Тебе 15, и ты в первый раз пробуешь водку. Забрались с пацанами после школы в заброшенный детский садик. Кто-то принес целых две бутылки. Стырил из дома, пока родители уехали. Стаканчиков нет, пьете прямо из горлышка. Закуски тоже нет, только запивка. «Буратино» или какая-то такая же шипучая, пахнущая пластмассой дрянь. Но вам все равно на вкус. Круто же, по-взрослому. У друга магнитофон. Врубает «Гражданку» «Государство». Орешь вместе со всеми: «Ржавый бункер – моя свобода, сладкий пряник засох давно». И припев. Все кричат: «Я убил в себе государство». И ты кричишь вместе со всеми. Петь не нужно. Нужно орать, как можно громче. И государства нет. И не будет. К черту государство. Вы убили его в себе. Еще по глотку водки. И запить пластмассовой жидкостью. А потом кидаться в милиционеров снежками. И убегать от них. И ржать в подъезде, что тебя не поймали, а друга поймали. Но скоро отпустят, ведь он несовершеннолетний, и ничего не будет. И маркером в лифте написать про лед под ногами майора. А потом пива. «Жигулевского» или «Пикур». Другого ведь в магазинах нет. Вернее, есть какой-то «Красный бык», импортный. Но это для богатых и совсем взрослых, а вам лучше подешевле, и чтобы помощнее вставило. Потом, конечно, тошнит. В первый раз же водку, и пиво еще после. Тебе очень плохо. Блюешь где-то за гаражами. Друг вытирает тебе лицо снегом. И жвачку потом какую-то термоядерную: «На, возьми, чтобы мама не учуяла». Свобода. Ее много, и, кажется, что дальше будет еще больше. Вся жизнь впереди.
Тебе 26. Ты уже работаешь на государство, но еще веришь в свободу и пользу от твоей работы для людей. Хочется всем помочь, совершить что-то великое и ты знаешь, что можешь это сделать. Идешь с другом на концерт «Гражданки». Друг эфэсбэшник, и вам уже немного неловко все это видеть. Вам кажется, что вас окружают какие-то подростки, а вы уже старые для таких тусовок. Но потом Егор заряжает со сцены «Все идет по плану», и толпа кричит вместе с ним. И вы кричите. А потом пьете водку где-то за гаражами с незнакомым панком, запивая ее кока-колой из пластиковых стаканчиков и закусывая хлебом с какой-то мясной нарезкой. Вам мало, вы с другом идете в магазин и в подъезде догоняетесь пивом. Тебе хочется, как в 15 кидаться в милиционеров снежками, но друг останавливает: «Не надо, могут сообщить на работу». Выгнать – не выгонят, но по службе не продвинут. Лучше еще пива и орать песни. «Лед под ногами майора» или «Зоопарк». Все-таки Егор круто сочинил. Завтра суббота, можно прийти на работу попозже, поэтому еще по пиву.
Тебе 40. Ты уже не работаешь на государство, веришь только себе и нескольким близким людям. Помочь всем не получилось, совершить великое тоже, но в принципе можно быть довольным жизнью. Квартиру купил, дом построил, машина и водитель есть, дети в частной школе. За границей был. Раз в месяц ты встречаешься с другом, который бывший эфэсбэшник, бухаешь с ним в каком-нибудь дорогом ресторане и бухтишь за жизнь. Встречаетесь вы чаще, у вас совместный бизнес. Друг, бывший эфэсбэшник, организовал через своих несколько жирных контрактов, и вы вместе их отрабатываете. Бизнес идет хорошо, и с другом вам хорошо вместе. Есть о чем поговорить: книги, семья, путешествия. Но бухаете только раз в месяц: вы давно за здоровый образ жизни, фитнес, бассейн, йогу и 15 000 шагов в день. Обычно берете бутылку «Грей Гуса». Говорят, она самая чистая. Одной не хватает, и вы берете еще одну. Потом ты отпускаешь водителя, вы с другом идете до метро, берете по пиву и пьете у парапета. Иногда даже орете вместе «Гражданку». «Ржавый бункер – моя свобода, сладкий пряник засох давно». И обязательно припев: «Я убил в себе государство». Блевать не хочется. Приезжаешь домой и засыпаешь. Утром наливаешь чешского пива, из холодильника. Сегодня суббота, на работу не идти. Можно отлежаться. Включаешь телек, щелкаешь каналы, потом останавливаешься на одном. Там какой-то попсовик, Лепс или Михайлов, ты вечно их путаешь, рычит «Гражданку». «Зоопарк». «Я ищу таких как я, сумасшедших и смешных». Ты морщишься. Егор лучше пел, искреннее как-то что ли. Потом думаешь, может, пива еще выпить? Другу позвонить? Но нет, он все равно откажется. Завтра фитнес, потом сауна, и 15 000 шагов обязательно. Свобода? Кажется, что ее мало или совсем не хватает, но потом работа, люди, встречи, и ты уже не успеваешь об этом думать. Только раз в месяц за бутылкой «Грей Гуса» в дорогом ресторане с другом, бывшим эфэсбэшником, и думаешь, что хорошо бы что-то изменить…
Тебе 43. И спиртное ты не пьешь уже 2 года. И рад бы выпить, но в СИЗО нет возможности. Вернее есть, но только для избранных. А ты обычный. И камера у тебя обычная, на 8 человек. Вас в ней 10. Но ты сидишь уже давно, поэтому у тебя есть свое собственное спальное место, а не раскладушка, как у некоторых. Вас взяли вместе с бывшим другом. Он сразу признался, поэтому уже вышел. На очной ставке наплел такое, что сидеть тебе еще года 4 при лучших раскладах. Говорил, что ты его вовлек, что все организовал и специально не исполнял жирные госконтракты. А ты исполнял, просто у заказчика поменялся главный, и тебе создали невыполнимые условия. На очной ставке ты спросил бывшего друга, помнит ли он детский садик, водку после пива и магнитофон с орущей «Гражданской обороной». Он только смотрел в пол и твердил: ты же все понимаешь. Ты и, правда, все понимаешь. У него жена болеет. А у тебя в принципе все нормально. Только дети учатся теперь в обычной школе. Но ты восстановишься. Во всяком случае, тебе хочется так думать. Сейчас надо только узнать итоговый срок, приговор не обжаловать и побыстрее в колонию, а там УДО. Если повезет. Судья говорит про последнее слово. Что сказать? Адвокат вчера объяснял, что абсолютно без разницы, и никто не слушает. Ты опираешься руками на стекло и поешь: «Ржавый бункер – моя свобода, сладкий пряник засох давно». И припев. Ты практически кричишь: «Я убил в себе государство». Молодой полицейский смотрит на тебя укоризненно: чего кричать-то, разбудил своим криком, да и без разницы, никто не слушает. Судья наклонила голову и рисует на листочке какие-то узоры. Только адвокат как будто встрепенулся. Наверное, тоже государство убил в себе. А, может, просто расчувствовался.
Автор: Андрей ГРИВЦОВ
