Мне сказали, что остановка сразу будет. И действительно, пока я щёлкал хлебалом, разглядывая тюрьму снаружи, передо мной ушёл автобус. Ну ладно, думаю, буду ждать следующего. Интуиция подсказывала мне, что мне нужно именно в ту сторону, в которую пошёл автобус. Да и все воронки, приезжавшие и уезжавшие за это время, ехали с той стороны. Остановки как таковой нет. Просто знак с номером автобуса. С одной стороны дороги тюрьма и с другой стороны тюрьма. Я посередине.
С утра шёл дождь. Весь день небо было затянуто тучами. Было холодно. Когда меня сажали, было тепло, поэтому одет я был легко. Поднялся ветер, и начался дождь. Когда выходил из ворот, была морось. А сейчас пошёл настоящий холодный весенний дождь. И поднялся ветер. Из укрытия был светофорный столб с номером автобуса. Я считал, что нужно ехать направо. Прямо была тюрьма. А слева неизвестность. И я увидел, как два раза слева подъезжали автобусы, разворачивались и уезжали в обратном направлении. Видимо, конечная, думал я. Пока я думал, подошёл автобус. Захожу, показываю проездной. Он презрительно разглядывает его.
— Что это?
— Проездной на месяц.
— Плохой проездной.
— Мне нужно в даун-таун или к метро.
— Нет, не пойдёт.
Я вышел. Действительно плохой проездной. И пошёл налево, где виднелась конечная остановка. Пока всё это происходило, прошло, как минимум, тридцать минут. Я сильно замёрз, промок, но был счастлив и полон надежды. Там была остановка, и я укрылся от дождя. Что же делать… Пока я думал, что делать, подошёл другой автобус.
Я сел, поехал. Опять сую проездной. Водитель, французишка, по-английски с трудом говорит и понимает ещё хуже. Из того, что он наговорил мне, я понял, что этот проездной действителен только в Монреале. Хорошо, что деньги не все пропил. Три доллара осталось. А билет два шестьдесят стоит.
— Мне нужно в даун-таун или к метро.
— Так это в другую сторону.
Вышел. Пока я всё это выяснял, мы доехали до того места, где я сел на автобус первый раз.
И я пошёл обратно. То есть налево, мимо конечной и дальше. Дошёл до перекрёстка. Две дороги перпендикулярны моему направлению. Одна вниз налево, другая вверх направо. Уже темнеет. Народу никого. На одной улице стоит остановка и на другой. Я перешёл дорогу и стал ждать. Не знаю, через сколько пришёл автобус. Я так замёрз, что мне уже было плевать, куда ехать, лишь бы в тепле. Я закинул три доллара. Нужно закидывать ровно два шестьдесят, если ровно три, автомат сдачи не даёт. Сел, закрыл глаза и поехал.
Ехали долго. Посмотрел пригород Монреаля. Дома, дома, мосты и всякое разное. Когда я согрелся, вспомнил, что не спросил, куда мы, собственно, едем. Не спрашивал, боялся. Ехали, ехали, приехали. В какую-то жопу. Куда-то в тайгу. Слева лес, справа вода, берега не видно. Он развернулся, проехал чуть-чуть и остановился. Три человека вышли. Я остался один в автобусе. Водитель поправил зеркало и посмотрел на меня.
— Мне надо на метро! В Монреаль!
— Это вообще в другой стороне, и обратно я не еду.
Тут он достал билетик, нажал на какие-то кнопочки, навстречу нам ехал другой автобус. Водитель открыл окно, стал махать тому автобусу, он остановился.
— Спасибо мужик!
Я побежал сквозь стену дождя и темноту и лужи, огибая машины на огни автобуса, маша ему рукой. Забежал, показал, сую билетик.
— Мне надо на метро, в Монреаль…
— Я не еду в Монреаль. Я скажу, где будет метро.
Я вздохнул, сел и расслабился. Метро – конец моим мучениям. Метро это дом. В метро работает мой проездной. Ехали долго. Доехали до того перекрёстка, где интуиция во второй раз плюнула мне в лицо. И ещё столько же. Приехали, станция Конкорд. Я примерно представлял, где мы находимся. Станция Конкорд это предпоследняя станция оранжевой ветки, самой длинной. Спросив у прохожих, как дойти до метро, я наконец-то его нашёл. Народу почти не было. Человек пять на всю станцию. Когда я зашёл, спустился по эскалатору и, счастливый, хлюпая ботинками, оставляя мокрые следы, подходил к турникетам, я остался совсем один.
Сую проездной в магнитную штуку. Там красный крестик и зелёная стрелочка.
Загорелся запрещающий крестик. И звук такой неприятный, недобрый – бииип.
Сую. – биииип
Сую. – биииип
Сую. – биииип
Сую. – биииип
Сую. – биииип
Сука. Неужели просрочился. Да нет, до третьего. Подхожу к метростроевцу, что в стакане.
Сую ему проездной.
— Это только для Монреаля, вы меня понимаете?
— А я где!? Это же метро!
Дальше я ничего не понял, что он мне объяснял. Бросил всё и ушёл. Разглядывать карту. Оказалось, что Монреаль окружён никакими не проливами, а рекой, и то, что за рекой, уже не Монреаль. Я находился аккуратно за проливом.
Я не хотел его втягивать в эту историю. И просить, чтобы так пропустил. Тем более что там камеры везде понатыканы. Не хотел рассказывать, что я бывший зек, что денег у меня больше нет. Позвонить я не могу. На автобус сесть я не могу. И что завтра в девять утра мне нужно отмечаться в иммигрэйшене, тоже не хотел говорить. Стоял там и просто грелся. Думал, плюну на всё и буду ночевать здесь на ступеньках перед стаканом.
Нет, думаю. Русские не сдаются! И ушёл в дождь. Зубы стучат. Вода льётся с волос за шиворот. Ноги промокли. Думаю, как бы не заболеть снова. А то и воспаление при таком холоде и ветре не заработать. Я ведь только отболел, только из санатория…
Шёл я по улице, разглядывая светящиеся витрины закрытых магазинов, и думал про всё это.
Пухленькая девушка неопределённой национальности, шла мимо и разговаривала по мобильному телефону. Я догнал её.
— Подскажите дорогу на Монреаль, направление?
Надо было видеть её лицо в этот момент.
— Что?
— Направление на Монреаль…
— Вы собрались идти пешком?
— А что делать? Денег нет, проездной не работает…
— Совсем нет денег?!
— Да, я отдал последние деньги, чтобы добраться сюда. Я только месяц в Монреале. Замёрз.
— Откуда ты?
— Из России.
— Там же холодно, — смеётся. Все думают, что если в России холодища, то все закалённые, и холода не чувствуют.
— Ну, конечно… – простучал я зубами.
Она, святая душа! Дала мне четыре доллара на автобус. А я ведь даже не заикался про деньги. Объяснила мне, что надо сесть на этой стороне, по этой дороге доехать до какого-то там бульвара и сделать пересадку. И вперёд, в Монреаль!
Я ждал автобуса долго, зажав папку с документами в онемевших руках. Наконец, он пришёл.
— Мне надо в Монреаль… — ослабевшим, охрипшим голосом проговорил я.
— Это в другую сторону.
Я вышел из тёплого, уютного автобуса и пошёл в холод. В другую сторону. Мне уже было всё равно.
Дошёл до остановки и стал ждать. На каждой остановке – номера маршрутов и время прибытия. Приходят минута в минуту. Вечером интервал тридцать – сорок минут.
— Мне надо в Монреаль.
— Я не еду в Монреаль. Да это вообще в другой стороне! Тут же метро рядом, могу подвести, хотя идти две минуты. Я достаю проездной, сую ему в рожу!
— Это видишь!? Работает только в Монреале!
— Говорю тебе, работает!
— Ёптыть мужик! Ну ты мне-то не чеши! Я шесть раз пробовал!
Вышел и пошёл ночевать в метро. Когда зашёл на станцию, вспомнил, что девушка, забыл, как её зовут (а ведь мы познакомились, представились), дала мне четыре доллара! И я их не истратил! Сую в стакан, мужику:
— Гони билет, падла!
В метро какие-то подростки говорили на знакомом языке. На польский похож. Когда прислушался, — русский. Я так мозги отморозил, что уже не различал языки. И даже поняв, что это русский, так и не понял, о чём они говорили.
Подходя к дому, я побежал, что-то бормоча. Дом… тепло… ванна….
Когда я влетел домой, на ходу скидывая мокрую одежду, я понял, что что-то не так. Не было отопления. В квартире было холодно, как на улице. Борис, когда заходил за бумагами, выключил отопление! Зачем платить за тепло, если там никто не живёт. Стало немножко грустно. Только бы горячая вода была…
