Глава 8. УМЫКАНИЕ НАШИХ И ВАШИХ
Ли один настоящий вор не одобрит кражу детей. Похищать младенцев не следует даже в отместку, будь то в гневе и злобе, ибо это противоречит божественной сути воровства, как справедливого распределения. Посему мы не будем давать совет, как умыкать детвору, только отметим, что большинство нам известных случаев было связано со школой. Там вдруг появлялся человек в милицейской, военной или врачебной форме, вежливо обращался к заморенной учительнице начальных классов и просил отпустить с ним для следственного эксперимента (для прививки, для съемки фильма) такую-то девчушку аль такого-то (Ф.И.О.) мальчика всего на часок. Учителя, а это самая несознательная и консервативная часть российского общества, с удовольствием отпустят (отдадут) ребенка, при этом вежливо проводят просителя до дверей и будут довольны предоставившейся случаю удовлетворить вошедшего. Не возражайте — отвлечемся и вспомним историю: кто шел во главе всех нелепых социалистических призывов, починов, сплошных коллективизаций и индустриализаций, как не учитель. Они с радостью бессонными ночами составляли списки несознательных кулаков и подкулачников, сектантов, отщепенцев и злостных тунеядцев. Вывод — учителям надо доверять, но перед этим проверять и перепроверять. Таковы они, светочи разума и гонители тьмы, при ясном свете.
Похищаются дети с игровых песочных площадок детских садиков и домоуправлений, ведь большая часть, следящих за детворой, ротозеи: девки-воспитательницы, оплывшие маргариновым жиром, и бабушки — слепые бабульки, жадные до рубликов. Как не пойти пацану к интересному человеку с занимательной игрушкой и сладким угощением, взобраться к нему на руки или шею и пуститься в круг-полет. Большинство похитителей, люди из простых семей, желающие иметь младенца, его воспитывать и делить все радости жизни. Все же не забывайте, что большой процент женщин по всяким там причинам не могут рожать, а мужчины, опять-таки, зачинать. Похищать с целью вымогательства денег у богатых родителей — занятие мерзкое, больше присущее человеконенавистникам. Такой детский вор должен знать, что попадись он в тюремную камеру, с него спросят, а там за детей все косточки и жилы с садистским сладострастием разберут, зубы оголят, опомоят многоэтажно, а затем задницу содранными ногтями набьют. Смерть такому вору за сметану покажется.
В прошлых веках некоторые состоятельные нищие брали в аренду или воровали калечных детей, младенцев с необычными уродствами — двумя головами, множеством грудей и половых органов, сросшимися спинами, типа сиамских близнецов, и возили за плату напоказ по дорогам отечества. Необычные уродства исстари притягивали людей и стоили дорого — карлики и уродцы ценились на вес золота. Они входили в перечень приобретаемых и разыскиваемых товаров и цинские (китайские) императоры, и наши российские, и германские тешили себя лилипутами. Со старичками-лилипутами любили возиться придворные дети, они так же носили за дамами заднее полотнище платьев — шлейфы и хвосты, жили по их просьбам под фижмами (каркас из китового уса, ивовых прутьев и метала для придания пышной куполообразной формы женскому платью), где записывали болтовню аристократок с подругами и любовниками, а так же почесывали и нежили нижнюю часть тела.
Полностью неразработанная область российского воровства — похищение стариков и старух пенсионеров. Вижу ухмыляющиеся рожи: «Ну и предложение, с ума спятил, остановись!». В русских, украинских, белорусских, казахских, коми-пермяцких и усть-ордын-ских областях — это не прибыльное дело. Там даже обрадуются, не обнаружив родителей и обожаемых предков — экономия на похоронах, приездах и отъездах, всем облегчение. Сгинул с глаз долой, баста! Братва, надо воровать на Кавказе, в Грузии, чечено-дагестанских районах, налетом и прихватывать как можно больше аксакалов. И вах, какой позор! Любые деньжищи вложит балкарец, ингуш, тамасаранец, черкес, адыгеец и абхазец… на любые условия пойдут. Такое воровство выгодное — уворованный, при получении выкупа, сам в поезд сядет и спокойно доедет до дома, матерясь и проклиная сыновей и дочерей, которые не обеспечили его безопасность. Недавно появилась новая категория людей достойных хищения — это служители мусульманского культа — имамы и аятоллы. Мечети в Средней Азии и Казахстане растут как грибы, и за похищенного почитателя пророка, поверьте, большую сумму отвалят. Знайте об этом.
Безвозвратно ушло в прошлое хищение покойников, такое наблюдалось в поволжские и украинские голоморы, в ГУЛАГах, в военное и блокадное время. Покойники там шли в супнаборы. Но мы все же рекомендуем воровству обратить внимание на похороны. В них таится много занимательного и загадочного или, говоря языком Горбачева, там скрыты большие резервы. Покойник обладает одним прекрасным свойством — умением молчать. И безмолвье открывает широкие объятия. Умирают каждый день и следует, представляясь знакомым, другом, сослуживцем, не без выгоды посещать поминки — там выпить, вкусно поесть, осмотреть обстановку — и все это даром. Кто, кроме лежащего в гробу, докажет что ты не друг и товарищ ему, уходящему в мир иной. Похороны устраивают, об этом надо знать, атеисты-материалисты, не родственники и жены с мужьями, а он, почивший, для себя — это последнее торжество его в этой еще жизни. На похороны идут не с пустыми карманами, а некоторые даже в этой скорбной обстановке любят форсануть, надевают богатые шали, накидки, шапки. Там с горя или с радости, что прожили больше почившего, часто напиваются и, конечно, теряют дорогие вещи. Похоронное воровство издревле существует на Руси, внося разнообразие и украшая быстротечность жизни людской.
Вот те на, писал, писал о хищениях и забыл важнейшее воровское открытие XX века — похищение частей человеческого организма. Не один мародер не сравнится с теми, кто у живых, умирающих или уже оставивших сей мир, изымает сердца, почки, печень, глаза, кожу и все, что годно для медицинской науки в использовании продления жизни. В биологическом функционировании человека нет идеологических, национальных, религиозных и даже физиологических отличий. Бегают кошерные и трефные талмудисты с пересаженными им от свиней сердцами, армяне с азербайджанскими почками и наоборот, негритянская кровь омолаживает почтенных ку-клукс-клановцев. Похищают спинной мозг у младенцев для пункций, страдающие радиационным облучением. Продажа, экспорт и импорт частей человеческого организма покрыты тайной, но известно, что в особых консервациях везут путями из стран содружества, по одной версии Адыгея-Финляндия, по другой — Москва-Ко-пенгаген, а в содружество из Синьцзяна и Северной Кореи.
Ходила по городам России в шестидесятых годах такая милая история. Жил-был изобретатель-фанатик, столь одержимый, что сконструировал аппарат для безболезненного секундного разрезания и зашивания тканей и частей при хирургических операциях. Пробивал он свое творение для массового производства через инстанции, но все безуспешно, и однажды прибыл на прием к важному чиновнику одного из главных управлений министерства медицинской промышленности. Там изобретателя знали, охотно с ним беседовали, но помочь во внедрении не могли или не хотели. Секретарша сказала: «Подождите минутку, я доложу шефу о вас». Разговор с начальником был короткий, изобретатель вышел из кабинета со своим непременным чемоданчиком, раскланялся с «секре-туткой» (так их иногда называют на обыденном языке) и неспешно удалился. Хранительница шефа вскоре забеспокоилась, он ее не вызывает, не звонит, она осторожно приоткрыла дверь кабинета, а там в кресле как-то уж очень спокойно и бледно сидел начальник. Она на цыпочках подошла к нему, он вроде спал, и тут приметила на шее еле заметную белую ленту. Потом установили, что аппарат изобретателя сработал мгновенно — не пролилась даже кровь, хотя голова была полностью перерезана и зашита. Были изъяты сердце и почки, тоже без видимых порезов. Поймали ли потом изобретателя, внедрили ли его новшество в практику, молва не повествует, но вот случаи пробуждения пьяниц без некоторых органов начали регистрироваться повсеместно. Интересно, что выпивохи свою потрошенность и даже изъятие органов и не сразу обнаруживают — шито-крыто, без крови, без сучка и задоринки.
Глава 9. ЧАН — УЗЕЛ БЕСКОНЕЧНЫЙ
Очень обогатило российское воровство в первой четверти нашего века стремительное проникновение в его среду китайских карманников. Дело в том, что Россия привлекла сотни тысяч китайцев на строительство железных дорог — Транссибирской на участке станция Карымская-Хабаровск, Петрозаводск-Мур-манск и некоторых других, как в Европейской части, так и в Среднеазиатском регионе. Окончив сооружение магистралей и ознакомившись с местным бытом, ханьцы осели во многих городах, создав свои китайские кварталы, так было в Санкт-Петербурге, Красноярске, не говоря уже о Чите и Владивостоке. Эти поселения стали очагами самой разномастной делинквентности, их активно использовали ленинцы, которых тогда называли по фени «еврейцами» (европейскими революционерами). В революционное время большая часть китайцев ушла в интернациональные бригады, внося изощренными пытками страх в народные массы. Надо отметить, что использование иностранцев во всех странах однотипное — или в войске или в полиции, китайцы в Красной Армии, русские эмигранты в Шанхае, 1920 по 1945 год служили в русском охранном полку, бежавшие после революции греки массами шли в венгерскую полицию и т. д.
В России многие китайцы занялись хищениями, продажей наркотиков, но особенно прославились уменьем опорожнят карманы. На родине в Серединной империи китайской костюм раньше практически не использовал пуговиц — он соединялся всевозможными завязками. Никто в мире лучше китайцев не может развязывать и связывать узлы. Скажите мне, у какого народа существует такая узловая переплетная красота, как бесконечный узел — чан?
В период становления советской власти коммунистам было не до пуговиц, только и хватало средств, что на шинели, кальсоны и брюки галифе. Если и были пуговицы, то только из жести, они ржавели при стирке, оставляя на белье клопяные пятна. Народ перешел на завязки-шнурки, тесемки, всякие виды шпагатов. Завязывать предпочитали туго, развязывали ногтями, зубами и шилом. Бывало второпях рвали ценные тесемки. Вот в это время и наступило царство китайских рук — в суете развязывались тесемки — брюки и юбки спадали, а денежное (бывало и драгоценности) содержимое переходило в теплоту желтых ладоней. Народ почти весь период начального и даже зрелого социализма прожил без пуговиц, а китайцы, те, которых не перебили в Гражданскую войну, впоследствии погибли в ГУЛАГе, работая там прачками. Отрицательное отношение к пуговицам и сейчас прослеживается, ибо считается, что те, кто их подбирает, никогда не будет с деньгами. Таковы приметы.
Седые воры в Сибири наверняка еще помнят иркутского китайца Ли по прозвищу Рейтус, он умудрялся извлекать деньги из чулок, стянутых резинками рейтузов. От этого пошло его прозвище. Творилось это так — женщин-торговок отвлекали разговорами и похвалами русские парни, с ними шутили, покупали им мороженое, облепиху, кедровые орехи и прочие дары, а Ли такой весь вежливый и мало-мало бормочущий про себя в это время искал потерянное под ногами в торговых рядах, обычно мелочь собирал, им же разбросанную предварительно. Бабы над ним потешались, некоторые даже пытались прижать его к земли толстым задом. Он умело пробирался сквозь лес теплых ляжек, выворачивая чулочные узлы.
Ныне наши челноки, среди которых воров полным полно, повествуют о том, что в Пекине все три рынка — «Польский», «Шелковый» и «Жемчужный» — кишат желтым ворьем. Даже пустые карманы к вечеру лоснятся от жира и грязи посетивших их местных конечностей. «Польским» рынок назван в честь первооткрывателей — мировых фарцовщиков поляков, проложившим путь остальным славянам в столицу Поднебесной. Там ни в коем случае русскому брату не стоит ходить в одиночку, надо выучиться всем предлагающим товар кричать «гуяао», то есть «не надо», уметь комбинировать цены и ждать в конце концов какого-нибудь подвоха от незамеченного брака до национальной специфики в предметах и одежде. К примеру, китайские шелковые блузки застегиваются на мужскую сторону. Там воровать и шарить по карманам опасно, фалангу пальца отрубят без слов при поимке, так что и в посольства стран СНГ не успеешь написать. Китайцы тоже не дураки, российское воровство знают по прежней дружбе, и у них в ходу пословица «ладонь на чертей, а тюрьма на татей». Вот так и «идут, идут народы по трассе Москва-Пекин».
Глава 10. БЕСЬИ ПЕРЕПЛЕТЫ
Ранняя удаль человечества была тесно связана с угоном животных, в том числе лошадей. Многие полководцы, и не только кочевых народов, в угоне лошадей отрабатывали свое мастерство и лидерство. Чин-гиз-хан молодость провел в конных кражах и угоне табунов, этим отличился и герой якутского народа Василий Манчары. И сейчас воруют животных во многих местах Земли. В России этим большей частью занимаются урало-сибирские цыгане. Они скрадывают целые колхозно-совхозные табуны, а также косяки мустангов, которые вольно пасутся в Кулундинской и Барабинской степях. Есть небольшие группы таких лошадей на севере Читинской области в Чарской котловине, такие пасущиеся на марях вольняшки, потомки бежавших в 30-е годы якуток из колхозов, а также старательских артелей. Конокрадство — особая область воровства, требующая специфических знаний. Узнав о том, что табун пасется отдельно без присмотра, конокрады начинают его регулярно посещать за много месяцев до угона. Потихоньку прикармливая сладким овсом, солью, приучают к себе вожаков, выявляют сильных, выносливых, здоровых лошадей. Из южных районов Сибири и северного Казахстана лошадей доставляют в мусульманские районы Узбекистана и Туркмении. Тут такая проблема: надо сперва подыскать, то есть тоже угнать скотовозные машины и в них поместить строптивый груз. Это не так просто, как кажется — надо стреножить лошадей, смазать ноги копытным маслом, почистить, отбраковать больных животных, их накормить, напоить и, как говориться, по-бесьи переплести хвостами от рогов до копыт. Потом… Потом денно и нощно удирать по проселочным дорогам на юг, на юг. До места никогда не доставляют сразу — в одну из ночей табун выгоняется под присмотр, а машины подгоняются к трактам и там бросаются.
Мусульмане, в отличии от русского брата, не покупают резанное конское мясо, они берут только в живом весе, после долгого осмотра, выявляя степень упитанности, возраст, наличие жира. Купив животное, его еще много недель будут готовить к убою, выгонять пот, подкармливать, лечить залысины и участки, пораженные оводом. Раньше лошадей воровали для хозяйственных нужд, сейчас для мяса, поэтому столь распространенное в прошлом перекрашивание сивок-бурок — вещих каурок, надувание животов, снятие подков, чтобы не обнаружили владельца, ныне не в практике угона. Были случаи на Колыме, когда лошадям вставляли золотые челюсти и таким образом по маршруту Ванино-Находка вывозили драгметалл на материк.
Конь — одно из самых кроветворных животных и это их качество во всю используют разные противочумные институты. Из крови коней готовят сыворотки. Жутко смотреть, как дрожит всем телом конь при виде белых халатов. Кровь сотрудники выцеживают шприцами. Если вы решили угнать лошадей из подобного заведения, то оденьтесь попроще в телогрейку, как скотник или дояр, и лошадь сама с вами пойдет без приглашения. Уведя такую лошадь, ее даже не надо будет стреножить, она будет вам предана до конца ее или ваших дней. Мясо таких лошадей невкусное, сильно пахнет медициной.
В стародавние времена основное хищение скота — телят, овец, сарлыков, редко коз, проходило на скотопрогонных трактах. Тракты шли от водопойных рек к колодцам, а от них к столицам, губернским городам, а позднее на золотопромышленные разработки. Скот при перегоне теряет много веса, поэтому гон был неторопливым, с пастьбой и остановками — отдыхом. Еще и ныне сохранились такие загоны по Бийскому и Култукскому трактам. В гон брали только здоровых, крепких животных. Здоровье проверяли таким образом — гонщик смотрел прямо в глаза быку (у всех животных, в том числе и у человека, это вызов, если хотите, на дуэль) и начинал за рога крутить его голову. Ежели бык свирепел и не поддавался — молодец, годен для перегона, а если голову опускал и не злился, значит болен или сломлен житухой. Его оставляли на родине. Вот к таким скотозагонам подбирались воры, пытаясь воспользоваться ночной тьмой, ибо ночь-матка, а в ней все гладко. Овец уносили на себе, стремясь как можно быстрее освежевать и припрятать, посолив шкуру. Иногда убитый скот увозили на плотах, если рядом была река. Мясо тут-же солили, оставляя рожки да ножки. Много-много лет эти костные остатки — рога, копыта, черепа — пугали детвору, собирающую по тем местам грибы и ягоду. Дети считали, что это проделки волков, бабы-яги и кощеев. Но пробраться к гуртам было не просто, их охраняли огромные псы. Гуртовщики — народ особый, вскормленный и напоенный степью, сырой печенью и свежей чуть подсоленной кровью — они месяцами жили без хлеба, питаясь только мясом и солью, крупицы которой вшивали в шапки-ушанки. Эти люди могли не спать неделями, а удар их кнутов, со специально для воров сделанными кованными наконечниками, не только распарывал одежду, но и выворачивал ребра. К гуртам было опасно подходить. Поймав человека и убедившись, что он вор, гуртовщики его связывали и прогоняли по нему стадо сарлыков. Каждый километр тракта, рифленый скотскими ногами, как стиральная доска, вперемешку с навозом, волосом, мочой и шерстью, втоптал не один десяток воровских жизней. Бывало, что поступали по другому: в тех местах, где имелось много соли, вора раздевали, мочили в теплой соленой воде, предварительно лентами сняв кожу со спины и ягодиц, а потом, привязав к бревну, подпускали козлов, больших любителей соленого. Они своими шершавыми языками доводили вора до умопомешательства. Если он и выживал, то становился «повернутым» навсегда, с постоянным смехом или угрюмостью, у кого как.
В настоящее время скот воруют тушами с животноводческих ферм и свинарников, там же убивая животных и их разделывая. Жуткое воровство. Маленьких поросят обычно уносят с собой, помятуя, что краденое порося и в ушах долго визжит. Такое воровство невозможно осуществить без машины, а посему раскрываемость большая, определяют по протектору — следам по земле и снегу.
Кур, гусей, уток ловят на птицефермах в темноте, убивая рывком, просунув между пальцами голову птицы. Потом все туши складывают в мешки и увозят. Птицы любят устраивать переполох и воровать их не так-то и просто. Единственно, что сторожа могут к таким переполохам привыкнуть, ибо птичий мир поднимает крик от всего, бывает, что и сами пернатые, заснув на шестах, падают спросонья. Не столько тут надо знать птиц, сколько сноровистость и активность сторожей. К счастью, они часто бывают пьяные до одурения, и поэтому воровство пернатых продолжает процветать. Похитителей пернатого мира в тюрьмах и зонах называют презрительно курощюпами и за настоящих воров их не признают, над ними всегда смеются, бывает, что и за это опускают в пидоры. Дразнят кличками «Го-го-го».
В некоторых местах Таймыра, на Анабаре-реке, и на острове Врангеля воруют перелетных гусей в период линьки. Садится вертолет, беспомощным птицам сворачивают шеи, при этом в их число попадают и лебеди вместе со стерхами. Один пенженский прораб со товарищи в один из летных дней 1976 года умудрился таким образом на острове Врангеля заполнить вертолет тысячами птиц. Афера раскрылась, и ему присудили небольшой штраф и удаление с острова. Потом в Магадане он был известен под кличкой Белый Гусь. Прораб и на самом деле побелел, только не известно от чего — от стыда или наступающей старости.
Многие хозяйки, отправляя коров на пастбище, удивляются резкому снижению надоев, недержанию молока в вымени, даже считают, что это дело проказниц ласок. В чем причина — свежая, сочная, разнолистная трава должна поднять надои. Раскроем секрет — это воруют молоко особым древним способом. Пастух или его подпасок вводит корове во влагалище руку и нажимает матку, после чего молоко из сосков брызжет ручьями. Корова, блаженствуя, истощается.
Стада верблюдов можно перегонять куда угодно, их везде есть чем кормить. Мясо верблюжье вкусное, а в голодные годы по питательности предпочтительнее баранины и говядины. Эти свойства верблюжьего мяса знал даже всероссийский староста Михаил Калинин, он в голод 1921 года подарил немцам Поволжья двугорбого великана стоимостью в восемь миллионов рублей. Верблюды выносливы и морозоустойчивы, на них возили камни при строительстве многих железнодорожных мостов, как в Средней Азии, так и в Сибири и на Дальнем Востоке. Из истории известно, что верблюжья кавалерия проходила там, где подыхали от усталости и бескормицы лошади, на них возили продукты и гнали скот по тракту, открытому Петром Кропоткиным из Агинских степей до Бодайбо.
В советское время на розыски угнанных табунов лошадей, отар овец, стад яков посылали вертолеты; сейчас при большой стоимости горючего навряд ли кто и обратится за помощью к авиации. Известны случаи перегона яков из Монголии по Гобийскому нагорью в Туву, бывало что и чукчи умудрялись в пургу перегонять стада оленей на Аляску по льду Чукотского моря. Домашние олени теряют природные качества — чувствительность к толщине морского льда, поэтому часто проваливаются, а дикие — никогда. Они добираются в поисках корма по льду и вплавь до острова Бенета в Восточно-Сибирском море, куда и человеку трудно добраться.
Уж кто из животных совсем не поддается угону — это овцебыки, их никак не уговоришь, они тонко различают своих людей и собак, их как бы негласно принимают в свое братство (стадо) и защищают в случае опасности, встав кругом, как своих подруг и молодежь. В России пока два стада таких животных — на острове Врангеля и на берегах красивейшего ледяного озера Таймыр.
Охотники Алтая, мастера на байки, повествуют о невиданном, о том, что они якобы в прошлое время у алтайцев, шорцев и тувинцев… воровали волков. Так рассказывают — набирали дохлятины (павших лошадей, коров, свиней) и в морозное время в декабре-январе помещали ее под крутой склон горы, а покатость заливали водой, получалась горка-каталка. В основании горки еще летом устраивали яму-ловушку. Волков, известно, ноги кормят, и они, рыская везде, чуют запах любого съестного за десятки километров, они же едят все, что грызется и пахнет. Голодная стая и прибегала на запах из Ойротии и Урянхайского края. Поднявшись, гонимые голодом и усталостью, на ледяную гору, с жадностью приступали к трапезе, тут же, огрызаясь, дрались и скатывались кубарем и растормашками в ямы, где их глушили дубинками. Тут же, рядом, с них сдирали шкуры, а вонючие туши снова клали на вершину и шла всю зиму потеха, для людей — радость, а для волков — смерть.
Хотелось бы сказать вот о чем: в российском крестьянском самосуде самой жестокой пытке подвергались всегда конокрады. Приведем несколько историй. «Конокрада раздели донага, повалили на землю и стали сдирать в него с рук и ног кожу, затем принялись вытягивать из него жилы, а потом изрубили топором голову». В другом описании: «Крестьянин приблизился к конокраду, обвязал веревкой ему голову, задвинул в узел палку и принялся за дело. По мере того, как палка поворачивалась в руках крестьянина, веревка, обвязывающая голову конокрада, стягивалась. Послышался глухой стон… и из глаз конокрада брызнула кровь, затем что-то хрустнуло. То лопнул череп! «Вот теперь не будет красть лошадей», — проговорил вертевший палку крестьянин».
Слово «вор» в XIII–XIV веках было адекватно понятию «изменник Родины или Православного дела». Лошадь в хозяйстве — это практически все, ее угон часто приводил к голоду, а то и смерти крестьянской семьи. И угон не соответствовал христианскому делу, поэтому конокрада также считали изменником, к тому же окраинные районы России — Поморье, Алтайская Бухтарма, Староверческий Никой в Забайкалье, Марково на Анадыре, Дон, Урал, Сибирская линия не знали, что такое засов или замок, и любые кражи там считались изменой делу. В те времена говорили: «воровство — последнее ремесло», «дошел тать в цель, ведут его на рель (на висельницу. — В.М.)
