На 2 Всероссийском детско-юношеском фестивале авторской песни, посвященном 50-летию Победы (впоследствии "Журавлиная родина") г. Сергиев Посад, 30 марта-2 апреля 1995 г Работает мастерская. Владимир Туриянский, Галина Хомчик, Александр Дулов
06 октября 2002
Октябрь 2003.Грушинский фестиваль в Москве. Галина Хомчик и Сергей Войтенко в Московском Дворце Молодежи (МДМ).
04 июня 2005.Коломенское .День второй. Галина Хомчик.
04 июля 2009.Грушинский фестиваль - 2009 на Федоровских лугах. Здесь и вопросы без телефона есть возможность обсудить, если есть свободные минуты. Галина Хомчик и Олег Митяев.
Галина Хомчик - Снег
Галина Хомчик родилась 30 мая 1960 года и живет в Москве.
Окончила филфак Московского государственного университета имени М.В.Ломоносова (1984), профессия по образованию — преподаватель русского языка и литературы.
Нынешняя специальность — продюсер и режиссер ТВ-программ. Работает в телевизионном центре "Останкино", ведущий продюсер международной службы "Останкино".
Исполнительница песен бардов, автор многих телепередач о творчестве бардов.
Окончила музыкальную школу-семилетку имени Гнесиных по классу фортепиано.
Играет на 6-струнной гитаре. Первую песню "Эй, моряк, ты слишком долго плавал" исполнила в 4 года.
Лауреат Московского фестиваля (1983), I-го Всесоюзного фестиваля в Саратове (1986) и Грушинского фестиваля (1987). Были отмечены песни "Почтальонка" (С.Никитин — Д.Сухарев), "После дождичка..." (Б.Окуджава), "Белый вальс" (В.Высоцкий).
В качестве гостя и члена жюри принимает участие в Грушинском фестивале с 1987, в фестивале "Петербургский аккорд" (1996 и 1998) и в региональных фестивалях.
Участница ансамбля "Песни нашего века", . экспромт-дуэта с Сергеем Войтенко, многочисленных концертов, радио и телевизионных передач.
Снималась в передачах "Я вам спою", "Домашний концерт", "Семь нот в тишине", "Ничего случайного", "К нам приехал" и многих других.
Как автор и режиссер, сняла передачи рубрики "Я вам спою" об А.Иващенко и Г.Васильеве, О.Митяеве, А.Галиче, Вад. и Вал.Мищуках, Е.Казанцевой, фестивалях в Киеве и Старом Осколе,; о лучших авторах 94 г. в возрасте до 50 лет (в эфир не вышла по решению главного редактора студии "Народное творчество Останкино").
Режиссер видеоклипов на песни Олега Митяева: "Воскресенье", "ЖЗЛ", "Лето — это маленькая жизнь", "Мама", "Остров", "С добрым утром, любимая".
Ведущая многочисленных концертов АП, .в том числе участник .первой прямой видеотрансляции концерта АП в сети интернет, который состоялся в центральном доме культуры города Мытищи в 2003 году с использованием 2-х одновременных каналов связи. По первому каналу собственно шла трансляция от видео пульта с подключеными к нему 4 видеокамерами (3 в зале и одна на сцене), а по второму каналу в это же время зрители интернета общались с уже выступившими авторами. Участниками этой двухканальной трансляции были: Виктор Берковский, Александр Городницкий, Вадим Егоров, Дмитрий Земский, Александр Косенков, Алена Косенкова, Юрий Кукин, Леонид Марголин, Александр Марченко, Александр Мирзаян, Олег Митяев, Сергей Никитин и Александр Суханов.
Любимые авторы: Булат Окуджава, Новелла Матвеева, Михаил Щербаков, Сергей Никитин, Елена Казанцева, Олег Митяев, Алексей Иващенко, Георгий Васильев.
Зарубежные творческие поездки: Финляндия (1982), Германия (1983), Австралия (1988), Франция, Израиль (1995), США.
Вышли кассеты и диски: "Нескучный сад", "По-женски о вечном", "Не покидай меня весна", "Неожиданный альянс", "Знакомая романтика" (Галина Хомчик и группа Грассмейстер).
Хомчик Галина 2000 - Не Покидай Меня, Весна (CD) (320)Хомчик Галина 2002 - и Войтенко Сергей - Неожиданный альянс (CD) (320) Хомчик Галина 2005 - Знакомая Романтика (CD) (320)Хомчик Галина 2007 - Двухголосие (CD) (320)Галина Хомчик 2008 - Старое-доброе (320)Хомчик Галина 2009 - Песни Юрия Визбора (CD) (320) .......................................
13.03.2000 г
Москвичка Галина Хомчик — одна из самых ярких звезд на сегодняшнем небосклоне авторской песни. Хотя она не пишет своих песен, но замечательно исполняет сочинения других авторов, что, кстати, сейчас редкость. Все поют собственные произведения, а классика жанра забывается. Галина собирается выпустить свой второй диск, который будет состоять из песен, на ее взгляд, незаслуженно забытых.
— Галина, вы очень уверенно и профессионально держитесь на сцене. Вы давно выступаете перед публикой?
— Давно, уже лет 20. Мой первый выход на сцену состоялся на Московском фестивале в 79-м году, где я стала лауреатом. А отсчет своей деятельности в жанре авторской песни я веду с исполнения "Почтальонки" Дмитрия Сухарева на музыку Сергея Никитина.
— А свои песни у вас есть?
— Свои не пою никогда, потому что я никогда не умела их сочинять, я только исполнитель.
— Кто ваши любимые авторы?
— Их много, но главных трое: Булат Окуджава, Вера Матвеева и Юрий Визбор, если просто считать по числу их песен в репертуаре.
— Каким для вас был прошлый, 99-й год? Многие уже начали подводить итоги тысячелетия.
— Он для меня был скорее тяжелым, для меня и моей семьи, потому что сносили наш дом — пятиэтажку в Новых Черемушках.
— В Москве сносят хрущевки?
— Да, и строят новые дома. Мы полгода судились с властями, чтобы получить все, что нам полагалось по закону.
— Удалось?
— Правда в конечном итоге восторжествовала.
— Поздравляю.
— Спасибо, но мне это стоило очень много здоровья, нервов и сил. Поэтому я не могу сказать, что в прошлом году в моей жизни было что-то знаменательное в духовном смысле: некогда было. Главное было — поставить точку в этом деле, чтобы дальше нормально жить всем вместе.
— У вас большая семья?
— Моя семья — муж, сын от первого брака, родители все время рядом.
— Кто вы по профессии, чем занимаетесь?
— Я окончила филфак МГУ, но сразу пришла на телевидение и работаю там с 84-го года. Сначала мы назывались "Главное управление внешних сношений" и оказывали содействие зарубежным телекомпаниям, строили телемосты. Когда развалилось Гостелерадио, мы стали Международной службой ТТЦ, делаем, в общем, то же самое. Но в свободное время, освоив телевидение "от" и "до", я делала свои программы по авторской песне. Они долго шли на канале "ТНТ". Это было на заре ТНТ, я сделала 10 программ, и потом они их повторяли. Была у меня еще когда-то программа "Я вам спою" на первом канале.
— А сейчас?
— Сейчас нет. Желание делать такие программы у меня огромное, но дело в том, что авторская песня — жанр некоммерческий. А наше телевидение, во всяком случае московское, мало интересует то, что не приносит денег и на что надо только тратиться.
— Раньше авторскую песню мы мало слышали по телевидению по идеологическим причинам, теперь — по коммерческим.
— Знаете, по идеологическим тоже в какой-то степени. Люди, обладающие властью денег и пришедшие к руководству на телевидении, никоим образом не могут любить авторскую песню. Это абсолютно другая среда.
— Что такое авторская песня для вас?
— Я однажды спонтанно ответила на этот вопрос и с тех пор всегда так отвечаю. Это отдушина, уголок положительных эмоций, в которые всегда можно спрятаться от каких-то жизненных проблем и где всегда будет хорошо.
— Почему вы стали выступать вместе с Константином Тарасовым? Вместе с ним вы открыли авторским концертом зимний Грушинский-2000.
— Это произошло спонтанно. Мы, как сейчас говорят, тусовались в проекте "Песни нашего века", и сначала каждый представлял сам себя и что-то пел. Но постепенно кто-то кому-то начал подыгрывать. Выходит Лида Чебоксарова, ей подыгрывает Леша Иващенко, выходит Вадик Мищук, а Валеры с ним нет: не сумел поехать в Израиль, не выдали ему визы. Вадику выходят подыгрывать все остальные. Вот так мы перемешивались и подыгрывали друг другу. В качестве эксперимента Костя согласился подыграть мне одну песенку. Нам понравилось, так и пошло.
— Какой вы представляете судьбу авторской песни в следующем тысячелетии?
— Для меня ответ очевиден. Она будет до тех пор, пока не выхолощено то, что называется душой человека. Мы, те, кто живет в России, — люди очень эмоциональные. До той поры, пока будут живы эмоции, пока будет потребность в эмоциональном общении, я думаю, авторская песня будет жить. На мой взгляд, это эмоциональное самовыражение. А такие, как я, кто сам ничего не пишет и самовыразиться в тексте не может, ищут это у кого-то другого. И воспринимают это тоже как свое. Те песни, которые я пою, мне совершенно родные. Я никогда не задумываюсь о том, что их писал кто-то другой, что он чувствовал как-то иначе. Я просто волей или неволей переношу это на себя, и мне кажется, что это я так чувствую и говорю.
— Чего вы ждете для себя от 2000 года?
— У меня нет каких-то конкретных целей. Я буду счастлива, если кому-нибудь вдруг нужна будет моя программа по авторской песне. Но думаю, что, скорее всего, этого не произойдет. Говорят, что пессимист — это хорошо информированный оптимист. Я отношусь к таким людям. Я реалистка.
...................
23.08.2001
Песня летит над "Гнездом глухаря"
На минувшем недавно "Славянском базаре" среди многочисленных эстрадных шоу состоялся единственный концерт нашумевшего музыкального проекта "Песни нашего века". Одна из его участниц — популярная исполнительница, режиссер и ведущая многочисленных телепрограмм об авторской песне Галина Хомчик.
— Галина, говорят, скоро мы сможем услышать третий альбом "Песен нашего века"?
— Да, третий диск мы почти уже записали. Процесс немного замедлился, потому что наш теперь уже единственный художественный руководитель Виктор Берковский временно отсутствовал по причине болезни. Сергей Никитин в этом уже не принимает участия — он работает со своим струнным квартетом, у него очень плотный гастрольный график, и двух таких больших нагрузок он просто не выдержит — недавно в Америке перенес инфаркт.
Вообще наш состав изменился — уже на втором диске не было Георгия Васильева и Олега Митяева, на третьем теперь не будет и Алексея Иващенко. ИВАСИ сейчас занимаются своим новым проектом — мюзиклом "Норд-Ост" по роману Вениамина Каверина "Два капитана". Так что второй год мы работаем в составе: Вадим и Валерий Мищуки, Леонид Сергеев, Александр Мирзаян, Виктор Берковский, Дмитрий Богданов, Константин Тарасов, Лидия Чебоксарова и я.
— Недавно в вашем личном творчестве тоже состоялась премьера — вышел новый необычный альбом "Знакомая романтика", где вы исполняете классическую авторскую песню в сопровождении ныне очень популярной акустической рок-группы "ГрАссмейстер".
— Да, эта идея — совместить казалось бы несовместимое — возникла в прошлом году на зимнем Грушинском фестивале в Москве. Режиссеры задумали два отделения гала-концерта: первое — в классических традициях, с аккомпанирующей гитарой, а второе — как современный этап авторской песни с акустическими аранжировками. И для этого пригласили группу "ГрАссмейстер", которая аранжировала песни всем участникам второго отделения, в том числе и мне.
Надо сказать, что эта группа давно уже сотрудничает с бардами — ребята записали несколько альбомов с Тимуром Шаовым, много работают с Андреем Козловским, аранжировали песни Юрия Визбора. И они с таким вкусом сделали аранжировку песни Александра Иванова "В час далекий от рассвета", что она стала настоящим шлягером. И я задумала записать альбом — "Бард-шлягер". Правда, потом мы назвали его "Знакомая романтика", потому что авторская песня — это прежде всего романтика.
— Галина, у вас есть свои авторские песни?
— Нет, я ничего не пишу сама, только исполняю. Природа подарила мне неплохие вокальные данные, на гитаре я научилась играть сама, хотя по классу фортепьяно окончила музыкальную школу имени Гнесиных. И так сложилось, что уже 20 лет я пою.
Сейчас у меня очень плотный концертный график. Иногда бывает по 5 концертов в неделю в очень приличных залах: ЦДХ, Дом архитектора, Политехнический музей. И по городам я езжу очень много.
А на телевидении сегодня практически ничем не занимаюсь, хотя числюсь "продюсером Международной дирекции телевизионного технического центра". Это означает, что я должна содействовать зарубежным кампаниям в производстве программ и организации телепередач, трансляций.
— Скажите, а что сейчас происходит с авторской песней на телевидении?
— Ничего нового. Она по-прежнему в загоне и по-прежнему вызывает аллергию у руководства большинства телеканалов. Денег на ней не заработаешь, поэтому она получает минимум хорошего эфирного времени и минимум внимания.
В свое время я сделала много программ об авторской песне.
Когда-то на канале "Телеэкспо" (5-й канал) в прямом эфире шла передача Михаила Кочеткова "Гнездо глухаря". Вскоре деньги на нее кончились, и программа закрылась. Правда, Олег Митяев открыл в Москве первое бард-кафе с таким названием. Потом Кочетков сделал еще одну замечательную программу — "Домашний концерт" на канале Ren TV, но деньги снова кончились, и передачу сняли с эфира.
Сейчас на канале ТВЦ идет программа Константина Тарасова "Полеты над гнездом глухаря" — беседы с автором и его песни. Поначалу она шла регулярно, но потом с ней начали происходить всякие катаклизмы: то перебросят на ночное время, то поменяют дни эфира. Внимание руководства канала к этой программе минимальное.
Правда, не так давно на "попсовом" канале Муз ТВ появилось еще одно местечко для бардов в передаче "Взрослые песни". Очень приятно, что ее ведущий — Дмитрий Широков — проявляет интерес к музыке с хорошими текстами. В гостях у него побывали: Олег Митяев, Любовь Захарченко, Тимур Шаов, мы с Константином Тарасовым.
...................
16.08.2009
Многое в авторской песне я открыла для себя благодаря Галине Хомчик. Помню, лет десять назад в руки попала пленка – женщина с приятным чистым голосом пела удивительно красивые песни – "После дождичка", "Не клонись-ка ты, головушка", "Я так хочу весну", "У любой реки целых два конца..."... Так я услышала совершенно незнакомых для себя прежде Булата Окуджаву и Веру Матвееву. Их песни пела Галина ХОМЧИК. Она и сейчас, пожалуй, самый известный популяризатор авторской песни. Недавно артистка побывала в Красноярске с проектом "Песни нашего века".
– Я любитель в полном смысле этого слова, – улыбаясь, говорит Галина Хомчик. – Сама ничего не создаю, а петь очень люблю. И хотелось бы, чтобы эти замечательные песни услышало как можно больше людей. Вот и распространяю, как могу. Выпустила уже шесть альбомов. Да и на отсутствие концертов жаловаться не приходится – их бывает до двадцати в месяц.
– Как удается совмещать такую творческую активность с работой на телевидении?
– Вы знаете, про работу на телевидении сейчас было бы слишком громко говорить. Числюсь в телецентре на некой должности, выполняю некие обязанности... Но собственные программы давно уже остались в прошлом. Сейчас основное время занимает песня. Жалею ли я об этом? Нисколько. Я плыла по течению, и жизнь распорядилась именно так, как надо.
– В детстве вы несколько лет занимались музыкой. Почему предпочли учебу на филологическом факультете?
"Я любитель в полном смысле этого слова. Сама ничего не создаю, а петь очень люблю. И хотелось бы, чтобы эти замечательные песни услышало как можно больше людей. Вот и распространяю, как могу"
– Всегда была гуманитарием, интересовалась языками – как русским, так и иностранными. А к профессиональным занятиям музыкой никогда себя не готовила, никогда! Просто родители отдали меня в музыкальную школу, и все семь лет учебы для меня это была сущая каторга. Когда оставался всего год до окончания, папа с мамой не выдержали: ладно уж, сколько можно, бросай! Но не тут-то было. Я заупрямилась – зря, что ли, семь лет мучилась!
Доучилась, даже корочки об окончании где-то дома лежат... Но, вы знаете, все не зря – учеба сослужила мне потом добрую службу. Гитару я освоила благодаря знанию сольфеджио. К тому же в Гнесинской школе дали великолепные хоровые навыки, у меня был потрясающий преподаватель. Она научила правильно дышать – это развивает голос. Основы того, что умею, получила именно там.
– А сын ваш сделал выбор между музыкой и юриспруденцией?
– Ой, не знаю, с чем он свяжет свою судьбу! К пятому курсу учебы окончательно понял, что юриспруденция ему неинтересна. В детстве слушал разную музыку. Прежде всего, то, что пела и слушала я. Дедушка с бабушкой ставили ему французский шансон, цыганские песни и романсы, которые еще моя бабушка пела...
Слава богу, у него хороший вкус, он способен отличить одно от другого. За это я спокойна. Сейчас репетирует с каким-то музыкальным составом – у них панк-роковский репертуар, но вполне приличный. Что-то пишет сам, мне не показывает. (Улыбается.) Но ему это нравится, и, дай бог, чтобы что-то получилось, и он нашел бы свою аудиторию.
– Вы человек основательный, не любите что-то незаконченное?
– Наоборот – я человек страшно ленивый! (Смеется.) Конечно, не люблю бросать дело на полпути. Просто из принципа: если уж что-то начато – надо завершить, такие вот издержки воспитания. Но это каждый раз стоит таких усилий! Мне все время приходится за шкирку себя вытаскивать. Я внутренне организованный человек, но это качество пришлось в себе воспитать. По-другому нельзя, сама жизнь мобилизует, дисциплинирует. Надеюсь, она и дальше не даст мне скучать. Однако когда в редкие минуты отдыха удается дома полениться – просто счастье!
– Начинали вы с классики авторской песни. А какие открытия сделали для себя за последнее время?
– У меня много любимых авторов – как среди классиков жанра, так и среди современников. Например, Лена Фролова, Михаил Щербаков – они оба моложе меня. Вероника Долина и Вадим Егоров близки мне по возрасту, но их уже, пожалуй, можно считать классиками. Вокруг меня вообще очень много хороших людей. Гриша Донской из Перми, Любовь Хорева из Нижнего Новгорода, недавно в Москве появился Павел Фахртдинов – молодой, интересный автор. С удовольствием пою песни Натальи Кучер и Марка Мермана. Марк сейчас живет в США, но его песни звучат и на родине. И я тоже прикладываю к этому руку.
– Но на авторской песне, однако, не замыкаетесь – у вас в репертуаре есть и французский шансон, и советская эстрада, и народные песни...
– А зачем замыкаться? В советскую эпоху был написан огромный пласт роскошных песен – Богословский, Блантер Дунаевский, – потрясающие музыка и стихи! Не чуждаюсь никакой хорошей музыки и совершенно ни на чем не зацикливаюсь.
Возможно, потому, что я исполнитель, сама ничего не пишу. Иногда авторы, поющие свои песни, не обращают внимания на то, что вокруг них. А я как губка, впитываю все, много слушаю и много слышу, пытаюсь найти в этом что-то для себя.
– Ревнители "чистоты жанра" авторской песни не упрекают вас "в измене"?
– Конечно, упрекают! Но ориентируюсь не на ревнителей, а на людей, которые приходят на мои концерты. Если есть своя публика, значит, то, что ты делаешь, не зря. Никогда ничего не рассчитывала, все делаю по интуиции. Однажды мы случайно спели с группой "ГрАссМейстер", мне так это понравилось! Всегда мечтала выступать с оркестром. Кстати, на вечерах Визбора поем и с оркестром, и с разными ансамблями, джазовыми составами – и ничего, ревнители авторской песни приходят на эти вечера! А ребята из "ГрАссМейстера" – по-настоящему талантливые музыканты, захотелось с ними поэкспериментировать, и они сделали аранжировки к одному из моих дисков. Или Сергей Войтенко – просто потрясающий баянист! Мало того, что виртуоз, – у него бездна обаяния. И наш совместный альбом "Неожиданный альянс" мне нравится до сих пор, хотя уже прошло четыре года после его выхода.
Безусловно, ортодоксов много. Кто-то и сейчас заявляет: авторская песня – это гитара, палатки, костер и ничего другого! Остальное, мол, попса. Я не ортодоксальна, стараюсь соответствовать времени. И вытягивать из него то, что мне кажется хорошим. Опять же интуитивно: если что-то нравится, буду это петь, иначе меня никак не заставить. Например, в свой последний альбом "МГУ: Мои Гениальные Учителя" с разрешения автора включила песню Ирины Богушевской "У нас в раю". Когда ее услышала, влюбилась с первого взгляда – в музыку, в образ, который создала Ира. Она вообще необыкновенно талантливый человек. Но просто под гитару я никогда бы не решилась петь ее песни – настолько они богаты разными оттенками, поэтическими и музыкальными. Вся эта красота видна только в качественной аранжировке. Что я и сделала в своем альбоме.
– Галя, а стихи не пишете принципиально? Все-таки учеба на филфаке рождает некоторый стереотип – все там что-нибудь да пишут!
– Ага, а надо мной так вообще нависли два стереотипа! (Улыбается.) До сих пор иногда спрашивают: ты же окончила музыкальную школу, неужели не можешь сочинить музыку?
Наверное, могу – выстроить гармоническую последовательность, написать некие ноты... Но это не будет музыкой. Научить писать талантливо невозможно, талант дается откуда-то свыше. У меня его нет. То же самое в поэзии. Я понимаю, как надо обращаться со словом. И, наверное, если бы села и напряглась, то смогла бы правильно срифмовать какие-то слова. Но это не будет поэзией, стихи тоже должны идти изнутри, они должны в тебе жить! А во мне ничего такого не живет. И чем больше слушаю на фестивалях людей, которые пытаются писать, тем больше говорю себе: какая ты молодец, что ничего не сочиняешь, не плодишь графоманов. Их и так огромное количество.
А настоящие жемчужины, поэтические и музыкальные, приходится выискивать по крупицам.
– Как члену жюри Грушинского фестиваля вам приходится слушать многое. Чего не приемлете в авторской песне?
– Графоманию и бесталанность. Наверное, это не вина человека. Но, во всяком случае, отсутствие самокритичности. Или влюбленность в себя, а не в песню. Неприятно, когда человек песни терпеть не может, но поет их, потому что ему надо себя показать. Такое всегда чувствуется. Вот это категорически не приемлю.
– А в отношениях с людьми?
– Да, в общем-то, то же самое. Не терплю неискренность, совершенно не принимаю мелкого предательства, трусости, когда человек отказывается защитить правоту друга. Смотрит тебе в глаза и говорит одно, а думает и делает совсем другое – вот этой фальши не приемлю и стараюсь не общаться с такими людьми. Но, к счастью, мне больше везет на хорошие встречи.
– Известно, что песню "Белый вальс" вам предложила спеть мама Высоцкого. С другими песнями случались какие-нибудь интересные истории?
– И не раз. Например, с песней Наташи Кучер "Дров наломаю" из альбома "Неожиданный альянс". Мы спели ее с Сережей Войтенко на открытом фестивале в Коломенском. Там ее услышал молодой человек и попросил у нас телефон Наташи: "Я влюбился в песню и хочу познакомиться с ее автором". Позвонил, отыскал Наташу в Калининграде. Через полтора месяца сделал ей предложение, а через два месяца они поженились. Живут в Москве, и мы дружим семьями. Они до сих пор благодарят, что мы спели тогда эту песню! (Улыбается.)
Автор Елена Коновалова
............................
15.01.2010
Может, просто тепла твоему сердечку надо...
Ее назвали по-спортивному — "абсолютным рекордсменом", имея в виду невероятное количество сольных концертов, данных за последние годы. В сборнике "Знаменитые барды России" Галину Хомчик почтили соответствующим заглавным титулом барда (или, как говорит ироничный Юль Черсаныч Ким, "бардессы") – это при нынешних-то свирепых разборках на тему, кто по прошествии веков имеет право так именоваться, да при категоричной резолюции большинства: исключительно творящие! То есть, коль ты не пишешь сама ни стихов, ни музыки, вроде как отойди в сторонку, будь скромней...
А она, в споры особо не втягиваясь, но и в сторонку не торопясь, концертирует по белу свету – при этом поет не только классические и неоклассические бардовские песни, но и многое другое, и этому хорошему и разному на дисках вовсе не тесно. Тоска пронзительной "Лучины", старая добрая "Калитка", страстная "Беса ме мучо", знаменитая гершвинская "Колыбельная" (исполняемая неожиданно для ее привычного тембра низким, грудным голосом) с той же грустной анчаровской "Кап-кап" или насмешливой матвеевской "Дельфинией" вовсе не смешиваются – чередуются... И традиционному облику "каэспешной" девушки с гитарой у костерка (если не штормовочка, то уж черная водолазочка тут – атрибут непременный...) Галя вроде как противоречит в своих романтичных нарядах. Но гастроли по городам, весям, странам и континентам продолжаются – значит, есть востребованность, значит, слушатель не ощущает дисгармонии с ожидаемым.
В Америку Галина Хомчик приезжает уже в седьмой раз, первые три были в качестве работника московского телевидения: она создавала и координировала знаменитые когда-то телемосты (я догадываюсь, какой перл советской тети, прозвучавший в эфире, вы немедленно вспомнили...). Сейчас в США предстоят очередные гастроли, с сольными концертами — впервые. География обширная, времени нет – к счастью, не так чтоб совсем.
...Мы встречаемся на холоде и ветру, спешим укрыться от неласкового февраля за стенами манхэттенской кафешки – и, прихлебывая горячее, спонтанно начинаем толковать о той самой скромности...
—Что не гложет — так это тщеславие, — говорит Галя, улыбаясь не менее симпатично, чем с обложек своих дисков, но чуть устало: шарик наш все-таки не совсем мал для передвижений. — Званием того, кем на деле являюсь, я вполне утешена – но странно, что иные бранятся и считают исполнителя чуть ли не паразитом на здоровом организме авторской песни. Как же быть, если иной пишущий петь не умеет, слушать его тяжело? И что делать с печалью по автору умершему – в архив памяти его, дальше кассеты или диска "не пущать"?
Благо то, что не все и не всегда придерживались жесткого бескомпромиссного мнения. В свое время, ставшее и ее собственным, Виктор Берковский, Дмитрий Сухарев, Сергей Никитин, Александр Городницкий, Вадим Егоров буквально таскали светловолосую певчую русалочку на свои концерты, включали в программы. Как-то раз она в хорошую минуту спросила Дмитрия Антоновича Сухарева: за что, собственно, честь? Он даже глаза раскрыл от удивления: " Да как можно не считать тебя нашей, если любая чужая песня для тебя — своя?" И добавил сокровенное слово, за которое иные добрые люди срока отматывали: "Ин-то-на-ция..."
Никаких коммерческих проектов тогда в помине не было, чисто пушкинские "любовь и дружество" вполне заменяли пиарщиков и "раскрутку"...
— А с чего вообще начались "этапы большого пути"?
— С моряка, который слишком долго плавал...
В свои четыре года, когда о будущей карьере говорить было чуть рановато, она подала серьезную заявку на творчество, с удивительной точностью воспроизводя сложный мелодический и ритмический рисунки лихой джазовой песенки из "Человека-амфибии". Восторгу и профессиональному беспокойству соседки по лестничной клетке, преподавательницы училища имени Гнесиных, предела не было: "У девочки абсолютный слух, ей надо заниматься, берусь!" Совету вняли, школа-семилетка по классу фортепиано была героически окончена, но дальше дело не пошло – а вот гитара повлекла: хоть на трех аккордах, да петь в компаниях! Что петь, вопроса не составляло: конечно, Окуджаву, Высоцкого, Визбора, Якушеву – их так любит мама, заядлая туристка. А еще – роскошных французских шансонье, записи которых папа в изобилии приносит со своей работы на радио... Такой вот бэкграунд, как говорят у нас. Год семьдесят шестой – первое публичное выступление на школьном вечере у подруги. Еще через два года – участие в первом туре конкурса авторской песни, благополучно прикрытого властями до тура второго. А через пять лет – Московский фестиваль авторской песни, где Галя, уже почти бывалый человек, вдохновенно спела "Почтальонку" — но допев, все-таки обмерла от робости: в председателях жюри – сам Никитин, а она его невольно, но явно копировала — ой... Однако страхи оказались напрасными: в тот раз было получено звание лауреата. Сам же Сергей Никитин – безусловно, расслышавший заимствованную манеру молоденькой исполнительницы, но и сумевший оценить смелость живой крепнущей души, — по сию пору остается для Галины эталоном музыкального вкуса и исполнительского мастерства.
— И не предъявил тогда претензий – дескать, повтор?
— Абсолютно нет! Вот Татьяна подошла – но не с язвительной критикой, а с доброжелательными и вполне существенными замечаниями. Искренняя дорожелательность к собрату – вещь в искусстве нечастая, тем дороже ценится. Когда сегодня приходится сталкиваться с существами напористыми, сделавшими на сцене еще мало, но бегущими по трупам очень резво, становится грустно — остается разводить руками: ну, не драться же... Ну, захотела пронырливая исполнительница, продержав устроителей в неведении, спеть в сборном концерте именно то, что собиралась я – ладно, пусть ее, а вот повторю-ка про себя чудные стихи Оли Качановой: "А в ледоход нужна отвага/,. Но я шепчу себе слова:/ "Что б ни стряслось со мной – ни шагу/ Я не ступлю по головам". Возвращаясь к взаимоотношениям с достойными собратьями: "претензии" Никитиных – моя певческая школа, которой горжусь.
— Говоря о школе, трудно не говорить о поисках границ жанра бардовской песни, которые спустя полвека после рождения феномена утихать не думают. Споры вокруг основ яростны: одни стоят за простоту исполнительской манеры — другие создают театры песни, одни доказывают, что Окуджаве и Визбору трех аккордов хватало — другие возражают: простая гитара не убеждает, песня без аранжировки может звучать разве что у костра, но никак не в записи и не на концерте...
— Театр песни – замечательно, я – за любой эксперимент, лишь бы соблюдался музыкальный вкус. Аранжировка – вещь в настоящее время совершенно необходимая, иначе жанр просто умрет. Я знаю, что многие, услышав несколько инструментов, начинают ужасаться: ах, это ни в коем случае не наше, не авторская песня! Но молодые уши привыкли к полифонии: поставь моему сыну и его приятелям-тинэйджерам того же Кукина в сопровождении его собственной расстроенной гитары – все скиснут сразу. А в приличной музыкальной обработке это затронет, и невольно начнут слушаться слова, и на уровне подсознания начнется приобщение к настоящей поэзии. Вполне возможно, что потом, уже не кривясь, новый слушатель будет воспринимать эти песни под три аккорда: душа-то проснулась. На диске "Знакомая романтика" я записала с группой "Гроссмейстер" вещи просто древние: "Ты мое дыхание" Ады Якушевой, "Осень" Ирины Левинзон, "Аэропорты девятнадцатого века" Городницкого. И что же? Левинзон просто счастлива от того, как по-новому зазвучало старое, и Городницкому понравилось...
— Насчет Городницкого сомнений нет — а насколько вообще востребовано то, что Вы делаете, на территории страны, которую мы покинули?
— На фоне всеобщего оскудения, обнищания и убожества потребность в песне – гигантская. Эфир забит попсой, совершенно дебильными музыкальными группами, тексты песен у них – полная смысловая бессмыслица, извините за тавтологию. Как бы в противовес на телеканале "Культура" у нас идет замечательная передача "Культурная революция". Потрясающий ведущий Михаил Швыдкой как-то пригласил на нее Никиту Богословского – идеально свежего и такого же гениального, как всегда. Со своим обычным непроницаемым лицом Богословский рассказал историю о том, как приятель пригласил его к себе на работу в психиатрическую клинику, чтобы показать рисунки больных. Никита Владимирович увидел и заключил: "Это – словесное выражение того, что несет попса..." Как говорится, ни убавить ни прибавить. Пищи для ума нет, люди с нормальными ценностями духовно голодают – и каким-то образом находят деньги, чтоб купить билет на те же "Песни нашего века". Успех этого проекта – небывалый: ездим с программой по всем городам России – а заявки продолжают поступать, и обиженные есть: "А вот к нам еще не заглянули!" Вроде поется всем известное, но даже наивное "Люди идут по свету" компенсирует дефицит живого, энергия сопереживания отогревает.
— А из каких россыпей – или "сора" — Вы отбираете собственные программы?
— "Сор" – слово правильное: отбираю из безумного количества присланных или принесенных дисков, буквально выцарапывая по две-три песни. Отбираю субъективно и интуитивно – то, что зацепило. Но это не значит, что каждая понравившаяся песня войдет в репертуар: иногда начинаешь пропевать и слышишь, что это не так интересно, как вначале казалось. Любимые авторы, помимо патриархов – Вера Матвеева, Елена Казанцева, Елена Фролова, Елена Решетняк, Ольга Качанова, Александр Иванов...
— Как появился в репертуаре "Белый вальс" Высоцкого?
— Его подарила мне мама Владимира Семеновича на одном из концертов, посвященных его памяти. Это была пленка с записями черновиков, он сам напевает фрагменты и говорит: "Ну, может быть так — или вот такой вариант...". Нина Максимовна сказала: "Володя писал для Марины..."
— Меня в Вашем исполнении поразила жесткая, почти взрывная динамика: это "и бережно держа, и бешено кружа..." — уже не танцевальный зал, это из песен и плясок смерти. Баритон самого Владимира Семеновича кажется в этой балладе нежней и трепетней. Это не негативная оценка, боже избави, просто впечатление...
— Правда, жестко? Мне не казалось – ну, вероятно, таков парадокс женского восприятия...
— Поймаю на слове, которое присутствует в названии одного из Ваших дисков: "По-женски о вечном". Прилагательное "женская" применительно к поэзии всегда ассоциировалось с некой заниженной планкой, несмотря на великие имена: дескать, ну, и и у них получается.... Не чудится ли Вам в выбранном названии некая, что ли, просьба о снисхождении?
— По-женски – не значит эстетически плохо, не обязательно по-бабски: это более нежное и глубокое проникновение в душу и суть. А вечное – сама суть: добро, зло, страдания, прощение. Философия, душа...
— Двадцать концертов в месяц – нагрузочка будь здоров. Как-то душа чувствует себя после этого?
— Нагрузка действительно гигантская – на связки. Но ведь каждое выступление – праздник и радость, это как сказать стоящему рядом: "Посмотри, какая красота!" Судьба вообще отнеслась ко мне по-доброму: когда работы на телевидении был непочатый край, выпадало так, попевать иногда. А когда телевидение развалилось – тут-то и возникла гигантская потребность в песнях.
— Вы в Америке уже седьмой раз – за это время образ американского слушателя вероятно, сформировался...
— Американский слушатель – это наш иммигрант, которого я все еще пытаюсь определить до конца – и боюсь больше, чем родного. Все лучшее рвется сюда, вы здесь более образованы, более наслушаны. Здесь невероятное количество поющих — там больше тех, кто только знакомится. Впрочем, соответствовать надо везде.
Вот опять вынырнули на холод — зато простились тепло. И пошла она, полетела – соответствовать.
Интервью вела Бэла ГЕРШГОРИН
