28/03/24 - 13:05 pm


Автор Тема: Истории из жизни знаменитостостей  (Прочитано 15398 раз)

0 Пользователей и 1 Гость просматривают эту тему.

Оффлайн Helenyarik

  • Глобальный модератор
  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 8021
  • Пол: Женский
  • Разношу хорошее настроение!
Re: О великих...
« Ответ #10 : 26 Декабрь 2020, 13:39:38 »
Евгений Евстигнеев в спектакле по пьесе Шатрова "Большевики" выйдя от только что раненного Ленина в зал, где заседала вся большевистская верхушка, вместо фразы: "У Ленина лоб желтый, восковой..." он сообщил: "У Ленина... жоп желтый!..". Спектакль надолго остановился. "Легендарные комиссары" расползлись за кулисы и не хотели возвращаться.

Михаил Ульянов играл роль Цезаря.
Он должен был произнести:
- А теперь бал, который дает всему Риму царица Египта.
Но вместо этого произнес:
- А теперь на бал с царицей Египта, которая дает всему Риму...

Приезжает однажды один знаменитый актер в провинциальный театр - играть Отелло. И выдают ему в качестве Дездемоны молоденькую дебютанточку. Она, естественно, волнуется. И вот подходит дело к сцене ее убиения. На сцене такая вся из себя целомудренная кровать под балдахином. И вот легла эта самая дебютантка за этим балдахином ногами не в ту сторону. Открывает Отелло с одной стороны балдахин - а там ноги. Ну - что поделать, закрыл Отелло балдахин и этак призадумался тяжко. А Дездемона сообразила, что лежит не в том направлении, и перелегла. Открывает Отелло балдахин с другой стороны, а там... опять ноги!
После чего продолжать трагедию было, как вы понимаете, уже невозможно.

Оффлайн Helenyarik

  • Глобальный модератор
  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 8021
  • Пол: Женский
  • Разношу хорошее настроение!
Re: О великих...
« Ответ #11 : 26 Декабрь 2020, 22:17:26 »
Перед тем как приехать на постановку в "Современник", Анджей Вайда решил посмотреть "На дне" по Горькому, где Евгений Евстигнеев потрясающе играл Сатина. Монолог "Человек - это звучит гордо" он произносил не пафосно, как это было принято, а с папиросой во рту. В результате хрестоматийный текст производил грандиозное впечатление. Но у Евстигнеева была плохая память, и он все время сокращал длинный монолог. Режиссер (Волчек) подошла к артисту и строго сказала:
- Женя! Завтра приедет Вайда. Выучи заново монолог, а то будет безумно стыдно...
На спектакле все шло хорошо.
До монолога Сатина.
- Человек - это я, ты... - начал актер...
Повисла страшная пауза. Евстигнеев от волнения окончательно забыл слова и смог произнести лишь ключевую фразу: "Человек - это звучит гордо!" - после чего затянулся цигаркой и сплюнул...
Волчек в ужасе повернулась к Вайде и увидела, что тот плачет.
- Анджей, прости, он не сказал всех слов!!!
Вайда, промокая глаза платком, ответил с польским акцентом: "Галя! Зачем слова, когда он так играет?!"

Владимир Спиваков приехал с концертом в какой-то небольшой российский городок вместе с концертмейстером. Директор Дома культуры недовольно спрашивает:
"Как, вы только двое приехали?" - "Да, а что?" - "В афише же написано: Бах, Гендель, Сен-Санс".

Оффлайн Helenyarik

  • Глобальный модератор
  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 8021
  • Пол: Женский
  • Разношу хорошее настроение!
Re: О великих...
« Ответ #12 : 26 Декабрь 2020, 22:19:06 »
Немного о культуре..
В свое время Ростроповича как солиста Московской филармонии включили в бригаду по обслуживанию целинных и залежных земель. Приезжают на полевой стан, народ на земле сидит, фортепьяно нету. Ростропович разволновался: как же без аккомпанемента?
Ян Френкель его успокаивает: "Славочка, я тебе на аккордеоне подыграю, никто и не заметит".
Вот Ростропович играет на виолончели, Френкель аккомпанирует, как может. Вдруг где-то в конце «зала» встает здоровенный целинник в робе и, перешагивая через сидящих, движется к "сцене". Ростропович шепчет коллеге: "Янек, что-то мне лицо его не нравится, играй побыстрее!"
Однако закончить не успели.Мужик дошел до концертантов, положил на виолончель огромную ручищу и внушительным басом сказал Ростроповичу:
"Браток, не гунди, дай баян послушать!"

Оффлайн Helenyarik

  • Глобальный модератор
  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 8021
  • Пол: Женский
  • Разношу хорошее настроение!
Re: О великих...
« Ответ #13 : 26 Декабрь 2020, 22:20:19 »
ИНТРИГИ ЗАКУЛИСЬЯ

Наши известные актрисы Вера Марецкая и Любовь Орлова практически не соперничали на киносцене в следствие разных актерских амплуа, но на театральной сцене их судьбы зачастую пересекались как на поле битвы. Один из самых известных случаев их соперничества был отмечен во время их борьбы за роль в спектакле «Странная миссис Сэвидж». Эту роль более сотни раз исполняла легендарная Фаина Раневская, но в следствии проблем со здоровьем, отказалась от нее, по сути передав наследие Любови Орловой. Но вдруг главную роль получает Вера Марецкая. Орлова вступила в конфликт с главным режиссером Юрием Завадским, и даже по воспоминаниям, писала жалобные письма в Министерство культуры. Завадский же, в свою очередь, слезно просил о сочувствии к Вере Марецкой, своей бывшей жене, ведь на тот момент у нее была обнаружена онкологическая опухоль мозга и роль была ей своеобразной поддержкой. Самое интересное, что уже позже, в ту самую больницу, в которой она лечилась, попала уже Любовь Орлова с онкологическим заболеванием поджелудочной железы. Марецкая всячески пыталась добиться прощения великой советской актрисы, но та в свою очередь ответом ее не удостоила. Уже после смерти Орловой, на панихиде, Вера Марецкая горько произнесла: «И здесь она меня опередила!»

Оффлайн Helenyarik

  • Глобальный модератор
  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 8021
  • Пол: Женский
  • Разношу хорошее настроение!
Re: О великих...
« Ответ #14 : 26 Декабрь 2020, 22:21:19 »
   ИНТРИГИ ЗАКУЛИСЬЯ

Очень запоминающимся был скандал с легендарным советским танцором Марисом Лиепа. В 60-70-е годы Марис успел исполнить все главные партии как классического, так и современного танцев, а также заслужить мировое признание за свои гастроли за рубежом. Вдобавок к тому, он был и остается единственным в истории танцором, получившим медаль имени Станиславского. Впрочем все это не помешало руководству Большого театра уволить его по статье «За профнепригодность». Однажды Лиепу попросту не пропустил в театр вахтер, к тому же лишив его пропуска. Причина этому была в том, что известный танцор в свое время позволил себе критику в газете «Правда» в адрес методов работы руководителя Григоровича. Марису дорого обошлись эти слова, на протяжении двух лет он не выступал на сцене.

Оффлайн Helenyarik

  • Глобальный модератор
  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 8021
  • Пол: Женский
  • Разношу хорошее настроение!
Re: О великих...
« Ответ #15 : 26 Декабрь 2020, 22:24:11 »
   КОРНЕЙ ЧУКОВСКИЙ VS. САМУИЛ МАРШАК



В Петрограде 1922 года создателям детской советской поэзии пришлось начинать с нуля.

До революции Чуковский был злобным критиком современного литературного процесса, фельетонистом, газетной акулой. После 1917 года об этом пришлось забыть.

Маршак же шел по пути сионизма, главным его достижением оказался лирический цикл «Палестина». Во время Гражданской войны Маршак оказался на Юге, где, по крайней мере, на газетных страницах примкнул к белым. Автор антибольшевистских стихов в Петрограде 1922 года вряд ли чувствовал себя комфортно.

В Питер Маршак привез детские пьесы, написанные в соавторстве с Черубиной де Габриак и балладу о пожаре, сочиненную в духе любимых им шотландцев. Чуковский сказал:

«Зачем баллады? Это не годится для маленьких детей. Детям нужен разностопный хорей (наиболее близкий им ритм). Причем детское стихотворение надо строить так, чтобы каждая строфа требовала нового рисунка, в каждой строфе должна быть новая образность»

Так Маршак получил один из самых важных уроков и мгновенно его усвоил. Уже через три дня на столе Чуковского лежал тот «Пожар», который мы хорошо знаем.

Маршак открыто называл автора «Мухи Цокотухи» и  «Мойдодыра» учителем. Чуковский же, где только мог, пропагандировал его творчество.

Хотя сразу заметил такое качество Маршака, как человеческая нечистоплотность.

Вот, например, рассказ Чуковского о том, как появились знаменитые «Детки в клетке»:

«Была у меня секретарша Памбэ (Рыжкина). Она отыскала где-то английскую книжку о детенышах разных зверей в зоопарке. Рисунки были исполнены знаменитым английским анималистом (забыл его имя) (Сесиль Олдин, - прим. авт.) Памбэ перевела эту книжку, и я отнес ее работу Клячке в «Радугу». Клячко согласился издать эту книгу (главным образом из-за рисунков). Увидал книгу Памбэ Маршак. Ему очень понравились рисунки, и он написал к этим рисункам свой текст — так возникли «Детки в клетке», в первом издании которых воспроизведены рисунки по английской книге, принесенной в издательство Рыжкиной-Памбэ, уверенной, что эти рисунки будут воспроизведены с ее текстом».

Случай с Памбэ не единичный.

В 1936 Чуковский заносит в дневник:

«Сейчас позвонил мне Маршак. Оказывается, он недаром похитил у меня в Москве две книжки Квитко — на полчаса. Он увез эти книжки в Крым и там перевел их — в том числе «тов. Ворошилова», хотя я просил его этого не делать, т. к. Фроман уже месяц сидит над этой работой — и для Фромана перевести это стихотворение — жизнь и смерть, а для Маршака — лишь лавр из тысячи. У меня от волнения до сих пор дрожат руки»

Чуковский Маршака оправдывал, ибо видел, что подручный материал Маршак использует не для купить брюки или скушать кусок тортика, а для Литературы. Когда Борис Житков попытался выступить против рвачества Маршака на съезде детских писателей, Чуковский уговорил его не делать этого.

«Помню, он читал мне эту речь за полчаса до Съезда, и я чуть не на коленях умолил его, чтобы он воздержался от этого выступления. Ибо «при всем при том» я не мог не видеть, что Маршак великолепный писатель, создающий бессмертные ценности, что иные его переводы (например, Nursery Rhymes) производят впечатление чуда, что он неутомимый работяга, и что у него есть право быть хищником. Когда я переводил сказки Киплинга «Just so stories», я хотел перевести и стихи, предваряющие каждую сказку.

Удалось мне перевести всего четыре строки:

Есть у меня четверка слуг

и т. д.

Эти строки я дал Маршаку, он пустил их в оборот под своей подписью, но не могу же я забыть, что все остальные строки он перевел сам и перевел их так, как мне никогда не удалось бы перевести. Он взял у Хармса «Жили в квартире 44»—и сделал из этого стихотворения шедевр».

Но Корней Иванович не был бы Корнеем Ивановичем, относись он к Маршаку с неизменной благостностью. Образ Чуковского как милого дедули сформировался за счет лирического героя сказок и мультов да мемуаристов, которые знали писателя в успокоенном возрасте 75+, а так это был человек психопатического склада. Сказать об этом в полную силу осмелился только Евгений Шварц в эссе «Белый волк».

Вот и насчет Маршака прорывалось.

«Чуковский не любил Маршака, как и всех прочих. …Во время [Первого] съезда [писателей], узнав, что Маршак был на приеме, куда Чуковского не позвали, этот последний, построив фразу по любимому своему образцу, сказал: «Да, да, Самуил Яковлевич, я так был рад за вас, вы так этого добивались!» И это заявление все весело повторяли. А для Чуковского оно было попросту добродушно. Любопытный разговор имел Корней Иванович с Хармсом о «Мистере Твистере».

Встретивши Хармса в трамвае, Корней Иванович спросил: «Вы читали «Мистера Твистера?» – «Нет!» – ответил Хармс осторожно. «Прочтите! Это такое мастерство, при котором и таланта не надо! А есть такие куски, где ни мастерства, ни таланта – «сверху над вами индус, снизу под вами зулус» – и все-таки замечательно!» Так говорил он о Маршаке. Зло? Несомненно».

Во второй половине 1920-ых, пошел набег чиновников на сказочную детскую литературу. И если Маршак спокойно мог творить в реалистическом ключе, то у Чуковского просто выбивали из-под ног финансовую почву, запрещая переиздания «Мухи-Цокотухи» и «Крокодила».

Кроме того, Маршак двинулся вверх по административной линии, взяв на себя руководство Ленинградской редакцией «Детгиза». Постепенно учитель оказался в зависимом положении от ученика.

Маршак защищал Чуковского перед чиновниками, как лев и все равно у Корнея Ивановича была пусть мимолетная, но обида, аккуратно фиксируемая в дневнике.

«…Вечером звонок от Маршака: «Я из-за вас в Москве 4 дня воевал, а вы даже зайти ко мне не хотите!» Как объяснить ему, что, если я пойду к нему, мне обеспечена бессонная ночь. Я пошел, он сияет — все его книги разрешены. Он отлично поплавал в Москве в чиновничьем море, умело обошел все скалы, и мели, и рифы — и вот вернулся триумфатором. А я, его отец и создатель, раздавлен. Мои книги еще не все рассматривались, но уже зарезаны «Путаница», «Свинки», «Чудо-дерево», «Туфелька»

Благостные литературные отношения возможны, если писатели работают в разных жанрах, друг другу не мешая. Иначе конкуренция неизбежна, - иногда здоровая, иногда не очень. Поражаешься, какой мелочевкой занимались два титана детской литературы, деля территорию.

«20/I 34. Вчера утром мой друг Маршак стал собираться на какое-то важное заседание. — Куда? — Да так, ничего, ерунда… Оказалось, что через час должно состояться заседание комиссии Рабичева по детской книге и что моему другу ужасно не хочется, чтобы я там присутствовал… «Горького не будет, и вообще ничего интересного…» Из этих слов я понял, что Горький будет и что мне там быть необходимо. К великому его неудовольствию, я стал вместе с ним дожидаться машины Алексинского»

В 1937 детгизовскую редакцию Маршака разогнали, причем под арест едва не попала работающая там дочка Корнея Ивановича Лидия. Имя Маршака исчезает из дневника Чуковского на семь лет. Только в 1943 он вновь решается обратиться к старому другу.

Чуковский переживал очередную волну гонений. Запрещали антивоенную сказку «Одолеем Бармалея», не шедевр, прямо скажем, но и не ужас-ужас.

Запись в дневнике от 2 июня 1943 года:

«Маршак вновь открылся предо мною, как великий лицемер и лукавец. Дело идет не о том, чтобы расхвалить мою сказку, а о том, чтобы защитить ее от подлых интриг Детгиза. Но он стал «откровенно и дружески», «из любви ко мне» утверждать, что сказка вышла у меня неудачная, что лучше мне не печатать ее, и не подписал бумаги, которую подписали Толстой и Шолохов. Сказка действительно слабовата, но ведь речь шла о солидарности моего товарища со мною»

Старость, как и следовало ожидать, сгладила острые углы. Но окружающие по-прежнему травили байки о противостоянии кумиров детворы. Из уст в уста ходила эпиграмма Елизаветы Тараховской на Маршака:

Уезжая на вокзал,

Он Чуковского лобзал,

А приехав на вокзал,

«Ну и сволочь», — он сказал.

Вот какой рассеянный

С улицы Бассейной.

Да и сам Чуковский в преддверии юбилея Маршака в 1957 году недоверие литературной общественности фиксирует:

«Сегодня юбилей Маршака. Я должен выступить — так хотел Твардовский и так хочет Маршак. Вчера я почувствовал, что и Алянский и Конашевич уверены, будто я участвую в чествовании Маршака из тактических соображений, неискренне. Почему-то они не хотят поверить, что, несмотря на все колоссальные недостатки Маршака, я люблю его талант, люблю его любовь к поэзии, его юмор, то, что он сделал для детей — и совершенно отрешаюсь от тех каверз, кои он устраивал мне. Он насквозь литератор. Ничего другого, кроме литератора, в нем нет. Но ведь это же очень много

Когда же Маршак умер, Чуковский проводил его верными словами, понимая, что стоять рядом на книжных полках долго, может быть, вечно.

«Вообще к сороковым—пятидесятым годам мое отношение к Маршаку круто изменилось. Все мелкое и пошлое отпало, и он встал предо мною в ореоле своего таланта и труженичества. Теперь, когда он приблизился к старости, он смягчился душою, и его трагическая болезнь вызвала во мне острую жалость. Мы одновременно отдыхали в Барвихе, я всегда с волнением и глубочайшим уважением входил в его номер, где на столе высились грудой книги, рукописи, газеты, где стоял густой папиросный дым, а на столе у постели возникли десятки склянок с лекарствами. Он сидел у стола, такой похудевший, такой беспомощный, почти утративший слух и зрение, сонный (так как из-за антибиотиков ночи он проводил без сна, ибо на него по ночам нападала чесотка, заставлявшая его до крови царапать свое тело ногтями), сидел одинокий, сиротливый и по-прежнему уверенно, красивым, круглым почерком исписывал страницы чудесными стихами, переводами, и я готов был плакать от горького восхищения силой его могучего духа».

Оффлайн Helenyarik

  • Глобальный модератор
  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 8021
  • Пол: Женский
  • Разношу хорошее настроение!
Re: О великих...
« Ответ #16 : 26 Декабрь 2020, 22:26:38 »
Роль комбинации из трех пальцев в жизни нашего народа

История одной фотографии

Марк Розовский




Я ХОТЕЛ БЫ дать маленький комментарий к одному замечательному фотоснимку, который изволили опубликовать в серии репортерских кадров, живописующих праздник 10-летия "НГ". На этом снимке изображен Глеб Павловский, показывающий яростную фигу Евгению Евтушенко. Ваш покорный слуга стоит рядом в качестве невольного свидетеля их разговора. Поскольку содержание данного разговора не соответствовало данной в издании подписи, считаю своим долгом довести до читателя подлинный смысл услышанного. И да простят меня оба участника полемики: придя домой после юбилея, я почувствовал потребность записать сию беседу по памяти, не откладывая в долгий ящик и размышляя по ходу о великом значении комбинации из трех пальцев в жизни нашего народа.

Разговор начал Евтушенко, который взял за локоток проходившего мимо Павловского.

- Господин Павловский! Хотел давно с Вами познакомиться и сказать в глаза все, что о Вас думаю.

Павловский оторопел. Но, узнав в Евтушенке Евтушенко, благосклонно задержался в своем движении.

Далее Женя с места в карьер дал Глебу по очкам, как сказали бы в нашей школе в далекие послевоенные годы:

- Вы, я слышал, даете советы президенту. Что же Вы, вроде бы бывший диссидент, не отговорили его от этого гимна?.. Вы же вроде бы сами сидели - так должны были отговорить!.. Вы же его подставили!.. Вы и себя тоже подставили! Вы понимаете, что Вы сделали?!

- Прекрасно понимаю, - сказал Павловский и чисто провокативно спросил:

- А почему это Вас так волнует?

- Как почему? - зашелся в гневе Евтушенко. - Да в России всего шесть поэтов, которые бы могли написать новый гимн... Новый!.. На новую музыку!.. И не было бы этого позора, который Вы устроили.

- Я ничего не устраивал, - сказал Павловский.

- Но отвечать будете Вы!.. Именно Вы будете отвечать!..

- Папа, кто это? - вступила в разговор девушка, стоявшая рядом с Павловским.

Тут я, признаюсь, расхохотался. Внутренне. Но вида не подал. Однако не успел я посетовать на то, что молодежь не знает великого русского поэта в лицо, как сам Евтушенко буквально выпалил:

- Я - великий русский поэт.

- Как фамилия? - простодушно спросила девушка.

- Евтушенко! - не выдержав напряжения, подсказал я. - Это, девушка, Евгений Александрович Евтушенко.

Мол, могли бы знать. Ан нет... Девушка, заступившаяся за папу - Глеба Павловского, - тотчас объяснила, что она студентка, учится то ли в Лондоне, то ли еще где-то в какой-то Сорбонне и знать Евтушенко в лицо совсем не обязана. К моему удивлению, нашего поэта это совершенно не смутило. Всю свою страсть гражданина он обрушил на самого знаменитого пиарщика России конца ХХ века.

- Да Вы знаете, что теперь будет?!

- А что теперь будет? - Павловский посмотрел на Евтушенко поверх очков. - Я-то как раз знаю, что будет!..

Наверное, он был прав. В отличие от поэта пиарщик в России сейчас больше, чем пиарщик.

- Не знаете! - гневно воскликнул Евтушенко. - Так я Вам скажу... Многие не встанут, когда зазвучит этот Ваш гимн. И как Вы будете тогда спать? Спокойно?..

- Спокойно, - ответил Павловский спокойно. Но глазки его все же забегали поверх очков.

- Нет!.. Вы не будете спокойно спать!.. Потому что, когда арестуют первого человека, который не встанет при этом Вашем гимне, Вы не сможете спать спокойно!..

Поэт действительно был очень взволнован. Мне вдруг показалось, что сейчас, вот сейчас, через секунду произойдет что-то такое, что бывало когда-то в ресторане ЦДЛ в далекие шестидесятые - один патриот дает в морду другому патриоту за то, что он недостаточно патриот, а потом обоих выведут на мороз, где они по пьяни обнимутся и зашагают в сторону метро.

Не тут-то было. Все-таки другая эпоха. И Евтушенко другой. А может, все тот же. И Павловский, наверное, уже не похож на Павловского. А может, и не так - как был Глебом, так тем же Глебом и остался.

В общем, как ни крути, драки, слава Богу, не произошло.

Все кончилось интеллигентно.

Фигой.

Не имея, что ответить по существу Евгению Александровичу, руководитель Центра эффективной политики пробормотал что-то невнятное относительно того, что последние десять лет Вы все хотите сделать с Россией что-то, что Вам никогда не удастся сделать...

А я, Глеб Павловский, все эти десять лет был где?.. А нигде!

И потому - вот вам!..

В этот миг сверкнула вспышка фотоаппарата, и властитель Думы отошел от властителя дум.

И все-таки хорошо, что еще один праздник на Руси не кончился мордобоем. Спасибо, Женя!.. И Вам, Глеб, искренняя благодарность от нашего политбюро.





Оффлайн Helenyarik

  • Глобальный модератор
  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 8021
  • Пол: Женский
  • Разношу хорошее настроение!
Re: О великих...
« Ответ #17 : 26 Декабрь 2020, 22:27:47 »
И.Губерман "Пожилые записки"

О детском наплевательстве на взрослые наши святыни помню я одну историю, поэт Сергей Давыдов нам ее как-то в Питере рассказал.

Однажды в нежном возрасте (много лет тому назад) привезли они свою дочь в Комарово и стояли на лужайке – гуляли. Подошла к ним шедшая к кому-то в гости Анна Андреевна Ахматова, пожаловалась вскользь на кашель и насморк по осенней погоде, а маленькую дочь их – наклонилась и поцеловала. А уже по детскому саду знала многоопытная дочь, что простудой можно запросто заразить человека, и тогда прости-прощай прекрасные прогулки по свежему дачному воздуху. И к ужасу родителей, воскликнула крошка гневно:

– Ты зачем меня поцеловала, сопливая старуха?

Тут ее поволокли, конечно, в дом, надавали шлепков и в угол поставили, объясняя, попутно, как все любят и почитают Анну Ахматову и какой это ужас и невоспитанность – такое говорить такому человеку. Но через час решили, что повоспитали достаточно, и отпустили снова погулять. И, как назло, возвращаясь домой, появилась величественная Анна Андреевна. Решив наладить отношения, бедняга-дочь ей громко закричала:

– Анна Лохматова, я тебя прощаю!

И девку снова потащили на правеж.

Оффлайн Helenyarik

  • Глобальный модератор
  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 8021
  • Пол: Женский
  • Разношу хорошее настроение!
Re: О великих...
« Ответ #18 : 26 Декабрь 2020, 22:28:54 »
Однажды Зиновий Гердт и Валентин Гафт ужинали в ресторане...
Сели за стол, Гафт говорит: " Ну что, Зиновий Ефимович, закажем по-коньячку?"
Гердт качает головой: " Нет-нет, Валя, подождите, ну что вы торопитесь? Смотрите меню спокойно "
... Ровно через десять минут официант приносит бутылку шампанского и ставит на стол: " Это для вас — с того столика".
Оборачиваемся - там кланяются. " Спасибо. Спасибо."
Потом появляется ещё шампанское. Следом - бутылка коньяку, за ней - бутылка вина...
И через час полстола уставлено всевозможными бутылками.
Зиновий Ефимович: " Ну вот, Валя, а вы собирались заказывать "


Оффлайн Helenyarik

  • Глобальный модератор
  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 8021
  • Пол: Женский
  • Разношу хорошее настроение!
Re: О великих...
« Ответ #19 : 26 Декабрь 2020, 22:30:04 »


"Поесть я люблю... А в грузинской кухне я люблю вообще все. Хотя самое для меня прекрасное - это хачапури. Ещё я люблю соки, морсы, компоты, которые делают домохозяйки. Что касается алкоголя, то кавказский человек может переварить огромное его количество. Мы, грузины, в этом отношении по-другому устроены, чем, например, те же японцы.

Но, кстати, я вообще не люблю шампанское. Хотя везде, где я бываю, его дают, и это считается очень пафосно. Я к нему отношусь, как к шипучке. Мне нравятся крепкие напитки. Они не доставляют хлопот.

Есть я люблю, а готовить - нет!!! Как говорила моя мама: "Наши предки слишком давно пересели с лошади на фаэтоны". Нам всегда готовили. Но у нас не было прислуги, зато была няня-украинка. И я вырос на украинской кухне. Самые любимое блюда у меня – это любые щи и пироги. И еще драники, хотя это и белорусская кухня. Грузинские блюда у нас готовили только по праздникам. Я вот признался вам в любви к хачапури. Хотя по мне не скажешь, что я люблю мучное. Но это я просто умно драпируюсь...

Рестораны я люблю и питаться в грузинских ресторанах - тоже. Они здесь на каждом шагу. В Петербурге с ресторанами гораздо лучше, чем в Москве. Несмотря на то, что в Москве их очень много, уровень там очень быстро падает, даже в пафосных местах. А в Петербурге умеют держать уровень.

Но надо всегда знать меру. Диета от Цискаридзе? Диета от меня может быть только одна – не есть после трех часов дня. Вообще ничего! Кстати, у меня в холодильнике просто нет ничего. Если вы откроете холодильник, то увидите только бутылку водки. Она стоит там на всякий случай - вдруг придут гости? А больше вы не найдете там ни-че-го! Я ем утром и днем. Все, больше не ем..."

Николай Цискаридзе

 

Яндекс.Метрика