Душная июльская ночь опустилась на плац и лагерные бараки. Владимирская ИТК-4 по команде отошла ко сну. На вышках привычно скучала охрана. Внезапно в свете прожектора показалась толпа, бегущая к баракам. Молоденький вертухай на вышке слегка оторопел, затем снял трубку телефона и доложил начальнику караула о странном оживлении в зоне. Тем временем человеческие фигуры ворвались в ближайший барак, официально именуемый общежитием. Дежурный по ИТК объявил тревогу лишь спустя десять минут. Его часы показывали 3.12.
Вечная борьба блатарей с козлиной секцией во Владимирской ИТК в Вязниках прервалась неожиданным образом. И те и другие стремились переманить на свою сторону лиц, осужденных за вымогательство. В 1993 году в российские зоны хлынуло пополнение из числа рядовых боевиков от оргпреступности. Таких воры называют спортсменами, отморозками, бойцами и просто бандитами. Оперчасть, уверенная в авторитете своих активистов, применила излюбленный прием. 27 блатных лидеров были изолированы в локальном участке, предназначенном для отрицаловки — злостных нарушителей режима и трудовой дисциплины.
Но актив хозяйничал в зоне недолго. Спустя неделю блатари под покровом ночи сломали замки проволочного заграждения и вырвались из локалки. Они бросились к общежитиям, обезвредили дежуривших на входе козлов и ворвались в отряды. «Подъем, братва! Идем давить режим и сучар. Зона теперь наша». В 3.20 из бараков высыпало свыше тысячи зэков. Они раскурочили кровати и всю имеющуюся в отрядах мебель: столы, стулья, тумбочки. На лагерных тротуарах появились первые баррикады. В эти минуты дежурный офицер докладывал о ЧП начальнику колонии.
Блатари в окружении бойцов штурмовали козлиный барак. Они не стали чинить кровавую разборку, а лишь приказали активу лежать на нарах и досматривать свои козлиные сны. «Если хоть одна сука покажет нос — передушим все кодло», — пообещал один из воров. Сотня зэков проникла в промышленную зону, расположенную на территории лагеря, и начала вооружаться трубами, кусками арматуры и деталями, пригодными для метания.
Когда в ИТК прибыл ее начальник, бунтовщики уже все поголовно вооружились. Они были готовы к переговорам. Блатной парламентер передал администрации письменное послание, имевшее шесть требований. Четыре из них касались быта — разрешить передвижение по лагерю в домашних тапочках и курение в любом месте, запретить привлечение осужденных к приготовлению пищи, отменить поочередное дежурство в столовых. Два последних пункта посвящались уже режиму и кадровым вопросам. Нетрудно было догадаться, что зону разморозили именно для последних требований. Блатная гвардия требовала отстранить от должности кума (начальника оперчасти) и ликвидировать локальные участки.
В ответ на этот ультиматум начальник ИТК предложил зэкам разойтись по общежитиям, обещая амнистировать всех заводил и дебоширов. Но блатные не для того замутили бунт, чтобы его прекратить по первому требованию. Решив, что администрация пытается выиграть время, авторитеты приказали бойцам поджечь два жилых здания. Для начала. Все участки, на которых могло произойти вторжение войск спецназа, были блокированы завалами из разбитой мебели, кроватей и металлических штырей.
Около двух часов дня к Владимирской колонии подтянулись последние силы спецназа и внутренних войск. Входить в зону привычными «коридорами» спецназ не спешил. Против такой воинствующей массы требовалось более грозное оружие. Когда запылали первые этажи бараков, это оружие взревело и двинулось на проволочное заграждение. Но опытные авторитеты предусматривали участие бронетехники. Войдя в зону и врезавшись в ближайшую баррикаду, один из двух БТР внезапно запутался в металлических сетках от кроватей. Он попытался вырваться из капкана, стал разворачиваться и окончательно застрял. Второй бронетранспортер, идущий следом, не смог обойти застрявшую в завале машину и тоже остановился.
К тому времени бойцы спецназа, которые зашли с противоположной стороны лагеря и были уверены, что бронетехника прорвалась в зону, начали атаку. Их встретил шквал кирпичей и обломков арматуры. Подхватив раненых, спецназ отступил. Сводный отряд войск МВД, начавший вторжение с соседнего фланга, был принят не менее жестко. В щиты, которыми прикрывался отряд, полетели даже ломы. Зэки стремились любыми усилиями устоять до темноты. За ночь они бы укрепили развороченные баррикады и зализали раны. Бойцы спецназа вновь штурмовали зону и вновь их атака была отбита.
Зачинщики бунта приказали своим бойцам захватить бронетранспортеры. «Вспорите люки и переколите ментов». Три десятка лагерных боевиков окружили застрявший БТР и стали карабкаться на броню. Схватка приобретала серьезный оборот. Начальники отрядов и подразделений получили приказ открыть огонь на поражение. Сплошной ряд щитов внезапно разомкнулся, обнажая частокол автоматных стволов. Первая длинная очередь пришлась в воздух. Ближайшие баррикады дрогнули и заволновались. «Не ссыте, — орали авторитеты. — Они не будут стрелять. Это понты. Им запрещено убивать». Град камней опять ударил в щиты, прикрывавшие автоматчиков.
Второй автоматный залп вспахал асфальт под ногами зэков. Самые впечатлительные призывали остановить сражение и сдаться. Озверевшие блатари стальными прутьями загоняли их на баррикады и приказывали стоять до конца. Авторитеты, стремясь личным примером доказать свою блатную неприкасаемость, вышли из-за баррикад и приготовились отправить в атакующих новую порцию металлолома. Они первыми попали под автоматную очередь. Трое воров были убиты мгновенно, четверо корчились на асфальте. Были потери и на баррикадах. Два зэка получили пули в голову и скончались по дороге в санчасть, а еще десяток со стонами отступал. Убедившись, что огонь ведется на поражение, оставшиеся в живых авторитеты приказали сложить камни и арматуру.
Спецназ вклинился в жилую зону и разбил полуторатысячную толпу уголовников на части. Изолировав наиболее активных блатарей и бойцов в локальном участке, внутренние войска согнали основную массу бунтовщиков в центр плаца. Бунт во Владимирской ИТК был подавлен. Это было последнее тюремно-лагерное восстание блатной гвардии, которое закончилось большой кровью…
В конце 80-х годов после тридцатилетнего молчания общество вновь «обнаружило» воров в законе, о ликвидации которых МВД СССР сообщило еще в конце 50-х. Громом среди ясного неба оказалась статья в «Литературной газете» под названием «Лев прыгнул!», авторами которой выступили подполковник милиции Александр Гуров и обозреватель газеты Юрий Щекочихин («ЛГ» от 20 июля 1988 года). Выяснилось, что почти вся наша необъятная родина уже давно поделена преступными группировками. А. Гуров писал:
«Кланами мафии, по нашим данным, руководят или бывшие спортсмены, или профессиональные рецидивисты, или незаметные, серые хозяйственники, или, скажем, официант пиццерии…
Меня как-то старый эмвэдэвский аппаратчик спросил даже не об организованной преступности, а об обыкновенной, профессиональной: „Это ты, что ли, Гуров, нашел воров в законе на семидесятом году Советской власти? Как тебе не стыдно!“»
В 1990 году пенитенциарную систему СССР захлестнула волна массовых беспорядков. Почин пришел с Урала, прославившегося не только изумрудами и цветными металлами, но и огромной концентрацией исправительно-трудовых учреждений. За короткое время бунтарский дух охватил Челябинскую, Красноярскую, Владимирскую, Тульскую, Архангельскую, Грозненскую, Тамбовскую, Омскую области, Приморский край, Удмуртию и Башкортостан. Отказ от работы чередовался с захватом заложников. Не осталась в стороне даже московская Бутырка, где четырехтысячная армия подследственных внезапно объявила голодовку. Почти все размороженные зоны требовали пересмотра правил внутреннего распорядка ИТУ и повышенную норму питания.
Чтобы сбить нарастающую волну беспорядков, глава МВД РСФСР Андрей Дунаев, получив согласие Генеральной прокуратуры РСФСР, изменил правила внутреннего распорядка. С этого момента зэки получили право носить наручные часы и прическу «полубокс», выходить на вечернюю поверку в спортивной одежде, а летом в локальных участках зэк мог надевать спортивную обувь и рубашку с коротким рукавом. Осужденным разрешили называть «гражданина начальника» по имени-отчеству и увеличили суточную норму питания.
Расконвоированные получили право проживать вне колонии. Все эти демократические преобразования, которые еще пять-шесть лет назад казались для зэка несбыточной мечтой, в начале 90-х годов имели лишь кратковременный успех. Напряжение в ИТУ и СИЗО продолжалось еще несколько лет. Средства массовой информации дружно встали на сторону спецконтингента, обвиняя во всех смертных грехах административный произвол. О подоплеке тюремно-лагерных бунтов знали немногие. Истинные причины беспорядков и террора оказались гораздо серьезнее, чем несовершенство исправительно-трудового законодательства.
В середине 80-х годов перестроечные процессы коснулись, прежде всего, силовых ведомств. Выполнять государственную программу борьбы с преступностью они начали с атаки на лидеров уголовного мира. Сотни воров в законе были изолированы в местах лишения свободы. Удачно вписывалось в лавину реформ и ужесточение внутрилагерных порядков. Воры в законе почувствовали себя мишенью в очередной «охоте на ведьм» и решили контратаковать. По мнению самих авторитетов, это была игра ва-банк.
В 1989 году УКГБ Свердловской области получил информацию, что в начале ноября семь лагерей Нижнего Тагила будут разморожены, тысячи осужденных откажутся войти в промышленную зону и начнут массовые попойки. Ящики со спиртным уже доставлены в ИТУ. Формальной причиной беспорядков будет «произвол со стороны администрации». Истинная цель организаторов бунта — заставить руководство УВД обратиться за помощью к ворам в законе. Таким образом, органы внутренних дел попадали в частичную зависимость от лагерных авторитетов. Агентурное сообщение подтвердилось в начале ноября. Все семь зон, подстрекаемые отрицаловкой, начали дебош. Главное управление исправительных дел МВД РСФСР не нашло ничего лучшего, как этапировать в зону воров в законе, согласившихся сотрудничать с правоохранительными органами. Прибыв в бунтующие зоны, законники быстро навели порядок и установили свою власть (естественно, блатную). Многие специалисты считают, что эта многоходовая комбинация была умышленно разыграна воровским миром.
14 сентября 1991 года в Хабаровске состоялась сходка воров в законе, которая приняла решение провести «показательное выступление» в сибирских лагерях. 6 октября в Красноярской колонии строгого режима вспыхнула поножовщина между блатарями и активистами. Все лето ИТК-6 пребывала на грани взрыва. Кроме воров и козлов на власть в зоне покусились отморозки, сплотившиеся в группировку из 30–40 человек. Три месяца царила полная анархия, ни одна из сторон не могла утвердиться за счет других. Зэки, не втянутые в разборки, боялись войти в столовую, библиотеку или клуб, где кучковались враждующие группировки, обдумывая дальнейшую тактику.
В октябре блатные, использовав легкое замешательство противника, перешли в атаку. В лагерной больнице закипела работа. Тамошние хирурги штопали, зашивали, вправляли, бинтовали, извлекали. Спустя несколько дней в массовые дебоши было втянуто более двух тысяч зэков, вооруженных всеми подручными предметами. Администрация колонии выступала лишь в роли наблюдателя. Не спешили войти в зону и силы ОМОНа, опасаясь обострения ситуации. Разборки продолжались сорок дней и ночей, затем страсти улеглись, и в середине ноября наступило относительное спокойствие. По одной из версий, для стабилизации лагерного микроклимата в ИТК-6 срочно этапировали трех законников, которые своим авторитетом нейтрализовали лидеров враждующих сторон.
10 октября кавказские воры в законе разморозили Грозненский СИЗО. Два десятка подследственных под чутким руководством блатарей ухитрились вырваться из камеры и обезвредить контролера и дежурного по этажу. Они выпустили из камер всю братву — без малого 600 человек. Но покинуть следственный изолятор бунтовщикам не удалось: все входы и выходы были перекрыты. Тогда воры учинили такие «массовые гулянья», которые запомнились грозненской милиции надолго.
Запылали санчасть, библиотека, продовольственный и хозяйственный склады. Во внутреннем дворе зэки были встречены вооруженной охраной. Прозвучали первые выстрелы, двое уголовников были убиты, семеро ранены. Прибывшие в СИЗО внутренние войска ударами и пинками вновь «расквартировали» зэков. В конце операции обнаружилось загадочное исчезновение 32 блатарей во главе с зачинщиками. Тщательный обыск изолятора и всех примыкающих к нему владений оказался безрезультатным.
12 октября 1991 года заключенные Кулеватовской ИТК строгого режима (Тамбовская область), подчиняясь приказу лагерных авторитетов, отказались принимать пищу и пожелали встретиться с депутатом Верховного Совета РСФСР. Под давлением депутатского корпуса администрация колонии выполнила почти все требования голодающих зэков.
Оперативно-боевые подразделения МВД, которые были представлены лишь ОМОНом, оказались неприспособленными к лагерным сражениям. При региональных управлениях исправительных дел начали формироваться штатные отряды специального назначения для борьбы с массовыми беспорядками и терроризмом в зонах, а также поиска и задержания беглецов.
В новые подразделения набирали офицеров, прошедших боевую подготовку в отрядах милиции особого назначения. НИИ МВД принялся за разработку и выпуск специальных средств, пригодных для нейтрализации противника в местах лишения свободы. На полигонах, где был сооружен полноценный макет ИТК, бойцы спецназа обучались незаметно врываться в зону по специальным «коридорам», подготовленным охраной.
У лагерных авторитетов появились серьезные соперники, которым было наплевать на все блатные регалии. Известны случаи, когда под горячую руку спецназа, брошенного на подавление очередного мятежа, попадали уважаемые воры в законе. Избив пахана на глазах изумленных зэков, офицеры тащили его в оперчасть, где вора ждала задушевная беседа с кумом. После такой процедуры авторитет блатного лидера мог безвозвратно пошатнуться.
