История гвианской ссылкиПервые французские поселения в Гвиане появились еще в начале 17 в., однако, ее колонизация продвигалась медленно. В 18 в. предпринимались попытки отправить в Гвиану переселенцев, но из 13-14 тысяч колонистов через несколько лет вернулось в метрополию всего 918 человек - остальные умерли от болезней в тропиках, которые оказались естественным рассадником желтой лихорадки и малярии.
После Французской революции дело колонизации Гвианы снова сдвинулось с мертвой точки. 17 сентября 1793 года Конвент принял "Закон о подозрительных", который предписывал брать под арест и содержать в тюрьме за их собственный счет всех лиц, кто "своим поведением, связями, речами или сочинениями проявляют себя сторонниками тирании и врагами свободы". Судьба "подозрительных" определялась не законом, а "революционной совестью судей". В 1797 г. 500 "подозрительных священников, депутатов и журналистов" были сосланы в колонию. Такова была предыстория ссылки во Французскую Гвиану.
Постоянным местом ссылки эта колония стала лишь в 1852 г. Декретом от 1852 г. было постановлено отправить часть содержащихся в тюрьмах заключенных в заморские колонии. Мест для ссылки ранее было предложено несколько: Алжир, Мадагаскар, Сенегал, но в 1851 г. была выбрана Гвиана. Законом от 30 мая 1854 г. ссыльные должны были выполнять самые тяжкие работы.
В 1938 году французское правительство остановило высылку заключенных в Гвиану, однако, тюрьмы закрылись лишь в 1952 году. Последние заключенные, размещенные на островах Салю, смогли вернуться на родину в 1953 году. Численность и состав заключенныхС 1852 г. 100 000 осужденных были отправлены в заморские колонии Франции, из них 75% в Гвиану, т.е. общее число заключенных, высланных во Французскую Гвиану, составило около 75 тысяч человек.
С 1886 по 1938 г. этнический спектр ссыльных был представлен в следующей пропорции: европейцы составили 63 % каторжников, арабы - 25 %, чернокожие - 7 %, азиаты - 5 %.
Каторжники были поделены на три категории: transportés (более 50 000 осужденных на каторжные работы между 1852 и 1938 гг.), relégués (рецидивисты, совершившие незначительные правонарушения и получившие наказание в виде пожизненной ссылки по закону 1885 г.) и déportés (политзаключенные). Лица, получившие срок более 8 лет, обязаны были оставаться в Гвиане пожизненно.
Политическая депортация предусматривалась законами 1872 г. и 1895 г., определявшими порядок отправки виновных в политических преступлениях в колонии.
В Гвиану были отправлены несколько крупных групп депортированных (déportés). С 1852 по 1866 гг. в Гвиану выслали 329 человек, обвиненных в антироялистском заговоре. Из них четверть умерла, четверть сумела бежать в граничащие с Французской Гвианой страны и лишь половина вернулась во Францию по амнистии. Самым известным политическим узником стал Альфред Дрейфус, облыжно обвиненный в шпионаже в пользу Германии и выдворенный на один из островов Салю. Всего в эту колонию были сосланы более 1200 человек, обвиненные в политических преступлениях.
Relégués направлялись в Се-Жан-дю-Марони (в кантоне Сен-Лоран-дю-Марони на севере Гвианы). Немощные и больные отправлялись в Атт. Больные проказой размещались на острове Сен-Луи на реке Марони.
Три острова Салю считались наиболее надежным местом заключения - оттуда почти невозможно было бежать из-за акул, которыми кишели прибрежные воды (исключениями стали анархист Клеман Дюваль, бежавший отсюда в 1901 г., и ветеран Первой мировой войны Бельбёнуа, сумевший покинуть остров в начале 20-х гг. 20 в.). Чертов остров первоначально был местом заключения transportés, а после того, как сюда был отправлен Дрейфус (в 1895-99 гг.), он был зарезервирован для политзаключенных. Королевский остров был местом ссылки наиболее опасных заключенных, на острове Сен-Жозеф размещали сосланных иностранцев.
Для депортированных во Французскую Гвиану действовала также смертная казнь, которая, правда, часто заменялась увеличением срока каторжных работ. В результате заключенные-рецидивисты получали более 100 лет каторги.
Гильотинирование
Условия жизниСпецифика пенитенциарной системы Французской Гвианы была такова, что порой приходится говорить не о проценте умерших, а о проценте выживших. Так, смертность первых партий заключенных достигала 90%. В 1864 г. из 17000 ссыльных, поселившихся в Гвиане за 15 лет, осталось в живых всего 2000 человек. В 1871 г. из-за высокого уровня смертности заключенных была временно остановлена отправка ссыльных в Гвиану. На протяжении всей оставшейся части 19 в. - в начале 20 в. смертность узников составляла, по разным оценкам, от 25% до 50%. Наиболее распространенными болезнями были малярия и желтая лихорадка. Опасность для заключенных к тому представляли многочисленные ядовитые змеи, ягуары и кайманы, населяющие леса Гвианы. Кроме того, на европейцев изнуряюще действовал влажный климат, к которому было сложно приспособиться.
Хотя больных лечили, предпринимаемые меры не были особо результативны.
Госпиталь на Королевском острове
Декретом 1880 г. были отменены телесные наказания, однако, в 1891 г. были изданы новые судебные постановления, назначавшие дисциплинарные наказания в зависимости от категории каторжан ("неисправимые", "исправляющиеся" и "исправившиеся") и тяжести проступка. Эти нормы действовали до 1925 г. Для каторжан существовали следующие наказания: простое заключение по ночам (от 4 до 60 дней), одиночное заключение с прикованием к железному кольцу, содержание в камере на хлебе и воде (от 2 до 30 дней), содержание в карцере с закованием в ножные кандалы, вынуждающие заключенного находиться постоянно в одном и том же положении (от 4 до 60 дней), карцер на хлебе и воде (от 4 до 60 дней), двойные кандалы без возможности двигаться, отправка на наиболее трудные или опасные работы Для злостных нарушителей существовала дисциплинарная камера, в которой они должны были, выстроившись друг за другом, двигаться по круговой линии в течение всего светлого времени суток.
Одиночная камера, острова Салю
В письме на имя министра колоний от 1906 г. transporté Эмиль Жозеф Франсуа, солдат инфантерии, осужденный в 1903 г. военным трибуналом Туниса на 10 лет каторжных работ за "насильственные действия", перечисляет список невзгод, с которыми сталкиваются заключенные на островах Салю. Это оскорбления и угрозы жизни со стороны надзирателей-корсиканцев, запрет на передышки во время работ по вырубке леса, расхищение продуктов питания, предназначенных для тюремных столовых и идущих на корм домашней птице, которую тюремная обслуга разводит для продажи, крайняя степень истощения заключенных, нездоровые камеры и карцеры, "плод изощренной жестокости", которые он называет настоящей пыткой. В заключение автор просит поменять ему меру наказания на смертную казнь, поскольку каторгу он больше не в силах выносить.
Арсенал развлечений для заключенных был скуден - алкоголь, карты и драки. Что касается более цивилизованных видов времяпровождения, то в Сен-Жан-дю-Марини имелся тюремный оркестр. Пожалуй, это все.
Где и как работали заключенные
В 1848 г. во французских колониях было отменено рабство. Однако, проблема колонизации заморских владений оставалась нерешенной и функции рабов перешли каторжанам.
Как мы помним, по закону 1854 г. все осужденные, высланные в колонии, обязаны были выполнять публичные работы. По прибытию в Гвиану каторжники направлялись в различные лагеря в зависимости от категории и рода занятий: функционирование тюрем основывалось на труде заключенных, которых использовали в качестве обслуживающего персонала. Каторжники работали также на строительстве небольших кирпичных заводов, которые выпускали кирпич для постройки тюремных сооружений, и в мастерских. Они же были задействованы в строительстве единственной крупной магистрали Французской Гвианы - прибрежной дороги от Кайенны до Сен-Лорана.
Неквалифицированные или признанные особо опасными заключенные отправлялись в лагеря, ориентированные на сельское хозяйство (работа на плантациях) и расчистку леса.
Льготными работами для каторжников, отличившихся примерным поведением ("исправляющихся"), были обработка полей и выпас скота. Как сказано выше, тяжелая и опасная работа также назначалась в качестве наказания нарушителям тюремной дисциплины. "Неисправимые" отправлялись на лесоповал.
Работа на лесоповале считалась особенно тяжелой. Часто заключенные отказывались принимать лекарства против малярии и лихорадки или калечили себя, чтобы попасть в госпиталь и таким образом уклониться от вырубки джунглей.
За работы с 1857 г. "исправившимся" выдавалось небольшое вознаграждение от 10 до 25 сантимов в день.
Кроме того, для поощрения этой же категории заключенным в конце 19-начале 20 вв. предоставлялась возможность самостоятельно наниматься на работы за плату, из которой 2/5 шла в пользу казны, 2/5 суммы зачислялось на счет каторжника, а 1/5 выдавалась на руки. Если каторжник вносил 100 франков залога, ему предоставлялось право пользоваться обработанным земельным участком и инвентарем. Через полгода он обязан был выплачивать казне ренту.
ВыводыКак и в предыдущем случае, заключенные во Французской Гвиане использовались в тех местах, куда не желали ехать волонтеры и чьего автохтонного населения не было достаточно или оно не обладало подходящими качествами для выполнения поставленной задачи - т.е. эффективного освоения территории. Труд заключенных был на грани рабского, однако, он оплачивался. Плата за работу была незначительной и распространялась не на всех. В исполнении каторжных работ политические заключенные использовались наравне с осужденными по уголовным статьям.
А теперь о различиях. Во-первых, в отличие от предыдущего случая, заключенные со значительными сроками не имели возможности вернуться на родину вплоть до закрытия тюрем Гвианы и либо вымирали, либо оставались жить в колонии.
Во-вторых, если Франция проигрывает по числу депортированных и доле политзаключенных в общей массе сосланных, то по условиям их жизни она даст фору. Действительно, при том, что число каторжников, прошедших через Гвиану, почти на порядок меньше, число умерших при такой смертности должно быть по меньшей мере в 2 раза больше, чем в Норильлаге.
Наконец, впечатляет система изощренных наказаний, которая сумела продержаться всю первую четверть 20 века. Говорят, Солженицын где-то помянул пятидневный зарезервированный для беглецов неотапливаемый штрафной изолятор на Каларгоне, в котором приходилось светлое время суток проводить стоя. Интересно, как оценил бы он шестидесятидневный карцер с кандалами за относительно мелкие проступки? Впрочем, это же совсем другая, демократическая страна.
