Когда плавятся мозги.
Лето. Жара под тридцать. В зоне ЧП. Это сложно описать, но попробую, чтобы потом ничего не забыть. Вчера прибыл этап. Сейчас насильно наголо никого не стригут, но девять заключенных решили воспользоваться бесплатными услугами парикмахера и оболванились под Котовского. Все они провели в следственном изоляторе несколько месяцев или лет. Солнца почти не видели. На короткой прогулке светило в прогулочные дворики не заглядывает - мешают высокие стены двориков и СИЗО. В карантине колонии есть нормальный локальный участок. Арестанты дорвались до свежего воздуха и стали загорать. Как водится, русские ни в чем не знают меры.
Нашествие мутантов
Сегодня с утра вновь прибывших осужденных отправили на медосмотр. В медпункт нужно идти через плац. Карантин дошел благополучно. Но как только доктор увидел некоторых зеков, он вызвал дежурного. ДПНК тоже увидел зеков и не смог принять самостоятельного решения. Он велел им всем идти в «стакан», а сам побежал докладывать начальнику колонии.
Девять заключенных вышли на плац и спросили у проходящего «петуха», где «стакан». «Стакан» располагался возле дежурной части. Это клетка такая, куда сажают нарушителей режима и тех, с кем нужно разобраться. Сажают ненадолго, пока не примут решения.
«Петуху» терять было нечего, и он решил пошутить. Увидев, что вышка поста секции дисциплины и порядка временно пустует, он указал странным новичкам на нее как на «стакан». Девять мужчин еле поместились на высокой вышке, но все равно выпирали в разные стороны.
Вся зона прикалывалась над такой картиной. Дополнительным поводом для смеха стало то, что у всех девятерых были сильно распухшие головы. Кто больше был на солнце одной стороной, распухла одна сторона. У других раздуло всю башку, как у киношных космических мутантов. Вот почему ДПНК и врач подумали, что карантинщики жестоко избиты или заразны.
Дежурный доложил начальнику. Тот толком ничего не понял и решил лично взглянуть на то ли избитых, то ли тяжело больных уродцев. «Хозяин» пришел к «стакану» и никого не обнаружил. Зато мимо пробежал председатель СДП. Он обязан докладывать обо всех нарушениях сотрудникам колонии.
Эсдэпэшник, увидев на своей вышке такой паноптикум, порядком струхнул и растерялся. Потому он не сразу нашел слова, чтобы описать увиденное. Начальник лично проследовал к вышке в центре плаца и начал ржать, как припадочный. После полковник достал мобильник и принялся снимать на видео удивительное зрелище.
Оказывается, за свою практику он с таким явлением уже сталкивался. В смысле, когда от солнца у этапников головы распухают. Но чтобы девять мутантов с тесной вышки торчали и сохраняли серьезный вид, это он видел впервые.
Отсмеявшись, начальник построжел и отправил всех по местам. Распухших - в карантин. Эсдэпэшника - на вышку. Дежурного - в дежурку. Зевак - за решетку локальных участков, к чертям собачьим. Матом «хозяин» крыть не стал. Зеки нынче не те, но есть вероятность нарваться на арестанта на понятиях. Да и зачем народ провоцировать.
Спортсмены и самозванцы
В общем, сутра колония развлеклась. Но солнце припекло сильно и всем стало не до смеха. Заключенные разделись до трусов и принялись загорать. Из умывальника через форточку вытянули шланг и все желающие, кто поблатнее, принялись обливаться холодной водой. Спортсмены при этом снимали трусы. Рецидивисты смотрели на их крепкие задницы голодными глазами, но от комментариев воздерживались, иначе можно горя хапнуть. Боксеры и борцы не станут обращаться к «смотрящим», а расправятся на месте, да еще и обоснуют, что правы были. У вчерашних бандитов закалка еще та. Сколько «стрелок» на свободе позади, где рамсить приходилось на грани смерти.
Сотрудники тоже стараются не обращать внимания на нарушение формы одежды. Осужденные и так злые, лучше не задевать. Только один молодой опер, проходя мимо, попробовал сделать замечание. В ответ он услышал много остроумного и язвительного в свой адрес. Другой оперативник зачем-то принес в нашу локалку щенка и типа подарил его на время «смотрящему». Кошек у осужденных навалом, а вот собак ни у кого нет. Проявляя любовь к Бобику, его загладили до проплешин на шерсти. Через час этот же опер пришел и забрал собаку. Объяснив, что про нее уже успели настучать начальнику.
Порядочных арестантов позвали в комнату ВР (воспитательной работы). Это все блатным неймется. Они, как коммунисты когда-то, обожают устраивать собрания и выступать на них - вовлекать массы в движуху.
В который раз пришла малява от воров. В ней снова говорится, кто из законников самозванец, а кто по-настоящему коронован. Странная логика у написавшего послание. Неужели он думает, что осужденные запомнят десятки погремух, среди которых нет ни одной русской. Для нас все эти Резо и Бесо, звучат одинаково. И какая разница, кто там из них самозванец. Кавказцев послушать, они все воры. Раз стремятся, пусть будут. Все равно их никто не почитает.
Сортир страха
Как все достало. После сходняка остаюсь в телевизионке. Фанаты включают телик. Есть мужчины, для которых все равно, что показывают. Они будут сидеть и часами пялиться в экран. Долго не выдерживаю. Народ дружно закуривает и начинает говорить о своем. Групп говорунов несколько, гомон стоит такой, что «ящик» не слышно.
Выхожу в локальный участок. Небольшой заасфальтированный клочок земли облеплен сидящими на корточках, курящими и говорящими зеками. Пройти к решетке или туалету можно с трудом. Во-первых, места нет, во-вторых, все свободное пространство густо заплевано. На ум приходит перефразированное выражение про то, что не жизнь такая, а мы такие. В-третьих, по узким извилистым заплеванным тропинкам как-то умудряются гулять осужденные. Да еще и парами - двадцать метров к туалету, двадцать к решетке.
При этом надо протискиваться между сидящими, курящими, харкающими. Поневоле пришлось вернуться в спальную секцию. Окна открыты, но духота и влажность все равно достают. К «аромату» барака добавляют вони запрещенные самодельные электроплитки. Два кирпича соединяют вместе, пропиливают в них канавки под голые спирали, подсоединяют провода. И вот - плитка готова.
Арестантов понять можно. Годами есть вареную пищу надоедает. Ладно, если жарят тушенку с посылки. Заключенные могут жарить все, что достанут. Например, ту же перловую кашу из столовой. И даже без масла, лишь бы выпарить из нее жижу и получить нечто подгорелое.
Что же за напасть такая - свежего воздуха нигде не вдохнуть! У нас-то еще ничего. А вот в соседней угловой спальной секции единственное окно выходит прямо на туалет - выгребную яму, над которой сооружен дощатый каркас без дверей и электрического освещения.
Сам я не курю, но всегда держу под рукой спички. В темноте в туалете не пройти - кругом экскременты. Неужели сложно в большую дырку задницей попадать?!
Впрочем, некоторые мужчины боятся присаживаться над дырками, особенно когда давно не приезжала ассенизаторская машина. Тогда содержимое выгребной ямы находится прямо под ногами, и по этому содержимому бегают туда-сюда большие крысы. Они там живут и питаются. Бывает, сидишь, опорожняешься. Услышишь шорох под собой, опустишь вниз глаза - и волосы на стриженой голове встают дыбом. Стоит в толчке огромная крысинда на задних лапах и нюхает твои гениталии. Это пострашнее, чем минометный обстрел на войне. Находятся осужденные, которые ловят маленьких крысят и пробуют их приручить. Остряки на этот счет шутят, что ловцы за крысятами лично в яму ныряли.
Я когда на воле, поражаю всех умением подолгу задерживать дыхание под водой. На пляже народ думает, что я спортсмен-ныряльщик. На самом же деле такое умение приходит после посещения лагерных туалетов. Чтобы не блевануть, заходя туда, нужно заранее набрать в легкие воздух и не дышать. После оправки надо потом постоять минут пятнадцать возле барака, чтобы одежда проветрилась.
Игорь Залепухин.
Утренние посиделки.
В спальной секции барака течет размеренная жизнь. У окна, выходящего на плац, стоит на шухере «обиженный». Это чтобы сотрудники не застали с поличным нарушающих режим осужденных.
В проходах между шконками зеки занимаются привычными делами. Играют в карты. Готовят еду на запрещенных плитках, делают наколки, спят, читают. В большом помещении обитает шестьдесят человек, но шумят они не сильно. Арестанты соблюдают правила социалистического общежития и не мешают друг другу. Этому способствует разделение по мастям. Умные и сильные духом занимают доминирующее положение и не позволяют глупым и слабым морально творить непотребное.
О социальном статусе уголовника лучше всего говорит место, на котором он спит. Низкие касты, начиная с «петухов» и «чертей», ютятся у двери, на сквозняке. «Мужики» посредине. Блатота - в угловых проходах у глухой стены. Ширина проходов между шконок тоже показательна. У блатных кровати расставлены очень широко. Плюс тумбочки сделаны на заказ у искусных резчиков. Опять же - телевизор с магнитофоном, посуда небедная, спортивные костюмы и обувь.
В широченном угловом проходе, у окна, собрались четверо блатных. «Смотрящий» за зоной Трофим и его пристяжь. Туповатый здоровяк Малыш был подтянут в авторитеты только из-за физической силы и играет роль телохранителя и палача. Если бы не его преданность друзьям, он бы считался дебилом. Но одно хорошее качество иногда перевешивает все недостатки. Остальные двое «носят портфель» - являются «смотрящими», но за отдельными объектами: столовой и санчастью.
Блоть не встает по подъему и игнорирует ранний завтрак. Просыпается поздно, так как блудит по ночам, шатая режим. Нарушая распорядок, авторитеты ничем не рискуют. Начальство негласно разрешает блатоте борзеть взамен на поддержание дисциплины среди «мужиков» и прочих зеков. Продрав глаза, «смотрящие» и понты колотящие первым делом хлебают чифир. Именно его и заваривает шнырь.
В ожидании горячего пойла господа развлекают себя беседой. Зеки редко говорят на серьезные темы. Большую часть свободного времени, а его хватает, шутят, травят байки. У россиян нет психоаналитиков. Стресс они снимают через друзей, вываливав на них свои радости и горести.
Сегодня появилась свежая тема. Это все Малыш виноват. Трофим уже слышал его историю от своих осведомителей, но захотелось узнать правду у виновника скандала.
- Малыш, расскажи нам, за что ты в дежурке побывал? - попросил верховный «смотрящий».
- А ржать не будете? - поинтересовался гигант.
Все дружно заверили его, что не будут. Огромный дебил на этот раз тоже поверил и надолго задумался, прежде чем начать грустную историю. Если из речи Малыша убрать мат, слова-паразиты «короче», «слушай сюда», она звучала примерно так.
Разговор за кружкой чая
- Вообще-то история стремная. Имею я в умывальнике «петуха»…
- Светку или Машку? - встрепенулся пиконосый «смотрящий» за санчастью.
- Какая на хер разница, - одернул его загруженный за столовой.
- Большая, да, Машка лучше минет делает, а у Светки геморроя нет, она в зад дает...
- Да угомонитесь вы, жопофилы! - осадил их Трофим.
Малыш продолжал: «На шухер я другого педика поставил. Чтобы менты не застукали. Только накладка получилась. Прапорщик Приставкин напялил на себя клифт лагерный с биркой, кепку положняковую и подвалил к атаснику. Еще и спросил «петуха», тихо ли кругом? Этот с мясом на голове ответил, что все нормально, ментов нет. Приставкин зашел в отряд и, как чуял, вражина, прямо в умывальник направился. Я вот-вот приплыву, вдруг распахивается дверь, залетает прапор и орет: «Стоять, не вынимать, следовать на вахту!» Растерялся я.
«Смотрящий» за столовой невинно заметил: «Видел я его растерянность. Малыш с насаженным на шнягу педиком на улицу выскочил. Только потом опомнился».
Сдерживаться больше никто не мог. Трофим сквозь всхлип простонал: «Вот, выдал! Взбодрил круче кокса. И чифир не надо».
В проход въехала харя шныря с пол-литровой кружкой заварки. Услышав последнюю фразу главшпана, «шестерка» растерянно поинтересовался: «Что, пить не будете?» Появился еще один повод для приколов. «Смотрила» за санчастью огорошил слугу: «Сиди, я сам открою. Ладно, не тормози. Давай крухан и будь на стреме».
Чайная церемония у арестантов котируется круче, чем у японцев. Японцы, считай, выпендриваются, а не пьют. У них понтов больше, чем напитка. Семенят, поклоны отвешивают. Пока все не остынет. У арестантов чаепитие не просто ритуал.
Начать с того, что, как древние воины на пирах, уголовники гоняют кружку по кругу, делая по два глотка. Значит, чифир можно употреблять только с близкими и равными, иначе зафоршмачишься - в «шерсть» или пидоры угодишь. Потому к процессу относились серьезно. Шутки кончились, пошли деловые разговоры. Отхлебнув густой жижи, Трофим поставил всех в курс: «Сегодня смена Михалыча. С игрой полегче будет. Он сам фанат. Примем кидняк с воли. Вечером сходняк, но меня на нем не будет. На длительную ухожу. Сами качнете коляску. Там две темы. Ни на один член не напялишь. Вот, Малыш, у тебя тяпки! Весь напиток в одно жало выдул. Ладно, шучу я. Расход пока».
Разделяй и властвуй
Ох уж мне эти сказочники, ох уж мне этот воровской, или «черный» ход. В некоторых областях России воров в законе не то что не видели, но и не слышали о них давненько. Жулики сейчас за решетку попадают редко. На свободе они с властями не конфликтуют. Отстаивают интересы группы граждан и себя не забывают. В отдельных колониях функции воров выполняют начальники учреждения или их замы.
Сейчас поясню, что это значит. Есть понятия, неписаный кодекс поведения заключенных. С помощью этих правил легко держать в подчинении огромное количество зеков. Взамен разрешая нарушать режим кучке «смотрящих». Пусть они собирают «общак», типа кассы взаимопомощи, гнут пальцы, крутят четки, называют себя отрицательно настроенными и не вставшими на путь исправления. Это все сотрудников не колышет. Зато «смотрящие» ревностно следят за дисциплиной среди спецконтингента и наблатыканных. В то же время в любой «черной» колонии есть «красный- «актив» -осужденные помощники администрации.
Не всегда такие «козлы» боятся блатоту. Если у «козлоты» сильный лидер, он может очень независимо себя поставить. Завили такого - и получишь лет пятнадцать дополнительного срока. Да и сами «активисты» не всегда забитые и физически слабые. Среди них много бывших «смотрящих», «переобувшихся» или изгнанных из рядов авторитетов своими товарищами, которые живут по принципу курятника: «оттесни ближнего, обосри нижнего». Короче, много блатных быть не должно. Вот и ищут друг у друга «косяки» поднявшиеся над общей массой.
Но благодаря противостоянию «красных» и «черных» начальство извлекает выгоду. Древний постулат - разделяй и властвуй - актуален во все времена. Сейчас в нашей стране пытаются все зоны перекрасить в «красный» цвет. Это потому, что работать в них и в управления пришли молодые сотрудники. Они в понятиях не волокут и не врубаются, что при минимуме затрат своего рабочего времени можно держать всю колонию словно под микроскопом. Одни «активисты» с такой задачей не справятся. Об этом говорят многочисленные бунты в исправительных учреждениях.
Наш начальник служит давно и, несмотря на установки сверху, «черный» ход ломать не собирается. Он сам его построил и рулит блатными умело. Изредка случается, что какой-нибудь доморощенный авторитет думает, что он в зоне главный, и принимается мутить против начальства. Такой возомнивший невесть что одним росчерком пера убывает этапом в спецучреждение, где его ломают морально и физически, вплоть до опускания в «петушатник».
Игорь Залепухин.
