ФКУ СИ-1 ГУФСИН России по Ростовской области.
Датой образования старейшей тюрьмы в области, считается 4 сентября 1768 года. Сейчас она известна как следственный изолятор № 1. Во второй половине XVIII века по всей России стали создаваться крупные тюрьмы, находящиеся в центральном подчинении (то есть в подчинении Главного тюремного управления) – «централы». Такой же статус получила и Ростовская тюрьма, в народе более известная как «Богатяновский централ».
После открытия, Ростовская тюрьма была одним из самых современных пенитенциарных учреждений России, при строительстве которого использовались передовые для того времени технологии.
Следственный изолятор ФКУ СИЗО-1 г. Ростова-на-Дону построен в форме перевернутой буквы «Е», приплюснутой и растянутой. Впереди – длинный широкий корпус с камерами по обеим сторонам коридоров. По бокам здания – узкие флигели, примыкающие под прямым углом к корпусу. Место расположения – бывшая Острожная площадь. Одно из первых названий учреждения – Тюремный замок.
Руководство Тюремным замком осуществлял начальник из казачьих офицеров (1886 год – войсковой старшина Рыковсков Калистрат Фёдорович, 1895 год – есаул Сычев Иван Андреевич, 1897 год – Сотник Попов Иван Евгеньевич). У начальника Тюремного замка было два–три помощника из государственных служащих (1886–1897 гг. – титулярный советник Назаров Ефим Тимофеевич, коллежский регистратор Филлипов; 1895 г. – коллежский регистратор Хуринов Василий Иванович; 1897 г. – коллежский асессор Ребров Яков Яковлевич).
В период 1886 г. по 1897 г. лечением заключенных занимался надворный советник Вейдле Артур Яковлевич, а священником тюремной церкви – Белый о. Михаил.
Следственный изолятор перестраивался в 1943 году после освобождения города Ростова-на-Дону от немецко-фашистских захватчиков. С 1983 года по 1987 год общежитие для сотрудников учреждения было переоборудовано в режимный корпус № 2 (достроено), с северной стороны режимный корпус № 2 был обнесен кирпичной стеной. Также было переоборудовано помещение дежурной части.
..............................................
Тюрьма и голуби .
Этот фотоснимок сделан в одной из камер Ростовского следственного изолятора. Еще его называют Ростовский централ, тюрьма на Кировском, тюрьма на Богатяновском (дореволюционное название проспекта), и еще много как. Через эти стены прошло много людей, выдающихся и не очень. Одни попали сюда заслужено, другие без вины. "Зла немеряно" - как поется в популярной песне.
И сейчас прекрасно помню этот специфический запах тюрьмы, который знаком каждому сидельцу и каждому работнику пенитенциарной системы. Это стойкий запах человеческого пота, табака, грязного белья и человеческих испражнений. Это запах неволи и страха. Он плотно въедается в одежду, в поры кожи. Каждый, кто провел хоть несколько часов в замкнутом помещении СИЗО, еще долго не сможет избавиться от его ароматов.
Но иногда, если открыто окно камеры, сюда залетают с воли голуби, садятся по ту сторону решетки. Вольных птиц подкармливают зеки, почему-то мне вспоминаются моряки, которые большим грехом считают обидеть птицу вдалеке от земли. Голуби склюют крошки с подоконника и улетят куда захотят, а люди остаются взаперти, по другую сторону решетки.
Наверное так надо: тюрьма одна из основ государства, да и попадают сюда, согласитесь, большей частью далеко не ангелы. Но сидельцев жаль.
Ростовский централ давно привлекает меня своей историей, той мрачной аурой, которую буквально излучает это знаковое здание. Я не раз бывал внутри, к счастью задерживаясь ненадолго, изучил настоящее и прошлое этого места. Пытаюсь эти сведения систематизировать в данном посте.
Массивное здание на углу Кировского и Горького знакомо всем ростовчанам. У тех, кто побывал там в качестве постояльца, с ним связаны не самые лучшие вспоминания, как и у родных этого человека, которым приходилось таскать туда передачи. Для кого-то СИЗО - место работы. А большинство прохожих просто взглянет с любопытством на глухие зарешеченные окна, да ребенок, гуляющий в сквере, спросит свою маму: "Что здесь такое?" "Тюрьма", - ответит мамочка, и будет не права. Это - Ростовский следственный изолятор, а на официальном языке - учреждение ИЗ-61/1.
От тюрьмы следственный изолятор отличается тем, что здесь не отбывают наказание, хотя люди уже наказаны лишением свободы. Здесь содержатся те, кто находится под следствием, ожидает приговора суда, пересыльные осужденные, а также хозобслуга. Этакая большая "гостиница" на тысячу "постояльцев". Не дай Бог, конечно, вам оказаться здесь в таком качестве! Но если уж это произошло, что вас ожидает за этими неприступными стенами?
Заключенные прибывают сюда (и убывают тоже) в специальных машинах-автозаках, чем-то похожих на хлебные фургоны. Такой фургон оборудован зарешеченным окошечком, а на кабине установлен проблесковый маячок. Кажется невероятным, что в такой автозак смогут влезть три десятка зеков, да еще и конвоир с собакой.
Автозак подъезжает к зданию СИЗО со стороны улицы Горького. Отодвигаются массивные ворота и машина въезжает в закрытое пространство перед другими воротами, ведущими на территорию хоздвора. Это подобие шлюза, которое шлюзом и называют. Здесь осуществляется выгрузка новоприбывшей партии заключенных.
С охраной здесь шутить не стоит. В руках охранников резиновые дубинки, а в глазах готовность пустить их в ход при малейшем неповиновении. Рядом кинолог с раскормленным злобным ротвейлером. Конвойный пес профессионально "поставлен на злобу" и реагирует на гражданскую одежду, по которой определяет "чужих".
Прибывших размещают по небольшим боксам в помещении приемника, где происходит первоначальная процедура, именуемая "сборкой". Каждого новичка осматривает фельдшер. На него заводится специальная карта, куда вносятся все индивидуальные параметры: отпечатки пальцев, особые приметы, вроде шрама от аппендицита. Затем обыск, в ходе которого отбираются все запрещенные предметы. В комнате для досмотра установлен рентгеновский аппарат "Гортензия" (раньше такие использовались в аэропортах).
Список того, что нельзя иметь в СИЗО, довольно обширен. Это наркотики, спиртное, деньги и прочие ценности, режущие и колющие предметы, средства связи, и даже нитки, которые арестанты используют для связи между камерами. Это, кстати, целая наука: из бумаги делается трубочка, через которую иной "спец" может выплюнуть шарик из хлебного мякиша на несколько десятков метров. К шарику прикреплена нитка, которая таким образом переправляется в окно противоположной (или нижней этажом) камеры. По нитке можно передать записку ("маляву"), пакетик с наркотой и вообще что угодно. Такой процесс называется "гонять коней". Раньше стены режимных корпусов были увешаны нитками-"конями".
Далее новичков ждет фотографирование, стрижка излишней растительности (наголо обривать заключенных, кстати, запрещено), помывка в душевой. Грязные вещи проходят дезинфекцию в прожарочной камере. По окончании всех этих процедур новому постояльцу казенного дома выдаются постельные принадлежности. По стерильно чистым коридорам, мощенным коричневой плиткой, по забранным решеткой лестницам его ведут наверх и передают коридорным дежурным. Лязгнет железом массивная дверь - и новый обитатель камеры прибыл к месту своего временного жительства.
Следственный изолятор - одно из самых старых зданий в Ростове. Оно никогда не пустовало. Менялись власти, уходили и приходили эпохи, но охрана и арестанты здесь были всегда. При любом политическом раскладе в России есть кому сажать, и найдется кому сидеть.
Одно из первых названий СИЗО - тюремный замок. Руководство им осуществлял в царское время войсковой казачий старшина.Старый корпус был положен, как и все острожные замки России 18-го века, в виде буквы Е - в честь императрицы Екатерины (правда, сверху своими глазами СИЗО не видел). Кладка старого корпуса массивна и прочна.
По неподтвержденным документально данным от здания острожного замка к донской пристани еще при крепости Димитрия Ростовского пролегал подземный ход: заключенных привозили на баржах, а гнали в острог не по городским улицам, а под землей. Но если подземный ход и был, то он уже давно засыпан или затоплен: шансы найти его и воспользоваться для побега (вспомните нашумевшую историю подкопа в Бутырском СИЗО в Москве) равны нулю. Да и все полы на цокольных этажах режимных корпусов армированы: не подкопаешься!
Это не просто тюрьма. Замок являлся цитаделью, здесь в случае необходимости мог обороняться гарнизон крепости. В этих стенах в разное время томились в неволе известные люди. Например, красный командир Борис Думенко (из камеры ростовского «централа» его увезли на расстрел), командующий 51-м армейским корпусом вермахта генерал Вальтер фон Зейдлиц-Курцбах, полковник Российской армии Юрий Буданов, чеченский полевой командир Салаудин Темирбулатов, по кличке Тракторист, что резал головы пленным мальчишкам-солдатам...
Во время оккупации 1942-1943 гг. в ростовской тюрьме немцы содержали схваченных подпольщиков и подозреваемых в нелояльности к новому режиму. Все они (1200 человек) были расстреляны во внутреннем дворике тюрьмы в феврале 1943 года, когда гитлеровцы уходили из Ростова.
Сразу после войны, в 1943 году, СИЗО был отремонтирован с перепланировкой внутренних помещений. В середине 80-х годов общежитие для сотрудников учреждения было переоборудовано во второй режимный корпус (уже тогда остро сказывалась нехватка помещений для спецконтингента). Было достроено два этажа, а корпус обнесен кирпичной стеной с северной стороны.
Отверстие в двери камеры наывается "кормушкой": через него подается пища
За всю историю ростовского централа отсюда было совершено всего несколько побегов. В июле 1981-го несколько заключенных сумели пройти через один из следственных кабинетов в административном корпусе и выбрались на волю через окно, свесив вниз пожарный рукав от гидранта. В 1982 году некто Иванов сумел выйти на волю путем подмены, использовав документы освобождавшегося однофамильца. Он погулял полтора месяца, прежде чем его задержали в Перми.
Еще один побег был совершен в середине 80-х: пятеро заключенных ушли со стройки нового корпуса: это была явная халатность охранников. И, наконец, в начале 90-х заключенный захватил в заложники женщину-контролера и пытался выйти на свободу. Преступник был обезврежен, заложница не пострадала. Этот эпизод описан в известном романе Данила Корецкого «Антикиллер». Только вот писатель для остроты сюжета сделал контролершу беременной, и ей в живот все-таки воткнулась острая заточка зека.
Еще немного бытовых подробностей: умывальник с зеркальцем, вделанным в стену, уличная обувь рядком у двери: по хате ходят в тапочках, небьющаяся посуда (пластмасса или аллюминий)
Обязанности дежурного по камере приходится учить всем по очереди. За исключением, конечно, авторитетных людей, которые давно все знают, и которым тюрьма дом родной.
Самая тяжкая пора в СИЗО - лето, когда спертый воздух замкнутого помещения усугубляется еще и жарой. Начальство старается облегчить участь своих подопечных. Недавно была переоборудована система вентиляции: принудительная вытяжка есть в каждой камере. Когда зной зашкаливает, арестантам передаются вентиляторы. Еще не так давно все осложнялось диким перелимитом спецконтингента. Порой в камере спичка не зажигалась из-за недостатка кислорода, в переполненных камерах спать приходилось по очереди. Сейчас стало чуток получше, хотя тюрьма все равно не сахар. За последние пять лет построены новые СИЗО в Шахтах, в Ростове (на Каменке) и в Новочеркасске. Народу дали наконец свободу - в пределах отдельно взятой камеры.
С развлечениями здесь туговато, как убить время в этих стенах, думает каждый сиделец. Конечно, камеры оборудованы радиоточками, заключенным приносят книги и газеты. Разрешены шахматы и шашки, карты и нарды запрещены. В камерах появляются телевизоры, хотря еще пять лет назад это было роскошью. В апреле 2004 года пиарившийся лидер ЛДПР Владимир Жириновский рапорядился передать в Ростовский СИЗО 17 телевизоров. Это вызвало настоящий переполох в тогдашнем ГУИН: никто не знал, на кого записывать это имущество, кто будет платить за набегающие киловатты электричества, выдержит ли дополнительную нагрузку старая электропроводка. Телики отправили на склад, об их дальнейшей судбе я не осведомлен.
У меня сохранилась зафиксированной цифра: в апреле 2004-го на 130 камер имелось всего десять телевизоров. "Ящики" переходили по расписанию из камеры в камеру, задерживаясь в каждой на неделю.
Зато на выборах арестанты (находящиеся под следствием не лишены гражданских прав, и если не осуждены, имеют право голоса на выборах) - самый верный электорат либерально-демократической партии. По подсчетам ЛДПР, за Жириновского свои голоса на парламентских выборах в середине "нулевых" отдали 95-98 процентов заключенных (потрясающее единодушие!) и 67-69 процентов сотрудников уголовно-исполнительной системы.
Ростовский СИЗО вошел в произведения литературы. Прежде всего, как упоминалось, это романы Данила Корецкого. Рэп-команда «Песочные люди» сочинила песню, которая так и называется: «Ростовский централ»:
...Здесь тюрьма, вес тут не канает,
Тех кто крадет, крысами объявляют,
Бродят зэки лысыми, смотрят за хатами,
Обладают лисьими, волчьими повадками.
Косяк бродяг в пацанячьем углу объяснят,
Что и как, как живут, как в хате спят.
Не ложитесь вальтами, проснетесь дамами,
Ничего странного, нету тут мамы-то!
Спать днем запрещено, но не возбраняется лежать на койке с закрытыми глазами. По данным на октябрь 2011 года, в Ростовском СИЗО содержалось 918 человек при лимите 997, в том числе 114 женщин и четверо несовершеннолетних. Заполненность - 98 процентов. Кроме того, здесь содержатся 154 осужденных из хозяйственной обслуги. В СИЗО работают 342 аттестованных сотрудника и 21 вольнонаемный.
Сегодня на каждого следственно-арестованного есть отдельная кровать и четыре квадратных метра территории в камере. Хотя до европейской нормы еще далеко (семь «квадратов» на человека в камере). Для тех, кого положено содержать отдельно, в СИЗО есть маломестные камеры (с одним соседом). В такой, к примеру, содержался полковник Буданов. Условия там немного получше, чем в общей камере.
Слово "параша" в ближайшем ассоциативном ряду со словом "тюрьма".
Вопросы физиологии, когда много людей подолгу содержатся в одном тесном помещении, порой приобретают критическое значение. Параша обычно отгорожена от камеры невысокой стенкой (у сидящего будет торчать голова над ней), занавесочкой, в самом лучшем случае - фанерной дверкой. Отхожие места запрещено делать закрытыми, чтобы все присутствующие в камере находились друг у друга на виду (на всякий случай). Звуки и запахи идут в общую хату, так что "давить повидло" нельзя когда люди камере едят. Место возле санузла считается малопочетным. Если после параши не вымыл руки, можешь "законтачить" честного арестанта, и тогда придется отвечать. Словом, это такой же сакральный объект как портрет президента в кабинете чиновника. Но мы на этом не станем долго заморачиваться. Можно добавить, что руководство СИЗО разрешило при ремонте увеличить высоту боковой стенки санузлов до двух метров - чтобы человек не отвлекался... от процесса.
В изолятор практически ежедневно приезжают всякого рода комисии: начиная от прокурорских, заканчивая миссиями Международного Красного Креста и других правозащитных организаций. Для посетителей уже разработан маршрут: показывают, столовую, хлебопекарню, молельную комнату. Осужденные из хозобслуги взялись разводить аквариумных рыбок и завели несколько аквариумов в помещении клуба, в кабинетах оперов. В помещениях СИЗО вообще много аквариумов: неспешная жизнь рыб в замкнутом мирке чем-то схожа с арестанской, поэтому всякие гуппи, скалярии и гурами пользуются любовью спецконтингента и персонала.
Ростовский СИЗО не чужд и технического прогресса. Здесь действует зал видеоконференций, прямой канал связи с областным судом. Арестант может в режиме "он-лайн" предстать перед судом в качестве свидетеля, или, скажем, чтобы узнать результат кассационной жалобы.
Разумеется, попадают в эти стены и короли уголовного мира - воры в законе. Один из известных сидельцев - Вася Бриллиант, это еще из послевоенных годов. Начальство считает, что с уголовной "аристократией" работать даже легче, чем с "отмороженной" молодежью, которая не признает никаких воровских традиций, а уважает только силу.
Российский император Петр I повелел: «Тюрьма есть ремесло окаянное, и для скорбного дела сего потребны люди твердые, добрые и веселые». Работников СИЗО по-разному кличут: "дубак", вертухай", "попкарь", и народ судимый их не любит. Но работать здесь тоже кому-то надо. Арестанты порой подкалывают своих охранников: "Начальник, мне лучше чем тебе. Я отсижу свое и выйду, а ты здесь останешься".
К системе надо привыкнуть. Замкнутое пространство противопоказано при склонности клаустрофобии. Специфика места заставляет быть всегда настороже. Заключенные бывают разные. Бывалые сидельцы то и дело норовят выкинут какой-нибудь фортель. Очень сложно в тех камерах, где сидят «малолетки»: своей жестокостью они зачастую превосходят взрослых.
Спросил у немолодого сотрудника, много лет проработавшего в СИЗО: "Что более запомнилось?" Он отвечал так:
- Насмотришься всякого, что порой им вспоминать не хочется. Но запал в память случай, когда один мужчина, впервые попавший в СИЗО, написал на следующий день заявление с просьбой отпустить его домой к семье на выходные. Мол, обязуюсь вернуться в свою камеру в понедельник. Над таким наивом долго смеялись. Но подумалось о том, что в цивилизованной Европе подобные «отпуски» вполне обычное дело. Но ведь у наших людей менталитет совершенно не европейский!
Здесь надо всегда помнить правила поведения: зайдя в камеру, поздороваться с присутствующими. Если берешь предмет, спроси разрешения. Помни, что здесь находятся обычные люди, волею судьбы оказавшиеся по ту сторону решетки. Они еще не осуждены, лишь временно изолированы от общества. Уже завтра они могут выйти на свободу. И все равно, когда стоишь рядом с арестантом, явственно ощущаешь психологическую стену: ты свободный человек, здесь тебя ничто не держит. А ему еще невесть сколько оставаться в неволе.
Ростовский централ один поэт сравнил с большим вокзалом. Здесь арестанты с вещами ждут как поезда своего суда и приговора, с которым отправятся отбывать срок по неизвестному пока назначению. Ну а кому-то, может, повезет: он спрыгнет с поезда и останется на свободе.
После пребывания в тесном замкнутом пространстве особенно приятно выйти на улицу, сделать глоток свежего воздуха. За тобой с лязгом закрывается металлическая дверь. Ростовский централ остался позади: все такой же угрюмый и равнодушный к человеческой судьбе на протяжении более двух веков, что протекли у его стен...
