку барокко. Поразила Cecila Bartoli, понравился Andrea Botcelli, обожаю старушку Cesaria Evora с её пением, напоминающим шум волн на Островах Зелёного Мыса. Бах гармонизирует. Вивальди настраивает. Скрябин воодушевляет. Beatles напоминает о юности. Нравится стиль и несколько песен Paolo Conte. По душе низкий тембр Leonard Cohen.
Из русских люблю песни Давида Тухманова, Стаса Намина, Александра Розенбаума. Из современных групп и певцов нравятся отдельные фразы песен и некоторые музыкальные обороты, а вспомнить вряд ли что-то смогу. На душу не ложится. Далеко.
Так вот, с определённого жизненного рубежа, ложась в постель, я слышал у себя в голове песни Высоцкого. В том числе те, которых я вроде бы и не знал.
Как-то ехал из Вологды в Москву и слушал "Две судьбы". Ночь, снег вокруг, чёрная дорога, в машине звучит Высоцкий. "Жил я славно в первой трети двадцать лет на белом свете..." Прослушал раз, потом два, потом ещё и ещё - и так от Вологды до Москвы. И мне не казалось это скучным. Находил всё новое и новое в гениальных стихах, гениальной музыке и гениальном исполнении. Очень захотелось спеть.
Но не так, как Высоцкий. Так невозможно и не нужно, а так, как я сам вижу и слышу его песни. Взялся, пригласил музыканта Юру Луценко, который оказался талантливым клавишником и аранжировщиком, а потом ещё и композитором оригинальных песен. Приобрёл права на исполнение и запись у Никиты Высоцкого, и за год в поздние часы, украденные у семьи, в студии Анатолия Замкова и при его активном участии записал диск "Мой Высоцкий".
Дал послушать нескольким друзьям. Вроде бы всем понравилось, но все выразили желание послушать что-то оригинальное. Остановиться я уже не мог. Решил записать диск в эстрадно-песенном жанре, который можно было бы слушать в зале, машине, в ресторане. Без особых претензий, но и не примитив.
Случайно на вечеринке у Юрия Розума - известного пианиста - познакомился с молодой белорусской поэтессой Анастасией Лебедевой. Наговорил ей темы и заказал стихи для песен. Она написала. Юра Луценко сочинил музыку и записал её с хорошими музыкантами. Я напел. Получился диск "Иногда".
Сейчас хочется записать что-то более серьёзное. Кое-что в работе. Хочу сам написать и музыку, и слова. Не хватает времени. Вот так.
Тарло Евгений 2011 - Иногда (320) Тарло Евгений 2011 - Мой Высоцкий (320)
