29/03/24 - 00:03 am


Автор Тема: Сечкин Генрих.  (Прочитано 614 раз)

0 Пользователей и 1 Гость просматривают эту тему.

Оффлайн valius5

  • Глобальный модератор
  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 27470
  • Пол: Мужской
  • Осторожно! ПенЬсионЭр на Перекрёстке!!!
Сечкин Генрих.
« : 23 Февраль 2020, 20:18:41 »




«Кондуктор, нажми на тормоза...»


Генрих Соломонович Сечкин (1933 – 5.05.2009) – гитарист, музыкальный педагог, публицист, писатель.

Генриха Сечкина, музыканта с мировым именем, гитариста, писателя, автора десятков статей в газетах, бывшего «вора в законе», называют автором песни «Постой, паровоз, не стучите, колеса...»

Я ехал на встречу с автором известной песни, рассчитывая на веселый разговор. А встретился с человеческой судьбой, которой с лихвой хватило бы на три трагедии Шекспира. Сечкин прожил не одну жизнь. И в каждой из них боли, отчаяния и страданий ему выпало по полной мере. В семнадцать лет, отмотав первый срок, москвич из Трехпрудного переулка был сослан «на 101-й километр». Именно тогда Сечкин положил голову на холодный рельс и стал ждать приближения поезда...

Пятнадцать дней и ночей, а из документов – только справка об освобождении, он пытался найти работу. Его не брали. Ни слесарем, ни грузчиком. Ни дворником.

Человек, вышедший из тюрьмы, мог быть в СССР (прямо по Егору Прокудину из «Калины красной») только вором.

Унижение. Стыд. Злоба. И если бы не сжимавший виски голод – все пятнадцать дней во рту не было ни крошки, – Гена, как называла его работавшая в «Известиях» мать, возможно, не увидел бы в морозном тумане приближающегося поезда.

Он его услышал – голова лежала на рельсе. Он был молод. По сути – юн. Жажда жизни оказалась сильнее чувства безысходности. В последний момент Генрих крутанулся всем телом под откос. Товарный лишь обдал снежной пылью.

Это был еще не тот «паровоз». «Тот», с прицепленными к нему «телячьими» вагонами, где и сочинялась сообща песня – «я к маменьке родной с последним приветом», – пройдет в жизни Сечкина к Тихому океану еще не скоро.

А пока Генрих побрел на станцию и увидел там – как будто и впрямь попал под стальные колеса – копченую колбасу, что торчала у прохожего из авоськи. Выхватил. Оторвал зубами кусок. Жадно стал глотать.

20 лет с конфискацией. Конфискацией того, чего у него и не было. Разве что остатка колбасы.

 ... Лагерь в Коми. «Вору в законе» Секе и его другу Бизону полгода готовят побег. Во время работы на лесоповале долбят с торцов в толстых еловых стволах дупла. В одно дупло, как в пенал, вставляют Генриха – Секу. Во второе – Бизона. Торцы, как пробкой, закрывают срезами еловых стволов.

Бревна эти едва не стали для беглецов гробами. Ведь засунули узников в дерево, как грифели в карандаши. Невозможно пошевелить ни рукой, ни ногой.

И когда уже на берегу реки, перед лесосплавом, решили беглецы выбраться наружу, онемевшие ноги не слушались, а затычки на обрезе бревен не открывались.

Но опять обошла смерть Сечкина стороной. А потом обходила целую неделю, пока шли в окружении волчьей стаи на север, питаясь мхом и корой, сбивая погоню со следа.

И еще раз обошла, когда, проснувшись утром на земле, Генрих увидел, что от Бизона осталась одна нога – съели волки. И потом, когда погоня достала, но не забила, как часто бывало, до смерти.

И в шестой... и в седьмой... и в девятый, когда, надев на тело специальную «рубаху» – чего только не напридумывали изуверы! – ломали позвоночник. И когда расстреливали. И когда при жуткой резне между ворами выжили лишь единицы.

Это теперь лауреат международных конкурсов Сечкин, чье имя в энциклопедии гитарной музыки «Лексикон гитары» вписано рядом с именами Паганини и Шуберта, объехав весь мир от Колымы до Америки, знает: страшнее смерти физической лишь мучительное чувство несправедливости. В восьмидесятые годы ему снова дали несколько лет «с конфискацией» – за... просмотр «не тех» видеокассет.

После этого Генрих потерял жену, с которой прожил двадцать лет. А потом убили его старшего сына...

Сечкин страшно одинок. Хотя у него есть много друзей, семилетний сын и даже бывшая жена.

Воровская сходка много лет назад отпустила Секу в «обычную» жизнь. Случай редкий, но он этого сильно захотел. Потом научился играть на гитаре, стал виртуозом. Но во время последней отсидки конвой изуродовал наручниками уже известному музыканту кисть руки.

– Не играть же одним пальцем, – констатирует Генрих.

И вроде бы без логического перехода продолжает:
– Скоро вот Новый год. Помню, когда сидел последний раз в Лефортове, мы заранее вылавливали из супа и сушили лавровые листы. В канун праздника сделали из хлебного мякиша ствол новогодней елки, утыкали ее вместо веток лавровыми листами, обвесили серебристыми гирляндами из сигаретной фольги, склеенными хлебным клейстером. Соскребали с корочки голландского сыра стеарин, вытягивали из полотенца нитки и мастерили свечи.

– Генрих, а ведь мы с вами в конце шестидесятых играли на гитарах по соседству. В Москве. Вы вели классы в Доме культуры им.Чкалова, я осваивал семиструнку на той же улице – в Доме культуры «Правды».

– Да. Было дело...

Он курит одну сигарету за другой.

– В камере от дыма руки своей не увидишь. Я привык. Видите, даже окно не открываю. Так лучше, чем выхлопом дышать (Сечкин живет на первом этаже). Из 54 лет по сумме приговоров я отсидел больше пятнадцати. Каждый шаг описал в книге «На грани отчаяния»...

Взгляд синих глаз Генриха Сечкина вдруг стал твердым, как сталь. Он смотрел как будто на меня. Но две свинцовые пули неслись от переносицы куда-то вдаль, туда, где уже ничего нельзя было изменить и никого невозможно было догнать.

– Жизнь можно начинать бесконечное количество раз. Но ценить нужно каждое мгновение. А вы говорите: «Постой, паровоз...»

Александр КАПРАЛОВ

© «Гудок» 03.12.2005
............................
Откровения вора в законе.

Вика НИКИТИНА, Виктор ПЕРУШКИН

Генрих Соломонович СЕЧКИН родился в 1933 году. В прошлом — вор в законе, позднее-выдающийся музыкант, лауреат международных конкурсов. В настоящем — член Союза журналистов, писатель. В общей сложности отсидел 15.

— Какова предыстория вашего пути в криминал?

— Я родился в очень бедной семье. Родители были настолько интеллигентными, что сжигали купоны на водку вместо того, чтобы их продавать. А папа меня даже на скрипке учил играть. Однажды во время
 войны к нам приехала бабушка с огромной корзиной. Я в нее залез, а там — сказочные деньги. Позднее оказалось, что старушка их спасла от сожжения немцами. И вот потихоньку я стал таскать из корзины заветные бумажки. Маме давал, выдавая за найденные, бублики друзьям покупал, девочек на каруселях катал. Потом обман раскрылся, корзину спрятали. А я остался без денег. В классе на меня стали подозрительно смотреть, мол, что — обеднел малый? Меня это задело.
К деньгам уже успел привыкнуть. Вот и попал в "малину", где таких же, как я, малолеток маститые профи использовали по назначению. Погорел на квартирной краже и попал в детскую.

 "СУЧЬЯ" КОЛОНИЯ

— Говорят, раньше, в колонии для малолеток были комсомольцы.

— Да, это была воспитательная колония, где в 14 лет принимали в комсомол. И меня "ломали". Когда я туда попал, меня спросили: "Ты кто?" Я ответил: "Вор."

— "А у нас здесь сучья колония." В честь этого они меня год прописывали по полной программе. В тумбочке по лестнице катали, в пресс-хату "приглашали".

— В пресс-хате были попытки вас опустить? — Это был барьер, до которого они не смели
 дойти. Человека всегда видно по характеру. Был случай, когда на меня набросилась стая сук. Они меня били, руку сломали. А я вцепился в одного и не отпустил, пока кончик его носа зубами не отпилил. Все поняли, что со мной ничего сделать нельзя, — могу и прибить.

КРЕЩЕНИЕ АВТОРИТЕТА

— Как проходило ваше посвящение в авторитеты?

— По Москве обо мне уже шел слух. Я тогда был приближенным, присутствовал на сходках, правда, без права голоса. И на одной из сходок меня порекомендовали два вора. Единогласно было принято считать меня вором в законе по кличе Сека. С этого момента воровская корона ко многому обязывала, на разных зонах к ворам относились по-разному. Довелось мне попасть в лагерь, который был хуже Освенцима. Первое, что
 меня поразило: я увидел бывшего вора в законе, который раньше в массовом побеге бросался на пулеметы с ножом. Отчаянный малый был. А тут он — весь какой-то зажатый, запуганный… Мне даже не по себе стало. Потом уже и я испытал на себе все то, что сломало этого сорви-голову.

— Когда вы приняли решение уйти с "поста", вас не сочли предателем?

— Раньше такого понятия не было. Просто ты возвращался в позицию мужика. Отношение к тебе оставалось воровское,
но на сходках ты уже не сидел. А предателями объявляли тех, кто стучал на воров. Их убивали. Такие законы были раньше, а сейчас понятия стали совсем странные, как и вся наша жизнь.

КРИЗИС КАК ЛАКМУС ПРЕСТУПНОСТИ

— Генрих Соломонович, как вы считаете, что в настоящий момент победило в России — криминальная революция или бесправовое государство?

— Я лично считаю, что прогрессирует второе. Свободы как не было, так и нет. Только если раньше сажали за анекдоты, то сейчас за правду тех же журналистов отправляют на тот свет. Творится что-то страшное: порядочных людей можно по пальцам пересчитать; на верхах — бывшие партийные деятели, изменившие свое мировоззрение
 на 180 градусов. Страной руководят те, кто готов за бешеные деньги продать мать родную. Даже во времена репрессий, когда за решетку было брошено огромное количество невинных людей, чувствовалась большая защищенность со стороны государства, нежели сейчас. Была идея, пусть гнилая, но идея. Она грела, давала надежду на будущее. У всех был патриотизм, даже у таких, как я.

— Говорят, что сегодняшняя волна преступности — это цветочки по сравнению с тем,
что будет дальше. Каков ваш прогноз?

— Люди идут к страшнейшей нужде, их загоняют в тупик. А когда нечего есть твоему ребенку и жене нечего зимой надеть, чтобы не замерзнуть, многие, даже из числа законопослушных, пойдут на решительные шаги. Это что касается взрослых, а дети… У подрастающих юнцов нет сегодня ничего святого. На улице действует один закон-закон силы.

— В преступном мире вы были вором в законе. Сейчас тоже общаетесь со своими "коллегами".
Напугал ли их нынешний кризис?

— Ребята из рэкета жалуются, что работы нет. А если серьезно, то воры в законе тоже напуганы этой вседозволенностью. На зоне били всегда. Но раньше избиение в милиции или на улице — это был нонсенс. А сейчас не то что синяков — пуль не жалеют. Мы, воры в законе, могли убивать только по решению схода или в побеге. Если бы я раньше пошел на "мокруху" из-за денег, то и меня вскоре отправили бы к ангелам. Убийц и хулиганов
 мы считали изгоями. Пай-мальчиками нас назвать было трудно, но у нас были законы, и мы им подчинялись.
.................................
Генрих Сечкин – биография

 Генрих Соломонович Сечкин (1933 – 5.05.2009) – гитарист, музыкальный педагог, публицист, писатель. Он родился в интеллигентной московской еврейской семье. В 1941 году началась война, и отец добровольцем ушел на фронт, а мама в 45-м умерла от голода, после чего Генрих остался на улице и стал беспризорником, а далее – вором.
Был освобожден по амнистии и, имея за плечами уже три судимости, с 1956 года Генрих Сечкин, устроился на Московский автозавод имени Сталина (ЗИЛ). Работал слесарем, сверловщиком, сборщиком, разнорабочим.
Осуществляя свою давнюю мечту, начал учиться в вечерней музыкальной школе по классу гитары у педагога Людмилы Васильевны Акишиной. Обучение пришлось начать с нуля, забыв приобретенные в заключении неверные навыки самоучки. Настойчиво осваивал не только практику, но и теорию музыки и постигал музыкальную науку. Упорные каждодневные многочасовые практические занятия на инструменте принесли свои плоды, и уже после нескольких месяцев Генрих Сечкин был приглашен на работу гитаристом в Московский драматический театр. Уже в это время, принимая участие в многочисленных самодеятельных концертах, он включал в свой репертуар неожиданные для гитаристов-любителей того времени произведения Баха, Паганини, Моцарта.
Уволившись с завода, работал музыкантом в Неаполитанском оркестре Всесоюзного радио. Прошел аттестацию в Министерстве культуры, и получил аттестат артиста первой категории. Наряду с гастрольными поездками озвучивал радиопередачи, выступал в телевизионных программах, делал аранжировки музыкальных произведений для гитары. С 1958 года преподавал игру на гитаре в Государственном училище циркового и эстрадного искусства и во Всероссийской творческой мастерской эстрадного искусства. Одновременно вел класс гитары в Московском Доме культуры им. В. Чкалова.
Впоследствии сам создает самодеятельный ансамбль из своих учеников-гитаристов. В 1959 году состоялся первый концерт этого коллектива, а уже через некоторое время созданный и руководимый им ансамбль гитаристов Дома культуры имени Чкалова получил звание лауреата Всесоюзного конкурса имени Андреева. В 1965 и 1966 годах ансамбль и его руководитель дважды подряд становятся лауреатами Международного фестиваля музыки народов Латинской Америки. В книге Б. Вольмана "Гитара и гитаристы", выпущенной в 1968 г. издательством "Музыка", особо отмечается талант Генриха Сечкина как энергичного руководителя гитарного ансамбля. Со временем коллектив стали приглашать на самые ответственные, всесоюзного масштаба, концерты. Выступления его проходят в Кремлевском театре, в Кремлевском Дворце съездов. В 1961 году во Дворце спорта в Лужниках на заключительном концерте, посвященном Пятому Всемирному конгрессу профсоюзов. Сечкина лично поздравлял с творческими успехами Н.С. Хрущев, а после концерта, посвященного XVI съезду ВЛКСМ – Л.И. Брежнев.
В 1970 году был избран председателем Творческого объединения московских гитаристов. Понимая, что при любой теоретической базе советские гитаристы варятся в собственном соку, Генрих Сечкин принимал непосредственное участие в переговорах с Министерством культуры об организации гастролей в Советском Союзе лучших зарубежных музыкантов. Одновременно он вел творческую переписку со многими выдающимися гитаристами Аргентины, Англии, Испании, Германии и других стран. Таким образом, в немалой степени, в том числе благодаря и его личным стараниям, к нам стали приезжать с концертами такие музыканты, как Мария Луиза Анидо, Джон Вильямс, Николас Альфонсо, Зигфрид Беренд и другие. Выступления каждого из них Генрих Сечкин рецензировал в газете "Советская культура", с каждым из музыкантов организовывал встречу для гитаристов Москвы.
Вместе с коллегами организовал при Московском городском доме народного творчества двухгодичные курсы повышения квалификации для педагогов-гитаристов московских клубов, пригласив в качестве преподавателей самых известных в стране теоретиков музыки. Через некоторое время, тоже не без его участия, после многолетнего перерыва возобновил работу класс гитары в Музыкальном училище имени Октябрьской революции. Расцветом гитары в СССР назван этот период в зарубежных музыкальных изданиях.
В 1986 году в связи со спазмами мышц правой руки Сечкин прекратил музыкальную деятельность.
Генриха Сечкина неоднократно приглашали на гастроли в зарубежные страны, но ни одни из них так и не состоялись, поскольку Министерство культуры не решилось отпустить за границу четырежды судимого человека. Уже после распада СССР Г.С. Сечкин побывал в Соединенных Штатах Америки и трижды в Израиле, но уже не как музыкант, а как писатель и турист.
В 1990 году устроился брокером на Российскую товарно-сырьевую биржу. А в 1991-м, будучи в Америке, попробовал себя в журналистике, дебютировав в местном журнале с очерком «Укрощение строптивого, или Любовь в зоне», вызвавшим много откликов у русскоязычного населения Америки и Канады. С 1993 года, выйдя на пенсию, сотрудничал с «Юридической газетой», печатался в «Московском комсомольце», «Аргументах и фактах», «Огоньке».
Кроме этого известен статьями в "Литературной газете", "Молодежном курьере" (Чебоксары) и других, а также в журнале «Калейдоскоп» (США). Написал автобиографическую, многократно переиздававшуюся книгу "За колючей проволокой" ("На грани отчаяния"), которая повествует, по его же словам, "о заложенном в душе человека громадном моральном потенциале, который помогает выбраться из самой безнадежной трясины". Опубликовал в различных изданиях ряд повестей, очерков и рассказов.
Являлся членом Союза журналистов России, пробовал себя как актер кино. Совместно с молодым сценаристом Антоном Янковским и режиссером Василием Паниным им был написан, по мотивам своей повести сценарий для фильма «Любовь в зоне». Он получил высокие отзывы писателей Аркадия Вайнера и Виктора Доценко, а также ведущих мастеров отечественного кинематографа, кинорежиссеров Георгия Данелия, Георгия Натансона, композитора Евгения Доги, актеров Юрия Соломина, Натальи Варлей, Михаила Кокшенова и других, но не был востребован из-за сложностей с финансированием.

Оффлайн valius5

  • Глобальный модератор
  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 27470
  • Пол: Мужской
  • Осторожно! ПенЬсионЭр на Перекрёстке!!!
Re: Сечкин Генрих.
« Ответ #1 : 21 Июль 2020, 15:20:31 »
Занесено в каталог.

 

Яндекс.Метрика